Читать книгу Синяя борода light или Жизнь как источник потрясений - Наталия Викторовна Тесакова, Олег Павлович Негробов, Наталия Викторовна Кудряшова - Страница 7

МОСКВА, 1984

«Дааа, высокие отношения, ничего не скажешь», – подумалось Сергею, когда он, закончив разговор с Гриневской, положил трубку. Было совершенно очевидно, что Татьяна Леонидовна, при всей ее «любви» к свекрови, что само по себе могло быть изумительным мотивом, не имеет к смерти Капитолины Сергеевны никакого отношения. И, следовательно, одну из названных кандидатур в злодейки можно исключить.

Информацию о первой жене Константина Гриневского следователь хотел получить от рекомендованной ему Наташи Райс, которую он вызвал сегодня на девятнадцать ноль-ноль. По словам Прохорова она реально может помочь, потому что довольно наблюдательна и даже несколько педантична. Во всяком случае, в деле «зодиакальных девочек» ее наблюдения и выводы оказались очень полезны.

До встречи с источником информации оставалось еще пара часов, и Челикин помчался по управлению, решать другие задачи, которые как-то незаметно перешли на второй план. Надо было еще обязательно заскочить в курилку – аккумулятор самых свежих новостей – и послушать, что говорят о его деле коллеги, которые не имеют к нему никакого отношения и потому могут позволить себе субъективные фантазии. Они бывают, порой, на редкость реалистичны.

Влетев в кабинет за две минуты до семи, Сережа обнаружил там Валеру, который откровенно спал, свернувшись в кресле такой замысловатой буквой «зю», что распутать его в сонном виде было совершенно невозможно. Надо было срочно будить, тем более что вот-вот должен был появиться посетитель, вернее, посетительница. Сергей направил все свои усилия на выполнение этой задачи, но ничего не помогало, даже безотказное «Рота, подъем!!!». Плюнув, Челикин решил развернуть Валеркино кресло лицом к стенке, а самого Валерку прикрыть кителем от парадной формы, которая всегда висела у них в шкафу на всякий случай.

Как только он закончил все эти манипуляции, в дверь постучали, и на пороге появилась молодая женщина, в которой Сережа сразу узнал Наташу Райс, которую видел всего один раз, два года назад.

– Добрый вечер! Я – Наташа Райс. У меня повестка к Челикину Сергею Николаевичу. Это вы? – девушка посмотрела на следователя сначала просто, а потом все внимательнее и внимательнее. – А я вас помню. Вы были участковым в том районе, где жила Нина Арбецкая. Я права?

– Добрый вечер! Да, вы правы, это именно я, – Сергей смущенно потупил взор и разве что большим пальцем ноги не поковырял воображаемый песок.

– Вы делаете неплохую карьеру, – улыбнулась Наташа. – Вы меня вызвали, потому что в деле Жени Арбецкого появились какие-то новости?

– Нет, я вас вызвал совершенно по другому поводу, – Сергей настроился на деловой лад. – Я сейчас веду одно дело, к которому вы, скорее всего, не имеете никакого отношения, но спросить я вас обязан, поскольку в ходе расследования возникло ваше имя.

– Вы меня заинтриговали, Сергей Николаевич, – Наташа взглядом спросила разрешения сесть, на что Челикин треснул себя по лбу и подвинул девушке стул. – Задавайте ваши вопросы. Если я знаю на них ответы, вы их получите.

– Знаете ли вы Капитолину Сергеевну Гриневскую? Если знаете, то в какой связи? – следователь сел за стол, поближе к своему неизменному блокноту.

– Капитолину Сергеевну? – Наташа удивленно вскинула брови и уставилась на Челикина. – Неожиданно!…

Сережа в ответ на ее удивление изобразил на физиономии ответ: мол, да, вот так, чего только в жизни не бывает. Наташа его ответ приняла, сосредоточилась и начала говорить:

– Да, я знаю эту женщину. Правда, наше знакомство скорее заочное, чем очное. Дело в том, что я видела Капитолину Сергеевну один-единственный раз – на свадьбе моей подруги. Зоя, моя подруга, выходила замуж за ее сына, сына Капитолины Сергеевны. Когда мы познакомились с Зоей, а это было десять лет назад, ей еще не было восемнадцати, а она уже жила полноценной семейной жизнью с Костиком Гриневским. Господи, да там целая история…

– А я никуда не тороплюсь и буду рад послушать, – Сергей устроился поудобнее и приготовился слушать. Наташа посмотрела на него сочувственно:

– Ну, что ж… Тогда начинать надо с нашего с Зоей знакомства и ее знакомства с Костиком…

Из воспоминаний

Москва, 1974. Наташа, Зоя, Костя

– Девушка, поаккуратнее, пожалуйста, вы мне все колготки порвете! – Наташа подняла глаза от книги, которую планировала с удовольствием читать вплоть до своей остановки, поскольку все сложилось очень удачно: в метро было тепло и немноголюдно, в конце вагона нашлось удобное местечко и свет до последнего момента никто не заслонял. И вот тебе – здрасьте!

Попытка обезопасить совершенно беззащитные колготы от торчащих из авоськи молочных пакетов не удалась, и Наташа обратилась к их хозяйке в надежде на понимание:

– А нельзя ли поставить вашу сумку на пол?

– Нельзя! – огрызнулись сверху. Голос показался Наташе знакомым, и она попыталась рассмотреть стоящую над ней женщину, хотя свет потолочной лампы не давал ей это сделать.

– Зоя, это вы? – неуверенно проговорила Наташа и на всякий случай добавила. – Извините, если я ошиблась…

– Ну, я – Зоя, – довольно неприветливо произнесла девушка, потом присмотрелась к Наташе и совсем другим тоном продолжила. – Ой, а я вас знаю! Мы ведь работаем вместе. Вас Наташей зовут. Правильно?

– Правильно. А вы всегда такая… груженая? – Наташа попыталась еще раз, но уже деликатно обезопасить свои колготки, прикрывшись книгой. – Большая семья? Муж, дети?

– Что вы, какие дети – мне еще нет восемнадцати, – томно проговорила Зоя, а Наташа вытаращила глаза: девушка выглядела значительно старше. – А муж есть. Мы живем с ним уже почти два года. Правда, неофициально, потому что из-за моего возраста нас не расписывали. Но какое это имеет значение, если у нас любовь!

– Если любовь, то, конечно, – пролепетала Наташа, ошарашенная полученной информацией и такой откровенностью со стороны малознакомого человека. – Но вы ведь планируете пожениться?

– Само собой. В конце месяца мне исполняется восемнадцать, а через две недели после дня рождения у нас свадьба, – гордо проговорила Зоя, а потом зашептала. – Моя будущая свекровь договорилась, чтобы нас поставили в очередь заранее. Она тоже очень ждет эту свадьбу, сама говорила. Ой, это же моя остановка! Чуть не проехала! Пока, до завтра!

И Зоя выскочила из вагона, напоследок еще раз шарахнув своей авоськой многострадальную Наташину коленку, предусмотрительно прикрытую так и нераскрытой книгой.

– Даааа, интересненько, – протянула Наташа и только успела махнуть рукой вслед убегающей девушке.

После этого случая девушки часто проделывали путь домой вместе. Обычно Зоя дожидалась Наташу на платформе в метро, и если ту ничего не задерживало на работе, то ближайшие двадцать минут были наполнены рассказами о самой Зойке, ее семье и, конечно, о ее великой любви – Косте Гриневском…

… Зоя Голосова родилась в небольшой подмосковной деревеньке в семье самой обычной, где и мама, и папа работали, причем работали в Москве, что по тем временам требовало определенного мужества: три километра пешком до станции, затем два часа в электричке, ну и по Москве, кому как повезет – кому час, кому два. Старшая сестра Зои, Зинаида, была уже замужем и вместе с мужем Николаем жила в Москве, где они до поры до времени снимали квартиру. Они могли себе это позволить, потому что оба – и Зина, и Коля – были строителями, но не теми, которые складывают дома из кирпичей или панелей, а теми, кто делают ремонт в уже готовой квартире. Желающих поменять убогие обои, которые прикрывали стены в рамках всеобщего государственного строительства, на шикарные, «шаляпинские», было хоть пруд пруди, так что семейство Скоробеевых не бедствовало. К ним-то и перебралась Зоя, как только закончила десять классов сельской школы, в надежде найти непыльную работу и будущего мужа.

И все сложилось, как в сказке. Вопрос с работой решился сам собой, поскольку Зина, будучи особой бойкой, замолвила словечко за сестру хозяину квартиры, в которой они с Колей делали ремонт. Хозяин оказался ни много, ни мало, директором научно-исследовательского института, расположенного в центре Москвы: его секретарше, многоопытной Калерии Ивановне, позарез нужна была помощница для перекладывания бумажек с места на место.

Что касается будущего мужа, то и здесь подфартило. Эпохальная встреча произошла в электричке. Зоя, груженная домашними соленьямивареньями, ехала от родителей, у которых провела все выходные. Там же, груженный такими же домашними соленьями-вареньями, ехал Костик Гриневский, который должен был доставить их из дачного погреба прямо на кухню любимой мамы. Настроение у обоих было не ахти из-за сложности и в буквальном смысле тяжести задачи: достаточно было небольшой искры, чтобы возникла непринужденная, «дружеская беседа». И она возникла.

– Ноги убрал, придурок! – грозно и вполне в духе вагонных перепалок произнесла Зоя, которая, только пробравшись к свободному месту у окна, поняла, почему оно не было занято: ноги сидящего напротив парня уютно устроились под незанятым сиденьем. – Оглох что ли?

Молодой человек, который сидел, повесив голову на грудь, никак не отреагировал на обращенные к нему слова, Зойка мысленно уперла кулаки в бока, а сидящая вокруг публика затаила дыхание в надежде на вполне возможное развлечение.

– Слушай, ты, вагонное чучело, ноги убрал, говорю! – Зоя для убедительности ткнула парня в плечо. Тот поднял голову, открыл глаза, и девушка поняла, что пропала.

Молодой человек сфокусировал взгляд небесноголубых глаз на грозной амазонке, автоматически подтянул под себя ноги и пробормотал:

– Извините! Задремал и расслабился. Давайте я вам помогу…

Парень протянул руки к Зойкиным котомкам, которые она тащила перед собой.

– Сейчас я и сама могу, – пыхтя от натуги, проговорила Зоя и плюхнула свою торбу на место предусмотрительно убранных ног. – А вот дотащить всю эту тяжесть до метро поможешь обязательно!

Девушка уселась на свободное место у окна и, прикрыв глаза, стала изучать сидящего напротив юношу. А изучать было что: темноволосый, голубоглазый парень был хорош той «неоперившейся» красотой, которая со всей очевидностью должна была превратиться в дальнейшем в зрелую красоту взрослого мужчины. Приняв решение, Зоя огляделась по сторонам: разочарованная вагонная публика, не дождавшись скандала, вернулась к своим делам. На сидевшую у окна парочку никто не обращал внимания.

– Тебя как зовут, малахольный? – перешла в наступление девушка. – Как тебя занесло на эти галеры?

Парень улыбнулся – у Зойки перехватило дыхание – и, слегка наклонившись в сторону собеседницы, ответил:

– Меня зовут Костя, Константин Гриневский. По маминой просьбе ездил на дачу за кое-какими летними заготовками и опоздал на предыдущую электричку. Вот теперь здесь маюсь, со всеми остановками. Но я уже не жалею!..

Молодой человек настолько откровенно восхищенно посмотрел на свою визави, что Зоя зарделась, как маков цвет, что не было ей свойственно в принципе.

– А могу ли я узнать, как зовут мою невольную спутницу? – вкрадчиво спросил Костя, Константин Гриневский.

– Меня зовут Зоя Голосова, – смущенно ответила девушка. – Я еду от родителей, они живут здесь, в Подмосковье. Нагрузили меня банками, думают, что мы без них голодаем.

– А мы – это кто? – поинтересовался на всякий случай Костя.

– Мы – это моя сестра с мужем и я. Обычно мы все вместе ездим к родителям, но в этот раз ребята не смогли – у них срочная работа образовалась. Придется мне самой эту тяжесть тащить до дома, – Зойка сокрушалась совершенно искренне.

– Ну, этого я вам не позволю! – горячо возразил Володя. – Вам в какую сторону ехать?

– До «Профсоюзной».

– Слушайте, но это же просто судьба: я живу на «Новых Черемушках», так что я не просто дотащу ваши кошелки до метро, я донесу их до вашей двери. Не возражаете? – Константин вопросительно посмотрел на девушку. Зоя не возражала.

Вот так, слово за слово, молодые люди, преодолев вокзальную суету и толкотню метро, дошли до дверей квартиры, где жила Зоя. Поставив тяжеленную сумку на придверный коврик, Костя незаметно для спутницы с облегчением вздохнул – ноша реально была неподъемная – и начал прощаться.

– А может быть зайдешь? Чаю выпьем, отдохнешь? – с надеждой спросила Зоя, которой ох как не хотелось так быстро расставаться с привлекательным мальчиком.

– К сожалению, это невозможно, – Костя растирал затекшие пальцы. – Я очень хочу, чтобы у моей мамы сложилось положительное впечатление о девушке, с которой я сегодня познакомился и с которой планирую встречаться.

– А при чем здесь… это? – рука Зои замерла на пути к кнопке звонка.

– При том, что я не предупредил маму, что задержусь. Она совершенно точно будет относиться с предубеждением к девушке, из-за которой мне пришлось нарушить слово. А мне бы хотелось, чтобы вы понравились друг другу, – вид у Кости был решительный.

Зоя ошалело помолчала, оценивая ситуацию, прикинула мгновенно все плюсы и минусы и нарочито огорченно произнесла:

– Тогда иди, конечно. Маму расстраивать не надо. Мы ведь увидимся еще? Правда, Костя?

– Непременно! Я позвоню тебе сегодня, и договоримся о следующей встрече. Хорошо? Ну, я побежал…

Зоя задумчиво посмотрела вслед молодому человеку, за которого, как она сейчас поняла, ей предстояло бороться. То, что предстоит борьба, ей было совершенно очевидно. Так же как и то, кто будет победителем в этой борьбе. Действительно, через три недели Зоя победоносно вошла в квартиру на «Новых Черемушках», как любимая женщина и гражданская жена Костика. Под настороженным взглядом мамы мальчика, Капитолины Сергеевны Гриневской…

– … Надо сказать, что в досвадебный период Зойка говорила о своей будущей свекрови исключительно в превосходной форме: Капитолина Сергеевна то, Капитолина Сергеевна это. Все красиво и удивительно. Я, честно говоря, не разделяла Зоиных восторгов. Мне казалось, что все, что делает эта женщина немного чересчур. Я даже однажды высказалась на эту тему, но получила такой отпор, что зареклась и больше никогда поднимала этот вопрос. Жизнь показала, что я была права, не доверяя госпоже Гриневской.

Но это было потом. Правда, был еще один человек, который относился к Капитолине Сергеевне с еще большим недоверием. Это мама Зои – Тамара Ильинична. Здесь, как говорится, нашла коса на камень…

Из воспоминаний

Москва, 1974. Капитолина Сергеевна и Тамара Ильинична

– Иду, иду!.. Не волнуйся, Заинька, я открою! – раздалось за дверью, затем послышался звук открываемого замка, дверь распахнулась, и взгляды двух женщин скрестились, не предвещая ничего хорошего.

– Проходите, пожалуйста, мы вам очень рады! Я – Капитолина Сергеевна, мама Костика, Николай Васильевич, его папа, к сожалению, в командировке, а вы, как я понимаю, – Тамара Ильинична и Константин Викторович, родители нашей Зайки? – Капитолина Сергеевна говорила быстро и чрезвычайно приветливо, чтобы скрыть, с одной стороны, разочарование от очевидной провинциальности новых родственников, а с другой – свою искрящуюся радость от победы над врагом, другой женщиной, чей внешний вид не шел в никакое сравнение с ее собственным.

Действительно, Капитолина Сергеевна сегодня превзошла самое себя: утренний поход к косметологу уменьшил ее возраст лет на десять, нарочитая небрежность прически была ей очень к лицу и стоила парикмахеру пару лишних седых волос и, наконец, брючный костюм бледно-голубого цвета, привезенный мужем из Франции и в который она была одета, заслуживал отдельного разговора. В ушах и на пальце сверкали, пусть не очень большие, но бриллианты. Короче говоря, Капитолина Сергеевна была во всеоружии.

– Дети сейчас выйдут, они перышки чистят! – смеясь, проговорила хозяйка дома. – Проходите в гостиную, хотя, может быть, вы сначала помоете руки с дороги?

– Сначала мы разгрузимся, – Тамара Ильинична сбросила обувь, привычно подхватила одну из сумок, остальные, следуя безмолвному приказу жены, поднял Константин Викторович. – Куда идти прикажете?

– Давайте с сумками на кухню, – приветливо, насколько могла, произнесла Капитолина Сергеевна, показывая дорогу новоявленным родственникам.

Через некоторое время вся кухня Гриневских была заставлена банками с соленьями и вареньями, завалена пакетами с мясом и другим, неопределяемым на взгляд, содержимым. Над всем этим фермерским великолепием возвышались пятилитровый бидон с медом, такой же со сметаной и огромная бутыль с мутной жидкостью, по всем признакам, рукотворным спиртным напитком. Капитолина Сергеевна смотрела на эти доморощенные изыски с ужасом, прикидывая, где она будет хранить эту тонну продуктов: ну, банки еще туда-сюда, а пять литров сметаны? «Буду сметану раздавать соседям, а самогонку отдам Игорю Сергеевичу. Он большой любитель подобной экзотики», – думала про себя Капа, не забывая одобрительно улыбаться родителям Зои.

– Вот теперь можно и руки помыть, и по рюмке выпить, – Тамара Ильинична улыбнулась, сверкнув золотым зубом.

– Мамка моя, мамка приехала! – в кухню влетела Зоя и повисла на шее у матери. У Константина Викторовича повлажнели глаза, он нежно погладил дочь по руке.

«Он, по-моему, еще не произнес ни одного слова, – подумала про Зоиного отца Капитолина Сергеевна. – Сразу видно, кто в доме хозяин».

– А где зятек мой? – поинтересовалась Тамара Ильинична. – Прячете?

– Ну, что вы… Я здесь, – в проеме кухонной двери стоял Костик. – Просто с вашими подарками в кухню теперь не войти! Может быть, перейдем в гостиную?

– Конечно. Сейчас мы с отцом руки помоем, и в залу. Выпьем, закусим и поговорим. Нам ведь есть, о чем поговорить? – с нажимом произнесла Тамара, обращаясь к присутствующим. Все промолчали. – Вот и хорошо! Веди, дочка, в ванную…

… Часа через полтора, когда все уже немного разомлели и расслабились, началась вторая часть марлезонского балета. Капитолина Сергеевна, которая по настоянию будущих родственников пила исключительно водку, чувствовала себя не совсем в своей тарелке и потому момент «наступления противника» пропустила.

– Ну, вот что, сватья, – Тамара Ильинична посмотрела на пьяненькую Капу, как удав на кролика, усмехнулась слабости московской родни (сама она была, как огурец!) и отчетливо произнесла. – Свадьбу сыграем в первой половине декабря. Через два месяца у Зоиньки день рождения, восемнадцать лет, как-никак, отметим скромно, в кругу семьи, а вот свадьбу будем гулять широко. С размахом…

Сидящие за столом замерли, как аршин проглотили. Тамара оглядела всех и добавила:

– И это не обсуждается!

Потом поднялась и направилась к двери гостиной, бросив через плечо Капитолине Сергеевне: «Догоняй!». Та покорно встала и пошла за Тамарой Ильиничной, как на заклание. На кухне состоялся следующий разговор.

– Если у тебя, дорогая сватья, нет связей в ЗАГ-Се, чтобы наших детей расписали через неделю, максимум две, после дня рождения Зойки, я возьму эту проблему на себя, – Тамара Ильинична вопросительно посмотрела на Капу, стряхнув невидимую нитку со своей кофточки с люрексом. – Прекрасненько распишутся и в сельсовете. Что скажешь, красавица?

– Никаких сельсоветов. Регистрироваться дети будут в Москве, в Грибоедовском ЗАГСе: Николай Васильевич, слава Богу, не последний человек, – Капитолина Сергеевна строптиво вскинула голову и продолжила. – Ресторан я закажу сама!

– Вот что я хочу тебе еще сказать, сватушка. Вдогонку, – Тамара Ильинична подошла к Капе вплотную и вкрадчивым шепотом сказала. – Если вы начнете выкобениваться и тянуть со свадьбой, то я твоего сыночка посажу за совращение малолетней. И надолго. Ты поняла меня, дорогуша?

Капитолина Сергеевна побелела, сощурила глаза и еще более вкрадчивым шепотом ответила:

– И платье я куплю сама, а то, судя по тому, во что одеты вы, дорогуша, невесту моего сына вы обрядите так, что позору не оберешься. Расходы – пополам! И это не обсуждается!..

… Свадебное застолье длилось уже больше двух часов и практически достигло своего апогея. Несмотря на то, что шикарный стол ломился от дефицита, а спиртное лилось рекой, гости, как это бывает обычно, не перемешались. Более того, в тот момент, когда приглашенные со стороны Зойки во главе с Тамарой Ильиничной перешли на народный фольклор, и то там, то тут стали слышны крепкие ненормативные выражения, немногочисленные приглашенные со стороны жениха во главе с Николаем Васильевичем тихо перебрались в другой зал, где потягивали винцо, рассуждая о возможности мезальянса и невозможности уберечь от него своих драгоценных чад.

Капитолина Сергеевна металась из зала в зал, пытаясь в одном утихомирить разбушевавшуюся новоявленную родню, а в другом – успокоить огорченного мужа.

– Тамара Ильинична, угомоните свою сестру! То, что она делает и говорит, просто неприлично, – перекрикивая орущую музыку и прыгая в такт телодвижениям своей сватьи, Капитолина Сергеевна пыталась урезонить гуляющих с размахом родственников.

Понимая всю бесполезность своих усилий, мама жениха решила зайти с другой стороны: она пошла к сыну. Молодые сидели во главе стола и были заняты исключительно друг другом. Рядом с ними пристроились их свидетели, и им не было дела ни до кого вокруг. Когда Капитолина Сергеевна подошла к этой, выпадающей из общей картины, группе, девчонки хохотали, а мальчишки сдержанно улыбались какой-то шутке.

– Костик, как ты думаешь, не пора ли молодым в сторону опочивальни? – Капитолина Сергеевна постаралась подстроиться под настроение молодежи. – Мне кажется, что скоро здесь станет совсем неинтересно. Как вы думаете?

Костя и Зоя оторвались друг от друга, посмотрели по сторонам: гости уже давно забыли, по какому, собственно, поводу они здесь собрались и исчезновение виновников торжества просто не заметят.

– Да, мамуль, мы, пожалуй, поедем, – сказал Костя, переглянувшись с Зоей. – Ты только собери нам с собой корзинку с провизией. И парочку бутылок шампанского положи. Мы с ребятами еще дома посидим. Хорошо?

– Конечно, дорогой, сейчас сделаю, – Капитолина Сергеевна помчалась к метрдотелю.

– Наташ, поехали с нами, – обратилась Зоя к своей свидетельнице. – Посидим спокойно. Родители Костика поедут на выходные к друзьям на дачу, квартира в нашем распоряжении. Давай, пожалуйста!

– К сожалению, не смогу, дорогая. У меня завтра дела с утра. Извини, но вы можете сделать мне приятное и подвести почти до места, – Наташа поднялась и двинулась в гардероб. – Чтобы не привлекать внимания и не создавать толпу, расходимся по одному и встречаемся на выходе.

Через пять минут все отбывающие собрались в фойе, у дверей ресторана. Официант, под одобрительным взглядом Капитолины Сергеевны, передал водителю машины довольно увесистую корзину, набитую деликатесами, и все распрощались. Сидя в машине, молодежь еще выпила шампанского из пластиковых стаканчиков, закусила виноградом и, во весь голос распевая «Ах, эта свадьба, свадьба, свадьба, пела и плясала…», понеслась по ночной Москве в свадебном кабриолете…

– Жду тебя, Зойка, в четверг на работе, – Наташа вышла из машины у метро «Новые Черемушки». – Поздравляю вас еще раз, новобрачные! Живите счастливо!

И Наташа, кутаясь в песцовый воротник пальто, помчалась в метро.

– … Но ждать четверга не пришлось. Мы встретились с Зоей уже в понедельник утром: первой, кого я увидела, пройдя проходную, была Зоя, сидящая на скамейке во дворике нашего института, изрядно замерзшая и совершенно несчастная, – Наташа перевела дыхание, попросила Челикина стакан воды и продолжила. – По сути это и есть начало истории…

Я, естественно, очень удивилась, увидев Зою, потому что десять лет назад людям, вступающим в брак, полагался трехдневный отпуск с сохранением содержания сразу после свадьбы. Короче, Зоя никак не должна была появиться на работе в понедельник. Я почувствовала неладное, и спрашиваю:

– Что случилось, Зойка?

– Он ушел, – это Зоя мне отвечает.

– Кто ушел, когда, откуда? – это, само собой, спрашиваю я, в полном недоумении, и получаю в ответ такую историю…

… На следующий день после свадьбы Костик встал довольно рано, умылся, выпил кофе и, со словами «Лежи, лежи! Я быстренько на рынок!», покинул квартиру. Зойка полежала, понежилась еще какое-то время, но скоро ей это надоело, и она тоже встала, умылась и пошла на кухню выпить кофе. На видном месте кухонного стола лежала записка следующего содержания: «Я подаю на развод, потому что не ожидал от тебя такой подлости. Прошу тебя сегодня же покинуть нашу квартиру. Собери вещи, вечером приедет мама и вызовет тебе такси. Я больше не хочу тебя видеть. Как ты могла?!»

Зойка – в шоке! Часа два она металась по квартире, пытаясь найти объяснение такому повороту. Потом она хотела уйти из дома гордо, без вещей, что называется, в чем мать родила, но Костик предусмотрительно вытащил у нее из сумки ключи от квартиры. В конце концов, Зоя затихла и стала ждать приезда свекрови, надеясь выяснить у нее, что, собственно, случилось. Но лучше бы она этого не делала: приезд Капитолины Сергеевны не только не прояснил ситуацию, он ее усугубил! Зойка ходила хвостом за свекровью, которая молчала и методично сбрасывала в сумку все попадавшие ей под руку Зойкины вещи, и наматывала слезы на кулак. Когда сумка была собрана, Капитолина Сергеевна вызвала такси и полчаса до его приезда вела себя так, как будто Зойки не существует и в квартире она одна. После звонка диспетчера о прибытии машины, Зойкина свекровь демонстративно выставила сумку за дверь, дождалась, когда выйдет сама Зойка, процедила сквозь зубы «Чтобы ноги твоей здесь никогда не было!» и очень тихо и аккуратно закрыла дверь.

На вопрос водителя «Куда едем?» Зоя автоматически назвала Павелецкий вокзал – это был путь домой, но, поразмыслив, решила, что ехать к родителям, ни в коим случае, нельзя: деревня второй день отмечала ее свадьбу и, если она сейчас явится с вещами, то вся разогретая толпа родственников и соседей тут же рванет в Москву, чтобы разобраться. Тогда жертв не миновать!..

Короче, две ночи Зойка ночевала на вокзале, а в воскресенье целый день провела рядом с домом Костика в надежде встретить его и хотя бы поговорить. Не встретила и не поговорила, на ее телефонные звонки никто не отвечал: как потом выяснилось, Капитолина Сергеевна предусмотрительно сменила номер телефона. Я до сих пор удивляюсь, как она шустро всё провернула.

Но это еще не конец. Последней каплей стал вызов в ЗАГС для подписания документов о разводе. Там Зойка узнала причину, из-за которой Костик ее бросил. Официальную причину. Она была такова: Костик, мальчик из приличной семьи, был воспитан в целомудрии и считал, что его невеста должна быть девственницей по определению, а он в первую брачную ночь обнаружил, что Зоя таковой не является. Перенести такой удар Константин не смог и подал на развод. Каково? Капитолина Сергеевна сработала на опережение, и теперь никто не посмел бы обвинить ее драгоценного сына в растлении малолетней Зойки. После этого развода девочка больше двух месяцев жила со мной, в доме моих родителей, и мы не оставляли ее одну, прятали от нее колющие и режущие предметы, веревки, бутылки, зеркала… Всё, чем можно наложить на себя руки!

Правда, потом Зоя либо вняла нашим ежевечерним беседам, либо сама взялась за ум, но она выбила у своего начальника направление на учебу, и сначала поступила на рабфак, а потом автоматически в институт. Закончила его, через некоторое время Академию госслужащих и теперь возглавляет Управление труда и социальной поддержки при правительстве Московской области. На этой оптимистической ноте я хочу закончить историю любви и предательства!

Наташа замолчала. Сергей тоже помолчал какое-то время, потом спросил:

– И вы, после того, что рассказали, считаете, что у вашей подруги нет мотива?

– Возможно, мотив был тогда, десять лет назад, а сейчас, уверена, его нет, – Наташа устало отреагировала на вопрос следователя. – Я ведь в конце концов узнала, в чем дело, почему возник это развод. Моя встреча с Гриневским была месяца через два после свадьбы и развода, когда мы уже руки опустили, пытаясь вытащить Зойку из депрессии. Я напрямую спросила его, в чем проблема, и он напрямую мне ответил, что Зоя хотела посадить его за растление, если он не женится на ней. Ему об этом сказала мама, а маме, в свою очередь, это сказала Зоя. Вот так! Капитолина Сергеевна вложила версию Тамары Ильиничны в уста молоденькой и глупой Зойки, а Костя – молодой подлец и маменькин сынок сразу и безоговорочно поверил. Зое я, естественно, ничего не сказала, только заметила, что Костик и мизинца ее не стоит! И началось выздоровление!..

– Спасибо вам, Наташа, за рассказ, за разъяснения. Он прояснил мне ситуацию с первой женой Гриневского, но лишил меня еще одного подозреваемого, – Сергей Челикин встал из-за стола и протянул руку посетительнице. – Уже поздно, я попрошу дежурную машину, чтобы вас отвезли, куда вы скажете.

Проводив Наташу, следователь поднял трубку и заказал машину.

– Да, история! – раздалось из кресла, в котором спал Валера Дейно, и Сергей подпрыгнул от неожиданности. – Я, прям, заслушался. Можешь эту Зою вычеркнуть из списка преступниц….