Читать книгу Живи, как дышишь - - Страница 12

Шла серая зима. Леночка смотрела на нее из окна больничной палаты. На душе у Леночки было еще серее, чем снаружи людям за окном под холоднючим, колючим зимним дождем и декабрьским мраком. Приближался новый год, школьные утренники, костюмы, гирлянды, подарки. А ей надо было лежать в больнице, чтобы мама «стала совершенно уверена в том, что пневмония не осталась хроническим заболеванием, и не сказалась на состоянии Леночкиного организма впоследствии».

Леночка

Мама всегда говорила непонятными учеными словами, чтобы подтвердить свое высшее образование, полученное ею вопреки всему и с большим трудом. Вообще все, что мама делала, она делала с большим трудом и усердием. И Леночку она лечила так же, с трудом и усердием. Как только Леночка научилась понимать слова, она разобрала, что мама говорила про нее: «Ребенок родился слабеньким и хилым, всего кило восемьсот, лежал на докармливании, я ее и не видела почти. Так дальше и пошло – болезни, болезни. Да и как ей здоровой-то быть с таким медперсоналом! Чуть не уморили до смерти. Вот теперь и болеет бедненькая».

И все со вздохом, показывая, как ей было тяжело, но при этом она чувствовала себя важной, нужной, хорошей матерью. И Леночка решила: раз маме надо быть хорошей мамой, придется болеть и дальше. К тому ж папы у Леночки не было с рождения, и кроме нее и бабушки маме заняться нечем и некем. Правда мамуля недавно Жучку взяла – малюсенькую собачку с трясущимся тельцем, которая все что умела, это истерически лаять фальцетом на все и на всех (откуда только голос берется из этого мизерного черненького лысоватого тельца с лохматыми ушами). Но и Жучка быстро поняла, что для выживания надо болеть. Так чтобы мама возила ее в столицу на дорогущие операции, чтобы выискивала, какую диету соблюдать для ее чувствительного желудка и называла бы ее «деточка моя несчастная». Итак, в семье здоровой и сильной была только мама. У бабушки вечно болело сердце, у Леночки легкие, у Жучки желудок и матка. Она не могла рожать щеночков, прооперировали Жучку. Ладно, хоть сама цела осталась. И не дай Бог кто-то из жертв мамы отказывался быть больным! Какой спектакль тут разыгрывался! Шекспир отдыхает. Мама кричала: «Разве так сложно, выпить барсучий жир! Ради своего же здоровья! Как так забыть сделать антибиотики! Ты же можешь умереть!»

Неет, Леночка не могла умереть, с кем же она оставит маму, с бабушкой? Бабушка одна ее не потянет. И вправду умрет. И Леночка терпеливо подставляла попу под укол, накапливая в ней не рассосавшиеся шарики от болючих инъекций. И так по кругу – у мамы неприятности на работе – рассказала бабушке – у бабушки схватило сердце – мама расстроилась – пристально присмотрелась к Леночке и Жучке, типа вас тоже пора лечить – мама ходит с завязанной головой, которая просто разваливается на куски, натужно восстанавливая здоровье слабенького семейства. И подтверждается статус профессионального Спасателя – мамы их небольшого Отечества.

Так и жили. Пока Леночке лет в 14 не надоело подставлять попу под уколы и лечить разрушенные антибиотиками зубы. Тогда она встала со скамейки в поликлинике и вышла в свое здоровое настоящее, где больше никогда не будут у нее болеть легкие. Просто потому что она так решила. Маме пора решать вопрос с мужем. Решила Леночка. А мне – начинать учиться жить без мамы и ее Спасательства.

Что было дальше? Мама билась смертным боем с повзрослевшей Леночкой, доказывая, что та больна, глупа, беспомощна. Леночке пришлось туго. Но оно того стоило. Это ж самое сложное – отстоять себя у своих близких. У нее получилось.