Читать книгу Канонарх - - Страница 9

Летели версты под ногами паломника Петра, легко шлось ему с молитвой и мыслями о будущей жизни.

– Как оно всё будет, -рассуждал он, – Добрый ли игумен управляет обителью, смиренная ли братия. Было бы хорошо, если бы взяли меня на то дело, которое умею.

Тут вспомнились ему детские годы послушания в сельском храме. Как постигал он нотную грамоту, учил церковный устав и читал по-церковнославянски. Шествуя с такими рассуждениями, вдруг показалось страннику, будто кто-то движется справа от него. Он резко повернулся и увидел в половине версты от себя скачущий на большой скорости тарантас, запряжённый двумя лошадями. Кучер пытался остановить взбесившихся животных, уже стоя в отчаянии, он натянул на себя поводья, но лошади не слушались и неслись на верную гибель. Видно, было ещё одну мужскую фигуру, которая пыталась встать в повозке. Пётр окинул взглядом местность и увидел, что впереди скачущих лошадей, по всей видимости, овраг. Всё это пролетало со скоростью света и ему ничего не оставалось, как перекреститься и простонать:

– Господи помилуй!

Тарантас исчез с поля зрения. Пётр понял, что произошло ужасное, они улетели в овраг. Он со всех ног бросился бежать к тому месту, где исчезла повозка, и увидел такую картину. Разбитая бричка смешалась с лошадьми, которые страдая от боли переломанных ног жалобно ржали. Кучер лежал окровавленный на той стороне оврага и видимо был уже мёртв. Об этом говорил торчащий из его груди обломок деревянной ручки. Окинув глазами весь эпицентр трагедии, он услышал чей-то стон, исходящий из-под лошадей. Подойдя ближе, Пётр увидел человека, придавленного животным. Всё тело мужчины находилось под мёртвой лошадью, и лишь голова торчала из-под туши. Пётр насколько мог, высвободил из-под гнёта беднягу, у которого изо рта пошла кровь. Его грудная клетка и рёбра были раздавлены, и возможно, сломан позвоночник. Страдалец еле дышал, но был в сознании.

– Пить, дайте пить! – еле слышно, через боль промолвил он.

Пётр достал военную фляжку и, смочив водой платок, смазал губы умирающего страдальца.

Переводя дыханье, мужчина начал просить Петра принять его последнюю исповедь.

– Прими, добрый человек исповедь мою. Очень надо мне уйти без этого груза, – тяжело выговаривал слова бедняга.

– Я ведь монах. В прошлом монах, а пред Богом то ведь всегда им был, да только забыл я о своих обетах, – переводя дыханье и глотая воздух, продолжал умирающий монах.

– Ушёл я в мир, обиделся на игумена из-за пустячного дела. Возгордился, как же, образование, воспитание, а меня отхожее место выгребать поставили. Так и ушёл. Бросил параман с крестом на стол игумену и пошёл домой. Он мне в дорогу кричал чтобы, вернулся, даже на колени встал передо мной, а я был непреклонен. Дверью хлопнул и был таков. Дома обрадовались моему приезду, как же, не было целых 5 лет. За это время я и монахом успел стать, но и возгордиться успел. Жизнь понеслась весёлая. Враг рода человеческого радовался тому, что покинул я обитель и всё давал мне к познанию греха. Начал пить, гулять, играть в карты. Денег всегда было много, откуда и сам не знаю, вернее, знаю и догадываюсь сейчас, то был выкуп за мою душу. Потом решили родители меня женить.

Умирающий инок, тяжело говорил и время от времени просил смочить водой ссохшиеся губы.

– Женили, девушка хорошая была, красивая, только мне-то она и не нужны была, мне всего хватало и женщины каких только захочу. Сказано, сделано, венчались, потом Господь и ребёночка послал. Да вскоре умер первенец мой, только сейчас понимаю, что всему я виной. Супруга молодая с ума сошла, а я со страшной силой стал гулять да упиваться вином, не выходя из трактиров и борделей. Прости меня, Боже Милосердный, ты же видишь мое сердце, не хотел я так, не хотел.

Монах зарыдал, но от боли и содрогания груди полилась изо рта кровь, и он на время умолк. Пётр многое повидавший на войне пришёл в ужас от всего происходящего и едва мог переварить в уме то, чем делился с ним умирающий.

– Тяжко мне, – открыв глаза продолжил бедняга, – Умираю я. Так вот, ехал я в Церковь, хотел покаяться местному батюшке, да посоветоваться. Знакомец он мой, отец Михаил, благословлял меня в свое время в монастырь. Да вот, настигла меня, обогнала косая. Ты уж сходи до него, в село, здесь не далеко уже. Расскажи ему всё, всё как есть.

У окровавленного мужчины средних лет, наполовину придавленного лошадью, началась предсмертная агония. Он уже бредил и звал Петра, хватая за одежду. Пытался надышаться, глотая воздух, но сломанные ребра, которые видимо, проткнули лёгкие, не давали ему этого сделать.

– Моё имя Макарий, монах Макарий, отпусти мне грехи мои, прости, помоги мне, – на последнем издыхании промолвил Макарий.

Пётр, не был священником, потому только и мог сказать со скорбью:

– Отпускаются тебе грехи твои, во имя Отца и Сына и Святого духа!

Как только проговорил он эти слова и перекрестил умирающего, монах сделал три последних вздоха, как бы приподнялся, вдруг замер и вытянувшись испустил дух. Пётр рукой закрыл его смотрящие в вечность глаза и заплакал. Ему было жалко этого бедного человека, которого он по роковому стечению обстоятельств, встретил и принял последнюю исповедь. Пётр понимал, что неспроста Господь устроил эту встречу. Это как напоминание ему как знак Божественной любви к нему и к умершему монаху Макарию, который сподобился излить последнюю исповедь будущему священнику.

Придя не много в себя, Пётр накрыл тела погибших нашедшей одеждой из тарантаса и побрел искать отца Михаила, о котором ему рассказал умирающий. За пригорком показалось село, и блеснул купол Церквушки.

– Ну вот, наверное, здесь, – прошептал уставший путник и зашагал к храму.

На Церковной двери висел замок, а около домика брехала привязанная собака.

– Есть, кто живой? – окликнул Пётр.

За дверью дома, что-то щёлкнуло, и показалась фигура крупного, бородатого мужчины.

– Кто таков? Чего хотел? – спросил Петра бородатый хозяин.

– Мне нужен отец Михаил, – ответил Пётр.

– А на кой он тебе сдался? – продолжал интересоваться бородатый.

– Дело есть срочное, весточка у меня для него, – сказал Пётр и посмотрел на заходящее солнце.

– Сейчас подойду, я отец Михаил, – ответил батюшка и пошёл к калитке, чтобы впустить Петра.

Пётр рассказал отцу Михаилу, всё, что увидел, что услышал и добавил:

– Отче, уже смеркается, если тела не заберём, хищники растерзают.

Отец Михаил запряг лошадь, и они вместе поехали к оврагу. Пока ехали, батюшка расспросил странника, кто он, откуда и куда путь держит. Пётр рассказал священнику всё без утайки, да и нечего было скрывать.

– Да, Божий промысел это, Петя! Так и не придумаешь, идёт человек, паломник, и тут такое. В голове не укладывается. – удивлялся отец Михаил и добавил, – Всё неспроста.

Подъехав к оврагу, они вытащили бездыханные тела наверх, собрали кое-какие вещи и, погрузив на телегу, поехали в село.