Читать книгу Верноподданный разбойник Антут - - Страница 4

– Ах, наместник, вы так и не съели салат со своих бриджей? – раздался из-за угла голос баронессы.

– Что? – я оглядел себя. Пара присохших кубиков овощей прилипла к панталонам. Совсем забыл о них.

– Да переоденьтесь вы! – вздохнула она.

– Как скажете, – хоть я и не видел смысла в полном переодевании: запачкались только бриджи, рубаха давно высохла.

Я вернулся в покои и распинал своих парней.

– Ну-ка, новую одежду мне! Серенидскую.

– Антут, на дорогах же пусто! – вытаращился на меня Унор.

– Да и дорога далеко, – развёл руками Леден.

То ли я стал умнее, то ли они отупели от сна и бесплатной жратвы.

– Вы недоумки! – только и смог простонать я.

– А что делать, батя?

– Что делать? Пойдите снимите одежду с любого лопуха. Тут их немерено! – не сдержался я.

Мужики переглянулись и вышли за дверь. Обиделись. Придётся самому. Я открыл шкаф, набитый модными шмотками, и вскоре облачился в жёлтую рубаху с тёмно-зелёным камзолом. Бриджи и пояс я подобрал в тон. Ботфорты выбрал чёрные, утеплённые.

Когда баронесса увидела меня в новой одежде, грудь её лихорадочно приподнялась, губы округлились, щёки вспыхнули… Здесь две выдумки и одна ложь, сами думайте, где правда. По крайней мере, незамеченным я не остался.

– Лишь хотела сказать, наместник, чтобы вы следили не только за нашим двором. Барону принадлежит восемь деревень. И вы за все отвечаете…

Она перечислила мне несколько названий, отвела в кабинет и показала карту владений барона. Я обещал разобраться, удивляясь, что она будто забыла о ночном разговоре, пока не услышал:

– Если справитесь так же хорошо, как справились в нашем дворе, я вам помогу.

Вот это да!

Я невольно прижал руки к сердцу:

– Спасибо, миледи!

– Но и вы мне поможете.

– Я вам? В чём?

– Об этом после, – она закатила глаза. – Не знаю как у вас, э-э, в Баркии, но в Серениде господам кланяются, а руки к груди прижимают в знак благодарности или уважения к тем, кто ниже по происхождению.

Встрепенувшись, я убрал руки от груди, но поклониться не решился. А баронесса уже кивнула кому-то в дверях. Я обернулся, на пороге топтался тот самый хитрый паренёк, что "переводил" мою балладу.

– Наместник, это Гартен. Я поручила ему довести до блеска ваши знания серенидского языка и культуры, – она мигнула обоими глазами.

– Беретрацо, сен Шозубринкас, – поклонился паж.

Захотелось выругаться, на помощь пришла баронесса:

– Гартен называет вас как принято в Баркии по вашему первому имени, уважаемый Шозубринкас прата-Завианака, – она поджала губы и покачал головой. – Гартен, можешь называть сена Шозубринкаса просто господином.

– Беретрацо, господин, – снова отвесил поклон паж.

– Беретрацо.

– И говори с господином только по-серенидски! Никаких поблажек, – уголки её губ дёрнулись.

В этот момент с первого этажа послышался грохот. Мы кинулись к лестнице и увидели лежащего на полу стражника, шлем упал с его головы и валялся рядом. Мои ребята работали: Унор зажал рот и удерживал голову, Леден снимал с несчастного доспехи.

Баронесса замерла, ресницы затрепетали. Я лишь старался не загоготать в полный голос. Унор и Леден нисколько не смущались.

– Охранников испытываем, – сказал я, наконец, вдохнув. – Сами видите, миледи, это никуда не годится, – я спустился по ступеням, подошёл к стражнику и склонился над ним. – Почему не на посту?

Охранник ответил возмущённым мычанием.

– Ещё дерзит! Уволен, в общем. Унор, Леден, достаточно, а ну за мной, надо посоветоваться, – скомандовал я и зашагал в свои покои, оставив баронессу с раскрытым ртом.

– О чём вы думали? – сказал я Унору и Ледену, когда мы остались одни. – Как это вы барона не раздели!

Они переглянулись.

– У него не твой размер, бать, – сказал Унор.

– Не, ну если надо, – дёрнул плечами Леден.

– Не надо, никого в пределах замка не грабьте. И за пределами пока тоже, – сказал я и зарёкся впредь выбирать слова.

Целый день я мотался от деревни к деревне: назначал нарядных, считал скот, чинил крыши, проверял колодцы, раздавал поручения. Унора и Ледена таскал за собой, при виде этих мордастых верзил, селяне понимали меня с полуслова. За день не раздал и пяти подзатыльников.

Паж Гартен таскался за нами на подножке повозки и без устали задавал вопросы. Когда солнце перевалило за полдень, отпросился, сказал, у него занятия. Я отвёз его обратно в замок, а сам отправился по делам.

У бедных селян по-прежнему было нечем разжиться, так что я принялся трясти нарядного5 игорной. Уж этот штукарь за полгода наворовал больше, чем я за жизнь. Мужик оказался понятливый. Так что я послал Унора отвезти ребятам в лес четыре мешка споряной6 каши, три кувшина масла и два мешка хлебных булок и передал, чтобы ждали мясо.

– И пусть десятеро из дневной смены ждут меня завтра у леса, есть поручение, – добавил я. Нельзя же давать им расслабляться, тем более что работы полно.

Вечером я отчитался баронессе, что всё сделал и даже правильно, во всяком случае мне так казалось, поклонился.

– Много сделали. Украли тоже много?

– Я? Когда? Что?

– Ну, вам же надо кормить ребят! Где-то я вас даже понимаю, – она отвернулась к окну, я перестал видеть её лицо, но руки мяли кружевной платок. – Вы можете остаться, я не буду вас выдавать. Настоящий Шозубринкас вряд ли объявится, а хороший наместник нам нужен. Оставайтесь, при условии, что выполните одну мою просьбу.

– Какую же, миледи?

Баронесса огляделась:

– Только имейте в виду, если хоть кто-то в замке узнает об этом, можете считать себя покойником! Поверьте, я легко могу это устроить, – теперь она стояла вполоборота, закусив губу, напоминала злую белочку – не более.

Я кивнул. Как странно было, что баронесса, которой достаточно сдать меня страже, угрожала смертью, но женщины – тайна за семью печатями.

Вся её просьба заключалась в том, чтобы время от времени передавать часть краденного добра какой-то бабе в столичную деревеньку. Ума не приложу, к чему баронесса устроила такую драму, могла бы просто попросить. Далековато, конечно, но моим ребятам всё равно особо делать нечего, довезут.