Читать книгу Клаксоны до вторника - - Страница 12

В больнице уже давно все спали. Молоденькая медсестра вела Его и Связного по длинному тёмному коридору. Приложила палец к губам. Ей казалось, что тайные гости топают слишком громко.

В ординаторской был полумрак, горела только настольная лампа, низко уткнувшись в белую столешницу. Из тёмных углов виднелись призраки кушетки, шкафа с папками, стульев. Не прикрыв за собой дверь, медсестра молча удалилась. Связной указал Ему на кресло у самого окна:

– Сядьте там, он не должен вас видеть.

Через пару минут, жёстко поддерживая за локоть, медсестра привела горбящегося пациента. Небритый, с отсутствующим взглядом, с дрожащими руками, с пигментным пятном на щеке, тот опустился на стул, как полупустой мешок с грязным бельём. Словно проверяя швы своего замусоленного халата, пробежался пальцами вдоль всего туловища. Затем провёл ладонью по серым потрескавшимся губам и поправил грязную повязку на шее.

Связной что-то положил в маленький кармашек на груди медсестры и, закрыв за ней дверь, уселся напротив больного. Достал из ящика стола бутылку вина, плеснул в стакан, придвинул к пациенту и доверительно шепнул:

– Пей, если хочешь.

Только сейчас, подняв глаза, старик что-то заметил и пустил слезу:

– Нельзя вообще-то, – и тут же выпил вино до дна.

Связной дружески взял больного за локоть:

– Расскажи мне о ней.

Закрутилась шарманка, гнусавый голос начал печальную повесть:

– Я тогда маленький был, глупый. Злила она меня постоянно, а я не понимал, что только и мечтает своими губами залезть мне в штаны. Любила, знаете ли, чтоб её в кино на последнем ряду пощупали хорошенько. А если народу мало и не видит никто, сама расстёгивала мне ширинку или себя под юбкой гладила. Любила ещё всякие чёрные лестницы, заброшенные дома. Я, по правде говоря, и трахал её мало, всё какие-то выдумки. Часто пересказывала со всеми гадкими подробностями, как двое хулиганов её изнасиловали. И облизывалась, постоянно облизывалась. Потом я стал замечать, что мои друзья хихикают у меня за спиной. Оказывается, они без неё ни одну вечеринку не проводили, она их обслуживала и по очереди, и одновременно. Меня на эти сеансы не звали, вот и весело им всем было. Сволочи! Сволочи! Я потом уехал оттуда, а когда вернулся, меня повязали. И ещё. Когда я узнал, чья она теперь жена, мне смешно стало. Что он, слепой, что ли? Или она притворилась невинной? Так что теперь знатная дама.

Больной разревелся, давился слезами и, всхлипывая, вытирал сопли рукавом:

– Всю жизнь мне, тварь…

Неожиданно для себя последователь офортов Капричос достал сигарету, страшно хотелось курить.