Читать книгу Клаксоны до вторника - - Страница 7

«Каждый человек надеется и мечтает встретить свою половинку, с которой за чашкой кофе в кафе не обращаешь внимания на молчание и затяжную паузу, когда ничего не происходит, но весь мир вокруг словно освещён нежными красками, и в этом молчании обретены смысл и счастье.

Но с какой стати вы решили, что ваша половинка живёт с вами в одном городе, в той же стране? С чего вы удумали, что её родной язык, её родное наречие – это и ваше родное наречие? Почему вы решили, что ваша половинка одной с вами расы, нации, этноса? Быть может, у неё неместного солнца цвет кожи, разрез глаз, надбровные дуги и вообще строение черепа. С чего вы взяли, что ваша суженая не двухметровая дылда-баскетболистка, а вы при ней не низкорослый ушлёпок, которого она играючи подвесила на обруч корзины и вы визжите в ребяческом восторге от слэм-данк? Быть может, она хромоножка. Быть может, она косит на левый. Быть может, она уже была замужем и у неё есть сын, отстающий по математике вечно. О, праотцы, она при этом оказалась не девственна. Вас это тревожит? Меня – нет».

Ингрид Он ждал на пешеходной аллее, ведущей к её дому. Цокая каблуками взад-вперёд по брусчатке, Он украдкой поглядывал на своё отражение в витрине аптеки, словно оценивал свою причёску после стрижки. И, сомневаясь в уместности роз при подобных отношениях с Ингрид, чувствовал, что волнение скрыть не удастся.

«Ингрид – это небрежность, как высшая элегантность, чёткость, играющая в непосредственность».

Ещё полгода назад, влюблённая и блистательная в объятиях Макса, мечта, до которой хотя бы дотронуться, теперь покинутая и независимая, Ингрид медленно брела мимо благородного лавра под пальмами и думала о печально своём.

Расстёгнутый плащ, к вечеру ставший обузой – видимо, спозаранку было прохладно и сыро. Разноцветный платок повязан на плечевую сумку и свисает хвостами ниже колена.

Ингрид всегда была весёлой задирой. Увидев старого друга Макса, который топтался с красным букетом, но с абсолютно серым от любовных переживаний лицом, в ней словно отпрыгнул стопор пружины. Хотелось несчастного котёнка одновременно защекотать и обрызгать, а затем уж обнять и заплакать. В её улыбке появилась свобода, в её походке – размашистость.

И в том, как Ингрид приветливо помахала рукой, и в неспешности, с которой она к Нему приближалась, Он почувствовал – Ингрид уже придумала первую ироничную реплику.

И тогда Он остановился посередине безлюдной улицы, ломая в себе навязчивое ощущение дуэли, будто они сходились. Он ждал, когда Ингрид сама подойдёт. Приблизившись, она кивнула по-офицерски и лукаво прищурилась:

– Меня поджидаете?

Волнуясь, Он забыл свою «первую фразу» и молча протянул ей букет. Ингрид взяла розы в ладонь, не боясь уколоться:

– Очень мило с вашей стороны, действительно, давно не виделись. Как ваше творчество? Нарисовали ещё что-нибудь нетленное?

Не стараясь быть в тон Ингрид развязным, Он напомнил:

– Я не график. Последний год пишу маслом.

Ингрид задорно вскинула подбородок:

– Шикарно сказано. И где вы спрятали ящичек на трёх ножках?

– Этюдник?