Читать книгу Канашибари - - Страница 3

Вот только через минуту мы увидели не пейзаж и не бытовую зарисовку. На проявившемся рисунке было изображено сидящее на низком столике животное с вытянутой мордой, острыми ушами и длинным пушистым хвостом.

– И что мы должны с этим…

– Дайкон! – воскликнула Минори.

Я подозрительно скосила на подругу глаза, на мгновение подумав, что та не выдержала напряжения.

– Эй, Хината! – Прищурившись, пробурчала Минори. – Не смотри на меня так. Эта картинка означает «дайкон». Это же хандзи-э[37] – ребус такой.

Я посмотрела на рисунок еще раз и, наконец, поняла.

– Это не стол, это подставка, и чтение этого слова – «дай», а под этим странным существом подразумевается лиса, чтение – «ко», – медленно произнесла я, и Минори счастливо кивнула. – Ты откуда это знаешь?

– То есть, ты даже на секунду не предположила, что я просто догадалась… – проворчала девушка. – Видела на одном из уроков истории, когда мы проходили культуру эпохи Эдо[38]. Я запомнила, потому что мне тогда сразу пришло в голову, как ты в детстве всегда вытаскивала дайкон из еды, – Минори рассмеялась.

– Ненавижу дайкон, – пробормотала я, думая о том, что все всегда удивлялись, как он может мне не нравиться.

– И что дальше? – Минори все еще улыбалась. – Мы ведь выиграли, да?

Я сомневалась, что все так просто, и огляделась еще раз. На столе теперь появился еще один предмет – песочные часы. И песка в верхней половине почти не осталось.

Я дернулась, едва не разлив тушь, и, схватив кисть, кое-как написала на новом листе 大根 – «дайкон».

Минори шумно вдохнула и выдохнула – буквально через пару мгновений после того, как я оторвала кисть от бумаги, вниз упали последние песчинки. Несколько секунд ничего не происходило, а затем снова послышалась короткая мелодия.

Свет, падающий на фусума, погас, а когда вновь загорелся, бумага была снова белой, и «невидимка» вырисовывал новые чернильные линии.

– Это еще не все, – прохрипела Минори, еще не до конца отойдя от произошедшего.

И у меня сердце колотилось в груди, как бешеное, а в ушах шумела кровь. Я закрыла глаза и приказала себе успокоиться.

Мысленно я мрачно посмеялась сама над собой. Видимо не так уж сильно я готова расстаться даже с обонянием. Что уж говорить о жизни… Я оттолкнула несвоевременное воспоминание.

– Хината, смотри скорее. Надо решить этот хандзи-э, часы заново отсчитывают время.

Я бросила взгляд на столик: может, мне показалось, но песка как будто стало меньше.

Я перевела взгляд на фусума и поморщилась. На меня мрачно и даже презрительно взирала огромная толстая жаба, держащая в одной лапке тяван[39], а другой взбивающая в нем с помощью часена[40] – бамбукового венчика – чай.

– Зная, как я люблю матчу, ты не запомнила что-то про эту картинку?

– Такой не было, – простонала Минори.

– Не раскисай, – бросила я. – Думай!

На первом ребусе отгадка была зашифрована с помощью чтений иероглифов слов, обозначающих объекты изображения. Что нарисовано здесь? Жаба, венчик, пиала, чай – «гама», «часен», «тяван», «тя».

«Гама», «часен», «тяван», «тя». «Часен», «гама», «тя», «тяван». «Тя», «тяван», «гама», «часен». «Тяван», «часен», «тя», «гама»…

– Тягама! – Воскликнула я, и теперь уже Минори бросила на меня удивленный взгляд. Но уже через секунду она поняла и быстро вывела на листе 茶釜 – «чайник».

– Так, это было не сложно, – подвела итог я. – На картинке было мало элементов. Так что не расслабляйся.

– Думаешь, это не все?.. – Сморщив нос, спросила Минори. Ответом ей стали короткая мелодия и новый чернильный танец на фусума.

Теперь линии сложились в изображение мужчины в кимоно, который с помощью катаны разрубил на две части котел.

– Они уменьшили нам время, – прошипела Минори.

Я бросила взгляд на песочные часы: теперь было очевидно, что песка в них гораздо меньше, чем в первый и даже во второй разы.

– Давай рассуждать. На картинке мужчина, катана[41], котел. Еще, может быть, кимоно. «Дансей», «катана», «кама», «кимоно». «Катана», «кама», «дансей», «кимоно». «Кимоно», «кама», «дансей», «катана»…

– Не сходится, – я закрыла глаза, пытаясь не поддаваться панике. – Минори, есть идеи?

– Не знаю, мне ничего не приходит на ум! Может, синий? У него кимоно синее. Это «ао». «Ао», «дансей», «кимоно», «кама». «Кама», «ао», «катана». «Ао» и «дансей», «ао», «кама»… Сочетаний таких слогов не существует!

Песчинки падали вниз одна за другой, так что в верхней половине часов песка осталось не больше, чем на пару миллиметров. И только эти миллиметры отделяли нас от проигрыша. В первую очередь, меня.

Я глубоко вдохнула и выдохнула. Затем снова внимательно посмотрела на хандзи-э.

Мужчина с катаной в руках разрубает напополам котел. Это очень странная картинка. Может ли катана быть настолько острой и крепкой, чтобы разрубить котел? Тогда, может, таким образом подчеркивается качество оружия? Крепкий, острый, сильный, мощный, смертоносный, отточенный… Нет, все не подходит. Но зачем кому-то вообще разрубать котел? От эмоций? Мужчина на рисунке выглядит сердитым. Злость, ярость, обида, гнев… Нет, все не то. Мы что-то делаем не так, раз все не сходится.

Делаем…

Может, внимание должно быть привлечено к действию мужчины? Он разрубает котел на две части. Нет, не то. Разрезает?

Резать.

«Кири» и «кама». Нет. «Кама» и «кири».

«Камакири»!

Неаккуратно, кривыми линиями, оставив несколько капель на бумаге, я вывела чернилами カマキリ – «богомол».

Одновременно с тем, как последний слог катаканы отпечатался на листе, верхняя половина песочных часов опустела, а Минори закашлявшись, наконец задышала.

Я и сама судорожно выдохнула, невольно потянув носом воздух. Ощущался запах чернил и древесины.

Снова заиграла мелодия, теперь уже показавшаяся мне ужасно резкой и неприятной. Меня охватило беспокойство, что эта игра будет продолжаться и продолжаться, пока мы не проиграем…

Однако на этот раз музыка не стихла. Она продолжила играть, а в фонарях на полу загорелся огонь, осветив комнату приятным мягким светом.

Фусума раздвинулись, и музыка смолкла. Еще мгновение мы стояли, но затем я решительно зашагала в следующую комнату. Она была абсолютно пустой, только в центре стоял чайный столик, заставленный едой.

Минори с опаской заглянула в комнату и, увидев наш приз, радостно забежала внутрь.

– Мы сделали это, Хината! Мы снова выиграли! – Прокрутившись вокруг себя на одной ноге, девушка схватила меня за предплечья. – Спасибо тебе! Без тебя я бы точно не справилась.

Я натянула улыбку и аккуратно высвободилась из хватки Минори, ощутив вспышку боли в раненой ноге.

– Нам надо куда-то все это сложить, – сказала я, повернувшись к столу. – Тут еды не на один раз.

– Эх, у нас ни сумки, ни пакета, – Минори поджала губы.

Я стянула с головы темно-синюю толстовку, оставшись в черной майке. И сразу почувствовала себя некомфортно. Подавив ненужные чувства, я подошла к столу и стала аккуратно укладывать еду в толстовку, завязав ее узлом и обхватив обеими руками.

– Нам надо найти, где мы проведем эту ночь. Необходимо безопасное… относительно безопасное место. И желательно не попасться сейчас никому на глаза.

– Почему?

Я многозначительно посмотрела на свою ношу.

– А-а-а… – протянула Минори, и в ее глазах появились огоньки тревоги.

– Думаю, не все здесь добывают еду только с помощью тобаку, – добавила я.

Минори нервно оглянулась, словно ожидала, что кто-то прямо сейчас покажется в этой комнате и отберет наш выигрыш.

– Пойдем. Думаю, можно спрятаться в каком-то из комбини или кафе. Потом узнаем, заперты ли квартиры в домах. В них может быть комфортнее. Правда, верхние этажи не выглядят надежно…

– Но пока еще ничего не упало, – произнесла Минори, оглядываясь. Мы уже вышли на улицу.

– Пока, – отозвалась я. Мы поспешно направились в глубь одной из улиц, и Минори то и дело вырывалась вперед на своих длинных ногах и с пустыми руками. Когда она поняла, что я не могу идти так быстро, а в руках у меня выигранные продукты, Минори потянулась к импровизированному мешку.

– Давай теперь мне, – произнесла она смущенно. Я отдала подруге свою ношу, и мы зашагали дальше.

Мы не знали, куда идем, потеряли место, откуда пришли и, конечно, не узнавали ничего вокруг, хотя подобные, но не настолько запущенные, районы можно было увидеть и в Токио, и в других городах.

Остановились мы только тогда, когда почувствовали себя более или менее в безопасности, отдалившись от места проведения кайдана и тобаку. Все это время мы прислушивались к шагам и голосам, но ничего не было слышно, словно никого и не было в этом жутком городе.

– Давай сюда, – я открыла перед Минори дверь в помещение, в котором располагалась заброшенная пекарня. У входа стояла треснутая письменная доска с разводами от мела, а на больших окнах угадывалось полустертое изображение стилизованной буханки хлеба и пирожного. Вывеска была расколота пополам.

Мы вошли внутрь и увидели не слишком большое помещение, вдоль одной стены шла пустая пыльная витрина с кассовым аппаратом, а остальное место занимали столы со стульями и диванчиками. Внутри пекарня выглядела не лучше, чем снаружи: столы и стулья были треснуты, краска облупилась, ткань диванчиков была истерта, а обои, где они еще не слезли, – покрыты пятнами от сырости.

Минори кинула быстрый взгляд в сторону витрины, а потом обессилено рухнула на диван.

– Как хорошо, что здесь пусто, а не как в супермаркете… А то сидеть рядом с десертами, которые не можешь съесть, было бы тяжело, – тоскливо протянула подруга.

Я пожала плечами и села на один из стульев, который показался мне достаточно крепким. Минори положила толстовку на стол, но я первым делом вытащила бутылку воды, которую взяла в магазине после разговора с Кадзуо.

– Так, что тут у нас… – Минори явно воодушевилась, поняв, что можно утолить голод. Переживания отступили на задний план.

Я же пока открыла бутылку и вытянула ногу, чтобы промыть царапины. К счастью, они были неглубокими, а кровь уже успела запечься, но до этого слегка испачкала высокие белые носки. На моих темно-синих кроссовках, к счастью, следы крови были почти не заметны.

– Что ты… – начала было Минори, а потом подскочила. – Это же не выигранная вода! Она смертельно опасна!

Я посмотрела на наш выигрыш. В нем было всего четыре бутылки по поллитра. Этого мало для двоих человек, а еще раз играть в тобаку в ближайшее у меня не было никакого желания.

– Нужно экономить воду. Кадзуо сказал, ты умрешь, если съешь или выпьешь что-то. Но я просто промою рану.

Минори села обратно, но выглядела неуверенно.

– Может, не рисковать? – предложила она.

– Нужно экономить воду, – повторила я. – У нас на каждую по две бутылки, если переживаешь, дашь мне тогда использовать свою? – спросила я.

Минори поджала губы и фыркнула. Я слегка усмехнулась и, не дожидаясь ответа подруги, вылила часть воды на ногу.

Ничего не произошло, и, несмотря на сказанное ранее, я невольно выдохнула. Подсознательно я сама не была до конца уверена в том, что эта вода безопасна.

Минори тоже расслабилась, и пока я заканчивала промывать царапины, девушка описала наш выигрыш.

– Здесь две порции онигири[42], две небольшие коробочки бэнто[43], коробка сухой лапши и упаковка кислого фруктового мармелада. Хм… – Минори задумалась. – Если делить на двоих, то это же максимум один день нормальной еды… – её голос прозвучал разочарованно.

– Ты же как раз на диете, – заметила я, за что получила гневный взгляд подруги.

– Тогда и еду надо экономить, – вздохнула Минори. – Что будешь?

– Передай бэнто, пожалуйста, – попросила я, и подруга протянула мне коробку, а вторую забрала себе.

Ели мы молча, погруженные в свои мысли. Будучи голодной и уставшей, Минори быстро расправилась со своей порцией, а я старалась есть медленно, чтобы точно насытиться.

– Теперь лучше поспать, – протянула Минори, снимая свой пиджак и туфли и со вздохом ложась на диванчик. Её рост не позволял ей вытянуть ноги, и подруге пришлось лечь на бок, подтянув колени.

Я согласно кивнула и перебралась на другой диван. Положив толстовку под голову, я закрыла глаза, но сон, как назло, не шел. Перед глазами все еще стояла картина того кайдана, в котором мы чудом выжили. Ну или не чудом, а благодаря тому, что я вовремя разгадала шифр. Казалось, я вновь чувствовала, как острые когти неизвестного существа хватают меня за ногу, пытаясь утянуть во мрак…

По спине пробежали мурашки, когда я представила, что было бы, если бы тот парень, Кадзуо, не помог мне. Он был подозрительным, но я не могла не признать тот факт, что сначала он помог мне во время прохождения страшной истории, а потом дал нам подсказку насчет смертельно опасной еды.

Однако другой участник из-за него погиб. От этого помощь Кадзуо казалось какой-то половинчатой. Или ему нравилось решать, кого спасти, а кому дать умереть?..

Я встряхнула головой и перевернулась на другой бок. Почему в голову лезли такие мысли? Я решила просто забыть про Кадзуо, по правде говоря, мне не было до этого парня и его поступков никакого дела…

Я не заметила, как уснула, а когда открыла глаза, поняла, что прошла лишь пара часов. Свет за окном стал приглушеннее, и я чувствовала себя более отдохнувшей, хотя голова оставалась тяжелой.

Минори сидела, подобрав под себя ноги и явно о чем-то задумавшись. Привстав, я сделала несколько маленьких глотков воды, чувствуя, как пересохло горло.

Минори посмотрела в сторону выхода.

– Может, прогуляемся? – предложила она. Я вскинула бровь.

– Хочешь устроить экскурсию?

Подруга проигнорировала мой мрачный тон. Она делала так достаточно часто.

– Я не могу сидеть на одном месте… – протянула Минори, беспокойно постукивая пальцами по сиденью. Девушка прикусила губу, а потом вздохнула. – В голову лезут всякие мысли… Да и скучно… А еще лучше узнать побольше об этом месте.

Я пожала плечами.

– Хорошо. Все равно делать нам больше нечего… А до следующего кайдана больше двух дней.

Минори вскинула голову. Мне показалось, она слегка побледнела.

– Ты думаешь, это правда? – голос подруги стал тише. – Нам придется проходить… кайданы… раз в три дня? Но сколько? До какого момента? Неужели пока мы не…

Минори не договорила и с тяжелым вздохом уронила голову на ладони. Я села рядом и неуверенно положила ладонь ей на плечо.

– Не знаю, Минори, – проговорила я. – Но мы выясним. Не переживай, мы справимся.

Минори выпрямилась, расправила плечи и кивнула. С гордой осанкой и спокойным лицом она уже больше напоминала привычную себя.

– Пойдем, – сказала подруга, встав на ноги и подхватив свой пиджак. – Ай, ноги затекли…

Подождав, пока Минори справится с болью в ногах и обуется, я собрала остатки нашей еды в толстовку и вышла на улицу, а подруга пошла вслед за мной. Солнце было уже ближе к горизонту, окрашивая небо в теплые оттенки.

– Нужно успеть найти новое укрытие до того, как стемнеет, – произнесла я, оглядываясь. – Тут точно еще немало людей, и не думаю, что все они настроены дружелюбно. А в таком месте вряд ли действуют привычные нам законы.

Минори побледнела и стала более настороженной. Такая мысль явно не приходила ей в голову.

– Как думаешь, мы можем выиграть в тобаку оружие? – спросила она. Я с сомнением пожала плечами.

– Я все равно не умею им пользоваться.

– Я тоже. Но если мы тут надолго, можно научиться… Да и один вид оружия может отбить у кого-то желание связываться с нами, – заметила Минори.

В её словах был смысл, и я решила, что позднее стоит попытаться узнать, возможно ли сыграть в тобаку на оружие, но важнее, все-таки, были еда и вода. Того, что у нас было, нам не хватит надолго, поэтому придется играть еще раз.

Какое-то время мы молча шли по пустынной улице, а затем Минори вытащила из толстовки пачку мармелада, чтобы перекусить. Я съела несколько штук, но на самом деле не любила подобные сладости. Зато подруге фруктовый мармелад всегда нравился.

– Надеюсь, в следующий раз мы выиграем мелонпан[44], – пошутила Минори, вспомнив свою любимую сладость. Я слабо улыбнулась. То, что у Минори слегка поднялось настроение, было хорошим знаком. Мне бы не хотелось, чтобы её отчаяние мешало нам. Мне и самой было страшно и тревожно, но я могла справиться с собой, а вот что делать, если в уныние впадет Минори, я не знала. Чужое горе всегда пугало меня.

Мое настроение оставалось мрачным, и вид заброшенных зданий с явными следами разрушения лишь усугублял тяжелые чувства.

– Может… – Минори явно замялась, но я внимательно посмотрела на неё, и подруга продолжила, – может, мы сможем найти выход из этого города?

Я задумалась. Выход из города… Возможно, это была неплохая идея, ведь не могли же мы быть заперты в одном городе? За его пределами должно что-то быть.

– Можно попробовать… Только кто знает, как долго придется идти.

– Не успеем до темноты, продолжим завтра, – предложила Минори, и я согласно кивнула. Мы пошли вперед, и мне показалось, что напряжение внутри меня немного спало. У меня появилась цель, и цель эта вызывала любопытство и… каплю надежды. Я всегда была любознательна и сейчас не видела ничего плохого в желании узнать больше. Что касается надежды… я приказала себе не надеяться зря. Иначе потом будет только больнее.

В какой-то момент я заметила, что застройка стала менее плотной, между домами появилось больше пространства. Впереди на фоне уже потемневшего неба стали проглядывать какие-то огни.

– Минори, смотри!

– Вижу… – протянула подруга обеспокоено. – Пойдем, посмотрим!

Она ускорилась, и я поспешила за ней.

Спустя около десяти минут мы оказались на окраине этого заброшенного города. Перед нами простиралось полупустое пространство с редкими мертвыми деревьями. Не было ни асфальта, ни каменной кладки – лишь обычная, местами каменистая земля.

Это пустое пространство тянулось на пару десятков метров вперед, а затем обрывалось. И за обрывом простиралось огромное поле, окутанное густым туманом. Этот туман становился еще плотнее вдалеке, и было невозможно увидеть, есть ли там хоть что-то.

Это поле… Оно все было усеяно множеством крупных фонарей. Это были андоны – бумажные фонари на бамбуковом корпусе. И абажуры всех андонов были глубокого синего цвета.

– Красиво… – протянула Минори.

– Некоторые не горят, – заметила я. Внутри большей части фонарей горели мрачные красные огни, однако часть андонов потухла.

– Что это за место… – прошептала Минори и шагнула назад. В её голосе послышался страх, который быстро сменил первую реакцию – восхищение. Мне и самой стало не по себе от вида этих фонарей. Подходить к ним ближе категорически не хотелось. Вид множества огней, плавающих в густом тумане, был мрачным и зловещим. От этого зрелища у меня мороз бежал по коже.

– Вы когда-нибудь слышали о сотне страшных историй?