Читать книгу Падальщик - - Страница 2

Тетушка Несс заботливо поставила передо мной чашку чая и села напротив, попутно разглаживая светло-розовую скатерть на круглом столе. Я ерзала на стуле, пытаясь не смотреть ей в глаза, но при этом отчетливо ощущала, как ее пристальный взгляд сквозь линзы круглых очков изучает мое искромсанное беспощадным асфальтом лицо. На самом деле, дня три дня назад все было гораздо хуже. До сих пор вспоминаю, как охала мама. Неужели даже для бывшего врача это вопиющая ситуация? Смертельное ранение. Жестокая расправа. Она не отходила от меня ни на шаг и постоянно обмазывала какими-то до неприличия вонючими мазями.

− Мне вот интересно, случайно, может быть, − тетушка Несс растягивала слова на песенный манер, − Уна и Фелан не организовали тебе такой же рисунок в другом месте?

Я хихикнула.

− Слава богу, что отец в командировке, − ее слегка дурашливый тон успокоил меня, и я откинулась на спинку стула.

− А твоя мама знает что случилось?

− Знает, что я упала. Больше ничего. И еще что я пришла поздно, потому что заблудилась, а не отвечала на звонки, потому что телефон на беззвучном был.

− Боюсь себе представить… − она переместила руки на стол, скрестив пальцы, и слегка подалась вперед.

Тетушка Несс на самом деле вовсе не сестра и не подруга моих мамы или папы. Она моя гордость. Ненавязчивая и милая, она вызывала в моем сердце отклик взаимного искреннего доверия и умиротворения. Но главное − это ее непредвзятость. Мы с ней чем-то похожи, но только, к моему сожалению, внешне. Те же русые волосы, карие глаза, тонкие губы – она как будто моя лучшая версия из будущего или старшая сестра. Однако сходство черт не давало мне ее внутренней уверенности, которая чувствовалась на уровне кожи. Или такие ощущения испытываю только я? Впрочем, это все равно не отменяет моего желания быть такой же, как тетушка Несс в свои сорок с лишним.

− Я встретила Неда как раз после того, как меня… − я на секунду задумалась, − похитили. Наверное, это можно так назвать.

− Ты знаешь зачем? Что они хотели? − ее голос был неторопливым и ровным. В сравнении с маминым допросом − просто небо и земля.

− Точно не знаю, но, как я поняла, они что-то напутали.

− А Нед причастен?

− Нед был удивлен не меньше моего, даже слова не сказал, − я повела плечами, вспоминая его озадаченную физиономию, когда я пролетела мимо него, осыпая проклятьями. − Мне прекрасно жилось эти два года без него. А теперь ощущения, будто улей разворошили.

− Ты чувствуешь вину?

− Я?

Тетушка Несс очень внимательно посмотрела мне прямо в глаза и сказала:

− Ты помнишь, что сказала мне тогда? Что Нед совершил какое-то преступление, и ты не стала…

− Я терпеть его не могу! − оборвав ее на полуслове, я вскочила из-за стола. − Он отвратительный человек! Он… − почувствовав, как по руке растекается что-то теплое, я опустила глаза вниз − на пролитую чашку с чаем. − Прости, сейчас уберу.

Мне вдруг стало неловко. Зачем надо было кричать на нее? Я отыскала тряпку и вернулась обратно к столу. Шмякнув ее прямо в центр коричневатой лужицы, я подняла взгляд и… меня как обухом по голове ударило. В дверях столовой стоял Эван. Точнее что-то похожее на него прежнего. Загорелый жизнерадостный парнишка куда-то внезапно испарился. Вместо него на меня смотрел осунувшийся полубольной с огромными синяками под глазами.

«И как давно он там стоит?» − подумала я и украдкой взглянула на тетушку Несс, та, похоже, тоже не сразу заметила его. Она радостно улыбнулась и подошла к сыну, чтобы обнять.

− Эв, ну как прием прошел? – тетушка Несс чмокнула его в лоб. – Можно в школу? Отец тебя же довез до дома, ты не сам шел?

− Мам, ну правда… − он состроил недовольное лицо и высвободился из ее объятий. – Да, довез. Да, можно.

− Очень даже хорошо! Вы пока пообщайтесь, а я до магазина и обратно, − напевая какую-то песенку, тетушка Несс моментально выпорхнула в прихожую и хлопнула входной дверью.

Мы остались с Эваном вдвоем, молча пялясь в противоположные углы столовой. Я не знала, что ему сказать. Может, просто стоило уйти вместе с тетушкой Несс? Мой взгляд прочертил диагональ и остановился прямо на кроссовках Эвана. Вернее, я поняла, что он даже не разувался.

− Ты… − начала было я, но передумала.

− Олин, я хочу извиниться, − прошептал он и подошел ближе.

Я подняла голову. Он смотрел на меня глазами, полными тепла и сожаления.

− За что? – растерянно произнесла я.

− Что не отвечал, но я догадывался, что ты переживаешь. Простуда как-то затянулась…

Из моей груди вырвался тяжелый вздох, но что-то значил он только для меня. Точнее сказать, значил совсем другое, чем для Эвана.

− Тогда больше так не делай! – я шутливо пригрозила ему пальцем.

Эван одарил меня едва заметной улыбкой и негромко промолвил:

− И про то самое давай забудем?

− Давай, − тут же согласилась я и похлопала его по плечу.

То самое – это моя оплошность. Определенные обстоятельства. Я случайно подслушала один разговор в школе, где Эван говорил своему приятелю, что принес с собой пару пакетиков чего-то. И он заметил, правда уже поздно заметил, что кроме них двоих в том кабинете находилась и я. Почему мне подумалось, что это нечто запрещенное? Не понимаю. Там могло быть все, что угодно, а я так сильно разнервничалась… и наплела о том, что Эван мне больше не друг. Конечно, потом я подумала еще раз и еще один раз и решила, что мне показалось. Из-за какого-то пустяка говорить человеку жестокие слова? Нет, так делать не стоит.

«Да почему мне так не везет-то?» − раздосадовано проскрипела я.

− Наверное, уже пойду. Увидимся в школе, Эв, − я проскользнула между ним и стеной, мимоходом по-дружески приобняв.

− Постой, − Эван схватил меня за локоть.

− А? – я развернулась, и он отпустил меня.

Тут мне сразу же бросилось в глаза, как сильно поменялось его выражение. Сдвинув брови, он смотрел куда-то в сторону, явно обдумывая какую-то скверную мысль.

− Что сделал Нед? – он внезапно пригвоздил меня к полу своим излишне серьезным взглядом.

− Чего? – я склонила голову на бок и притворилась, что не понимаю, о чем идет речь.

− Олин, если он тебе досаждает, я все что угодно сделаю, чтоб он сквозь землю провалился.

− Ничего такого, просто немного повздорили, − поспешила оправдаться я непонятно зачем.

− Я думал, вы не общаетесь.

− Случайно встретились… Эван, послушай, − я ласково потрепала его за плечо, − с ним я сама разберусь.

− Как скажешь… − он отвернулся и поковылял в свою комнату, сделав вид, что ему все равно на меня.

− Обиделся что ли? – пробубнила я, проводив Эвана взглядом.

Разберусь? Ага, конечно. С этим рестлером? В драку, по крайней мере, точно не полезу. Иначе созерцание его карго на подтяжках с земли мне точно обеспечено. А ведь когда-то мы втроем были словно одна семья. И жили на одной улице, пока мои мать с отцом не решили переехать. Да и Нед вскоре стал жить у дяди. Не по своей воле, конечно. Мне тогда было искренне жаль его, ведь он остался без родителей. Но не могу не признать, что его религиозная семья меня пугала. Особенно дядя. Он заставил Неда чуть ли не жить при католической церкви по одной очень глупой причине. Тогда-то он и отстранился от всех, даже в колледж не стал поступать.

А потом Венди… потом Нед убил Венди прямо у меня на глазах два года назад. Вернее, я снова оказалась не в том месте не в то время. До сих пор не понимаю, почему поклялась ему никому не говорить. Может, из-за опасения за свою собственную жизнь? Но в итоге-то получается, что я соучастник и тоже отвратительный человек. Мне бы хотелось все изменить, не выходить из дома в тот проклятый день – об этом я подумала в первую очередь, однако почему именно это пришло на ум, почему не то, что, будь у меня второй шанс, я бы приложила все усилия, чтобы остановить его? У Неда был такой взгляд, будто это не Венди надо было спасаться от него, а всем остальным, словно это она корень самой несправедливости в этом мире, словно моя одноклассница совершила нечто такое, за что и убить не грех.

Все эти объявления о пропаже Венди сводили с ума. И чем больше я сомневалась в своем решении, тем хуже мне становилось. Муки совести каждый день заживо поедали меня, а я продолжала думать: верно ли поступаю? Ведь Венди была не единственным пропавшим человеком, и в новостях начинали поговаривать о серийном убийце. И тогда, решившись, я отправила заявление в полицию, однако на допрос меня так и не позвали. Потом и вовсе от моего обращения след простыл, будто бы я ничего не писала, и его никогда не существовало на этом свете. И мне стало безумно страшно, да так что я сказала Неду больше никогда в жизни ко мне не приближаться, иначе он мигом окажется за решеткой – пришлось хоть как-то попытаться запугать его. Во всяком случае, на полицию надежд не осталось, и лезть разбираться к ним было опасной затеей, если они и вправду, как мне показалось, замяли это дело. Я оставила родителей в безызвестности – мне надо было постараться хоть так защитить их, ведь стоило им только узнать правду, они непременно пошли бы все выяснять, а это было очень рискованно.

А ведь Нед был когда-то по-настоящему дорог мне, и эти два чувства любви и отвержения оставили в сердце невероятно глубокую рану, которую мне предстояло зашивать до скончания дней. Как это отразилось на моей жизни? Никак. Потому что скверные люди об этом не думают. Эта ситуация… это убийство в итоге оказалось где-то на задворках моего сознания, почти как вторая личность, которую никто никогда не увидит. Мои размышления казались мне настолько бредовыми, настолько несуразными, что я почти заставила себя уйти из дома. Но тогда бы это было слишком простым выходом, разве мои страдания превосходили мучения истекающей кровью Венди? Я − нерешительный человек, застрявший между моралью и истиной, справедливостью и долгом, блуждающий в полумраке из-за предсмертных хрипов собственного эгоизма.