Читать книгу Жизнь российская. Том третий - - Страница 9

Опять про бравые праздники разговор

Василий Никанорович к своим собеседникам возвернулся очень радостным.

Он был весьма и весьма доволен собою, что удалось ему уговорить ту женщину не совершать глупые поступки. Что он этим самым совершил гуманный поступок и уберёг хорошенькую собой особу остаться человеком, а не превратиться в зверя какого-нибудь.

С такими благодатными мыслями он и сел на диван, вернувшись к товарищам по длинному разговору о существующих праздниках.

На своё законное место он присел.

Его место его ждало. Да-да! Оно было не занято!

На нём никого постороннего не было, что уже хорошо и даже отлично.

Мужчина и женщина замечательно справились с обязанностями по охране кусочка больничного дивана за время отсутствия Кулькова. Они тоже прекрасно охраняли место, которое им доверено было охранять. Хвала им и всяческие почести.

Они, счастливые и радостные, сидели, смотрели в глаза друг другу и всё говорили, говорили и говорили о чём-то… И никто им не был нужен. И никто их не интересовал.

Они, соседи, были всецело заняты беседой и увлечены ею, они были поглощены весьма интересной темой. Они не заметили подошедшего Кулькова, словно его вообще не существовало на этом свете. Василий кашлянул, но это ничего не изменило.

– У праздников теперь другое предназначение. Да, у них иное предначертание. Они теперь несут не тот, не прежний смысл, – диссертант выдавал на-гора чудные цитаты из своего дивного научного труда. Они вылетали из него как из рога изобилия.

Женщина слушала. Чутко. Внимательно. Участливо. Не перебивая. И не оспаривая некоторые явные неточности. Учить учёного – неприлично. Только портить. Так в народе говорят. Да и не надо этого делать. Вежливые люди таких принципов придерживаются.

Василий Никанорович попытался включиться в процесс обсуждения блаженных дней, которыми являются разные праздники. И ему было очень интересно узнать, чего ещё накропал этот научный исследователь в своём обширном научном трактате. И он хотел до конца разобраться в способностях этого истового говоруна.

Кульков – любознательный человек. С детства он таким рос.

Но ему никак не удавалось вставить слово… сколь он ни пытался…

Никак, к великому Васиному сожалению.

А тот с чувством глубокого достоинства и даже превосходства продолжал лупить правду-матку, он яростно и со знанием дела излагал свои научные познания:

– Праздник – это сугубо торжественный день, который ярко выделяется из череды серой бытовой повседневности. Праздники, как я уже говорил, могут быть религиозными, государственными, национальными или семейно-родовыми. Любой из них должным порядком установлен в память о каком-нибудь важном событии или в честь какого-либо человека! Знаменитого. Прославленного. Или святого. Таких много у нас. События тоже разными бывают: государственными, историческими, семейными, профессиональными. Объединения трудовые. Всякие. Театральные. Кооперативные. Машиностроительные. Специальные. Армия. Оборонка. Прокуратура. Око государево. Профессии тоже разные. Разнообразные. Кого тут только нет. Скульпторы. Зодчие. Ваятели. Штукатуры. Маляры. Обойщики. Художники. Рисовальщики. Реставраторы разного толка. Горшочники там… Керамогранитчики. Каменщики. Кровельщики. Черепичники. Ондулинщики. Паркетчики. Металлисты. Сталевары. Доменщики. Литейщики. Строители. Слесари. Учёные. Повара… Вахтёры… Охранники… Военные… Праздник – это день единения людей!!

– Это точно! – громко и с помпой воскликнул Василий Никанорович. Он не стал молчать, он перебил-таки этого говоруна. И он был рад, что в этом перечне назвали и его сегодняшнюю профессию охранника. Охранник – это звучит гордо! Так думал старший охранник крупной столичной телефонной компании гражданин (и человек) Кульков.

– Да! И я согласна, – скромно произнесла мадам, взглянув наконец-то на Кулькова. И она улыбнулась во весь свой милый ротик. Губки красным бантиком раскрылись, зубки ровным беленьким рядком обнажились. А ещё у дивной и чудной красавицы щёчки слегка порозовели.

Учёный мужик пропустил мимо ушей эти краткие высказывания. Он был погружён в свои размышления. Он никак не отреагировал на эти реплики. Он продолжил излагать свои умные научные выкладки.

– Во время праздника особенно остро и наглядно чувствуешь свою неразрывную и нерушимую связь и принадлежность к нации, к стране, к родине, к определённой группе людей, к профессии, к родному трудовому коллективу, к своей семье, к самому себе.

– Похвально. Весьма и весьма… Вы правы, товарищ учёный, – подчеркнул Вася. Он это высказал очень быстро, скороговоркой, что даже сам удивился своей шустрости. Ему нестерпимо хотелось участвовать в этой научной дискуссии, в обсуждении насущной проблемы. Но… никак не удавалось. Научный работник никому не давал этого сделать, ни мужчине, ни женщине. Он их попросту игнорировал.

– Да-да, товарищ дорогой. Очень и очень прелестно. – Дама тоже мгновенно отреагировала положительно. Она тоже была весьма довольна услышанным.

Научный работник снова никак не отреагировал на эти дерзкие выкрики своих неуёмных соседей по дивану. Он делал своё дело. Он докладывал. Он говорил.

– А люди, тем временем, делают своё любимое, нужное и благое дело. Они без устали продолжают трудиться, не обращая внимания на любые жизненные трудности и невзгоды. Ни на что, в буквальном смысле. Будь то отсутствие денег (временное или постоянное), голод, холод, разруха, недомогание, болезнь или даже смерть близких. Они всё равно будут создавать и созидать, а потом вспоминать свои ратные подвиги с помощью наших чудных праздников. Любых. Да. Это так. Это неизбежно. И не спорьте со мной. У вас ничего не выйдет. Это же норма. Это правило. Это кредо. Это закон. В такие дни всегда найдётся поддержка верных друзей, товарищей, приятелей, одноклассников, однокурсников и одногруппников, коллег и родных, близких или дальних. Праздник всегда зарождается в головах и сердцах людей. Так было. Есть. И будет. Это аксиома, господа хорошие, други мои верные. Пройдёт немало хороших или дурных дней перед тем, как наступят долгожданные выходные или праздники. Но всё это время, люди будут ждать, готовиться и стремиться к ним, к нашим чудесным праздникам.

– Верно, – тут же согласился с рассказчиком Кульков и быстро продолжил, пока его не согнали с этого места: – Потому что они являются немаловажной частью нашей с вами жизни. Это аксиома, товарищ дорогой. Согласен с вами. Полностью и бесповоротно вас в этом поддерживаю. Честное благородное слово. Доказательства тут вообще никакие не нужны. Вовсе. И мы все, господа, об этом хорошо знаем. Я тоже их жду, праздники-то эти наши дивные. Долго я их уже жду. Почти с детства.

Яркая красивая соседка тоже согласилась со всем сказанным. И она подтвердила, что праздники у неё раньше тоже были, но вот в последнее время стали стороной её обходить. Что она уже отчаялась их ждать. И ей от этого горестно. Плакать даже хочется.

– Будут! Обязательно будут! Придут! Вернутся! Ждите!! – поспешно заверил её и поддержал старший охранник. – Мне то же самое сказал наш замечательный товарищ.

– Будут? Вернутся? Это точно?! – мадам глазёнки пошире открыла.

– Ага. Точней не бывает. Ждать только надо. Вернутся! И будут дарить вам и вообще всему человечеству силу, мощь и энергию на совершение новых трудовых подвигов. А также новых творческих свершений. Так должно быть. И так будет!

– Вот хорошо-то… Спасибо вам! За поддержку спасибо. А то я измучилась уже.

– Ничего-ничего. Ждите. Мы же все ждём. Всем скопом. Всем народом. Долгие уже годы ждём. Нам же обещают. Рай даже обещают. На самом верху так говорят. Ждать поэтому надо. Непременно. Стиснув зубы. Закрыв глаза. Заткнув уши. Хи-хи.

– Зачем… так-то… ехидно… И это вовсе не смешно… Стыдно… – Женщина тяжело выдохнула, покраснела и отвернулась, платочек из рукава достала.

– Чтобы затем приступить к нашим тяжёлым будням, к непосредственным нашим трудовым обязанностям. К службе, вахте, ну и дежурствам, – пояснил Кульков.

– Ах, вы про это… А я-то сперва подумала…

– Ха-ха! Индюк тоже думал… Ой! Виноват. Простите. Сорри! Само вылетело…

– Ну… если только само…

– Да. Само. Нечаянно. Извините меня… ещё раз простите…

– Ладно. Прощаю. Великодушно…

– Вот и хорошо. Спасибо большое. Так что набираемся терпения и ждём-с… А затем вернёмся к своим мыслям. И к заботам. К старым и новым…

– Что ж… послушаю вас… товарищ дорогой… Может, и получится…

Учёный муж оторопел от такой наглой выходки своих соседей. Они посмели его перебить самым дичайшим образом и заткнуть ему рот. Ну что за люди… на блюде…

Тем не менее он пересилил себя, утихомирил взбунтовавшиеся было страстные эмоции, внимательно выслушал высказывания женщины и Кулькова, затем продолжил своё многогранное и увлекательное эссе:

– Какими бы разными по своему названию, предназначению, типу, виду и составу не были праздники, есть у них некоторые общие признаки. Я много времени посвятил этому разделу. Да-да. Очень большую часть оно заняло. Сейчас изложу подробности. Праздник – это веселье и радость. Отрада!! Нет печалям в этот день. И нет грусти. Долой их. В урну. Праздник – это застолье, это танцы, отдых и общение. Праздник – это смех и наше удовольствие. Праздник – это награда для труженика. Заводского, фабричного или деревенского. Инженера, техника или рабочего. Колхозника. Для военного человека. Для офицера или солдата. Для интеллектуала. Для героя. Для простого смертного. Праздник – это надежда на лучшее!! У каждого праздника есть свой, присущий только этому дню ритуал проведения. Или несколько таких.

– Какие ещё… ритуалы? Если это не секрет… – резонный вопрос задал Кульков.

– Да. Перечислите, пожалуйста… – вторила ему дама.

– Точно! Огласите, так сказать, весь список. – Кульков вспомнил один чудный эпизод из одного дивного кинофильма про небезызвестного Шурика, улыбнулся широко и озвучил его в своей интерпретации.

– Да. С первого и до последнего. Ну, пожалуйста… – захныкала барышня.

Учёный человек внял этим просьбам и снова заговорил, теперь подробно:

– В Новый год – это ёлка, звезда, игрушки, лампочки яркие и цветные, мишура, конфетти, серпантин, поздравление нашего президента. «Голубой огонёк». Это даже обязательно. Это ведь наша традиция и история. Это наше прошлое и настоящее. Ну и будущее. Шампанское, мандарины, салат оливье, холодец или селёдка под «шубой».

Василий Никанорович не выдержал и опять заорал, перебив рассказчика:

– Ого! Здорово! Замечательно!!! И питательно! Вкусно всё!! Я люблю это.

Его поддержала мадам. Она тоже повысила голос:

– Молодчинка!! Как точно вы охарактеризовали!!!

Учёный человек дальше прошёлся по устоявшимся праздникам.

– 23-го февраля все поздравляют мужчин и мальчишек, невзирая на то, служили они в армии или нет.

– Точно так… И служивые празднуют, и те, которые пороху никогда не нюхали…

– Совершенно верно. Раскольников, муж мой бывший, не нюхал его… пороха-то.

– 8-го марта каждая женщина обязательно получает букет цветов, духи или другое тому подобное женское.

– Да! Да-да… И она ещё освобождается в этот замечательный день от готовки, от уборки, от стирки, от всех забот домашних. Я так тоже всегда делаю. Почти… всегда…

– Ой, как хорошо у вас, ребята. Мне бы так. Славные вы, мальчики!

– Вот-вот… Мы славные ребята! Так точно! Мы же мужики. Мы же джентльмены. Мы же офицеры. Это о многом говорит. Да хоть и рядовые… некоторые… Они же тоже присягу давали. Они же… Я же… – Василий Никанорович не досказал, его перебили.

– Ой, как здорово!! Мы, женщины, гордимся вами!! Вы герои у нас. Вот!

– Я, например, тоже в этот день сам всё делаю, – повторил свои слова Кульков важно и нахмурясь. Подумал о чём-то и добавил: – Стараюсь, во всяком случае…

– Я тоже иногда так поступаю. Но я продолжу с вашего позволения о том, что хочу разместить в своей обширной научной диссертации.

– Ну-ка… ну-ка… Говорите. Не держите в себе. Делитесь с нами.

– Да-да. Пожалуйста. Какой там у нас очередной праздник? – Женщину это тоже интересовало. Она тоже была любознательной, как и Кульков, её партнёр по беседе.

– Рождество Христово! Мы его ещё не упоминали. А это великий праздник!!!

– Знаем… – Кульков выставил большой палец вверх. – Крещение ещё следом.

– Да! Гадания тогда проводятся у девушек! – Мадам тоже голос свой подала.

– А вот ещё один! Самый прекрасный. Самый-самый.

– Ну-ка! Ну-ка! Мы вас слушаем.

– Да-да! Говорите! Не томите… Я не выдержу…

– Божественный. Религиозный. Всеми обожаемый. Который справляют почти все граждане нашей страны. Православных я имею в виду. В этот светлый день празднования Пасхи в каждом доме обмениваются крашеными яйцами и радуются: Христос воскресе!

– Ага. Воистину воскрес! Хороший праздник. Всенародный.

– А вот ещё… Троица…

– Да! Троица – это прекрасно!!! Триединство!!!

– Отец! Сын! И Дух святой!

– Чудо чудесное!!! Христианское учение о трёх Лицах единого по существу Бога!

– Три дня, которые были прежде создания светил, суть образы Троицы, Бога и Его Слова, и Его Премудрости!

– Бог Отец ни от кого не рождается и ни от кого не исходит…

– Бог Сын предвечно рождается от Бога Отца…

– Бог Святой Дух предвечно исходит от Бога Отца…

– Все три Лица (Ипостаси, Личности) Троицы существуют в полном единстве, которое творит мир, промышляет о нём и освящает его.

– Да!!! По великому учению нашей церкви Бог, единый в трёх лицах, является бестелесным невидимым духом, живым, вечным, вездесущим и всеблагим.

– Так точно! Его невозможно видеть, поскольку Бог не имеет в себе такого, из чего состоит видимый мир.

Ожидающие окончания всё продолжавшейся «конхверенгции» врачей уставшие пациенты: мужчина в почтенном возрасте, мужчина из учёного света и прекрасная во всех отношениях женщина принялись рассказывать друг другу про этот тоже замечательный религиозный летний праздник. Про Троицу святую.

Они оглашали то, что знали. Делились своими познаниями.

– А вот ещё… Троичность Бога в Ветхом Завете! Вот про что я хочу вам поведать!

Кульков и дама повернулись к собеседнику.

– Ну-ка… ну-ка… Расскажите… Познавательно очень… Я заинтересовался…

– Да-да… Растолкуйте… пожалуйста… Я тоже хочу об этом знать…

Но им не суждено было узнать про божью троичность.

Тут произошло нечто… из ряда вон выходящее…

Тут такое случилось…

Тут такое закружилось…

Тут такое завертелось…

Ни словами сказать… ни пером описать…