Читать книгу Синяя борода light или Жизнь как источник потрясений - Наталия Викторовна Тесакова, Олег Павлович Негробов, Наталия Викторовна Кудряшова - Страница 4

МОСКВА, 1984

– Что же было дальше? – заинтересованно спросил следователь Сережа, оторвав взгляд от висящего на стене портрета, и повернул голову в сторону рассказчицы. Она молчала и смотрела, полными слез глазами, на Костю, стоящего в дверях гостиной. Тот был спокоен, даже слишком.

– Так что же все-таки случилось? – спросил он, ни к кому конкретно не обращаясь, но уже понимая, что ничего хорошего он не услышит.

Все присутствующие в комнате посмотрели на Костю сочувственно, а Ляля зашлась в каком-то нечеловеческом стоне. В это время мимо гостиной по коридору проносили носилки. Костя сорвался с места, поднял простыню, закрывающую тело, увидел лицо матери. Она улыбалась…

Костик вернулся за стол, посидел немного, глядя в пустоту, потом взял себя в руки и, обращаясь к следователю, сказал:

– Я готов. Задавайте свои вопросы…

«Слава богу, истерики не будет», – подумал про себя Челикин и заговорил с Гриневским самым деловым тоном, на который был способен:

– Причина смерти вашей матери пока неизвестна. Она, эта причина, вполне может быть естественной – сердце, сосуды…

– А почему у вас возникли сомнения в естественности смерти мамы? – безжизненным голосом поинтересовался Костя.

– Дело в возрасте вашей матушки, – начал терпеливо объяснять следователь. – Она, по мнению врачей скорой помощи, не входит в группу риска по сердечно-сосудистым заболеваниям, поэтому они вызвали не просто участкового милиционера, а следственную бригаду управления, чтобы исключить суицид и криминальную составляющую. Все это будет понятно после вскрытия, а пока мы здесь и делаем свою работу. И именно поэтому я задам вам еще несколько вопросов.

Следователь Челикин открыл свой блокнот, сделал в нем пометку и обратился к Константину:

– У вашей матушки были проблемы со здоровьем? Такие проблемы, которые либо сами по себе могли привести к летальному исходу, либо могли спровоцировать суицидальные действия со стороны вашей матери?

– Насколько мне известно, таких проблем у мамы не было, – не совсем уверенно произнес Костя, посмотрев при этом на жену, которая в свою очередь только пожала плечами. – Она следила за своим здоровьем.

– Возможно, у Капитолины Сергеевны были неприятности, о которых вы не знаете? Или у нее были недруги, которые портили ей жизнь? – следователь явно пытался нащупать причину, следствием которой могла бы стать смерть еще нестарой женщины.

– Вы не знаете мою маму! – Костик стал даже заикаться от возмущения. – Скорее, мама может стать причиной неприятностей для кого бы то ни было, это она может испортить жизнь кому угодно. Поверьте, это так! Причем, делает мама это исключительно для блага семьи, моего, своего… Ляля, ну скажи, что я прав!

Ольга Станиславовна в ответ только кивнула головой.

– Тогда тем более надо разобраться в том, что случилось, – Сергей Челикин с интересом смотрел на молодого человека, который, судя по всему, еще не понимал, что его матери, самой близкой и любящей женщины, уже нет на свете. – Давайте поступим следующим образом: сейчас вам надо отдохнуть, прийти в себя, а через пару дней я жду вас в управлении. К этому времени будут готовы результаты вскрытия и еще кое-каких экспертиз, а значит, нам будет, о чем поговорить. Договорились?

В этот момент в гостиную заглянул один из сотрудников:

– Сергей Николаевич, мы закончили. Вы с нами или задержитесь?

– Я с вами, если вы в управление. Мне еще к Прохорову надо заглянуть.

– Да, мы в управление. Надо все, что наработали здесь, передать в лабораторию. Ждем вас внизу в машине.

Следователь Челикин собрал в портфель все бумажки, бланки, блокноты, попрощался с четой Гриневских и вышел из квартиры. Лифт все также не работал, и Сережа рванул вниз по лестнице, догонять своих коллег, которые, не торопясь, спускались двумя пролетами ниже.

– Странная история, – сказал один из экспертов. – Вы слышали, что этот Костик произнес, когда зашел в комнату матери? «Мам, хорош дурака валять, поднимайся! Мне скоро дурно будет от твоих сюрпризов!» Во как! А когда понял, что она действительно умерла, то весь позеленел, сел рядом с ее кроватью и только шепчет – зачем, зачем, зачем?..

– Согласен с тобой, много не понятного в этой ситуации, – дежурный медэксперт, пыхтя, вступил в разговор. – Молодая еще по сути баба умирает ни с того ни с сего. Внешне никаких признаков тяжелой хроники или традиционного отравления. Надо бы подгадать, чтобы вскрытие проводил Петр Семенович. Без Евстигнеева здесь не разобраться. Ты сможешь это организовать, Сережа?

– Попробую. Я сегодня зайду к Прохорову, доложу наши непонятки и попрошу его откомандировать к нам великого и ужасного Петра Евстигнеева, – Сергей Челикин полез в ПАЗик, занял место у окна и прикрыл глаза. – Народ, давайте поживее, а то мне еще к начальству надо, а оно имеет нормированный рабочий день. В отличие от нас, бедолаг…

… Когда в квартире остались только Гриневские, они еще долго сидели молча, глядя каждый перед собой. Говорить не хотелось, поэтому Костик просто встал, прошел в прихожую, переобулся в уже ненужные домашние туфли, заглянул в кухню, где включил чайник, и вернулся в гостиную. Ляля сидела все там же, не меняя позы и выражения лица.

– И что это было? Как думаешь? – Костя попытался придать голосу какую-то окраску, но не вышло – голос был монотонным и сухим. – Что случилось с мамой? Еще утром она была совершенно здорова и, как обычно после ваших перепалок, в боевой окраске. Что могло произойти? Ты же врач, может быть тебе понятнее, чем мне, что произошло?

– Да я понятия не имею, что здесь случилось! – тихо, но раздраженно сказала Ольга. – Когда я вернулась после работы, Капитолина Сергеевна была у себя в комнате. Я перекрестилась и занялась обычными делами: переоделась, сходила в душ, полежала минут двадцать и решила сварить кофе. Подумала, сейчас сварю, позову свекровь и, пока тебя нет, поговорим с ней по душам.

И, может быть, до чего-то договоримся. Прошла на кухню, начала ковыряться, и у меня турка упала на пол. С грохотом, как ты понимаешь. Я замерла, всё тихо. Я еще в тот момент удивилась, почему твоя мама не выскочила из комнаты с ядовитым замечанием относительно моей криворукости. Подумала – пронесло. Когда кофе был готов, я пошла за Капитолиной Сергеевной. Постучала, она не отзывается. Приоткрыла дверь, она лежит на кровати, одетая с закрытыми глазами, как, если бы прилегла вздремнуть. Я подошла к ней, тронула за плечо и, как-то сразу поняла, что она… не живая. Проверила пульс и вызвала скорую. Они приехали, посмотрели и вызвали милицию. И все завертелось. Потом пришел ты. Вот и всё.

Они опять помолчали, после чего Костя снова взял инициативу в свои руки:

– О чем тебя спрашивал следователь? Может быть, по его вопросам мы поймем, что они-то думают по этому поводу?

– Мы говорили со следователем о нашем размене, совсем немного, – Ляля мгновенно отреагировала на удивленно поднятые брови Кости. – А как ты думаешь? Ты бросаешь мне фразочку: мол, дорогая, теперь все зашибись и размениваться не надо! Конечно, следователь тут же за нее зацепился. Не удивлюсь, если он решит, что это я угробила свекровь, чтобы заполучить квадратные метры принадлежащей тебе квартиры!..

– А ты не гробила? – вопрос прозвучал настолько издевательски, что Ляля подскочила в кресле и выпустила шипы.

– Давай договоримся раз и навсегда – я этого не делала! – Ольга Станиславовна выпрямилась и гордо вскинула голову. – Я давно могла бы замутить эдакое, если бы хотела! Во всяком случае, за два года, в течение которых мы с Капитолиной Сергеевной ведем боевые действия, уже можно было что-нибудь придумать. Костя, я очень прошу тебя – даже не шути так. Пожалуйста!

– Да какие тут шутки, – как-то безнадежно сказал Костик, с трудом оторвался от притолоки двери в гостиной и устало двинулся в сторону кухни. – Пойдем кофе, что ли, выпьем. Надо руки чем-то занять…

Когда кофе был кое-как сварен, и Гриневские уселись за столом, старательно обходя взглядом место, на котором традиционно сидела Капитолина Сергеевна, они первый раз за вечер посмотрели друг другу в глаза. И поняли, что жить вместе уже не смогут.

Чтобы хоть как-то сгладить неловкость ситуации, Ольга заговорила, пытаясь за быстротой речи скрыть суть сказанного:

– Костя, может быть нам с тобой сегодня поехать к моим родителям? Чтобы немного прийти в себя, свыкнуться с мыслью, что твоей мамы больше нет. А можем не к родителям, можем в гостиницу. Ну, просто, чтобы уехать отсюда. Или тебя ничего не смущает?!

Костик смотрел на жену, видел, как двигаются ее губы, слышал произносимые ею звуки, но не мог уловить смысла того, о чем она говорит. Его, что называется, накрывало. До него вдруг стало доходить, что уже никто и никогда не назовет его сыном, сынком, сыночком. Никто и никогда! Ему захотелось выть…

Костя резко встал из-за стола и вышел из кухни, не дослушав жену. Он быстро прошел по коридору до комнаты матери, бегло оглядев царивший в ней беспорядок, который устроили работавшие эксперты, и плотно закрыл дверь, словно пытаясь оградить жизненное пространство своей мамы и сохранить его в целости и сохранности. Затем вернулся в кухню.

– В мамину комнату заходить не будем. Пусть остается все так, как было при ней, – Костя перехватил удивленный взгляд Ольги. – Приведем комнату в порядок позже. Не сейчас…

Немного помолчав, горько добавил:

– Ты можешь поехать к родителям. Уверен, что тебе будет там лучше. Я останусь здесь, дома. И не спорь. Мне надо побыть одному, подумать и понять, как я не разглядел проблему, которая мучила маму последнее время и которая потребовала такого неординарного решения. Жуткого решения, причиняющего нестерпимую боль, приносящего с собой невыносимый груз вины на плечи оставшихся…

Константин отвернулся от жены к окну. Постоял, пришел в себя и обычным голосом сказал:

– В общем, решено. Ты едешь к родителям. Я сейчас вызову тебе такси. А я останусь тут. И это не обсуждается!..