Читать книгу Генеральская дочка - - Страница 21

От вольной жизни колония отделена шестью заборами. Система охраны – это колючие заграждения, сигнализация и контрольно-следовая полоса. Вход и выход только один. Кажется, бежать из зоны невозможно. Но осужденные отдавали многое за любою информацию для составления плана побега или налаживания связи с волей. Об этом в колонии мечтают многие. И осужденным не обязательно штурмовать высокие здания. Достаточно найти слабое звено. Чаще всего этим слабым звеном оказывается не слабая решетка, а человек.

Ночная смена – самое тяжкое время на службе. Постоянные обходы по периметру, а также жилой, производственной зоне. Организм человека очень сильно устает, сбивается с рабочего ритма. После такой смены сотруднику не хочется ничего, кроме как лечь поспать и отдохнуть. В таких отдаленных колониях сотрудников может не хватать, и смена начинает ходить на сутки через двое, а в худшем случае и через сутки.

В колонии младших инспекторов со стажем было предостаточно. Кто-то работал недавно, другие уже были с большой выслугой. Эти люди знали все о колонии, знали, как тут себя вести. Куда не стоит ходить, а куда не стоит водить гостей.

Ночная смена курсантов началась с семи часов вечера. Зайдя в дежурную часть, помощник дежурного, разместил курсантов по комнате. Каждый инспектор, который заходил в дежурную часть, отдавал четырех курсантов в распоряжение на ночные обходы. Младшие инспектора один за одним приходили и забирали курсантов.

Кто оставался, читал приказы, которые давал дежурный, смотрели на стенды, табеля, изучали инструкции.

– Не надо сидеть без дела! Учим, читаем. Эта информация вам в дальнейшем понадобится! – повторял мужчина.

Всех курсантов разобрали, в дежурной части остались Константин Ткачев и Александр Дворцов.

К ним зашел смуглый, с большим пузом и длинными усами мужик. В старой и грязной, неухоженной форме, с потертыми засаленными штанами, хромая на одну ногу.

– Иваныч! – крикнул дежурный, обратившись к мужику.

– Чего тебе? – недовольным голосом ответил тот.

– Забери курсантов? Покажи, как обходы производятся и патрулирование. А то они одни остались. Всех уже разобрали.

Мужик посмотрел на курсантов хитро и с усмешкой.

– Ну куда я их поведу? Я вам что, экскурсовод? Устроили из колонии балаган! – возмущенно, громко высказывался мужик.

– Иваныч, ты чего горланишь? Начальник приказал – мы делаем, ребята приехали на практику… – уговаривал дежурный.

– Ну, ладно-ладно! Пройдемся! Давайте, вставайте, будущие вертухаи! Родина зовет! – хриплым голосом сказал он курсантам. Ткачев и Дворцов переглянулись, затем встали и пошли за ним.

Василий Иванович Попов, все в колонии звали его просто Иванычем. Из уважения к нему. Он отработал в колонии всю сознательную жизнь. Ушел на пенсию, после чего вернулся обратно. Стал начальником гаража.

– А почему вертухаи? – спросил Дворцов у Василия Ивановича. Он усмехнулся, посмотрев на него.

– Ты не знаешь, кто такой вертухай? – Они спускались по лестничному маршу, который выходил с дежурной части. – Вы где собираетесь дальше работать? В охране или в надзоре.

– Я хочу пройти практику в оперативном отделе и, наверное, остаться там! – недолго думая ответил Дворцов.

– А ты?

– Ну, я пока не выбрал! Конечно, хотелось, наверное, в охране… —отвечал Константин.

Выйдя из дежурной части на плац, Василий Иванович, хрипя и медленно шагая, хромая на одну ногу, повел курсантов вглубь колонии. Фонари ночной колонии жужжали, освещая дорогу, по которой вел мужик молодых курсантов, периодически запинаясь об деревянные доски и бревна, которые лежали на земле вместо асфальта.

– А вы думаете, что вас будут спрашивать? Скажут идти в начальники отряда – и пойдешь туда, скажут в безопасность – пойдешь туда. Но если, конечно, у вас есть связи или отец генерал… – с усмешкой сказал Иваныч.

Они дошли до ворот, на которых сокращенно большими белыми буквами было написано «ПромЗона». Ворота открылись, и они зашли. Во всех производственных цехах горел свет и громко гудели машины.

Константин понимал, они пошли точно не на обход. Мужик вел их в другое место.

– Слышите работу машин? Это работают зеки на своих станках! Всю ночь! – добавил Василий Иванович.

Константин и Александр ничего не ответили.

Пройдя до одного цеха, они зашли в него. В большом помещении горел свет, стояли трактора и большие машины, похожие на КАМАЗы.

– Решка? – крикнул Василий Иванович. В этом помещении, напротив выхода, была маленькая комната, в которую они зашли.

Комната была небольшая, там стоял старый стол, покрытый прибитой пленкой, рядом стоял мягкий уголок, пару стульев. На дверях висели занавески. Стены были обшарпанные, со старыми обоями. Запах стоял едкий. Пахло дымом от сигарет и машинным маслом.

– Ну, что, садитесь! Решетка, ты где, скотина? Где тебя черти носят? – крикнул еще раз Василий Иванович, присев на свой стул, который стоял в углу. Константин и Александр не особо понимали, почему они пришли сюда, но решили приземлиться на соседние стулья.

Вдруг в комнату забежал осужденный. Маленького роста, худощавый, постриженный налысо, в черном костюме. На груди была бирка, выкрашенная в желтый цвет. На все лицо у него была татуировка в виде решетки.

– Почему я должен тебя так долго ждать, Решетка? – крикнул Василий Иванович строгим недовольным голосом. Осужденный оцепенел, его испуганные глаза смотрели на мужика. Василий Иванович, немного успокоившись, продолжил говорить: – Ладно! Мне и нашим гостям чего-нибудь горячего и бодрящего сваргань…

Решетка взял несколько стаканов с полки и убежал.

– Скажите, пожалуйста, – начал Дворцов спрашивать у Василия Ивановича, – а что с ним?

– С кем? С зеком? – переспросил Иваныч с удивлением.

– Что у него с лицом?

– А это! Не обращай внимания. Говорит, на малолетке набил. А для чего – сам не знает! – спокойно ответил Василий Иванович, вытащив из кармана сигареты, и закурил.

– Мы ведь должны идти на обход? – спросил Константин, набравшись смелости. Василий Иванович посмотрел на парня и спокойно заговорил:

– Послушай меня, вы еще за всю свою службу находитесь по обходам, так что будете мечтать о пенсии. Так что сидите и…

В этот момент зашел осужденный с тремя кружками горячего чая. Василий Иванович замолчал. Осужденный поставил кружки на стол, а из кармана вытащил и положил горсть карамельных конфет под названием «Мечта». Все это выгрузив, он убежал из помещения.

– Угощайтесь! – сказал Василий Иванович, взяв свою кружку и сделав глоток. Дворцов тоже взял кружку и отхлебнул. В этот момент его лицо побледнело, глаза стали большими. Он выплюнул то, что не успел проглотить, обратно в кружку.

– Это что такое? – спросил Дворцов недовольным голосом, скорчив лицо. Василий Иванович засмеялся.

– Это чифир. Ты чего, ни разу не пробовал! – И засмеялся еще сильнее. – Да-а, вы оказывается еще зеленые!

– Вы долго уже работаете тут? – спросил Костя.

– Я тут работаю! С тех пор, когда тебя еще на свете не было!

– А есть тут авторитеты, воры в законе? – начал расспрашивать Дворцов.

– Нет! Но были…

– А кто? Если не секрет… – парень откашлялся.

Мужик начал чесать затылок.

– Сидел тут один осужденный. Хасанов, по кличке «Профессор». Слышали о таком?

Константин, услышав знакомую фамилию и кличку, вздрогнул. Он слышал ее ранее, но не мог вспомнить: где и когда.

– Нет! – с удивление ответил Дворцов. – А за что он отбывал наказание?

– Наркотики! Хасанов был очень грамотным и начитанным осужденным. Знал очень много. Два высших образования, одно из которых докторское. Много читал научной и исторической литературы.

– И он был наркоманом? -Впервые слышу про начитанных наркоманов, – сказал Дворцов с усмешкой.

Секундное молчание прервало беседу.

Задумчивый взгляд мужика прошелся по лицам курсантов. По его взгляду было видно, что воспоминания об этом были не из приятных. Сделав глубокий вдох, Иваныч спросил:

– Что ты хочешь знать? – спросил Василий Иванович, потушив сигарету.

– Все, что знаете вы! – сказал Дворцов. Его глаза горели от большого интереса. Он любил истории о ворах в законе, лидерах, да и Константин тоже заинтересовался, он все не мог вспомнить, где он слышал эту фамилию.

– Ну, хорошо! Это было девять лет назад! Однажды в нашу колонию прибыл специальный этап с опасным преступником, который направлялся в сторону Екатеринбурга. Осужденный – вор в законе.

– А Профессор здесь при чем? – перебил рассказ Василия Ивановича Ткачев.

– Профессор и был вором в законе. Даже и не скажешь, ведь с виду обычный осужденный, невысокого роста, культурный, грамотно говорил, вечно ходил в больших круглых очках. Но все это была маска. Он поставил на уши всю Россию своим криминальным прошлым. Его называли доктор Зло, доктор убийца.

– А почему?

– Так как он был по профессии доктор. Он искал жертву на безлюдных улицах. Все эти похищения были хитро обдуманы и спланированы до мелочей.

– А для чего похищал?

– Для своих опытов. Он искал новый наркотик. Новые ощущения. От опытов похищенные люди сходили с ума и умирали один за одним…

– И сколько погибло?

– 8 человек, может и больше!

У Константина от услышанного пошли мурашки по коже, а Дворцов сидел и не шевелился от ужаса. Поглотив их глубоким страхом, Василий Иванович продолжал рассказывать:

– Я не понял, почему его привезли сюда! Ведь это пожизненное, а у нас особый. До сих пор мне непонятно. Но побег он продумал грамотно…

– Побег? Он хотел убежать? – спросил Дворцов.

– Да! Он убежал бы, если бы я его не остановил вовремя. Это произошло через полгода после того, как он прибыл в нашу колонию. Начальник учреждения разрешил ему жить на общих условиях. Что он наговорил начальнику колонии, я не знаю. Но он находился в отряде, общаясь со всеми. Постоянные записи в его тетради, планы, схемы. Они для меня не были понятны. Вроде все хорошо шло. Он работал добросовестно, в драки и конфликты не лез. Принимал участие во всех мероприятиях. Но произошло ужасное. Он как-то зашел к начальнику отряда, прямо к нему в кабинет, и уколол его снотворным. Раздев догола, надел его форму одежды.

– А что было дальше? – с интересом спросил Дворцов.

– Что было дальше? Он все продумал. Изучив походку, мимику, темп речи, его было не отличить. Даже рост был схож, лицо замаскировал так, что мало отличишь от настоящего начальника отряда. Так он и прошел через КПП. Я помню это момент. Я как раз заходил на КПП, когда часовой отдавал ему удостоверение. Профессору оставалась буквально одна железная дверь. Часовой не заметил разницы. Но профессор забыл учесть одно. На правой руке, на пальце, у него была татуировка: крест, перевернутый, с точкой! Это была единственная особая примета и единственная татуировка на его теле, таких на сотрудниках нет. Увидев эту татуировку в момент, когда он получал удостоверение у часового, я понял: здесь что-то не то! Я схватил его и повалил на пол. Он не успел выйти. Но наша борьба мне запомнилась на всю жизнь, и я ее не могу забыть. Он был сильнее меня! Я помню его красные от злобы глаза, как он меня душил. Я помню последние слова, которые он мне сказал… – Василий Иванович замолчал. Его выражение лица изменилось. – Ну, все хватит вам этих историй! Надо идти. Пошлите обратно в дежурную часть.

Он встал и направился к выходу.

– Извините, вы так и не договорили! А что он вам тогда сказал? – спросил Константин. Василий Иванович остановился, повернулся обратно к ним и ответил:

– Сказал, что вернется за мной.

После чего улыбнулся и продолжил:

– Ну, конечно! Это уже не имеет значения, его нет в живых. После этого случая его отправили в колонию №3, в поселок Ярхап, где его убили в драке.

В дежурной части остальные курсанты в полудреме сидели, уткнувшись в приказы, а младшие инспектора периодически будили их. На часах уже было 4:30, а Константин сидел и вспоминал, откуда же он знает эту фамилию осужденного.

Шесть часов ровно. По всей колонии заиграл гимн России. И во всех спальных помещениях отряда начал зажигаться свет. Курсанты, которые находились в дежурной части, отправились в сторону КПП. Константин подошел к дежурному перед тем, как уйти и спросил:

– Что означает татуировка перевернутый крест с точкой?

У дежурного пропал дар речи. Глаза округлились.

– Сынок, тебе зачем такая информация? Тебе Иваныч что-то рассказал?

– Да нет, ни в коем случае! Просто недавно книгу читал про татуировки, а значения не для всех были написаны.

Дежурный успокоился.

– Крест означает «иду тропой отца», а точка – «совершу побег».

– А еще вопрос можно?

– Давай!

– Иваныч, то есть Василий Иванович, кем он раньше работал в этой колонии?

– Начальник оперативного отдела!

– А что случилось? Ушел на пенсию?

– Нет, его уволили.