Читать книгу Избранное - - Страница 44

Голубенек вереск лесной – весной.

На ветру у Китса шумит такой.

Наподобье ягод темна капель.

На холмах у Китса теперь апрель.

С колокольни Китса видны зараз

и хоромы лета, и зимний лаз,

черепица осени, сад весны,

и в любое время плоды вкусны.

Да ему не снилось как нам говеть!

Есть когда подумать, где грог согреть.

Да у нас потолще, поди, армяк,

похитрей, поди, полевой хомяк.

Китс бы с наших дровен слетел в сугроб,

размозжил о притолоку нежный лоб:

потому что если у нас – зима,

ничего другого уже нема.

У Китса на чердаке

треуголка ветхая на крюке

и эолова арфа в густой паутине.

…А у нас давно плывёт по реке

гора старья на пречистой льдине.

Наступила оттепель, наконец,

мальцы по площади плот гоняют.

Зачем ты жил на земле, певец?

Здесь о тебе ничего не знают.

Продмаг, знакомая полумгла,

на голой полке блестит сивуха.

Но отравила, не помогла —

в сетчатке влажно, а в горле сухо.

По склону с горки ползёт погост.

Над ним бескрестный зубец руины.

Земля дана человеку в рост:

за ширью родины – даль чужбины.

…Там у Китса варится крепкий грог.

В знак его участия и приязни

голубенек вереск и колок дрок

на переплетеньях Оки и Клязьмы.