Читать книгу Юные хранители - - Страница 5

Через несколько дней они, держась за руки выходят на прогулку. Погода была теплая. В приподнятом настроении они беседовали друг о друге и зашли вглубь леса.

– Раз уж Николас обо всем знает, то можем вести себя непринужденно и не бояться каждого шага.

– Не перегибай, Кай.

– Небольшую шалость могу себе позволить. С вашего позволения, – сказал Кай и принялся её щипать.

– Ай! Больно! Кай! Прекрати! – отбивалась она.

В ту же секунду Кай почувствовал неладное. Он более не трогал её, но стал прислушиваться к каждому шороху. Но Анахита этого не заметила и запрыгнула на его спину. Однако Кай быстро среагировал и повалил ее на землю.

– Ни звука! – прошипел он.

Среди леса послышался шум. Листья на земле шуршали от приближающихся шагов, ветки под их ногами ломались. Толпа приближалась все ближе и ближе. Один из гвардейцев, по всей видимости, главный среди всех, сжал в руке браслет Кая.

– Я чувствую его присутствие. Он рядом. И даже слишком, – сказал камергер Кая.

Анахита сбросила с себя его руку.

– Кто там? Люди Спенсера? – прошептала она, лежа под кустами.

– Это гвардейцы из моего королевства. Они пришли за мной.

– Зачем?

– Вернуть домой. Слишком долго я здесь задержался. Послушай, я отвлеку их, а ты беги. Они не должны тебя видеть. Я все улажу. Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось. Мне они ничего не сделают. – Поверь мне и уходи.

– Правда? Обещаешь?

– Да, не бойся. Я прикрою. Жди в поселении и не оглядывайся. Не возвращайся назад, не оборачивайся. Я сам все улажу. Я их знаю.

Анахита проползла среди кустов, а Кай резко и с шумом выпрыгнул из убежища.

– Вот он! – крикнул кто-то из них.

– Спокойно, спокойно! Это я, Мое Высочество. Не пугайтесь так.

Приглядевшись, он заметил своего камергера.

– Десималь! Друг мой! – удивился Кай и обнял его, – Как тебя сюда занесло? Как вас всех сюда занесло?

– Здравствуй, Ваше Высочество, – ответил тот, освобождаясь из его объятий.

Взгляд его не выражал радости, скорее разочарование и усталость. Он был на подхвате и был полностью сконцентрирован.

– Я должен задать вам этот вопрос.

– С какой стати? Вы пришли меня отчитать?

– Не трать сил впустую, Ваше Высочество. Мы прибыли по приказу Её королевского Величества королевы Киары, чтобы доставить вас домой.

– О каком доме идет речь? Вероятно, ты хотел сказать «доставить обратно в клетку?». Однако, я волен заниматься тем, чем пожелаю. И вы не смеете так со мной разговаривать!

– Просим вас не забывать о наделенных вам полномочиях. У вас есть обязанности в замке, которые вы оставили сразу же после того, как получили титул наследника трона Саржэттэ, – проговорил Десималь.

– Ты чего такой разговорчивый стал? Я все помню. Да- а, напрасно же вы все явились сюда. Я сам приеду. Недель через три. Вы можете быть свободны, – сказал он и развернулся, чтобы уйти.

– Вы, кажется, не поняли. Это не напоминание, а приказ королевы Киары – либо вы сами приедете, либо мы заберем вас силой.

Десималь подал знак своим гвардейцам и не успел Кай обернуться, как десятки сияющих кнутов обвили его тело, шею, конечности. Ощущал он невыносимую боль и не мог пошевелиться. Складывалось ощущение, что кнуты высасывают из него все силы, а он не может ничего сделать. Спустя минуту он упал на колени и потерял сознание. В это время Анахита уже бежала из леса вон. Как бы ни хотела она вернуться, она не могла, потому что Кай просил ее не возвращаться туда. Наконец, она прибыла в поселение, но застала не ту картину, которую привыкла видеть. У входа в поселение, вооружившись, стояло полсотни всадников. Возглавляя строй, смирно сидел на коне их командир – Рудольф Спенсер. В мгновение ока он дал приказ своим людям, и все всадники залпом направили коней внутрь поселения. Жители кричали и уворачивались от стрел арбалетов и пуль автоматов. Проникшие в поселение вандалы рушили все на своем пути. Люди бегали в разные стороны в поисках спасения. Они сражались тем, что попадало им под руку: вилы, топоры, палки и прочее. Но вооруженной армии Спенсера это никак не навредило. Простолюдины приняли весь удар на себя. Много людей было ранено. Всадники перевернули поселение вверх дном, а Анахита, шокированная происходящим, в отчаянии бросилась вперед в поселение. Кругом поднялась пыль из- за галопа лошадей, а повсюду она слышала лишь топот копыт, ржание лошадей и плач детей и женщин. Добежав до их с Николасом хижины, она проникла внутрь.

– Николас! Что происходит?

Хижина была пустая. По полу была разбросана утварь и одежда, а мебель была разломана. Николаса здесь не было. Анахита тем временем выбежала из домика, подняла с земли окровавленный топор и принялась защищаться. Она все время оглядывалась по сторонам, с трудом осознавая, что происходит. Деревню охватил пожар, дома горели, оставляя за собой дым и пепел. В нос ударил едкий запах угара, а в поднявшемся дыму было сложно кого-либо разглядеть. На что она надеялась? Топор был тяжелым, но она уже сразилась с тремя солдатами и сумела их поранить. Неожиданно, ее внимание привлекли люди Спенсера, которые волокли Николаса в клетку. Он отчаянно сопротивлялся и кричал, чтобы его отпустили. Большинство жителей уже сидели в повозках, связанные веревками и обвитые кандалами. Увидев Николаса, она словно одержимая бросилась к нему.

– Отпустите его!

Вдруг, кто-то ударил её кнутом по спине, и она с криком повалилась на землю. Её схватили с двух сторон двое солдат и поволокли в клетку. Она кричала, билась, пыталась вырваться, но не смогла освободиться. Надев ей кандалы на руки, её бросили в клетку. Когда ее толкнули, она упала и ощутила пронзительную боль в спине, которую прежде не замечала. В соседней клетке сидел Николас, который взволнованно глядел на нее. Его глаза горели от гнева и вопросительно глядели на нее. Анахита была зла не меньше. Сильная, режущая боль в спине давала о себе знать. Металлический край кнута поранил ее и оставил рану на спине. В её глазах двоилось изображение. Кровь от раны сочилась наружу и впитывалась в одежду. Повозка с клеткой тряслась, а значит уже ехала. Анахита теряла сознание. Её отрывало от реальности. Она погружалась в далекий мир и видела картину. Анахита стоит на краю обрыва, а под ней море. Размеренное холодное течение. У нее есть то, что у нее хотят отнять. Перед ней силуэты и они очень не хотят, чтобы она сорвалась вниз. Они стерегут её, а точнее то, что у нее есть. На ней был шикарный темно- синий плащ с узорами и камнями, сшитый специально для императорских особ. Подол ее голубого платья развевался на ветру. Длинные каштановые волосы были собраны в красивую прическу. На голове красиво сидела тиара из белого золота. Чем ближе они подходили к ней, тем уже становилось расстояние между ней и пропастью. Стоявшая на краю обрыва она споткнулась обо что-тои соскользнула с опоры. Она ощутила чью-то крепкую и резкую хватку, однако оно её не удержало. Анахита полетела прямо вниз с обрыва. Стремительно и быстро падая вниз, она ощущала легкость, пока море не ударило прямо в лицо. Анахита вскочила с места.

Солдат Спенсера вылил в нее холодную воду из ведра. Сознание было затуманено настолько, что она не поняла, как оказалась в тюремной камере. Все люди из ее деревни были здесь. В тюрьме было сыро и темно. С потолка сочилась непонятная жидкость с противным запахом. Прутья решетки уже давно заржавели.

– Как ты себя чувствуешь?

Только сейчас она поняла, что её рану обвязывал Николас.

– Отвратительно.

– Нас ждет не лучшее время здесь.

– Я хочу выбраться отсюда.

– Это не так просто. Надо переждать. Тем более, в таком состоянии ты далеко не убежишь, – После короткого молчания Николас вновь заговорил. Но голос его перешел на шепот. – Во время правления отца Рудольфа люди жили в спокойствии. С тех пор как его убили, народ обрекли на страдания. Это все началось с должности регента, которую занимала его законная жена, мать Рудольфа. Она ненавидела Мелиссу.

– А ты? Ты ведь в это не веришь? Ты столько времени убеждал меня в её благородности.

– Да. Я в ней не сомневаюсь. Я доверял ей, верил ей. Но делала ли она то же самое? Она всегда была открыта, но в то же время была загадкой, которую я не мог разгадать. Она никогда полностью не раскрывалась мне. Однако, Мелисса обладала той доблестью и энергией, какой я прежде не встречал ни в ком. Все эти слухи… Они не имеют крепких корней. Джон ухаживал за ней, а она его отвергла. Но у людей злые языки. Мелиссу оклеветали. Рудольф хоть и не хочет в это верить, все же опасается, ибо в народе слишком много об этом говорят. И то, что он вчера сделал, тому доказательство. Он ведь предупреждал, что сотрет поселение в пыль, если ты не напишешь письмо.

– Какую силу я имею? Я беспомощная крестьянка, за спиной которой никто не стоит.

– Народ может взбунтоваться и пойти против него, зная только то, что говорят люди. Приезд императора только усугубит его положение.

– Он теперь хорошо меня спрячет. Убить не осмелиться.

В это время в голову Анахиты ударила мысль о ее любимом. Неужели с ним что-то случилось? Где же он сейчас? Не сделали ли эти люди с ним ничего? Жив ли он? А если жив, почему не ищет её? А может, он ищет и не может найти. А что, если он уже мертв? Вопросов много, но ни на один у нее не было ответа.

Двери тюремной камеры отворились и вошли несколько людей с закрытыми лицами. Они подходили к каждой камере. Один из них был толстый мужичок среднего возраста, который ворчал и с криками выпрашивал солдат принести ему чернильницу. Глаза его были красными то ли от гнева, то ли от воспаления. Наконец-то, ему принесли чернильницу, и он принялся заполнять бумаги. По обе стороны от него стояли двое с закрытыми лицами.

– Имя? – спрашивал он каждого.

Из какого поселения они? – спросил он одного из солдат.

– Из Сивиллы, – ответил он.

– Они все из Сивиллы? Это было родное поселение покойного Джона Спенсера. Как вы посмели на него напасть? – спросил мужичок, выпучив глаза.

– Это приказ господина Спенсера Младшего. Делай что тебе велено или проваливай отсюда.

Очередь дошла до Анахиты.

– Имя? – спросил он на автомате.

– Анахита.

Он, вероятно, удивился, ибо сразу поднял глаза и очень долго и с любопытством смотрел на нее.

– Хорошо. Следующий.

«Он тоже наслышан об этих слухах», думала она. Они ждали, пока всех не спросят. После запоздалого и хилого ужина им сделали объявление: завтра их отправляют в трудовой лагерь.