Читать книгу Большие пророки. Актуальный комментарий для современного читателя - - Страница 22

Четыре пророчества в главах 21–22 чрезвычайно трудно интерпретировать. Все они представляют собой видения. Упоминаемые народы проявили вызывающее неповиновение перед лицом грядущих бедствий. Похоже, что все они принадлежат одному и тому же историческому контексту. До 702 года до н. э. Вавилон вызывал наибольшее беспокойство внутри ассирийской имперской машины. Очевидно, Дума, Аравия и Иудея были вовлечены в один из многочисленных вавилонских заговоров, которые характеризуют период с 732 по 702 годы до н. э., тогда как Исаия хотел, чтобы его народ избегал полагаться на мирские планы.

А. Поражение Вавилона (21:1-10)

Землю Вавилонии древние называли морем из-за её многочисленных оросительных каналов. Божий суд, как ужасающая пустынная буря, превратит это море в пустошь. За переполнившуюся меру предательств, которые вызвали столько несчастий в мире, виновные будут привлечены к ответственности союзом Мида и Елама (21:1 сл.). Исайя не злорадствует касательно судьбы врагов. Суровое видение причиняет ему боль и страдания, приводя в растерянность. Он жаждет чего-то более светлого, но вместо этого отпечаток в разуме, который он получает от Господа, становится ещё более болезненным (21:3 сл.).

Падение Вавилона было нежданным. Призыв к оружию прозвучал прямо во время застолья. Даниил в 5-м стихе, а также греческий историк Ксенофонт рассказывают, что Кир Великий захватил Вавилон в 539 году до н. э. прямо во время проводившегося в царском дворце пира (21:5). Подобно стражу на крепостной стене, Исаие было поручено наблюдение за передвижением вражеских войск. Пророк не оставлял своего поста ни днём, ни ночью и, наконец, заметил приближение вражеских войск. Но даже несмотря на отправленное им сообщение, в ответ пришла весть, что Вавилон пал. Враги очень быстро преодолели защиту великого города. Множество идолов города не смогли спасти от разрушения даже самих себя (21:6–9).

На протяжении многих лет Израиль находился под пятой месопотамских держав. Падение Вавилона сулило Божьему народу перемены. Поэтому Исаия и передаёт своему народу это откровение о судьбе Вавилона (21:10).

Б. Пророчество о Думе (21:11–12)

Дума («молчание») может быть именем Едома. Говорится, что Исаия услышал, как кто-то в Едоме спросил его, как пророка, о продолжительности ночи тьмы и угнетения. Смог ли пророк увидеть свет впереди (избавление)? Ответ Исайи звучит намеренно двусмысленно: «Приближается утро, но ещё ночь». Возможно, он имеет в виду, что, прежде чем улучшиться, ситуация станет ещё хуже. В любом случае, дальнейшие изыскания могут пролить свет на этот вопрос.

В. Опустошение Аравии (21:13–17)

Исайя описывает бедственное положение арабских караванов в результате вторжения. Ровно через год великолепный Кидар (Аравия) прекратит своё существование, а из его знаменитых лучников в живых останется немного. Ассирийский царь Саргон вторгся в Аравию в 715 году до н. э.

Г. Долина видения (22:1-14)

Хотя Иерусалим стоит на холмах, столица здесь названа «долиной видения» из-за того, что её окружают горы. То, что пророчество против Иерусалима расположилось среди пророчеств, касающихся чужих народов, наводит на определённые мысли. Духовно Иерусалим подобен Вавилону, Думе и Аравии. Его граждане ведут себя как язычники и, следовательно, должны разделить судьбу язычников.

Данное пророчество, по-видимому, датируется 701 годом до н. э., временем сразу после чудесного избавления от вторжения ассирийского царя Сеннахирима (ср. гл. 37). Жители ликуют, потому что армия захватчиков уничтожена. Но Исаие не до празднования. Он предвидит осаду Иерусалима, при которой воины начнут умирать от голода прямо в стенах города. Войска покинут это место лишь для того, чтобы попасть в плен. Узнав через Божье откровение о том, что Иерусалим будет разрушен, Исаия скорбит, пока все остальные радуются (22:1–4).

Перед мысленным взором пророка предстала очень чёткая картина того, что произойдёт в тот ужасный день. Он видел армии чужаков – ряды воинов из далеких Элама и Кира – осаждающие Иерусалим. Лучники, колесницы, пехота и кавалерия выстроились напротив стен города. Враг «обнажает щит», т. е. воины снимают защитные покрытия со своих щитов, готовясь к битве. Все пути к спасения отрезаны (22:5–7).

Исаия предвидит отчаянные усилия защитников Иерусалима при подготовке к осаде. Он видел, как они проверяли свои арсеналы, стены и водоснабжение. Дома разрушены, чтобы обеспечить защитников материалами для залатывания проломов в стенах. Однако все эти усилия по самосохранению напрасны, потому что Иерусалим не взирает на Бога, который навлёк на них это бедствие (22:8-11).

Приближающаяся катастрофа 701 года до н. э. стоит всенародной скорби, но никак не ликования. Беззаботность жителей Иерусалима («будем есть и пить, ибо завтра умрём») становится мрачным предсказанием их участи. Не раскаявшись, они так и остались непрощёнными и жили под тенью божественного смертного приговора (22:12–14).

Д. Царедворец (22:15–25)

Пророчество против Севны – единственный случай в книге Исаии, когда осуждается конкретный человек, названный по имени. В этом пророчестве Исаия приводит пример высокомерия, свойственного жителям Иерусалима в целом. Севна был иностранцем – скорее всего, арамейцем – на царской службе. Как чиновник, он был старшим управляющим царского двора. Во время своего столкновения с Исаией, Севна подготавливает себе гробницу. Как государственный чиновник, этот человек не оправдывает оказанного ему доверия. Он более заинтересован в создании памятников самому себе, нежели в том, чтобы помочь собственному народу противостоять грядущему национальному бедствию (22:15–16).

Исаия объявляет, что Севну изгонят из Иудеи и что он умрёт на своей родине. Его заменой в качестве управляющего станет Елиаким, называемый «рабом Моим» из-за того, что он откликнулся на послание Исаии (22:17–20). К 701 году до н. э. Елиаким фактически заменил Севну в его служебных обязанностях (ср. 36:3; 37:2).

Елиакима ожидает ряд почестей. Он будет носить внешние символы царедворца. Он получит «ключ дома Давидова», т. е. неограниченное влияние при царском дворе царя Езекии. Его семья будет гордиться его высоким положением, которое обеспечит им безопасность. Тем не менее, Елиаким – всего лишь человек, и народ не станет доверять ему. Всё, что будет от него зависеть, однажды распадётся, как тяжесть, висевшая на гвозде, который был выбит из стены (22:21–25).