Читать книгу Pink Floyd. Закат дольше дня - - Страница 12

Релиз – октябрь 1970 года: Великобритания (Harvest): 2, США (Capitol): 10.

Продюсирование: Pink Floyd.

Хит-парад Великобритании: № 1; хит-парад США: № 55.

1. Atom Heart Mother:

Part 1: Father's Shout (музыка: Гилмор, Гисин) 00:00–02:54

Part 2: Breast Milky (музыка: Райт, Гилмор, Уотерс, Гисин) 02:55–05:26

Part 3: Mother Fore (музыка: Райт, Гисин, Мэйсон) 05:27–10:11

Part 4: Funky Dung (музыка: Гилмор, Райт, Уотерс, Гисин) 10:12–14:50

Part 5: Mind Your Throats Please (музыка: Райт, Гилмор, Мэйсон, Уотерс) 14:51–19:13

Part 6: Remergence (музыка: Гилмор, Гисин, Райт) 19:14–23:42

2. If (музыка и слова: Уотерс)

3. Summer '68 (музыка и слова: Райт)

4. Fat Old Sun (музыка и слова: Гилмор)

5. Alan's Psychedelic Breakfast:

Part 1: Rise and Shine (музыка: Мэйсон, Райт, Уотерс) 00:00–03:33

Part 2: Sunny Side Up (музыка: Гилмор) 03:34–07:45

Part 3: Morning Glory (музыка: Райт, Гилмор, Мэйсон, Уотерс) 07:46–12:59

Ричард Райт – клавишные, вокал.

Дэвид Гилмор – гитары, вокал, ударные, звуковые эффекты.

Роджер Уотерс – гитары, вокал, звуковые эффекты.

Николас Мэйсон – ударные, перкуссия, звуковые эффекты.

Хафлиди Халлгримссон – виолончель.

При участии Abbey Road Session Pops Orchestra и John Alldis Choir.

Звукорежиссура: Питер Баун, Алан Парсонс, Норман Смит.

Мастеринг:?

Студия: «Abbey Road».

Визуальное оформление: Hipgnosis.

Доминирующая часть материала для этой уникальной пластинки создавалась на базе идей Дэвида Гилмора и Ричарда Райта. Основным вкладом Роджера Уотерса и Ника Мэйсона на сей раз стали структурирование и работа со звуковыми эффектами. Долгая, а подчас и нервная запись проходила в лондонской студии «Abbey Road» с конца зимы до начала сентября 1970 года, параллельно с насыщенной концертной деятельностью.

Лейтмотив титульной сюиты, в итоге занявшей всю первую половину диска, родился из секвенции, сочинённой Дэвидом в конце 69-го. Уже по мере своего развития композиция прирастала всё новыми идеями, постепенно превращаясь в полиритмичное соавторское рондо, полное патетики, тайны и тонкого мелодизма.

Апеллируя к классике, группа не стала первооткрывателем: идею подсказало новое для британской рок-сцены, но уже набравшее обороты веяние.

Решающую роль в нелёгком сотрудничестве с десятью музыкантами медной духовой группы под руководством Филиппа Джонса, виолончелистом Хафлиди Халлгримссоном и хором из двадцати человек сыграл приятель группы Рональд Гисин, фолк-рокер и авангардный джазмен. (Рон также был одним из тех доморощенных спецов по записи и монтажу тэйп-эффектов, которые укрепили опыт флойдов (в особенности Уотерса и Мэйсона) в данной увлекательной области.) В качестве дирижёра Гисину содействовал руководитель хора Джон Оллдис. Ещё одной весомой личностью извне стал набирающий силы звукоинженер Алан Парсонс, который к тому моменту вышел на равные позиции с Питером Бауном и Норманом Смитом. Возможно, не без его влияния альбом записывался уже на восемь дорожек и через два с половиной года был ремикширован в квадро.

Справедливости ради надо заметить, что сюиту «Atom Heart Mother» группа многократно играла и без поддержки извне, только средствами чистого рока, однако полотно не теряло своего глубинного эффекта. Правда, без Гисина и Оллдиса Pink Floyd так и не стали бы первыми (и по сей день единственными) рокерами, с успехом выступившими на фестивалях классической музыки в Монтрё (Швейцария) 18 сентября 70 года (ещё до выхода альбома) и 18 и 19 сентября 71-го. Нужно ли им было это участие – другой вопрос.

Ещё одной – временной – особенностью альбома стала его длительность, впервые в истории группы преодолевшая пятидесятиминутный рубеж (52:06).

Долгий поиск достойного названия для сюиты команда форсировала в день очередного выступления на BBC. В итоге Гисин посоветовал пройтись по газетным заголовкам. «Atom heart mother named» – так называлась одна из статей из «Evening Standart» от 16 июля 1970 года, в которой речь шла о больной многодетной женщине с вживлённым в её сердце атомным кардиостимулятором. Роджер предложил использовать интересное словосочетание, убрав слово «named». В дальнейшем эта лаконичная мантра распространилась и на весь новый LP, усилив ощущение единой истории.

«Atom Heart Mother» – одна из первых работ Pink Floyd тематического и концептуального плана. В череде замысловатых и простых произведений пластинки вполне реально прощупать связующую канву и даже разглядеть лирического героя. Первая сторона выглядит как обобщённое размышление над бесконечными коллизиями в жизни пресловутой Пятой расы, вторая – как экспозиция тех частностей, из которых и вырастают глобальные события. Удивительно, что этот материал до сих пор не взят на разработку драматургами от театра, кино или рок-оперы. Возможно, по той причине, что концепцию здесь требуется натужно домысливать, она не лежит на поверхности. Впрочем, Стэнли Кубрик ещё в 71-м собирался задействовать фрагменты «Atom Heart Mother» в своей культовой антиутопии «Заводной Апельсин» («The Clockwork Orange»). И лишь желание прославленного кинорежиссёра купить право на безвременное использование и видоизменение этой музыки вынудило флойдов отказать. Всё что смог маэстро, так это украсить конвертом пластинки один из эпизодов фильма.

Визуальную часть традиционно поручили Hipgnosis. Идея разместить на обложке что-то сугубо земное и внятное исходила от Pink Floyd, которые в то время пытались уйти от имиджа героев космического рока. Художники приняли эту установку слишком буквально, однако группа осталась довольна их решением: центральным образом стала… бело-чёрная корова, одна из тех, чьи фото Сторм Торгерсон и Обри Пауэлл, вдохновлённые балладой «Fat Old Sun», сделали в зелёных полях городка Поттерс Бар, в Хартфордшире (Англия). В сочетании с названием альбома степенное, словно с укором глядящее на нас животное воспринимается как символ Матери-Земли. Живописные пятна на боках, напоминающие очертания островов и континентов, лишь усиливают эту ассоциацию. На развороте Сторм и Обри разместили снимок целого стада той же породы, отдыхающего рядом с таинственными зарослями. Портрет ещё трёх симпатичных особей (видимо, по количеству слов в названии) украсил тыльную сторону конверта.

Интересно, что названия для двух из шести частей титульной сюиты подсказала обложка. Она была готова до того, как менеджер Стив О'Рурк напомнил про условие контракта в США, согласно которому Pink Floyd получали гонорар за количество треков, а не за их продолжительность. Только поэтому композиции «Atom Heart Mother» и «Alan's Psychedelic Breakfast» в срочном порядке разбили на части, определив каждой своё название.

«ATOM HEART MOTHER»

«FATHER'S SHOUT». Царство Силы набирает цвет и сгоняет под знамёна раздора многочисленные племена, успешно сталкивая их лбами.

Действо начинается с напряжённого гудения «Хэммонда», усиленного гонгом. Вскоре на этом фоне возникает хаотичная перекличка духовых: звуки словно ползут из непроглядной тьмы веков, нервно пытаясь выстроиться в нечто слаженное. Наконец вступает гордый, полный героического пафоса, гимн. Недолгая картина приходит вместе с батальными тэйп-эффектами, выявляющими фокусную точку композиции: во весь опор мчатся конницы, слышно конское ржание (на отметках 01:59 и 02:07), стреляют пушки, свистят и рвутся бомбы, ползут, лязгая гусеницами, танки. Напряжение всё нарастает, и вот – проносится мотоцикл нацистских карателей, а музыка войны с триумфом возвращается.

Название этого сегмента, сочинённого в соавторстве Гилмором и Гисином, предложил Рон, посвятив его одному из своих кумиров, американскому джазмену Эрлу Хайнсу по прозвищу Отец. Однако вкупе с музыкальным и шумовым посылом название невольно воспринимается как первый творческий намёк Роджера на Эрика Флетчера Уотерса, погибшего во Вторую мировую.

«BREAST MILKY» – яркие клавишные переливы, цепляющие рисунки баса и ударных, превосходное соло на виолончели и нежная гитара, а после – оркестрово-роковое аппассионато. Даже когда время соткано из боли, безверия и отчуждённости, в нём остаётся место для аромата полевых трав, священных восходов и закатов, солнечного света, играющего тенями на листве. Незыблемое Бытие ждёт мудрости землян.

«MOTHER FORE» – здесь – на почти пятиминутном повторе трёхнотного органного арпеджио – Райт целиком и полностью в своей стихии. Глубоко драматичное полотно, подкреплённое экспрессивными, почти назойливыми хорами, как бы парит над измождённой распрями планетой, а внизу то и дело мелькают свидетельства культивируемого страха: Великая Китайская Стена, Берлин, сектор Газа, форты, блокпосты, оборонительные рвы… Рисунок ударных, вступающих ближе к завершению, максимально отражает стиль Мэйсона.

«FUNKY DUNG» – джемовый сплав группы на основе блюза, с чётким взаимодействием между Дэйвом и Риком. Подобного рода подход к композиции будет развиваться в творчестве группы в течение первой половины семидесятых и реинкарнирует в альбомах «The Division Bell» и «The Endless River». Бодрый басовый риффинг (предголоски которого впервые проявились в одной из живых версий «Interstellar Overdrive») насыщает зарисовку ироничной динамикой, а идущие фоном пейзажные клавишные привносят штрих эталонной киномузыки.

В самом начале справа возникает мужской голос, а далее хористы начинают выкрикивать непереводимые, привносящие элемент гротеска фразы. Текст, придуманный Гисином, звучит как мрачное языческое заклинание: «Fah / See co ba / Neee toe / Ka ree lo, yea / Sa sa sa sa sa, fss / Drrrr bo ki / Rapateeka, dodo tah / Rapateeka, dodo cha / Ko sa fa mee ya / Na pa jee te fa / Na pa ru be, mmmm / Ba sa coo, ba sa coo / Ba sa coo, ba sa cooooooo / Oooooooo / Ku-ku loo, ku-ku loo / Yea yea yea um / Hm ku-ku loo you / Too boo coo doo / Foo goo hoo joo / Loo moo poo roo / Ooooooo / Ooooooo / Ooooooo / Ooooooo / Aaaaaaa / Aaaaaaaa».

Музыкальная мысль сводится к шокирующей данности: наша суть и по сей день остаётся почти столь же дикой, как и сотни, тысячи лет назад. Развиваясь в парадигме уважения большей физической силы и весьма сомнительных, обречённых на крах «преимуществ» нефтяной цивилизации, мы до сих пор фатально вредоносны.

«MIND YOUR THROATS PLEASE» начинается с лейтмотивной оркестровой темы, постепенно переходя в фазу дисгармоничной пульсации. Пронизанная дикими завываниями Гилмора, музыка кружится во мраке отчаяния, доводя степень сумбура до апогея. Похоже, тяжёлое наследие веков концентрируется в точку срыва и помешательства. Искажённая монитором фраза «Here is an important announcement!» («А вот и важное заявление!») принадлежит Мэйсону. На пике этого звукового бедлама на авансцену выходят отчаянная туба, гудок и грохот локомотива, прерывающиеся грубым клавишным аккордом… Мгновения тишины… А затем…

Время собирать камни… Надорвавшиеся и, казалось бы, навсегда сгинувшие законы Силы, начинают пробуждаться для нового утверждения: осторожные прикосновения к клавишам очень скоро трансформируются в череду безудержных психопатических аккордов, которые тут же тонут в карабкающихся из хаоса мелодиях и всевозможных шумах. Наконец, нити уже звучавших ранее музыкальных фрагментов, переплетаясь в подвижном стерео, прерываются командой со студийного монитора: «Silence in the studio!» («Тишина в студии!»). Пожалуй, этот спонтанно возникший звуковой эффект объясняет эксцентричное название сегмента. По разным данным, голос принадлежит либо Парсонсу, либо Мэйсону (что не помешало Гисину выкрикивать эту фразу в ходе поздних исполнений сюиты). Далее в авангард врывается уже знакомый «победоносный марш» под названием

«REMERGENCE». В финале этой генеральной репризы к «Father's Shout» в аранжировку вплетается хор. Уходит сюита на ярком, помпезном звуке в стиле концовок из старых исторических фильмов.

«Atom Heart Mother» группа представляла вживую в течение пары лет, начиная с чисто роковой версии, впервые прозвучавшей 17 января 70 года в «The University of Hull» (Восточный Йоркшир, Англия). 18 и 19 сентября 71-го в Монтрё последний раз был задействован вариант с оркестром и хором. (Включая запись на BBC 16 июля 70 года, таких вариантов представили всего двадцать. И если на BBC с группой работали оригинальные оркестранты и хористы, то в турне приходилось нанимать местных, что создавало дополнительные трудности.) В последний раз версия без оркестра была сыграна 22 мая 72 года в Делфте (Голландия). Авторское возвращение эпика произошло лишь 14 (Гисин) и 15 (Гисин плюс Гилмор) июня 2008-го, на лондонском фестивале «Chelsea». 12 января 2012 года Рон представил сюиту в Париже (Франция) в «Théâtre du Châtelet», при содействии местных исполнителей (в марте была осуществлена радио- и телетрансляция события). Четыре первые части сюиты в сокращённом варианте Мэйсон играл в каждом своём турне, начиная с сентября 18 года. (Идеальным же кавером на «Atom Heart Mother» можно считать сокращённую интерпретацию от каталонского коллектива Pink Tones, записанную на видео в апреле 14 года в римском амфитеатре археологического парка Сегобрига (Испания).)

После грохота титульной сюиты исповедальная баллада Роджера «IF» слушается особенно проникновенно. Монотонность повествования уравновешивается постоянным развитием в аранжировке: к академическим переборам гитары поочерёдно подключаются остальные инструменты.

Рычагом самобичевания становится въедливый автоанализ, признание самому себе в собственной духовной слабости, в неумении достойно общаться с ближними. Поёт автор. Ближе к финалу появляется бэк-вокал Гилмора.

Живьём «If» исполнялась группой лишь единожды, на BBC, 16 июля 70 года. В период с июня 84 года по ноябрь 87-го песня была постоянным номером в сольных сетах Уотерса. Команда Ника начала исполнять «If» в сентябрьском турне 18 года, причём в сплаве с несколькими частями сюиты «Atom Heart Mother»: два куплета перед «Father's Shout», «Breast Milky», «Mother Fore» и «Funky Dung», три – после. Такая же структура сохранилась и в ходе концертов 19 и 22 годов.

Рояль, бас и несложный скэт открывают «SUMMER '68», черновой вариант которой был сочинён Райтом ещё в конце 68 года (тогда же группа записала её первые демо). В отличие от двух соседних, песня строится на перепадах тональностей и темпов, что не так уж редко для творчества Ричарда (наиболее явные примеры: «Remember a Day», «Us and Them», «Strange Rhythm» и «Seems We Were Dreaming»). В аранжировке выделяются рояль, ритм-гитара и духовые инструменты, тембрально созвучные лейтмотиву титульной сюиты (по другой версии, оркестровка могла быть сымитирована на клавишных). Поёт автор, в припевах – при поддержке Дэвида и Роджера.

Композиция звучит как настоящая исповедь публичной персоны, не способной устоять перед натиском любвеобильных поклонниц. Дурман славы, натиск похоти… и вот – очередной мимолётный союз («We say goodbye before we've said hello» («Мы сказали «Прощай» ещё до того, как сказать «Привет»)). Страстное слияние продолжается смятением героя, его отчаянным желанием оправдать свой добровольный проигрыш, а возникшая пустота – подобна пытке. (Присутствие в тексте песни некой Шарлотты Принглз едва ли где-то комментировалось.)

Удивительно, но этот потенциальный хит, эффектно аранжированный и содержащий искренние слова, никогда не входил в сет-листы Pink Floyd или кого-либо из участников группы.

После третьей паузы следует «FAT OLD SUN», вступающая с отдалённого перезвона праздничных колоколов и криков резвящейся ребятни. Они же возникают в середине (02:22) и в последние секунды этой плавной созерцательной баллады. Гилмор написал её в качестве продолжения «Grantchester Meadows», посвятив уютному уголку земли на окраине Кембриджа, где он родился и жил в детстве. Таким образом, наш условный герой переживает очередное потрясение, на сей раз доброе, волнующее душу покоем полей.

Акустическая и электрогитара, завышенный вокал со скэтом в финале, бас и ударные – всё это на счету Дэвида. И лишь на клавишных сыграл Ричард.

Как и в большинстве фрагментов титульной сюиты, ударные в «Fat Old Sun» смещены в один из каналов, что вместе с характерной мелодикой подчёркивает связь между произведениями. Структура типична для автора: куплеты-припевы, темпераментный гитарный отыгрыш. Интересно, что третий куплет, едва начавшись, погружается в музыку, своеобразно обозначая бесконечность повествования. Ещё одна аранжировочная особенность – имитация звуков мандолины, сопровождающая слова «Sing to me» («Пой мне»).

Обманчиво простая «Fat Old Sun» уже содержит перечень символов, характерных для дальнейшего творчества Гилмора и Pink Floyd. Здесь присутствуют колокола, река, а также образы заходящего Солнца и исчезающего света, которые могут служить лирическим синонимом уходящей молодости или указанием на духовную утрату. (Свет, мгла, закат – для поэтики Дэвида эти категории станут знаковыми. И примеров тому немало: «Seamus» («…солнце медленно садилось»), «Near the End» («…яркое сменяется тусклым»), «On the Turning Away» («…свет переходит в тень»), «Yet Another Movie» (закатное светило «палит красным огнём», а всадник «исчезает на фоне садящегося Солнца»), «High Hopes» (с болью вспоминается про «свет, который был ярче» и возникает образ «пылающей зари»), «Red Sky at Night» (название, мелодия и звуковые эффекты говорят сами за себя), «Where We Start» («День завершён, Солнце садится всё ниже»)…) Что касается странной строчки «Summer Sunday and a year» («Летнее воскресенье и год»), которая, кстати, встречается и у The Doors в песне «Love Street», то это, скорее всего, идиома для узкого круга посвящённых.

«Fat Old Sun» исполнялась группой с середины лета 70 года до конца осени 71-го, со временем приобретя существенно расширенную интерпретацию. «Возрождение» композиции в сокращённом и альбомном размерах было успешно предпринято Гилмором в его сольных концертах нынешнего века. Последнее на сегодняшний день авторское исполнение «Fat Old Sun» датируется 30-м сентября 19 года: в этот день баллада прозвучала в рамках концерта, организованного в честь семидесятилетия небезызвестного автора-песенника Ричарда Томпсона.

Звуки капель, хлопок двери, шаги и бормочущий голос героя поворачивают альбом в будничное русло.

Трёхчастная зарисовка «ALAN'S PSYCHEDELIC BREAKFAST» посвящена утренней возне городского человека, который готовит завтрак, иронически болтая то ли с самим собой, то ли с кем-то, безмолвно находящимся рядом. Посредством звуковых эффектов, записанных на кухне у Ника, «ритуал» передан фотографически точно, мало ассоциируясь с шуткой ради шутки и создавая ощущение очередной философской подоплёки. В композиции использован голос роуди Pink Floyd Алана Стайлза, звучащий с эхо-эффектом. Смысл некоторых фраз монолога является приблизительным, поскольку текст никогда не публиковался группой и определяется сугубо на слух.

Вдохновлённая Мэйсоном «RISE AND SHINE» как бы отталкивается от чирканья спичек, развиваясь в унисон размеренным действиям героя и аранжировочно уплотняясь за счёт многократного эха. Алан бормочет: «Oh, uh, me flakes… Then, uh, scrambled eggs, bacon, sausages, tomatoes, toast, coffee… Marmalade, I like marmalade. Yes, porridge is nice. Any cereal, like all cereal. Oh God» («О, хм, у меня хлопья… Потом, хм, яичница, бекон, сосиски, помидоры, тост, кофе… Джем, я люблю джем. Да, каша – это вкусно. Всякие крупы, люблю все крупы. О, Боже»). Под конец со свистом закипает чайник.

Через пятнадцать лет ритмику и «дальневосточное» настроение «Rise and Shine» Ник использует для своей сольной композиции «Profiles».

В начале «SUNNY SIDE UP» среди сугубо «кухонных» звуковых эффектов можно расслышать бухтение радиоприёмника. Алан: «Breakfast in Los Angeles… Microbiotic stuff…» («Завтрак в Лос-Анджелесе… Микробиотические продукты»).

Затем по флангам одна за другой возникают акустические гитары, после чего в середине появляется слайд (вероятно, все партии исполняет Гилмор). Музыка, сочинённая Дэвидом, почти осязаемо передаёт истинно домашнее, уютное настроение. А на втором плане герой, словно гурман, которого дней пять держали впроголодь, в рычащей эйфории в буквальном смысле давится вкусной пищей.

Созерцательно-убаюкивающие краски и тона «Sunny Side Up» вскоре и спустя многие годы будут продолжены и развиты в таких командных и сольных композициях, как «A Pillow of Winds», «Hilda's Dream» (Уотерс), «Then I Close My Eyes» (Гилмор) и «On the Road» (Уотерс).

Сочинённая всем составом «MORNING GLORY» (всерьёз так называют очень редко наблюдаемые ленточные облака, загадку для метеорологов, а с иронией… – утреннюю эрекцию) сработана в духе слаженного, вдохновляющего джема, гармонически перекликаясь с лейтмотивом титульной композиции. Стайлз продолжает: «I don't mind a barrow, quite like barrowing this stuff in… Ooh, I've got a terrible back. When I work, it hurts me. Know what I mean, John? Well it's sort of, uh… When I'm drivin' on, the radio's asleep… Gets ready for the gig… I don't know… Umm, I've got all the electrical stuff, I can't follow that (or: «I've got all the electrical stuff I can’t be bothered with that it’s so fiddley»). Umm, I can go, Riviera» («Я бы не отказался от тележки, возил бы в ней всё это барахло… О-о-о, у меня ужасная спина. Когда работаю, она болит. Сечёшь, о чём я, Джон? Ну, это что-то вроде, хм… Когда я еду, а радио вырубается… Готовится к концерту… Не знаю… М-м-м, у меня вся эта электронная дребедень, я в ней не шарю (или: «У меня вся эта электронная дребедень, мне с ней некогда запариваться, она такая замороченная»). М-м-м, я готов идти, Ривьера»). Позднее, уже из глубины музыки доносится: «Me flakes… scrambled eggs, bacon, sausages, toast, coffee. Marmalade, I like marmalade… I don't know… Oh yes, porridge is nice. Any cereal, like all cereal. Oh god, what a day. Oh, what?» («У меня хлопья… яичница, бекон, сосиски, тост, кофе. Джем, я люблю джем… Не знаю… А, да, каша – это вкусно. Всякие крупы, люблю все крупы. О, Боже, ну и денёк. А, что?»). Сюжет закрывают те же звуки равномерно падающих капель.

Если в «Alan's Psychedelic Breakfast» присутствует критическое послание, то, скорее всего, оно кроется в намёке на тот круговорот не во всём оправданных алгоритмов, в который вовлечено большинство жителей планеты Земля. Не случайно в конце Алан произносит: «Ooh, my head's a blank» («Ох, в голове пусто»). Двойной смысл читается и в звуках капающей воды: это не только сигнал о неисправности крана, но и символ уходящих секунд. (В таком случае сердцебиение из «The Dark Side of the Moon» и звон колокола из «The Division Bell» определённо связаны с концовкой «Atom Heart Mother».) В самом конце слышны звуки радиоприёмника и уезжающей машины. (Первые виниловые выпуски «Atom Heart Mother» содержали оригинальный технический ход: в самом конце отдельная канавка создавала искусственное заедание, позволяя звукам капель длиться как максимум до того момента, пока в доме не отключат электричество.)

Композиция исполнялось группой вживую лишь три или четыре раза, в разных английских городах, в декабре 70 года. По ходу дела музыканты умудрялись готовить пищу прямо на сцене, как и в рамках программы «The Man/The Journey».

Хотя «Atom Heart Mother» впервые принёс Pink Floyd лидерство в британском хит-параде, мнения по поводу качества альбома разделились, причём и среди самих флойдов. И Гилмор, и Уотерс, и Райт, которые поначалу с большим апломбом представляли в интервью новую работу, в дальнейшем всё чаще подвергали её самой суровой критике. Например, первый выказывал недовольство записью оркестра, а завершающий номер называл «единственным абсолютным проколом» в их соавторском творчестве. Ричард же охарактеризовал пластинку в целом как «самое слабое из созданного группой». И это при том что свою «Summer '68» он всегда ценил высоко. Так же как Роджер – «If», а Дэвид – «Fat Old Sun». Наверное, единственный, кто ни разу не «предал» альбом, – это Ник.

Нет в данном вопросе единства и среди поклонников, хотя и прослеживается перевес голосов в сторону причисляющих «Atom Heart Mother» к удачным, а то и шедевральным работам. И едва ли здесь уместны упрёки в адрес «недогнавших». Наверное, никто не обязан упорно продираться сквозь лабиринты звуковых метафор, смысл которых во многом скрыт даже от самих авторов. Тем более, когда образы развёрнуты с таким многослойным размахом, словно история социума и личности была проявлена в мелодиях, шумах и текстах не только флойдами, но и неким внешним Сознанием, исподволь курировавшим процесс.

В конце 70 года Capitol Records в целях раскрутки «Atom Heart Mother» выпустили в США небольшой тираж бокса под названием «PINK FLOYD PLASTIC SURPRISE». Самым везучим поклонникам достались экземпляры, в которых помимо LP, плаката и розового надувного шара в виде коровьего вымени присутствовали автографы всей четвёрки и название группы, написанное рукой Мэйсона.

В семидесятые Pink Floyd вошли в наивысшей степени сплочённым коллективом. Это было время, о котором и спустя десятилетия каждый из участников команды будет вспоминать с теплом. Однако наряду с почти фанатичной одержимостью идеями общего предприятия период отметился и первыми, пусть ещё и весьма бледными, признаками «солидного самоосознания». Например, к этому моменту начали пробиваться первые ростки будущих отвлечений флойдов от их общего предприятия – явление, свойственное коллективам, уже сумевшим что-то доказать многоопытному миру. Конечно, помощь Сиду в записи двух его дисков, вышедших на рубеже десятилетий, Дэйв, Родж и Рик оказывали, скорее, по инерции. Но уже вскоре Уотерс испытал свои силы за периметром командного лагеря вполне автономно, пригласив коллег для записи лишь одной из своих новых композиций. Основным же его партнёром в работе над саундтреком к английскому научно-популярному фильму Роя Баттерсби «Тело» («The Body») стал Гисин.

В октябре 70-го французский телеканал ORTF2 в рамках программы «Pop 2» провёл трансляцию большей части материала, исполненного группой 8 августа на фестивале в Сен-Тропе («Festival de St Tropez»). 10-го в цвете показали безоркестровую версию «ATOM HEART MOTHER» и «EMBRYO», 24-го – «GREEN IS THE COLOUR», «CAREFUL WITH THAT AXE, EUGENE» и «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». Тёплая картинка позволяет предполагать, что съёмка велась на киноплёнку. Все композиции звучат в обычном для своего времени прочтении. Дополнением стали эпизоды саундчека.

В начале декабря в парижской студии телеканала ORTF1 группа исполнила безымянную инструментальную композицию для шоу, посвящённого Ролану Пети. Номер включал гитарные вопли из концертной версии «Embryo» (позже они войдут в эпик «Echoes») и фирменные вокальные эффекты Уотерса и Гилмора. Причём Мэйсон сыграл и на рояле. Трансляция состоялась почти через месяц, 2 января. Сегодня это цветное видео известно под названием «CORROSION IN THE PINK ROOM».

26 января 71 года штатовский телеканал KQED впервые показал полную версию цветного фильма, композиции для которого отсняли ещё 30 апреля, во время очередного американского турне группы. Прежде в эфир запускали лишь избранные фрагменты. (Надо заметить, что и в окончательный вариант вошло не всё из записанного: при монтаже две или три композиции были исключены. Одна из них – «Astronomy Domine» – впервые появится в Сети лишь в 17 году.) Флойды, в ту пору ещё весьма заинтересованные в рекламе, предоставили каналу право на несколько эфиров всего за 200 долларов (сегодня эта сумма равна более чем тысяче). Съёмки и запись проходили вживую без публики, в Сан-Франциско (Калифорния, США), в зале «The Fillmore Auditorium». Режиссёр: Джон Кони. Продюсирование: Pink Floyd, Джон Кони и программный сопродюсер KQED Джим Фарбер.

Высококачественное видео, многие годы распространяемое силами поклонников и известное под названием «KQED CONCERT» (которое сами Pink Floyd издали только в 16-м), могло быть записано с повторных трансляций шоу, датируемых 73-м или даже 82-м годом, когда бытовые видеомагнитофоны получили достаточно широкое распространение. Образы музыкантов, сосредоточенно «колдующих» в тёмном просторном помещении, то и дело дополняются телеэффектами и умиротворяющими образами природы. К сожалению, записей с радиотрансляций, где звук был представлен в стерео, не сохранилось. Телевидение же в ту пору вещало исключительно в моно. (В таком же формате звука запись выступления была выпущена пиратами на виниле, приблизительно в середине семидесятых.)

«ATOM HEART MOTHER». После вводной дроби раздаётся рокот винтового самолёта, с борта которого ведётся съёмка. После вступают эффектные рок-аккорды, смутно намекающие на лейтмотив будущего варианта с оркестром. Почти статичное видео в режиме нон-стоп скользит над прериями, озёрами и необозримыми плантациями калифорнийской долины Сан-Хоакин. При этом в кадр не попадает ни одного человека или транспортного средства, что выглядит по-настоящему ирреально. Далее, на фоне сегмента, основанного на органном риффинге, звучит долгий вокализ Райта и Гилмора в духе «Careful with That Axe, Eugene» (не первый и не последний случай, когда музыка Рика служит бэкграундом для голосовой импровизации). И лишь на седьмой минуте в кадре появляются музыканты, образы которых то и дело чередуются с кадрами аэросъёмки. В течение некоторого времени музыку временно дополняют крики чаек и шум волн.

Длительность композиции – почти семнадцать минут, как и в варианте из «Festival de St Tropez».

«CYMBALINE». Сочные басы и хрипловатый вокал Гилмора звучат почти в духе поздних записей. Песня исполняется двумя частями, между которыми в полной тишине возникают шаги и хлопок дверью из «The Labyrinths of Auximenes». После этого вновь исполняется куплет про мотылька. Каждый из сегментов завершает гитарное соло. По окончании Уотерс трясёт уставшей рукой.

«GRANTCHESTER MEADOWS». Как и в «The Man», тихие акустические гитары и поочерёдное пение сидящих на стульях Уотерса и Гилмора дополняются органными проигрышами. Дэвид привносит в рефрен выигрышные, по сути, соавторские мелодические изменения. Запись с пением птиц идентична использованной в «Cirrus Minor» и фильме «Тело».

«GREEN IS THE COLOUR». Стандартный концертный вариант, с выразительным вокализом Гилмора.

«CAREFUL WITH THAT AXE, EUGENE» прямо продолжает «Green Is the Colour», отсылая к концертной сюите «The Journey». Самым заметным отличием этой версии является более долгое крещендо. Заканчивается «влажным» выдохом Дэвида.

«SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». Партию баса во вступлении и финале снова исполняет Гилмор, используя низкотембровые струны соло-гитары (как и Барретт в оригинале). (Уотерс играет на басу только в ходе картины, где перекличка между слайдом и звонкими клавишными трелями напоминает версию из «Ummagumma».) В крещендо Роджер гнёт нежный алюминий колотушки, явно не рассчитанный на такие эмоции. Тщетно (с неестественной для момента серьёзностью) пытается её выпрямить, но в итоге ему подают новую.

Шоу завершается кадрами огромного солнечного диска, тонущего в водах Тихого океана. Слышен гул прибоя.

В начале 71-го режиссёры Ганс Юрген Поланд и Джордж Слуицер презентовали в ФРГ телевизионный фильм «STAMPING GROUND (LOVE AND MUSIC)», включающий неполные живые версии «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN» и «A SAUCERFUL OF SECRETS». Фильм посвящён поп-фестивалю, проходившему в Амстердаме (Голландия) в конце июня 70 года. В тот раз Pink Floyd исполнили также «Astronomy Domine», «Green Is the Colour/Careful with That Axe, Eugene», безоркестровую версию «Atom Heart Mother» и «Interstellar Overdrive». (Лишь днём ранее на фестивале «Bath» (графство Сомерсет, Англия) «Atom Heart Mother» впервые прозвучала с оркестром.)

14 мая группа выпустила в Англии сборный альбом «RELICS», в который вошли композиции шестидесятых, включая ранее известную лишь по концертам «BIDING MY TIME». Песня стала основной приманкой релиза. (См. раздел «Сборники».)

Некоторое представление о новых открытиях Pink Floyd публика получила уже весной 71-го, когда наряду с давно обкатанными номерами музыканты начали представлять странный, пульсирующий басом инструментал и сложноструктурную сюиту на тему духовных исканий. Шоу в лондонском «Crystal Palace» (15 мая 71 года) получилось особенно памятным: в финале, в унисон с последними звуками вышеупомянутого эпика, над толпой вспыхнули фейерверки, а из озера, где на островке разместились Pink Floyd, всплыл громадный надувной осьминог (изготовленный по спецзаказу в Голландии).

13 июня 71 года во Франции на радио Europe 1 в рамках передачи «Musicorama» состоялась стереотрансляция трёх композиций, представленных группой днём ранее в лионском «Palais des Sports»: «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN», «СYMBALINE» и «ATOM HEART MOTHER», исполненной с участием оркестра и хора.

12 июля на ORTF TV транслировали отрывок выступления Pink Floyd, проходившего 15 июня в парижском храме «Abbaye de Royaumont». Выбрали лишь две композиции, причём из числа изрядно затасканных по эфирам: «СYMBALINE» и «SET THE CONTROLS FOR THE HEART OF THE SUN». В самом начале первой можно увидеть, как Райт крутит ручку былинного азимутного координатора, установленного на его клавишных. Исполнение отличает сильное эхо на вокале и короткий для живых версий метраж композиции – менее семи минут. Вторая длится целых 12, представляя собой типичное для той поры концертное прочтение.

6, 7 и 9 августа 71 года Pink Floyd дебютировали в Японии. В первые два дня – в рамках «Hakone Aphrodite Open Air Festival», проходившего в парке Фудзи-Хаконе-Идзу, туристического посёлка Хаконе (префектура Канагава), и на третий – в одном из концертных залов Осаки. Предположительно, на японском TV вскоре были показаны кадры прибытия группы в токийский аэропорт, а месяца через три к ним прибавились фрагменты выступления на фестивале. Звуковой дорожкой к нарезке стала живая безоркестровая версия «ATOM HEART MOTHER», взятая с бутлежной записи, сделанной 17 октября 71 года в Сан-Диего (Калифорния, США). Озадачивший многих рассинхрон между музыкой и сценическими кадрами явно возник не случайно, а был задействован в качестве соответствующего ранним Pink Floyd психоделического решения.

После группа впервые появилась в Австралии, 13-го отработав концерт в Мельбурне и через пару дней – в Сиднее. Тогда же они познакомились с легендой сёрфа Джорджем Гринафом, сотрудничество с которым уже вскоре принесёт свои интересные плоды.

Европейский раунд гастролей стартовал 18 и 19 сентября в Монтрё (Швейцария), где Pink Floyd вновь (ровно через год) выступили на Фестивале классической музыки. Затем последовал ряд шоу в Скандинавии и Англии. Турне, которое можно условно обозначить названием «Atom Heart Mother», завершилось 11 октября в Бирмингеме, набрав с 27 июня 70 года приблизительно девяносто пять дат. Возможно, не каждое из этих выступлений включало в себя материал из нового альбома. И уж точно таковой не исполнялся в течение нескольких дней в начале октября в Помпеях (Италия), которые ушли на съёмки уникального фильма-концерта, запланированного на выпуск в следующем году.

В течение всего этого времени группа периодически возвращалась к сочинению и записи свежего материала. И уже в конце октября подоспела очередная пластинка, впервые явно обозначившая лидерскую позицию Дэвида и Роджера.