Читать книгу Генеральская дочка - - Страница 23

В народе принято, что число 13 – это та цифра, которая принесет с собой много бед. С ней связывают большое количество различных мистических суеверий, жутких историй.

Константина это число преследовало везде. Во всех документах его было число 13, будь то паспорт или удостоверение. Даже на доме, в котором жила Марина Александровна, красовалось 13.

Константин дошел до остановки и сел в автобус. Объяснив кондуктору, кто он такой и что с ним случилось, он попросил разрешение доехать бесплатно, кондуктор не был против.

Доехав до назначенной остановки, Ткачев вышел и направился в сторону дома. Зная, что будет много вопросов, он подготовил историю, которую будет рассказывать. А также вытер лицо от уже засохшей крови.

Дойдя до двери, он начал звонить в звонок, но никто не открывал. Сделав еще несколько звонков, Константин вспомнил, что у него ключи от квартиры лежат в сумке. Он достал их и открыл дверь.

Костя перешагнул порог дома и остановился как вкопанный. Квартиру нельзя было узнать. Разбросанные вещи, грязные полы с голыми стенами. Мебели практически не было, только пару стульев на кухне и стол в гостиной. Костя зашел в свою комнату. Никакой мебели не было. Только на подоконнике лежало несколько книг, которые Константин не дочитал еще в школьное время. Он метался, ища хоть какие-то зацепки: что произошло и где его тетя?

Через несколько минут чей-то голос со стороны двери крикнул:

– Почему дверь открыта? Тут кто-то есть? – крикнул чей-то мужской голос. Увидев Константина, мужик удивленно спросил:

– Ты кто? И что ты делаешь в моей квартире? – спросил он грубым голосом, смотря пронзительным взглядом на Константина.

– Здравствуйте! Я тут живу. А вы кто? И где Марина Александровна? Я не понимаю, что происходит. —Мужик лишь усмехнулся.

– А-а понятно! Ты тот самый Константин, Марина о тебе рассказывала.

– Это понятно! А сама она где? – переспросил Константин.

– Как где? А ты не знаешь? Ну, друг, ты даешь! В больнице она, и скажу тебе, что в тяжелом состоянии…

– Как в тяжелом? – спросил Константин и побледнел, – где она находится?

– Да, в областной.

Услышав эти слова, Константин бегом побежал в сторону двери, но мужик, взяв его за плечо, остановил его и тихим голосом проговорил:

– Ты куда побежал, дружок? А свои вещи забрать не хочешь? Больше я тебя сюда не пущу. И ключи мне отдай.

– В смысле? – удивленно спросил Константин.

– В коромысле, ключи бегом отдал! Квартира теперь моя! А твоей тете осталось буквально пару дней! Квартиру она на меня переписала. Так что забирай свои вещи и уматывай отсюда!

Константин дернул руку, чтобы освободиться от его злостных рук, и грубым голосом ответил:

– Слушай, ты! Во-первых, она еще жива, а во-вторых, я не знаю, кто ты такой, чтобы тебе отдавать ключи! -Ты меня понял? – сказал Константин и выбежал из квартиры.

***

Какое чувство испытывает человек, который потерял близкого и единственного человека? Чувство душевной боли, которое сковывает и не дает вздохнуть спокойно, чувство одиночества и пустоты.

Мужик был прав, ее нельзя было спасти. Болезнь взяла верх, только не через пару дней, а ночью, в ту самую, когда Костя приехал. Она не хотела об этом говорить. Может потому, что она знала, что ее не спасти. И, зная характер Константина, любовь к ней, она понимала: он примчался бы к ней на первом поезде, забросив учебу. Она этого не хотела.

Костя говорил долго с врачом, сказав, что он единственный родственник. Доктор передал соболезнования и коробку с вещами тети Ткачева. Там лежал телефон, пару визиток, карточки и письмо, адресованное Константину Ткачеву.

Ткачев также расспросил доктора про этого нового жильца их с тетей квартиры, на что тот ответил:

– Один мужчина постоянно ее навещал, приносил продукты, витамины, теплую одежду, дал телефон и сказал, чтобы ему звонили в любое время, если что-то понадобится. Он представлялся гражданским мужем Марины Александровны, всегда расспрашивал, когда пойдет на поправку. Но я сказал ему, что его жене уже не станет лучше. После этого он долго ее не навещал. И через несколько недель опять появился. Вместо продуктов принес папку документов. После этого ушел, и я его больше не видел.

Время подходило к вечеру. Костя все сидел на ступеньках больничной лестницы, не понимая, что ему дальше делать.

Один только день, и все пошло под откос. Тетя умерла, утром хулиганы чуть не убили, в квартире живет какой-то мужик, который говорит, что это теперь его собственность…

Константин вытащил из коробки телефон, который принадлежал тете. Он вставил в него свою симку. Ему повезло – телефон был наполовину заряжен. Надо было позвонить, но он не знал, кому.

В этот момент телефон завибрировал. Это была Лиза.

– Привет! Ты куда пропал? Все не могу до тебя дозвониться? Ты уже в ЕКБ? – доносился из трубки приятный голос Лизы.

– Ты, наверное, уже дома! Але, Але! Ты меня слушаешь?

Константин глубоко вздохнул:

– Привет, Лиза. Да, я дома. – голос звучал надломлено. Он понимал, что дома у него теперь уже и нет. Но знакомый голос приземлил его в реальность.

– Что случилось? Рассказывай! – Девушка слышала изменения, такого Костю ей еще не удавалось застать.

– Лиз, извини. Я сам разберусь. Как у тебя дела?

– Что случилось? – переспросила Лиза, – с Мариной Александровной что-то?

Константин не хотел об этом говорить, но озвученная боль вскрыла его защиту, он крикнул:

– Она умерла!

Воцарилось молчание. Зубы Кости стиснулись.

– Я выезжаю! – коротко ответила Лиза.

– Не придумывай, оставайся в Воронеже, я разберусь во всем сам.

– Я не уехала, Кость. И хватит меня останавливать! Ты знаешь, что бесполезно! Телефон держи при себе, я скоро буду! – сказала Лиза, разговор был завершен.

Костя слышал быстрые гудки. Он достал из коробки письмо, на конверте было написано знакомым почерком:

Моему любимому и единственному сыну Константину Ткачеву

На глазах Константина появились слезы. Сил не хватило на то, чтобы сейчас открыть конверт, поэтому пришлось положить бумагу во внутренний карман. Костя поднялся со ступеньки и побрел в неизвестном направлении.

***

Ночной Екатеринбург всегда красив! Его старинные постройки, архитектура чем-то захватывают. А фонари, красивые фонтаны манят своих жителей на прогулку. Ночная жизнь бурлила. Возле памятника два парня играли на гитаре, а на лавочке влюбленные пары целовались, не обращая на прохожих внимание.

Августовские ночи в этом году были теплы, поэтому не хотелось возвращаться домой.

Константин, добрался до ближайшего травмпункта. Оказав ему первую медицинскую помощь, установив диагноз, и после слов травматолога:

– Переломов нет, только ушибы и ссадины. Так что будешь жить! До свадьбы заживет…

Парня отпустили.

Константин ходил по скверам и улицам, пытаясь найти успокоение во взгляде на других людей. Зайдя в парк имени Горького, он нашел свободную лапочку и присел. Он был голодным и уставшим, глаза закрывались. Пара людей, гуляющих с собакой, прошли мимо. Парк должен был скоро закрыться.

Вдруг Константин увидел деда, который неспешно прогуливался. Он был маленького роста, сутулый, в левой руке держал трость, а в правой – коробку шахмат. Серые брюки и светлая белая рубашка были хорошо отглажены и смотрелись на нем отлично. Увидев Константина, который сидел на лавочке один, он пошел в его сторону.

– Молодой человек, здесь свободно? Можно я сяду рядом с вами? – спросил хриплым голосом прохожий, подойдя к Ткачеву ближе.

Константин понимал, что от него не избавиться, да и обижать старика не хотелось: ведь возраст, что тут скажешь.

Константин посмотрел на него, кивнул головой и ответил:

– Да, конечно. Присаживайтесь.

– Хорошая сегодня погода! Не правда ли, – спросил громким и уверенным голосом нежданный собеседник. Константин не успел ответить ему. Дед положил перед ними коробку шахмат и начал ее открывать. – Может партеечку?

– Старый, ты что пристал? Мне не до игры сейчас, правда! Да и какие шахматы, ночь на дворе! – вспылил Костя. Голод и усталость сказывались. Деда от его слов пошатнуло, взгляд его изменился, стал пронзительным, как будто отказал своему начальнику.

– Во-первых, молодой человек, «старый» – это жаргонное слово на зоне. На работе будешь со своими подчиненными говорит так! – начал говорить дед. – А во-вторых, Николаем Петровичем меня зовут. Я понимаю, что ты со ФСИН, они грубоватенький народ, конечно, можно понять, но гражданским хамить не обязательно!

– А как вы узнали? – спросил Константин удивленным голосом. Его взгляд сразу поменялся. – Конечно, я еще не работаю в колонии, я-я курсант, но как…

– Ты еще курсант. А хамишь, как большой полковник! – перебил его дед, перевернув коробку, и начал расставлять ферзей на доске. – Ну, что, сыграем? Ты хоть умеешь?

– Ну, играл. В училище с парнями. – ответил Константин. – Вы извините. Что нагрубил, просто день сегодня… И не до игры совсем, – помрачнел Костя.

Поставив фигуры, как положено, дед и Константин на секунду замолчали.

– Шахматы – это гимнастика для мозга! – начал говорить дед. – Они человеку дают пищу и помогают забыться. Всю суету, которая вокруг нас отгоняют. Все становится понятным и правильным.

Костя понимал, что не прав, дед не виноват в том, что тетя его хранила в секрете болезнь, из-за чего он даже проститься с ней не успел. Что мужик в их доме не благодаря этому деду появился. Поэтому выдохнул и решил последовать предложению старика. Ткачев сделал первый ход.

– Ты мне ответь, – начал расспрашивать дед тихим спокойным голосом у Константина, – почему лицо избитое? Ты ведь вроде курсант.

– Это долгая история, Николай Петрович! – ответил Константин, глубоко вздохнув.

– Так мы никуда не торопимся! Партия еще только началась! Да и может помогу, возможно, подскажу, – ответил Николай Петрович, сделав еще ход.

– Да чем вы сможете тут помочь?

Константин рассказал все. Как будто у священника на исповеди побывал. Рассказал про этот ужасный и кошмарный день, и про тетю, и про избиение, да и квартиру. Выложил как на духу все, что беспокоило.

Николай Петрович его слушал внимательно. Как Константин закончил, дед посмотрел в его глаза. Как будто хотел что-то увидеть в них и спросил:

– Ты есть, наверное, хочешь?

Константин удивился, что, после всех историй, деда заинтересовал его желудок. Он действительно хотел есть, но об этом он не хотел говорить.

Но Николай Петрович ждать не стал, поднялся и проговорил:

– Так, вставай! Тебя как звать?

– Константин.

– Значит так, Константин, собирай шахматную доску! День сегодня был непростой для тебя и действительно не до игры. Пойдешь сейчас за мной… – сказал Николай Петрович.

– А куда?

– А ты, чего, хотел здесь ночевать, будущий офицер, с бомжами? Екатеринбург красивый город, добрый и отзывчивый, но в каждом городе хватает своих отморозков! Тебя я тут одного не оставлю! А теперь за мной!

– Да, Николай Петрович, как-то неудобно! Я вас не знаю, вы меня тоже, – сказал Константин.

– Так, давай без этих! Это приказ, курсант! – сказал дед строго.

Костя собрал шахматы, которые лежали на скамейке. Подхватил сумку на плечо и отправился за Николаем Петровичем.

***

Часы, которые были на руке Константина, показывали пять минут первого. Ткачев и Николай Петрович шли по незнакомым местам, переулкам и подворотням. Бродя по таким переулкам и улицам, Константину становилась жутко. Неосвещенные улицы наполняли тело страхом, а периодический треск и лай собак вдалеке напоминали какой-то фильм ужасов: незнакомый дед ведет парня, непонятно куда.

«Может зря я иду с ним? Вдруг маньяк какой?», – думал Константин. От этих мыслей озноб проходил по коже.

Дом деда был старым четырехэтажным, обшарпанным зданием. Лампа горела у входа в подъезд, куда и они направлялись. Константин шел за Николаем Петровичем шаг за шагом, чтобы не потерять его из виду.

Видно было, что этим подъездом никто не занимался, а ремонта не было со времен 80-х. Из-за некоторых дверей доносились маты и ругань.

Когда поднялись на третий этаж, где находилась квартира Николая Петровича, Костя увидел на двери номер 13.

«Опять эта цифра… Таких совпадений не бывает».

Квартира была небольшая, двухкомнатная. Слева от входа находилась кухня, с правой – туалет, душевая, дальше по коридору расположились две комнаты.

– Ну, заходи! Сейчас я тебе дам тапки! Так, проходи в комнату. Я сейчас посмотрю, чем тебя можно накормить.

Николай Петрович ушел на кухню. В коридоре было много фотографий черно-белого типа. Костя с большим интересом разглядывал каждую. Фото были армейские, где Николай Петрович в расцвете сил, молодой лейтенант с собакой, улыбчив и красив. На второй была целая рота молодых курсантов у памятника, но больше всего было фотографий одной и той же девушки. Очень красивая и привлекательная.