Читать книгу Росток на руинах. Социальный омегаверс - - Страница 6

Глава 4

Оглавление

Эта аптека мне не понравилась с первого взгляда. Гай привёз нас на широкую улицу в центре Санеба. Фонарь освещал отдельно стоящее здание, облицованное белым сайдингом. Хоть бы деревца какие рядом. Неуютно, бежать некуда, если вдруг что. Редкие прохожие до сих пор шастали туда-сюда, не спалось гадам. Самое неприятное – прямо под фонарём стоял блестящий полицейский мотоцикл.

Нили пикнула:

– Ой.

С детства вбилось: полиция равно смерть. Избегать любым способом.

– Куда? Тормози! – шикнул я Гаю.

Начнём туда-сюда по улицам ёрзать – скорее засекут. Сунулись в жопу головой – теперь уже нечего отступать. Сколько раз нас выручала наглость?

«Раск» замер напротив зелёного креста, горящего неоном. До входа – метров пять, мотоцикл чуть бампером не задели. В аптеке – та же стойка боком к нам, только окно, несмотря на вечернюю прохладу, открыто. Аптекаря видно не было.

По тротуару на другой стороне улицы приближались сзади двое патрульных. Один вёл пса на поводке – совсем хреново. Если псов специально натаскали, их не обманешь «некусайкой». Спустя столько лет наш запах по-прежнему тревога номер один наряду с наркотой. И так будет, пока мы не перестанем оставлять следы грабежей, а совсем не оставлять их нереально.

– Последний рывок, – уговаривал я Нили. – Сделай, ты сможешь.

– Сказала же, сделаю!

Она начала злиться. Не поймёшь, хорошо это или плохо – что за мысли в этой милой головке?

Плечо Нили дрогнуло под моей рукой, потому что из аптеки вышел пухлощёкий шакал в форме. Пожилой аптекарь проводил его, как старого друга.

– Через двадцать минут подъезжай, будет готово.

Шакал заказ, наверно, оставил. Оба коммуна окинули взглядами «Раск». Мы обмерли. Гай сделал вид, что болтает с Нили:

– На меня, на меня смотри!

Мотоцикл просел под толстым шакалом, затрещал мотор. Я вернул на место предохранитель пистолета – пронесло. Обдав наше лобовое стекло выхлопом, шакал удалился. У нас было двадцать минут, пока он не вернётся.

– Удачи. Мы с тобой, – проводил я Нили.

– Великий Отец-Альфа… – выдохнула она и открыла дверь.

Продержись, малышка, пожалуйста.

Старый аптекарь вернулся за стойку. Рожа хитрая, с таким угрозы не прокатят. В открытом окне показалась Нили, сама белее аптекарского халата, но листок сунула уверенно:

– Рецепта нет, заплачу, сколько нужно. Поскорее, у меня встреча.

Кажется, наша омежечка немного освоилась. Старик нацепил очки, долго рассматривал бумажку. Тар флегматично целился в седоватую голову. Наверняка ему до писку хотелось нажать спуск.

– Вы не из нашей коммуны, – докопался аптекарь. – Издалека едете?

– Издалека.

Нили накалялась, я увидел те же сжатые в замок пальцы.

– Не болтай с ним, – предостерёг я. Проколоться можно на любой мелочи.

– Позвольте узнать, для чего вам ладинол, товарищ? – не унимался старик.

– Друг попросил купить, – пожала плечами Нили.

Я встревожился:

– Не отвечай. Пусть продаст и всё.

– Ваш друг – врач?

– Вы продадите или нет? – голос дрожал, Нили нервно чесала шею – была на взводе.

– Э-э… Да, конечно.

Старик застыл на краткий миг, но я почувствовал: что-то не так.

Он развернулся к двери подсобки. Нарочито быстро сдался, ненормально это. Я посмотрел на Нили: худоба, бледность, изящество – не палево, беты тоже красивые бывают… Из-под убранных волос виднелось открытое ухо. Проколотое, кхарнэ!

Сердце рухнуло.

– Гай, вперёд! – я пнул его в спину.

Нили услышала, оробело глянула на «Раск».

– Уходи оттуда, – сказал я. – Сейчас же, молча.

Шакалы с псом на поводке проходили напротив. Мотались в кобурах табельные ПЛ-45. В сторону аптеки не смотрели… не смотрели…

Гай вышел и спокойной походкой направился к двери, надевая наушник. Семь шагов. Аптекарю до подсобки четыре… три…

– Уходи, Нили!

Не прокатило. Она сорвалась и наставила на аптекаря дуло:

– Стоять, коммунская морда!

Старик развернулся, подняв руки:

– Омега, – выплюнул презрительно.

Пистолет ходуном ходил в неумелых руках, палец дрожал на спуске. Ох, зря мы дали Нили оружие.

Я зашипел:

– Не стреляй!

Грохот выстрела поднял бы на уши весь Санеб. Выстрелит, глупая!

– Тар!

Тихо дзынкнуло пробитое стекло «Раска», глушитель проглотил хлопок. Выбитый из рук Нили пистолет отлетел куда-то вниз. Она замотала ушибленной кистью:

– Кхарнэ!

Старик пригнулся за стойкой, следом потянулся шнур телефона. Кому звонишь, паскуда?

Гай ворвался в дверь, перемахнул через стойку, сбивая выставку тюбиков. Аптекарь обмяк в огромных лапах, Гай уткнул пистолет в старчески обвисшую шею:

– Не дёргайся – и выживешь!

– Альфа, – прокряхтел аптекарь. – Стоило догадаться.

Я чуть успокоился – омежка в безопасности.

– Нили, закрой штору!

Заметят прохожие сцену в окне – нам каюк, шакалы совсем рядом. Но Нили не слышала. Тянулась к аптекарю через стойку с перекошенным лицом:

– Ненавижу вас!

– Стой там и не лезь! – осадил её Гай.

Достал скотч и заклеил старику рот, хотя он орать вроде не собирался. Неужели поверил, что выживет? Такой большой дядя.

Гай подтянул его к окну, захлопнул створку. Внутренности аптеки исчезли за жалюзи. Перевёрнутая табличка теперь гласила «Закрыто». Я больше их не видел.

– Почему, Дарайн? – обиженно засопела Нили.

– Ушки твои, малышка. Ничего страшного. Подними пистолет. Возьми листок Аби и попробуй найти хоть что-нибудь.

Только не плачь, очень тебя прошу.

Впереди пёс потянул шакала через дорогу. Унюхал что-то, блохастая сволочь. Гадство, полицаи же почти ушли…

Что там Гай так долго возится? Всего-то делов – найти в подсобке шкаф или стол и запихнуть подальше труп. Приятель-мотоциклист не сразу его обнаружит. Ещё успеем сменить машину в укрытии и доехать до другого поселения, пока не закроются аптеки там. Эрхон всего в двадцати километрах.

Но я услышал в наушнике злобное:

– В подсобке пусто!

– Совсем пусто? – оторопел я.

Гай взревел:

– Только грёбаные коробки!

Я посмотрел на Тара; он, приспустив окно, залеплял пулевую пробоину изолентой. Я повернулся к Карвелу и понадеялся, что моё лицо не такое же белое, как у него.

Аптекаря нельзя здесь убивать, это ясно. Через двадцать – уже десять – минут сюда вернётся шакал на мотоцикле и найдёт тело. В Санебе поднимется тревога, дороги перекроют, без перестрелки не уйдём. А с нами беспомощная омега. Съездили, называется, по-тихому.

– Дерьмо, – озвучил вывод Карвел.

Точнее не скажешь.

Я вздохнул:

– Лады, Гай. Когда позову, выходите. Пулю Тара не забудь.

– Учить будешь своих альфят, – огрызнулся Гай.

Возможно, Халлар прав, кое-кто меня реально недолюбливает.

Задание наше усложнилось. Коммуна надо было забрать с собой. Незаметно. Как незаметно уложить тело в багажник, когда шакалы и прохожие – вон они?

В «Раске» и так слишком тесно, сядет кто-то лишний – будет заметно. Доедем не дальше первого полицейского. Значит, кому-то придётся выйти. Кому-то придётся выбраться с незнакомых улиц Санеба и не пасть под огнём патрульных. Если поймают живьём… С них станется пытать, чтобы узнать, где прячется клан. Последнюю пулю мы всегда оставляем для себя.

Гай – лжебета. Я обязан закончить задание. Тар или Карвел?

Я не рассчитывал, у кого из них больше шансов. Я вспомнил, как мы возвращались домой с Лиенной, вдвоём в кабине фургона, остальные в кузове. И я чуть не свернул в канаву, когда резко свело в паху от аромата течной омеги. Тогда подумал: это судьба. Лес рядом, фургон спрячу, и группа дрыхнет сзади. Мне хоть попробовать её, хоть одну короткую вязку, услышать, как она хрипит моё имя. Просто немножечко Лиенны. Но она вжалась в угол на спальнике, за занавеской. И до самого дома, все три часа нашей общей пытки держала меня на прицеле, чёртова упрямица. Меня никогда так не опускали…

Может, и к лучшему, что коммунский «Раск» не рассчитан на размеры альф?

Я решил:

– Тар, увидимся в укрытии.

Карвел дёрнулся что-то сказать, но я пресёк, прикрыв микрофон:

– Без тебя Нили совсем рехнётся. А дело не закончено. И лучше Тара никто не спрячется.

Не поспоришь: он и на голой площади с брусчаткой сольётся, ещё отцова школа. Тар согласно кивнул, положил на пол автомат, оставив себе крошку-ПЛ. Карвел отдал запасную обойму, оглянулся:

– Давай, не смотрят.

Красно-синяя шапка метнулась с освещённого пятачка во мрак за аптекой. Если псы учуют следы, Тару придётся трудно. Я закрыл за ним дверцу и признался себе, что хочу не дождаться его в укрытии. Очень хочу.


Полицейская псина решила, что ошиблась, и затрусила за хозяевами прочь. Нам оставалось ещё одно рискованное действие. Я проследил, чтобы синие формы шакалов скрылись за поворотом, а группа молодых коммунов нырнула в пивнушку. Одинокий почтальон, трио с детской коляской, пара подростков на роликах – треклятые свидетели. Но ждать дольше нельзя, мотоциклист вот-вот появится.

В наушнике зашипел голос Гая:

– Сейчас я уберу скотч, и ты сядешь в машину. Высадим тебя за Санебом, прогулки в старости полезны. Если пикнешь – убью всех, кого увижу, и мы всё равно возьмём тебя прокатиться. Но в этом случае ехать будем больно. А потом в твоей коммуне – это же твой паспорт? – тоже все умрут, обещаю. Тебе это надо?

Аптекарь молчал. Коммунская логика ещё более непредсказуема, чем закидоны омег. Оставалось надеяться, что он не станет глупить ради шанса, что повстанцев поймают. Жестокостью мы прославились не хуже бет, и так же, как они свою, называли её вынужденной мерой.

Прохожие вдоволь наглазелись на «Раск» и потеряли интерес. Мне почудился отдалённый рокот мотоцикла.

– Гай, выходите. Сейчас.

Нили вышла первой, в руках – коробка с добычей. Умница наша, не растерялась. Гай вывел аптекаря под руку, будто помогает старику; карман куртки оттопыривал глушитель. Халат с аптекаря Гай снял, застёгнутая под горло рубашка обтягивала сутулые плечи.

Коммун не противился и не скулил, не рыскали в поисках подмоги маленькие глазки, не заплетались ноги. Шагал к машине с таким видом, словно его вообще в этой жизни ничем не удивишь. Либо крайняя степень падения духом, либо… Я видел такой взгляд каждый день. У Тара. Никакое не уныние – коммунская сдержанность.

Подростки-роллеры пялились на нас, чуть шеи не свернули, проезжая мимо. Я положился на то, что они не знали старика близко. Вряд ли в его привычке кататься с незнакомцами в рабочее время. Они не поздоровались: видимо, и правда не знали.

Гай внешне вежливо усадил его со мной рядом. Я тут же вжал ладонь в аптекарский рот:

– Ни звука.

Он только фыркнул. Золочёные очки сползли и упали на сиденье. От коммуна сильно несло спиртом и хлором; у меня защипало в носу.

«Раск» дёрнулся назад и выкатился со злополучной площадки. В аптеке так и остался гореть свет за жалюзи, будто вышел хозяин на минутку. Полицай, не дождавшись друга, начнёт искать очевидцев его ухода. Если «Раск» объявят в розыск по всем окрестностям, в Эрхоне нас накроют.

– Колёса меняем, – сказал я Гаю и взглянул на часы в панели. Полвосьмого, а нам ещё забирать в укрытии «Силано» и где-то скидывать будущий труп.


***


Мы свернули из центра и обогнали патрульных шакалов с их дотошным кобелём. Кованые заборы и освещённые витрины, редкие заросли самшита и бесконечные прохожие на тротуарах – пешком отсюда не выбраться. На месте Тара я бы попробовал угнать машину. Но, насколько я его знал, он будет дожидаться где-нибудь глубокой ночи. А потом отправится к реке, чтобы не оставлять следа для псов. Он терпеливый, для альфы даже чересчур.

Карвел зашуршал картой Эрхона, чтобы заранее проложить путь. Нили возилась со светоуказкой в коробке, обмотанной посылочным скотчем с эмблемой Федеральных железных дорог. Точь-в-точь как та, из первой аптеки.

Похоже, Нили гребла всё подряд, было не до поисков по списку. Бедная омега, тяжёлый у неё денёк выдался.

– Нашла нужное? – спросил я.

– Не знаю. У Аби почерк непонятный. – На упаковку промедола капнула слеза. – Что теперь?

– Попытка номер три. Всё получится, не расстраивайся.

Вот не надо слёз, умоляю.

Я посчитал, что успею угомонить коммуна, если вдруг рыпнется звать на помощь, и убрал руку с его рта. Старик брезгливо вытерся и откинулся на сиденье, будто правда на прогулку едет. Понял, конечно, что крышка ему, но принял это смиренно, и, судя по виду, гадить в салоне с перепугу вряд ли будет. Я даже зауважал:

– Правильно. За это умрёшь быстро.

– Говорящие животные, – протянул он. – Надеялся, уже не встречу.

Я опешил от такого самоуверенного тона. Кто тут кого на убой везёт? Отважный старикан, даром что бета.

– И смышлёные какие, – продолжал тот с превосходством. – Думал, задохнусь от вашей вони, ан нет. Дайте угадаю, – он принюхался. – Ну да, репелленты. Старый трюк, бесполезный только.

Угадальщик хренов. Никакие не «пиленты» и очень даже полезно. «Некусайка» нам годами жизни спасала. Надо у Халлара про «пиленты» спросить, может, они ещё лучше запах забивают? Но он бы давно сказал…

Выбравшись из Санеба, Гай втопил за сотню по знакомой трассе. Ночь накрыла «Раск», фары высвечивали только кусок дороги впереди, по бокам – глухая тьма. Казалось, мы едем по необжитому тоннелю Гриарда.

Коммун сидел спокойно, при тусклом огоньке светоуказки я видел, как трясутся на ухабах морщинистые щёки. Тело я планировал выбросить с моста через Файгат. Глубина и камень на шее надёжно схоронят нашу оплошность.

– Видать, сильно припекло, раз в поселение сунулись? – ехидно сказал старик. – В вашей дикарской стае кто-то прихворнул?

Я напрягся: с чего он взял, что нас много? Коммун презрительно оскалился, обнажив не по возрасту идеальные зубы:

– Ты, похоже, вожак у них, да? Знаешь, когда ты боишься, у тебя шерсть на загривке встаёт – так чудно̀… Ясное дело, что есть и другие. Иначе вы трое давно бы поубивали друг друга из-за этой, с дырами в ушах. Это во-первых. Во-вторых, тяжелораненых среди вас не видно. Для чего десять упаковок промедола? Пол-Санеба можно обезболить. А ещё это: «Учить будешь своих альфят». Значит, и альфята есть. Радиосвязью овладели – сообразительные зверьки. Видно, кто-то из старых вас пестует, не всех зачистка сгубила. И теперь вас где-то целая стая – сексоголиков, которые надеются, что выживут. Вот так пропустишь одного таракана…

Тон ленивой беседы под наставленным оружием давался ему на диво естественно, вот у кого Нили надо актёрству учиться. Похоже, коммун перед смертью выговориться хотел – флаг в руки. Болтливый враг – находка; глядишь, дельное что ляпнет.

– Честное слово, – продолжал старик, – жалко смотреть, как вы барахтаетесь и цепляетесь за надежду. Всё тщетно, к современному миру вы не приспособлены. Вот взять тебя, альфа. Ты хоть и вожак, но представляешь собой не что иное, как центнер живого мяса, ведомого инстинктами. Племенной бык-производитель, больше ты ни на что не годишься.

– Шаришь в альфах, – похвалил я. – Сам ты, значит, мясная порода?

– У тебя изначально неверные приоритеты, бычок. Инстинкт размножения – не причина для гордости. Это причина твоей будущей смерти… Три четверти твоих мыслей – о том, когда же наконец концентрация гормонов в крови этой живородящей достигнет пика, и она позволит тебе совершать фрикции в её теле. Не так ли?

Я с трудом понял, о чём он – как завернул-то. На этот раз угадал, поделка инкубаторская, не прочь я отодрать Нили. Но оставшейся четверти моих мыслей достаточно, чтобы годами накалывать таких вот умников.

– На столь никчёмное занятие уходят все ресурсы вашего звериного мозга, – издевался коммун. – Какой отсюда вывод? Единственное здравомыслящее существо в этом краденом автомобиле – я. А вы сродни динозаврам на исходе мелового периода. До вас никак не доходит, что ваше время прошло.

– Ну да, – я хмыкнул. – Именно поэтому мой ПЛ сейчас целит в твои кишки.

– Именно поэтому трое мордоворотов трусят выйти из машины в мирном поселении и мародёрствуют на трассах, обезумев от голода. А выверт природы с двумя дырами между ног их прикрывает. И подставляется тому, кто даст кусок пожирнее.

– Дарайн, тебе кулак одолжить? – не выдержал Карвел.

Я отмахнулся:

– Нили, не обижайся на придурка… Вам самим разве не интересно? Когда б мы ещё полялякали с живым пустобрёхом без яиц?

Гай понял меня и ласково погладил руку Нили – словоохотливого аптекаря перебивать не стоило. Нили сопела от возмущения, но, слава Отцу-Альфе, молчала. Мне реально нравился этот коммун, грамотно он злил нас. Я его сам убью, с удовольствием.

– Ах, да, забыл сказать, – продолжал он, – но в моём положении простительно. Вам не надо в Эрхон. Кладбище рядом с Санебом, мы ещё недалеко отъехали.

– Хочешь пышные похороны? Не обещаю, для гвоздик не сезон.

Он понял про Эрхон. Ехали же в другую сторону, к укрытию! Карту в руках Карвела даже я не видел толком в потёмках. Мы что, такие предсказуемые?

– Мне всё равно, вожак смертников, – осклабился коммун. – Я прожил долгую счастливую жизнь и не настолько наивен, чтобы, подобно вам, верить в загробную. Вернуться на кладбище будет рациональнее для вас. Мероприятие по поискам синтоиммунитета в любом случае завершится вашей смертью. Так не проще ли сразу покончить с этим?

Я обмер: старик догадался и об этом «синто», которое колют бесплатно. Где мы прокололись?

Он скрипуче захихикал:

– Твои реакции так забавны, вожак. Я буквально вижу, как бьются о стенки твоего черепа нервные импульсы. О-о-о, там отнюдь не тесно… Синтоиммунитет изготовит любой первокурсник медучилища, даже тупой зверушка из ваших. Для этого вам и нужен ладинол. Но ни в одной аптеке Федерации не продают ни его, ни аналоги. Так что у вас два выхода: штурмовать больницу либо дать вашим больным спокойно сдохнуть. Советую второе, при вашей численности первое неблагоразумно, – коммун победно ощерился.

– Что?! – обернулась шокированная Нили.

– Не волнуйся, милая, он врёт, – сказал я, молясь услышать нужный ответ коммуна.

– Зачем мне врать, животное? Я не хочу, чтобы другой аптекарь повторил мою судьбу. Ладинол вам не продадут нигде, он запрещён к продаже уже лет пять. И знаете, кого за это благодарить? Гормонозависимых недоумков, которые грабят фургоны и угоняют скот у честных граждан… Прятаться вы умеете, этого не отнять, скрытное поведение свойственно даже примитивным организмам. Правительство посчитало, что болезни помогут военным избавить мир от вашего гнусного присутствия. Ваша стая передохнет от этого вируса рано или поздно.

– От какого ещё вируса? – Я забыл прикидываться равнодушным.

– Да от любого. Что вы там привезли в свою звериную берлогу? Те, у кого прививки сделаны, в лучшем случае дотянут до голодной старости, но всё равно околеют. Ваши потуги наплодить щенков и вырастить – безрезультатны, природа сама закончит наше дело. Это называется э-во-лю-ци-я. Хотя ты вряд ли выгово…

– Тва-а-арь! – заорала Нили.

Помешать я не успел. В тесной машине выстрел прозвучал оглушающе. Гай выругался и дал по тормозам, «Раск» вылетел в кювет. Разорвав карту, Карвел уткнулся носом мне в колени.

Нили захныкала, прикрыв лицо рукой с пистолетом:

– Он же врал, да? Врал?

Коммун подпирал головой стекло, во лбу чернела точка с куцым кровоподтёком. Остекленевшие глаза смотрели всё так же насмешливо.

Вот, растерянно подумал я. Обещал же, что будет быстро.

Этого аптекарь и добивался. Цель достигнута блестяще, чего не скажешь о нашей. Я не знал, что сказать Нили.


***


Мне надо было принять решение: поверить коммуну или нет. Если он не врал, то, сунувшись в аптеку, мы снова влипнем. Что, если он действительно хотел избежать гибели другого аптекаря, и этого ладинола нет нигде?

С трудом вернув на трассу увязший в пахоте «Раск», Гай молча двинул в сторону укрытия. Карвел протянул руку вперёд, чтобы погладить Нили:

– Перестань, мы разберёмся.

Хорошо, хоть не сказал: «Мы же первая группа». Гордиться нам сегодня нечем.

Нили тихо шмыгала носом над коробкой лекарств. Ещё один поход в коммунское обиталище она могла не выдержать. Ещё одну пытку её слезами мог не выдержать я.

Что бы сделал сейчас Халлар?

Он бы сел рядом, пыхнул сигарой и с отеческой добротой дал бы совет: «Кхарнэ ты осёл, Дарайн. Если б я шестнадцать лет назад поверил, что коммуны и вправду стучат в мою дверь газеты отдать, меня б уже и черви съели. Тебя мало жизнь учила, что доверие врагам не стоит поганого плевка? Смотрю на тебя и дивлюсь, как таких болванов земля носит?»

Да, так бы он и сказал.

Я достал светоуказку и внимательно рассмотрел записку Аби, обе половинки. Ладинол шёл первым. Хрени под названием «аналоги» не нашлось. Неужели Аби забыла написать о ней? Я протянул некупленную часть Гаю:

– Выучи наизусть. Всё купишь, ладинол и аналоги назовёшь последними… Карвел, иди за руль, маршрут тот же. Через мост, пока тут не завоняло. – Я оттолкнул ещё горячую руку коммуна и уткнулся в порванную карту.

Успокойте Нили, кто-нибудь.


Поселение Эрхон, Предгорный округ


Отправлять члена группы без прикрытия ненадёжно. Почти также нервно, как прислушиваться к диалогу Лиенны и полицая из-за занавески в кабине фуры. В такие моменты я жалел о своей слишком альфьей внешности. Я не мог ничего контролировать.

Пусть совсем стемнело, а в открытом кафе напротив остался лишь пяток подвыпивших посетителей, Гай всё равно выглядел на коммунской улице как кхарнэ гусь, случайно забредший в курятник. Мы могли только смотреть на захлопнувшуюся за ним дверь.

В аптеке на окраине Эрхона не было окон. Ни одного. И я сидел, слушал разговор Гая с коммуном и не представлял, как сообщу Нили, что все наши сегодняшние трепыхания действительно зря. Я слышал, как громыхал железный шкаф, когда Гай запихивал в него аптекаря со свёрнутой шеей. Одно упоминание запретных препаратов – и мы разоблачены.

Гай молча уселся рядом со мной и бросил за сиденье очередную коробку, где было всё, кроме самого нужного. О чём тут говорить?

Взвизгнули покрышки, Карвел с пробуксовкой развернул громоздкий «Силано» и направил в непроглядное ночное поле. Я даже не укорил его за то, что привлекает внимание. Его дочь умирала, а наша поредевшая группа, кажется, впервые села в лужу.

Штурмовать больницу в поселении нам не по силам. Там охрана на каждом шагу – оружие не пронесёшь. Не легче, чем въехать за стену города, миновав придирчивые досмотры на КПП.

И мы никогда в жизни не были внутри. Даже если прорвёмся в больницу, где искать нужные лекарства в трёхэтажном здании? Так же безнадёжно, как проникнуть на фармацевтическую фабрику в Саарде и нагрести ладинола прямо с конвейера.

Я попытался вспомнить, как выглядят фургоны фармацевтической компании, и не смог. Лекарства для клана всегда покупали в аптеках омеги: сначала Керис, позже – Лиенна и Сино. Мы не охотились на медикаменты, Халлар не видел в этом смысла. Зачем рисковать и угонять фургон, который окажется набит средствами от поноса?

Я впервые за долгое время не знал, что делать.

– Бензин не из речки, – заговорил, наконец, Гай.

Это я тупить начал. «Силано» топливо жрал, как авиалайнер, а куда мы, собственно, торопились? Карвел вдавил тормоз, и мы резко встали посреди дороги.

При затихшем движке молчание казалось ещё более томительным. Наш попутчик-старик, который сейчас уже кормил файгатских сомов, знал, что говорил. Наши возможности слишком малы. У коммунов перевес в живой силе один к нескольким миллионам, бесконечные боеприпасы и позиция хозяев мира. А у нас трое никудышных добытчиков, павшая духом омега и три бесполезных коробки, обмотанных синим посылочным скотчем…

…с эмблемой Федеральных железных дорог, кхарнэ я дятел! Надо меньше размышлять о несправедливости вселенной, от этого мозги клинит.

Я отодрал кусок скотча и показал остальным, чиркнув светоуказкой:

– Как думаете, откуда лекарства попадают в Санебскую больницу?

Карвел недоверчиво оглянулся на синий ошмёток. Я вытащил наугад упаковку лекарств из коробки сзади. «Изготовлено в Саарде», ну а где ещё?

– Они везут лекарства из Саарда по железке, – предположил я, – а по пути отгружают на вокзалах. Потому мы не встречали на перегонах фур с пилюльками.

Карвел покачал головой:

– Перехватить машину от вокзала до больницы? Дохло.

В поселении средь бела дня? Ясен пень, дохло. Я не об этом:

– А если поохотиться между поселениями?

Гай поднял брови:

– Ограбить Саардский поезд? Втроём?

– Вчетвером, – отозвалась обнадёженная Нили.

Я завёлся:

– Этого они точно не ждут! Какая там охрана в грузовом поезде? Заберёмся в вагон и пошуршим. Или другие идеи есть?

Карвел выметнулся из машины, притащил расписание поездов и карту железнодорожной ветки Саард-Кальбор из сумки в багажнике. Нили нервно грызла ногти, впервые наблюдая рождение плана.

– Вот. Самый длинный участок между станциями, – Карвел возил светоуказкой по карте. – В семь пятьдесят две поезд выходит из Вардона. От Вардона до Санеба сто шестнадцать километров. У нас будет примерно час.

Примерно час, чтобы каким-то чудом залезть в нужный вагон, отыскать нужные коробки и удрать от коммунов, при этом остаться с целой шкурой. Задача грандиозная. Ещё и район засветим по-любому, клан снова начнут искать. Но глядя на Карвела, который чуть не подпрыгивал от нетерпения, на Нили, которая с отчаянной надеждой пожирала взглядом карту, я понял, что мы это сделаем. В лепёшку разобьёмся, но залезем в этот чёртов поезд.

– Спалят нас, – Гай понуро почесал лоб. – Кто охрану перечпокает?

Никто из нас не перечпокает, так, чтоб наверняка, незаметно и быстро. И с расстояния в полкилометра, чтобы свои альфьи морды не светить. Снайпера у нас теперь нет. А если (когда) в напавших на поезд узнают альф, у военных опять начнётся кипеш с поиском повстанцев по ущельям Гриарда. Халлар будет рвать и метать.

Нили резко погрустнела:

– Что, если Тар… Что я Лиенне скажу? Это из-за меня.

– Вовсе не из-за тебя… – нахмурился я. – Вернётся он. Даже если нет… Себя обвинять и не думай. Это вылазка, всякое случается. Лиенну я успокою… как-нибудь… Всё, хватит. Поехали, место осмотрим.

Я свернул карту и снял наушник – сегодня уже не пригодится. Выключил микрофон и передал всё вперёд, Карвелу, чтобы в бардачок спрятал. Гай протянул ему своё оборудование.

– Нили?

На ладони Карвела лежал только омежкин микрофон. Нили растерянно лапнула ухо, полезла под сиденье со светоуказкой. Долго возилась там, вылезла и виновато покачала мне головой.

Меня в жар бросило:

– Давно?

– Не знаю, – шепнула Нили. – Я тебя всё время слышала, ты же рядом сидишь.

Всё наше воодушевление сдулось. Вот и приехали. Какова гарантия, что она потеряла наушник в укрытии, когда мы пересаживались в «Силано»?

– Не было в аптеке, гарантирую, – сказал Гай. – Я пулю Тара искал, увидел бы.

За всем не уследишь. Может, Нили его возле аптеки обронила, на выходе. Если наушник нашёл тот шакал на мотоцикле, значит, он сейчас всё слышал. И завтра у поезда нас будет ждать с распростёртыми объятьями полицейская засада. Вот что бывает, когда работаешь с новичками.

Кто виноват? Координатор. Не объяснил все тонкости.

А я мог такое предвидеть? Седьмой год этими штуками пользуемся, оказывается, их можно ещё и потерять. Слава Отцу-Альфе, что мы не упоминали о Гриарде при включённом микрофоне.

Дерьмо, в котором мы оказались, стало ещё более вязким. По всем разумным соображениям я должен был отменить завтрашнюю охоту. Другой поезд, другой день. Я не мог заставлять Карвела и Гая так рисковать. Однажды из-за моего решения полицаи чуть не накрыли нас с помощью жирной приманки. Я узнал тогда, что чувство вины перед группой ещё паршивее, чем пуля в бедре. На заведомое кхарнэ я их не отправлю.

– Вы не обязаны делать это, – тихо сказал Карвел. – Но я иду завтра…

– …если найдём наушник в укрытии, – воззвал я к благоразумию.

– Даже если нет.

Когда альфа говорит таким тоном, переубеждать его – дело бессмысленное. Карвел пойдёт, понял я. Остановить его один способ: вырубить и связать. Была бы больна моя дочь, я тоже ждать бы не смог. Карвел еле вечера дождался, чтобы въехать в Санеб.

– Справлюсь, Дарайн, – сказал он с надеждой. – Не надо.

– Я разве просил об одолжении?

Это моя работа. Завтра в поезд лезть мне.

Я уже одного члена группы потерял. Позорище на весь клан, хотя оправдание роскошное: я хотел избежать перестрелки, берёг Нили. Жизнь омеги намного дороже, чем жизнь Тара. Но лоханулся с наушником тоже я, на вылазках отвечаю за всё. Если теперь отправлю Карвела, и он нарвётся на засаду, грош мне цена как координатору. Как альфе, как отцу, с которого будут пример брать. Такие вот пироги. Карвел прекрасно это понимал, но не мог не рваться в бой. За что его винить?

– Так и быть, прикрою ваши задницы, – привычно отозвался Гай.

Он не мог понять Карвела, у него и детей-то не было. Но куда делся бы – с детства вместе.

Нили благодарно оглянулась на него. Я догадывался, почему Гай едет завтра. Надеется на более ощутимую благодарность в виде приглашения в бокс. Но омегам нравится, когда их в битве завоёвывают, они хотят отдаваться победителю. Закон жизни, как Халлар говорит. Хреново, конечно, Гаю быть недоросликом…

Что ж, получалось, полезут в пекло все. И вовсе не потому, что координатор так решил. Я вздохнул:

– Вы шизанутые, альфы, знаете?

– Но-но, это реплика Лиенны, – хмыкнул Гай.

Нили испуганно переводила взгляд с одного на другого:

– Вы о чём, а? Что это значит?

– Значит, связью больше не пользуемся, – ответил я, – нас могут подслушать… Лады, давай впереди сяду, милая, иди на моё место. Попробуй поспать, ты никакая уже.

Вторые сутки не спит. А Гай пусть за неё хоть подержится там.

Работы предстоит немерено.

Росток на руинах. Социальный омегаверс

Подняться наверх