Читать книгу Будда из Долпо. Жизнь и учение великого тибетского мастера Долпопы Шераба Гьялцена - - Страница 4

Одна из основных причин возникновения сложностей в интерпретации позднего индийского буддизма в том виде, в котором он пришел в Тибет, – противоречивые описания пустоты (санскр. шуньята, тиб. stong pa nyid), найденные в текстах и комментариях, относящихся к разным периодам развития традиции[1]. Понимание просветленной вечной сущности, или природы будды, которая есть в каждом существе, противоречило раннему традиционному буддийскому утверждению об отсутствии какой бы то ни было постоянной сущности[2]. В Тибете для последователей Махаяны и Ваджраяны ключевую важность имела интерпретация этих двух тем в текстах, пришедших из Индии.

Похоже, напряжение достигло предела в Тибете в XIV веке, вызвав всплеск диспутов на тему природы будды и скрытых подтекстов, касающихся буддийских традиций комментариев и практики. Пока не вполне ясны причины столь интенсивного интереса к этим вопросам в тот период тибетской истории, но очевидно, что многие выдающиеся мастера, написавшие наиболее значимые труды, были тесно связаны с практикой и учением Калачакра-тантры и либо лично знали друг друга, либо у них было много общих учителей и учеников. Среди наиболее влиятельных из этих мастеров были Кармапа Рангджунг Дордже (1284–1339), Будон Ринчендуб (1290–1364), Долпопа Шераб Гьялцен (1292–1361), Лонгчен Рабджампа (1308–1363), лама Дампа Сонам Гьялцен (1312–1375) и Барава Гьялцен Палзанг (1310–1391)[3].

Несомненно, учения Долпопы, который также был известен как Будда из Долпо (Dol po sangs rgyas) и Всеведущий из Долпо, олицетворяющий будд трех времен (Dus gsum sangs rgyas Kun mkhyen Dol po pa), содержат самые противоречивые и поразительные идеи, когда-либо выдвигаемые великими мастерами тибетского буддизма. Эти противоречия остаются весьма актуальными в буддийском мире и сегодня, спустя более чем шестьсот пятьдесят лет после ухода Долпопы.

Пытаясь понять характер и значение идей Долпопы, их влияние, оказанное на тибетскую духовную составляющую, важно учитывать, что он был одной из самых заметных фигур в истории Тибета. Его нельзя назвать деятелем местного масштаба, чьи понятия повлияли только на последователей традиции Джонанг и чья линия интерпретационной мысли умерла после жестокого подавления традиции центральным правительством Тибета в середине XVII века. Хотя такова ортодоксальная версия событий, существует большое число свидетельств широкого распространения наследия Долпопы, и до сегодняшнего дня продолжающего оказывать глубокое влияние на развитие тибетского буддизма.

Когда бы ни всплывало имя Долпопы – в древних полемических трактатах или в беседах с современными тибетскими учителями, очевидно, что его помнят прежде всего в связи с созданием и развитием воззрения, известного как жентонг (тиб. gzhan stong). До недавнего времени современные ученые были знакомы с этим воззрением по резко критическим работам последующих оппонентов Долпопы[4]. В отсутствие голоса самого Долпопы в защиту воззрения и его многочисленных трудов, ставших доступными только с 1992 года, даже имя Долпопы и слова «Джонанг» и «жентонг» часто ассоциировались с ошибочной и еретической доктриной, от которой тибетский буддизм избавился несколько веков назад[5]. Таким образом, весьма значительный сегмент тибетской религиозной истории был сокрыт. Одна из основных целей этой работы – позволить жизни и идеям Долпопы говорить самим за себя.

Долпопа использовал термин «жентонг» (пустота-от-другого) для описания абсолютной реальности как пустой только в том смысле, что она свободна от относительных явлений. Воззрение жентонг – основное духовное наследие Долпопы, всегда вызывающее у людей сильный отклик, позитивный или негативный. Подобного понимания придерживались до него и другие – и в Индии, и в Тибете, однако именно Долпопа смог впервые широко провозгласить и записать свои измышления, используя новую и шокирующую многих современников терминологию. Новый язык Дхармы (тиб. chos skad), включавший такие ранее неизвестные термины, как «жентонг», будет темой второй главы.

Согласно Долпопе, и абсолютное, и относительное пусто, как это всегда утверждалось в буддизме, но их пустота отличается. Явления относительного уровня пусты от собственной независимой природы, или самобытия (тиб. rang stong), и не более реальны, чем рога зайца или сын бесплодной женщины. В отличие от этого, абсолютная реальность истинно пуста только от других относительных явлений. Сейчас, когда стали доступны сочинения Долпопы, становится ясно, что он считал доктрины пустоты-от-себя (рантонг) и пустоты-от-другого (жентонг) на одном и том же уровне не противоречащими друг другу, а взаимодополняющими[6]. Он проводил тщательное различие между воззрением пустоты-от-другого, применяя только к абсолютному, и пустотой-от-себя, используя в контексте относительного. Оба подхода крайне важны для правильного понимания природы сансары и нирваны. Долпопа не соглашался с теми, кто рассматривал абсолютное и относительное пустым и лишенным самосуществования и отказывался признать существование чего-либо не лишенного самосуществования. С их точки зрения, понятие пустоты от других относительных явлений не соответствовало определению пустоты.

Долпопа отождествлял абсолютное с природой будды, или сущностью сугаты, которая таким образом рассматривалась как вечная и пустая не в смысле отсутствия у нее самосуществования, а пустая от другого. Природа будды изначально совершенна, и все качества будды с самого начала присутствуют в каждом существе. Временные завесы, которые не позволяют ей полностью раскрыться, пусты в смысле отсутствия у них самобытия, и их следует очистить с помощью практики духовного пути, что позволит природе будды проявиться во всем великолепии.

Это воззрение согласуется со многими священными писаниями Махаяны и Ваджраяны, но большинство ученых Тибета при жизни Долпопы не соглашались с ним. Они полагали, что такие высказывания в текстах условны и нуждаются в толковании для понимания истинного подразумеваемого смысла. Таково было мнение господствующей традиции Сакья, к которой принадлежал Долпопа до того, как переехал в монастырь Джонанг. В течение некоторого времени Долпопа пытался сохранить свои учения в секрете, понимая, что они будут неправильно восприняты и вызовут великое смятение и растерянность у людей с ограниченными взглядами, скованных и привыкших к определенной интерпретации, которая существенно отличалась от его. Долпопа нередко отмечал, что большинство будд и бодхисаттв согласны с ним, в отличие от большинства ученых Тибета, выступавших против него. Так, позиция традиции Сакья заключается в том, что природа будды, или сущность сугаты, присутствует в существах в качестве потенциала, или семени, и этому семени можно помочь созреть с помощью различных практик духовного пути – тогда оно даст плод совершенного состояния будды. Если же оставить его в коробке без воды, света, тепла, почвы и так далее, плод никогда не прорастет. Если же оно будет посажено в плодородную почву, будет получать достаточно солнечного света, воды и так далее, из него вырастет здоровое растение, которое даст плод. С этой точки зрения, как утверждал Долпопа, природа будды – семя в каждом существе, имеющее потенциал к росту и проявлению в результате духовной практики, но еще не полное и не совершенное[7].

Что касается двух истин – абсолютной и относительной, то Долпопа не видел разницы между тем, чтобы говорить об абсолюте как о совершенно неопределенном и как о несуществующем. Он спрашивал, возможно ли относительное без абсолютного, случайное без первозданного, явление без истинной природы. Если, спрашивал он, их существование возможно без абсолюта, то не составляли бы эти относительные случайные явления вездесущую реальность, или истинную природу? Ведь в этой ситуации не было бы ничего другого. Это, конечно же, неприемлемый вывод, и оппоненты Долпопы могли бы ответить, что все не может быть относительным, поскольку существует и абсолютная истина. Долпопа мог бы тогда ответить, что, если невозможно несуществование абсолюта, не противоречит ли это понятию абсолюта, который никак не определен?[8] Все не может быть просто пустым, лишенным самобытия, поскольку тогда не было бы разницы между абсолютным и относительным. Как пишет Долпопа в «Автокомментарии к „Четвертому собору“»:

Единственное решение Долпопа видел в том, чтобы принять абсолют как истинную, вечную и всецело установленную реальность, свободную от других относительных феноменов.

Такие описания реальности, или природы будды, распространены в ряде буддийских писаний и тантр, которые тибетская традиция относит к третьему повороту колеса Дхармы. Тем не менее никто в Тибете до Долпопы попросту не говорил, что абсолютная реальность не пуста от самобытия. Это и вызвало смятение. В ответ на возражения оппонентов Долпопа отмечал, что его учения и используемый им язык Дхармы действительно новы, но только в том, что были плохо известны в Тибете. Это только потому, что они пришли с севера, из страны Шамбалы, где издавна известны и имеют широкое распространение. Он проводил прямую связь между своими идеями, «Калачакра-тантрой» и «Вималапрабхой» – великим комментарием к ней, написанным дхармараджей Шамбалы калки Пундарикой, – которые были переведены на тибетский язык только в начале XI века. Долпопа был уверен, что первые переводчики текста Калачакры не до конца поняли ее глубокий смысл. Как будет рассказано в первой главе, он настоял на новом переводе «Калачакра-тантры» и «Вималапрабхи», чтобы сделать окончательный смысл более доступным для тибетских ученых и практикующих. С помощью исправленного перевода он хотел избавиться от последствий накопившихся ошибок, повлиявших на более ранние переводы в Тибете и создавших тем самым основу для многих заблуждений относительно истинного смысла «Калачакра-тантры».

Данная книга состоит из двух разделов. Первый из них повествует о жизни и учении Долпопы. В первой главе приводится подробное жизнеописание Долпопы, основанное на развернутой тибетской биографии Долпопы и еще одном неопубликованном рукописном жизнеописании. Оба текста написаны его учениками, которые были свидетелями многих из описанных ими событий. Также были использованы и другие тибетские источники. Такое довольно подробное жизнеописание позволяет глубже понять духовное и интеллектуальное постижение Долпопы, его характер, а также оценить то невероятное влияние, которое он оказал на Тибет XIV века.

Вторая глава представляет обзор развития воззрения жентонг в Тибете. Кратко рассматривается отличие воззрения абсолютной реальности пустоты-от-другого от относительных явлений, подробно описываются уникальная терминология Долпопы и основные факторы, повлиявшие на развитие доктрины жентонг. Далее рассказывается о судьбе традиции Джонанг после Долпопы, а также о некоторых наиболее видных деятелях этого воззрения в XIV–XX веках.

В третьей главе представлены постижения Долпопы относительно природы абсолютной реальности как пустой от других явлений и природы относительной реальности как пустой в смысле отсутствия у нее самобытия. В связи с этими идеями описывается попытка Долпопы пересмотреть воззрения читтаматры и мадхьямаки в Тибете и его определение того, что составляет традицию великой мадхьямаки (тиб. dbu ma chen po). Наконец, представлено краткое изложение двух противоположных друг другу представлений о том, что на самом деле приводит к Просветлению. Долпопа утверждал, что Просветление наступает только тогда, когда ветры (санскр. ваю, тиб. rlung), обычно циркулирующие по многочисленным тонким каналам тела, втягиваются в центральный канал (санскр. авадхути) в результате практики тантрической йоги. Он решительно возражал против того мнения, что Просветления можно достичь, просто осознав природу ума, без необходимости накопления заслуг и изначальной мудрости посредством практики пути. Эти темы представлены с той целью, чтобы дать читателю базовую информацию, необходимую для понимания переводов, содержащихся во втором разделе книги.

Во втором разделе содержатся переводы основных трудов Долпопы, два из которых написаны в стихах. Первый труд – «Общий обзор Учения» (Bstan pa spyi 'grel), один из ранних текстов, составленных Долпопой, представляет его уникальное видение всей структуры буддийской традиции[10]. Во введении к переводу описываются обстоятельства, способствовавшие написанию этого текста, и его значимость. Перевод «Общего обзора Учения» дополнен примечаниями из подробного комментария Ньябона Кунги Пала, одного из самых близких и важных учеников Долпопы[11]. После этого краткого труда приводятся «Четвертый собор» (Bka' bsdu bzhi pa) и «Автокомментарий к „Четвертому собору“»[12]. Во введении указаны обстоятельства написания этих текстов по просьбе главы Сакья – ламы Дампы Сонама Гьялцена. «Четвертый собор» и «Автокомментарий», написанные Долпопой в последние годы жизни, обобщают его идеи и резюмируют понимание; он считал их самыми значимыми. В перевод «Четвертого собора» включен практически весь текст его сжатого комментария (bsdus don 'grel pa) к сочинению.

Сайрус Стирнс