Читать книгу Насущный хлеб войны. Борьба за человеческие и природные ресурсы в ходе гражданской войны в США - - Страница 19

Хотя после 1861 года обе армии стремились ограничить перемещения гражданских лиц, белое население Юга оставалось весьма мобильным. В августе 1861 года Военное министерство в Ричмонде начало запрашивать пропуска или паспорта у тех, кто хотел покинуть город; термины «пропуск» и «паспорт» были в этом случае синонимами. Сотрудники Военного министерства выдавали такие удостоверения тысячами, и за несколько лет эта практика распространилась и на другие города Юга. В процессе получения документов большинство путешественников должны были принести клятву верности Конфедерации, и им это не нравилось: с одной стороны, они жаловались на потерю времени, а с другой – новые паспорта напоминали те пропуска, которые выдавались рабам до войны117.

Конфедератская паспортная система не отличалась большой эффективностью. Часто пропуска оформляли как придется: некоторые офицеры просто вырывали страницу из бухгалтерской книги. Некоторым гражданским удавалось раздобыть чистые бланки, которыми они делились с друзьями. Другие получали пропуска нечестным путем, хотя детали этого нам неизвестны. Паспорт могли выдать любые «военные власти», любой губернатор Юга, а иногда даже создавались так называемые паспортные комитеты – один из них возник, например, в 1861 году в Нэшвилле, информация о его членах отсутствует. Иногда служащие выдавали пропуска, руководствуясь личными мотивами. Один офицер выдал паспорт молодой белой женщине по имени Кора Митчел, потому что пожалел ее. Паспорт нужно было предъявлять в городах и на железных дорогах, однако многие жили в деревне и путешествовали верхом, пешком или в экипаже, избегая тем самым контроля118.

Армия северян использовала паспортную систему для того, чтобы контролировать на оккупированных территориях гражданское население, результат этого также был неоднозначным. С начала войны янки потребовали, чтобы все жители оккупированных территорий, собиравшиеся пересечь границы Федерации, обращались в военную полицию за пропусками. Многие так и поступали. Некоторые офицеры – хотя далеко не все – заставляли заявителей принести клятву верности Соединенным Штатам. Такая же непоследовательность царила и в Конфедерации. Если житель Юга хотел выехать на Север, он мог получить пропуск; иногда его заставляли принести присягу, иногда нет. Дружелюбно настроенный офицер мог разрешить гражданскому проехать на Север без пропуска: так случилось, например, с У. Г. Крантцем, мельником из Виргинии, который отправился в Федерацию, чтобы навестить мать119.

С самого начала войны федеральная паспортная система отличалась коррумпированностью, некомпетентностью и общей расхлябанностью. Жители Теннесси давали военным клеркам взятки (100 американских долларов за пропуск), а также подделывали пропуска и исправляли их текст, чтобы получить возможность путешествовать в пределах Конфедерации, заезжать на оккупированные янки территории Юга и отправляться на Север. Иногда для этого было достаточно устного разрешения. Так, в 1861 году Энн Фроубл и ее сестра Лиззи отправились к друзьям в Александрию, Виргиния, и не смогли получить разрешения на проезд обратно. Они попросили начальника военной полиции и двух других офицеров оформить им пропуска, но получили отказ. Несколько часов они просидели в Александрии в двуколке, пока солдат-янки не крикнул им: «Езжайте!» Это сошло за разрешение120.

Кроме того, многие белые американцы продолжали путешествовать из Федерации в Конфедерацию. После битвы за форт Самтер отношения между двумя регионами не были разорваны полностью, как это раньше предполагали историки. Перед поездкой на Юг северянину нужно было обратиться за пропуском в Государственный секретариат США. Многие путешественники сообщали, что цель их визита будет не политической – посещение родственников. Однако паспорт выдавали далеко не всем. Те янки, которым не удавалось получить официальный пропуск, могли приобрести его у чиновников на черном рынке. Эта процедура применялась не всегда. Клара Джадд съездила из Теннесси в Миннесоту и обратно с тем, чтобы навестить родственников и попытаться найти работу. Она путешествовала то с пропуском, то без него, и как минимум один раз получила пропуск от друга. Невзирая на блокаду, европейцы тоже могли попасть на Юг и присоединиться к армии мятежников или получить работу в правительстве. Это значит, что обеим армиям приходилось иметь дело с тысячами путешественников, одни из которых как бы странствовали без цели, а другие имели четкий маршрут. В этом вечно меняющемся море новых лиц были и друзья, и враги, но главное – оно не подчинялось ни одной армии121.