Читать книгу Бу Си До. Шаманский буддизм - - Страница 11

В один из вечеров медитации ко мне пришла тревога. «Ты умрешь». «Умрут все твои близкие». «Исчезнет все, ведь увядает все». Я ходил из угла в угол своей освещенной мягким светом комнаты и ждал, когда же я смогу перейти к сидячей медитации.

То и дело всплывали воспоминания об Иве, ночью я даже видел, как она проходит мимо моего домика. Шевельнулись занавески, и я увидел черно-белые кеды Ивы. Приснилось? Да не может быть, чтобы она была здесь, она там, где-то, где угодно, только не со мной.

Я привык смотреть под ноги, чтобы не видеть лиц окружающих, чтобы они не видели моего лица. Стал различать людей по обуви: вот потертые босоножки Дарьи, она их носит только тогда, когда нужно вступить в медитационный зал, в остальное время ходит босиком; вот кожаные мокасины беловолосой девушки, которая почти не ходит на совместные медитации, а практикует в домике по соседству со мной, вот шлепанцы Сергея, который приносит по вечерам соевое молоко для практикующих, а вот и кеды. Я боюсь и не хочу видеть, кто их хозяйка, это иррационально и неправильно, но я не смею поднять головы, в страхе и надежде увидеть любимого человека, который причинил столько боли.

Распадалось все. Я видел в деталях, как стареет мое тело: вот пресс молодого мужчины сменился пивным брюшком, а ноги покрылись вздутыми венами от походов по горам, но воображение шло дальше, и перед зеркалом в ванной я видел уже не мужчину тридцати лет, а глубокого старика со скрюченным позвоночником и облысевшего.

После распада пришло понимание, как это все отвратительно: ногти, волосы, кожа, кровь. Как можно жить в теле, которое постоянно рыгает и пердит, и наслаждаться жизнью, думать о ней как о чем-то стоящем? Хотелось выскочить из собственного тела и стать духом, только бы не чувствовать себя внутри субстанции, которая разлагается каждую секунду. А затем пришли мысли, что и душа моя такая же грязная и никудышная, и мои мысли такие же. Я хотел удержать ее. Я грозил ей, что покончу с собой, чтобы она не посмела уйти из-за чувства вины, я манипулировал начальством, чтобы меня повысили, обманывал… Что? Воспоминание, как я в четыре года обманул бабушку, до сих пор живо?! И я чувствую вину спустя десятилетия?

Хотелось курить, но я бросил, и не собираюсь идти на поводу у гнусной привычки. Но вот кофе… Кофе – это моя страсть. Я заваривал по три-четыре кружки за день, подъем в четыре утра – не моя сильная сторона. Добавлял купленные здесь же, в гипермаркете, бадьян и кардамон, корицу и анис, иногда тростниковый сахар, чтобы сделать вкус более разнообразным. Реже – молоко. Говорят, всего несколько лет назад его здесь было не найти, а сейчас в каждом «7—11», местных магазинах «Семерочка», здесь есть двухлитровые бутыли. На рассвете я ходил к озеру, наливая в многоразовую эко-френдли кружку по пол литра горячего напитка и садился смотреть. Приходил еще в темноте, когда зарево только начиналось, и успевал насладиться свежестью утра и одиночеством. Чуть позже, когда красное солнце начинало выглядывать из-за деревьев, набегали другие медитирующие, на которых я не смотрел, различал лишь по обуви. И только босые ноги Дарьи заставляли меня содрогнуться от сочувствия и грусти. Она молодая, ей нет и тридцати, но выглядит так, словно выжатый лимон. Я выглядел также, когда работал по четырнадцать часов восемь дней в неделю на своей первой работе программистом. «Я должен показать, что я полезен». «Мне надо быть усерднее, чтобы меня не уволили». Потом я получил профессиональное выгорание, и вместо похвалы за четырнадцать часов труда на протяжение года я получил выговор, что стал мало работать. Но стаж уже сделал свое, и на следующей работе я был максимально ленив, не включая и половины своего потенциала. Но что с Дарьей? Почему она сжигает себя, ведь это такое мирное место, здесь можно просто жить…

И вот я встаю, волнуюсь, подхожу к Дарье, боюсь, протягиваю ей стакан. Молчу. На медитации принято молчать, чтобы не нарушать пустой болтовней ход медитации. Дарья непонимающе смотрит на меня. Поднимаю глаза, но в ответ не смотрю, только робко улыбаюсь звенящей от напряжения улыбкой.

Решено. Завтра я принесу ей целый пакет ароматного молотого кофе. Кажется, ей нравится напиток…

***

После дня «грязи», когда я чувствовал себя самым мерзким и подлым существом на свете, наступил день побега. Я рассматривал самоубийство, эвтаназию, и отметал эти мысли снова и снова. В монастыре есть обеты: не причиняй вред чувствующим существам. Я – это такое же чувствующее существо, и интуиция подсказывала мне, что за этот поступок мне придется заплатить. Вспомнилась сестра. Слезы брызнули из глаз от переполняющего меня сочувствия. Она покончила с собой. И за это ей придется снова перерождаться в низших мирах. Я читал буддийскую мифологию в прошлом, увлекался ей, как фэнтези, но теперь прочувствовал реальность этой безысходности.

Какой подлый мир. Почему, почему требуется смирение, чтобы пережить всю эту дрянь под названием жизнь и терпеть, без конца терпеть?!! Почему аборт считается убийством даже в случае изнасилования, почему наши организмы стареют быстрее без мяса, получаемого путем убийства других существ, почему, почему??? Я ненавижу этот мир, ненавижу себя, эти правила, этот чертов буддизм, это издевательство над собой, куда мне деться?… В монахи?..

Я пошел на озеро и стрельнул у девчонки в кедах сигарету. Ну и плевать на этот мир. Плевать на себя, здоровый образ жизни и прочую мочу в голове. Курить мне никто не запретит.

Девчонка дрожащей рукой подала мне сигарету и зажигалку. Ясно. Ее кроет по-своему, я не буду вмешиваться в ее ад, я не могу даже смотреть на людей. Я перестал носить контактные линзы вчера, когда подал кофе Дарье и чуть не увидел выражение ее лица, чтобы не видеть ничьи лица и их эмоции, оценки. Каждый человек – как пороховая бочка, еще не хватало задеть чей-то ад. Затянулся. Боль слегка отпустила. Внутренняя агония затихла, конференция закончилась, концертный зал в моей голове опустел. С выдохом мой мир стал на свои места.

И тогда девчонка в кедах спросила:

– Ты меня не узнаешь?

Я вздрогнул. Голос прозвучал как пощечина в тишине озера.

– Я Ива…