Читать книгу Тайный брак - - Страница 3

Лейса вышла на крыльцо ратуши и остановилась. Не знала, куда бежать, за что хвататься. Домой ноги не несли: как она посмотрит в глаза шестилетней сестренке и старой няне? Что скажет? Что в полночь они останутся без денег и без крова? Родственники у отца, возможно, и есть ― дальние. Но когда они еще найдутся, и захотят ли дать приют сиротам? А дом освободить уже утром придется: его до появления новых хозяев закроют, магией запечатают, чтобы не пропало ничего.

К подругам тоже не пойдешь: во-первых, у каждой свои заботы с утра. Во-вторых, жениха, сидя на месте, не найти. Правда, у Каты брат старший неженатый есть, и он Анналейсе глазки давно строил. Да только беспутный он: пьет не в меру, работать не желает, зато на деньги играть любит. И ладно бы выигрывал… Нет! За Барга замуж идти ― не дело: он небольшое наследие Лейсы мигом в кабаках спустит.

Был у Анналейсы поклонник и посерьезнее. Рейв Бернхард, пасечник. Пчел разводил, мед гнал. Зажиточный господин, да только пожилой ― на двадцать пять лет старше, морщинистый, с кустистыми бровями и раздвоенной верхней губой. А характер у него ― не приведи дархи! Вот уж он хозяйство Дагейдов сразу к рукам приберет, няню за порог выставит, жену в черном теле держать будет, да и сестренку работать заставит, а малышке всего-то шесть лет…

Вспомнив о небольшом денежном вкладе, который сначала отец в местном банке хранил, а потом и опекун там же оставил, Лейса развернулась и пошла, еле переставляя ноги, вверх по главной улице Шарсола. Туда, где виднелась стоящая на холме каменная крепость. В крепости жили маги-аристократы, а из простых горожан там только банкиру с семьей поселиться позволили. Там и банк открыли.

Если законник, рейв Ньёрд, пока не внес данные о смерти опекуна в королевский реестр ― так, может, амулет дядюшки Асмунда все еще действует? Тогда можно было бы забрать из банка все деньги, припрятать в тайном месте, подальше от дома, а потом, если с замужеством не сложится, уехать из Шарсола и попытаться где-то в другом городе устроиться. Правда бежать из города в таком случае придется быстро ― пока никто не хватился.

Десятка золотых монет надолго не хватит, но месяц-другой продержаться можно, если расходовать экономно. А там, глядишь, и с работой сладится. Работы Анналейса никакой не боялась, но лучше всего знала гончарное дело ― отец ей все секреты передал, и лавку оставил, и гончарный круг, и с поставщиками белой и синей глины познакомил. Ох, обидно дело терять, но женщине никто патента не даст и без мужского присмотра торговать не позволит!

Погруженная в безрадостные мысли, Лейса брела по обочине, ничего вокруг не замечая. Не расслышала она и крик за спиной:

– Посторонись!

Только когда левое плечо обожгло резкой, нестерпимой болью, Анналейса шарахнулась в сторону, прижалась спиной к каменной стене дома, подняла на обидчиков глаза. Открыла рот ― и только выдохнула: мимо нее, нахлестывая коней, мчался элитный отряд боевых магов.

Лейса вжалась в стену еще сильнее. Перехватила ладонью скованное жгучей болью плечо, почувствовала под пальцами голую кожу и липкую теплую влагу.

– Кровь! ― зрачки синих глаз расширились. На ресницах проступили слезы.

Накидка испорчена, и рукав нарядной блузки из тонкой дорогой ткани порван в клочья…

В банк в таком виде уже не явишься, и женихов искать в разодранной, испачканной кровью одежде не получится. Стыдно людям на глаза показаться!

Вдруг светловолосый и светлоглазый боевой маг ― из тех, что ехали в конце отряда, остановил коня рядом с ней. Спешился.

– Что ж ты по сторонам совсем не смотришь, красавица? А ну как лошадь бы тебя сбила, да копытом ударила? Больно руке?

Лейса прикусила губу, чтобы не разрыдаться в голос. Кивнула молча: больно!

– Понимаю. ― В светлых глазах мага промелькнуло что-то, похожее на сочувствие. ― Ты ведь в крепость шла?

Она вновь кивнула. Теперь уже робко.

Мужчина перед Анналейсой стоял видный: рост как у пасечника, может, даже чуть выше. Плечи такие широкие, что на каждом по целому ящику синей бриальской глины поместится. Волосы светло-русые, почти белые ― как у всех магов ночи. Глаза светлые, то ли серые, то ли голубые ― так сразу и не решишь. Губы… таких губ она ни у одного мужчины еще не видела: четко очерченные, будто кармином обведенные, широкие, чувственные. Посмотришь на них ― и сразу сердечко сладко ёкает, и в животе тянет, и о поцелуях против воли думать начинаешь…

От таких мыслей даже боль в плече забылась, а в лицо краска бросилась.

– Ты хоть говорить-то умеешь, синеглазка? Представилась бы… ― улыбнулись эти самые губы, а у Лейсы голова закружилась: то ли от слабости, то ли от боли, то ли от улыбки этой завораживающей.

Анналейса вновь к стене прислонилась:

– Лейса меня зовут. ― Тут же опомнилась, исправилась. ― Рейва Анналейса Дагейд из Шарсола.

– А давай-ка, Лейса из Шарсола, я тебя до крепости подвезу? ― предложил маг, продолжая сводить с ума своей шальной улыбкой. ― Меня можешь Дьярви звать.

– Не надо, нэйт Дьярви. Что обо мне люди подумают, если я с незнакомым магом на одной лошади разъезжать стану? Городок у нас небольшой, все друг друга знают. Уже к вечеру в каждом доме о нас с вами судачить станут!

Лейса вздохнула. Проехаться на боевом коне в обнимку с магом-аристократом любая рейва втайне мечтает. Хоть и говорят, что с магами связываться ― не к добру.

– А если вместе по дороге пойдем ― за это не осудят? ― вернул ее к разговору нэйт Дьярви.

– Это можно, ― чуть подумав, кивнула Лейса.

Ей было и приятно, и страшно ― никогда раньше таких молодых и привлекательных магов видать не приходилось. Тех, что постоянно жили в крепости, каждый горожанин в лицо знал. А этого в крепости никогда не было! Уж Анналейса бы запомнила: она лица всегда хорошо узнавала.

– Вы у нас в Шарсоле в первый раз, нэйт Дьярви? ― спросила, просто чтобы поддержать разговор.

Оттолкнулась от стены, накидку на плечах сдвинула так, чтобы прореху с кровавыми краями скрыть в складках. Зашагала рядом с магом, опираясь рукой на подставленный им локоть.

– В первый, ― кивнул Дьярви. Улыбка с его лица вдруг пропала. ― И, видно, в последний.

Было в голосе молодого мага что-то такое, от чего у Лейсы вдруг заныло сердце, а по коже мороз пошел.

– Драконы? ― спросила тихо. ― Вы нас от драконов защищать прибыли?

От Шарсола до Гнездовья, где обитали эти крылатые монстры, было пару дней пути, если на лошади и без особой спешки. Самим драконам ― пару хвалей полёта.

– Ты их, наверное, видела, синеглазка? ― маг отчего-то не спешил называть Анналейсу по имени. Похоже, ему понравилось флиртовать с ней, делать комплименты.

– Видела. ― Лейса поежилась.

Драконы возвращались всегда неожиданно. Могли и год, и два, и три охотиться где-то далеко на севере, а потом вдруг внезапно появлялись над Шарсолом и ближними селами. Начинали воровать скотину, детей, могли и на взрослых напасть. И тогда на помощь приходили маги. Это они отправлялись к Гнездовью. Это они, рискуя жизнью, и чаще всего, расставаясь с ней, разоряли драконьи гнезда, уничтожали молодняк.

Молодые драконы были самыми голодными, самыми злыми. Плевались огнем во все, что движется. Разоряли хлева и птичники, валили целые стада. Вслед за драконами приходили падальщики ― гамба. Удивительно, но драконы никогда не трогали гамба, не пытались съесть, а драконий огонь стекал по игольчатым бокам гамба, словно водица.

– Расскажешь? ― попросил Дьярви. ― Я их только в виде картинок да иллюзий изучал.

– Что тут рассказывать? Один дракон легко целую корову в когтях поднимает. Крылья у тварей размахом, как три телеги в ряд. Крик такой, что кажется, железом по железу пилят. А вонь от них неделями держится, не выветривается.

– Вонь, говоришь? ― Дьярви вздернул брови. ― Об этом в наших учебниках ничего не сказано.

Лейса попыталась пожать плечами и сморщилась: левая рука тут же напомнила о себе саднящей болью.

Маг заметил, покачал головой:

– Доберемся до крепости ― попрошу нашего отрядного целителя залечить твою рану. Если без магии врачевать ― шрам останется. Не хотелось бы твою нежную светлую кожу северянки грубыми рубцами портить.

Анналейса вновь забыла о ране на плече и покраснела, сама удивляясь тому, как робеет перед магом из Дома Ночи.

Лейса всегда считала себя девушкой бойкой и острой на язык. Без смелости и задора много ли товара продашь? ― перебьют соперники, уведут покупателя! Но сейчас, под взглядом бледных глаз с темной окантовкой вокруг радужки, она отчего то терялась, смущалась, забывала дышать…

– Я бы не хотела затруднять, ты ведь, наверное, торопишься… да и мне поспешить стоило бы.

– Умереть всегда успею, ― горькая ухмылка проступила на чувственных губах ― и ничуть не испортила впечатления. Даже вот такой ― подавленный, отчаянный ― Дьярви все равно оставался безумно привлекательным! ― Мы к Гнездовью завтра по утренней заре выходим. А у тебя что за срочность?

«А мне бы замуж до полуночи выйти», ― подумала Лейса и… снова покраснела.