Читать книгу Энгель. Том 1 - - Страница 10

Со дня похорон прошло несколько недель. Лену выписали из больницы. Ее психическое состояние вызывало тревогу. Она никого к себе не подпускала, кроме своей сестры и Жени. Женя проводил у нее много времени, но не рассказывал мне, о чем они говорят и что делают.

Женя отдалился от меня. Мы сидели в одном кабинете, но между нами будто была стена. Мы практически не разговаривали. Николай Петрович, начальник нашего ОРНС, не давал нам новых дел – я не брал в расчет мелкие поручения и редкие выезды вместе с оперативной группой.

Сашин стол стоял нетронутым. Все осталось так, как было. Только меня должны были перевести на его должность, поэтому к нам в отдел уже искали нового человека. Все было так, будто он не умер, а просто уволился или переехал. И мне было тошно от этого всего. Я не смог бы заменить его. Никто не смог бы.

Женя стал много курить. Он подолгу сидел на подоконнике с пепельницей и выкуривал сигарету за сигаретой, выдыхая табачный дым в открытую форточку. В тот день было так же – он сидел на окне, а я перебирал закрытые дела и проставлял на них маркировки, когда Николай Петрович зашел в кабинет.

– Валя, почему вы заставляете меня ждать?

Мы с Женей удивленно посмотрели на него.

– Почту проверяй хоть иногда, – с раздражением сказал он и вышел.

Женя вопросительно посмотрел на меня. Открыв электронную почту, я увидел приглашение на встречу, которая началась четверть часа назад.

– Он ждет нас в своем кабинете, – сказал я.

– Что хочет? – затушив сигарету, спросил Женя.

– Не знаю, не написано. Пойдем.

Женя кивнул, и мы пошли в кабинет начальника.

Пока мы петляли по узким коридорам, я думал о том, как Николай Петрович вызвал нас спустя всего пару дней после похорон. Он все допытывался, по какому именно делу мы вели слежку и что конкретно делал Саша в день смерти. Нам удалось выкрутиться. Саша еще в начале нашей затеи создал прикрытие, маскировавшее все наши действия – даже поход в библиотеку гильдии. Я не переживал, что проколюсь в чем-нибудь. А вот насчет Жени не был уверен. В тот день говорил только я – он только безразлично кивал головой. Ему будто было все равно, узнают обо всем наши коллеги или нет.

Мы вошли в кабинет и молча сели напротив Николая Петровича. Он положил перед нами папку.

– Дело закрыто, – сказал он и сел на свое место.

Мы удивленно уставились на него.

– Вы нашли убийцу?! – воскликнул я.

– Нет, его никто не убивал.

– В каком смысле? Вскрытие пока…

– Вскрытие ничего не показало. Эксперты заключили, что Саша пытался провести ритуал, который кончился плохо.

– Ритуал?! Ночью на парковке?! Сказав жене, что будет дома через десять минут?!

– Не ори на меня, – грозно рявкнул Николай Петрович, и его бледно-серые глаза вспыхнули от негодования.

– Извините, – тихо, но с не меньшим возмущением сказал я. – Это просто невозможно. Он собирался идти домой и поспать пару часов. После мы должны были вместе вернуться в библиотеку. Он не планировал никаких ритуалов. У него ведь жена… беременная жена ждала его дома.

Николай Петрович пожал плечами и сказал:

– Значит, вы не так хорошо его знали.

Ярость закипела внутри меня. «Я его не знал?! Я?! Дело просто закрыли? Не хотят найти убийцу?» – думал я.

– Выйди и приведи себя в порядок, – грозно сказал Николай Петрович.

Я вопросительно посмотрел на Женю – он с тревогой разглядывал меня. Я резко встал и подошел к зеркалу – глаза уже начали изменяться, на лице появилось несколько клоков серой шерсти, ногти на руках начали заостряться и загибаться.

– Я хорошо знал его, – сказал я, не поворачивая голову к собеседникам. – Его убили. А вам плевать на это! Может, это маньяк, который хочет всех нас извести! Вы не хотите тратить на это время сейчас, но вы еще вспомните его! Вспомните Сашу и вспомните судью, убитого точно так же!

– Судью никто не убивал. Это домыслы, – послышался голос Николая Петровича за моей спиной.

– Время покажет, – сказал я и бросился из кабинета в коридор.

Мне так хотелось выйти на свежий воздух, но я не мог появиться там в таком виде. Меня распирал гнев. Я старался успокоиться, но безуспешно. «Как они смеют?! Почему не хотят ничего выяснять? Да, следы необычные, орудие убийства не нашли, рана вообще ни на что не похожа. Но разве это повод просто закрыть дело?»

Я почувствовал, что меня кто-то взял за руку. Катя… Она всегда меня поддерживала, была на моей стороне. И в этот раз она ничего не спрашивала – может, уже знала обо всем, а может, просто не хотела подливать масло в огонь. Катя молча повела меня в медпункт. Когда мы до него добрались, она что-то шепнула медсестре – та дала ей ключ от аптечки и вышла. Катя достала губку, пропитанную раствором, помогающим быстро восстанавливать человеческий облик, и принялась мягко и нежно протирать мое лицо.

– Где-то еще? – спросила она еле слышно.

Я пожал плечами. Катя еще раз осторожно провела губкой по моим щекам и нежно поцеловала. От неожиданности я слегка подался назад. В ее глазах читались нежность и желание помочь. Я обнял ее. Эмоции нахлынули с новой силой, и, возможно, я прижал ее к себе слишком сильно, но Катя не сказала ни слова. Мы сидели, обнявшись, в полной тишине.

***

– Вижу, он не справляется, – сказал Николай Петрович Жене, когда Валя вышел из кабинета.

Женя безразлично смотрел на него.

– Ты тоже, похоже, не в форме. Толку от вас обоих никакого, – вздохнул начальник.

– Вы же понимаете, что он прав, – сказал Женя.

– И ты туда же! – начиная злиться, ответил Николай Петрович.

– Его убили. Вы это знаете. Мы это знаем. Мне плевать, кому нужно было закрыть дело. Но факты вы не измените.

– Женя, оставьте это. Вы оба оставьте. Ведь я знаю, что вы сказали мне не все.

– Так это попытка выяснить, не скрываем ли мы что-то? – Женя взглянул начальнику в глаза.

– Нет. Это дело, в котором стоит точка. Повторяю, оставьте.

Женя пожал плечами и отвернулся к окну.

– Я хочу, чтобы ты уехал в отпуск, – сказал Николай Петрович.

– Только я? – спросил Женя, не поворачиваясь.

– Да. Я хочу, чтобы он был здесь. Прослежу, чтобы чего не натворил. А ты поезжай, отдохни. У нас есть возможность отправить тебя…

– Я сам решу, куда поеду. И без ваших путевок, – небрежно бросил Женя.

– Как хочешь. С понедельника, сойдет?

– Да. Надолго?

– Я хотел тебе предложить уехать на месяц.

– Хорошо, – Женя встал и посмотрел на Николая Петровича, – Что-то еще?

– Нет, это все.

Женя развернулся и вышел из кабинета.

***

Я и Катя вышли из медпункта, не проронив ни слова. За дверью стояла медсестра. Она взглянула на меня с тревогой и, вроде бы, даже что-то сказала, но я не расслышал. Мне было все равно.

Мы спустились в кафетерий. Я взял две чашки кофе. Катя села за дальний столик. Обернувшись и оглядев наш кафетерий, я подумал, что он чем-то похож на тот, что был в гильдии. Вспомнил, как мы с Сашей там завтракали, и снова почувствовал боль.

– Спасибо, – сказала Катя, когда я поставил перед ней чашку кофе и сел рядом.

Я кивнул. Мне не хотелось разговаривать. Но по ее взгляду я понял, что она подбирает слова, чтобы о чем-то спросить.

– Как ты?

– Нормально, – ответил я холодно.

– Валь, он тебе был как старший брат. Я знаю, что ты переживаешь. Ты можешь со мной поговорить.

Я кивнул, глядя в свою чашку. Ну как же она не понимает, что разговоры его не вернут! Мне было больно просто слышать его имя, не то что говорить о нем.

– Я знаю, что дело закрыли, – сказала она негромко.

Волна ярости снова начала подниматься. Я постарался не дать ей волю.

– Так будет лучше, – сказала она.

– Что? – спросил я, сдерживаясь из последних сил.

– Валя, я…

– Что ты знаешь об этом? Что тебе сказали?

– Я не хотела обидеть тебя, извини, – начала оправдываться Катя.

– Отвечай! – крикнул я и почувствовал, как на щеках снова начала проступать шерсть.

– Я знаю, что дело закрыли. И что это было не убийство.

– И что? Ты тоже в это веришь?

Катя немного отодвинулась от стола. В ее глазах был страх.

– Вы все за одно! Вам всем плевать!

Я чувствовал, что, если не остановлюсь, то бегать мне волком несколько суток, а, может, и дольше. Сделав несколько глубоких вдохов, я взял себя в руки и сказал:

– Я не ожидал от тебя.

– Валя, я не хотела… Валя!

Я ее уже не слушал. Я развернулся и пошел в свой кабинет. Меня трясло от ярости и обиды. Катя… Как же так? Как ты могла…

***

В кафетерии было тише обычного. И не только из-за количества посетителей. Люди тихонько перешептывались, обсуждая недавний скандал, свидетелями которого случайно стали. Катя плакала, уткнувшись в платок. Единственный в этом мире человек, которого она любила, на чью сторону встала бы без раздумий, ушел. Она хотела поддержать его, предложить помощь. Но он даже слушать не стал.

Сотрудники обходили ее столик стороной. Им было интересно узнать, что случилось, но не сейчас. Придет время, и все обо всем узнают. Как и всегда.

Катя встала и ушла из кафетерия. Закрывшись в туалете, она рыдала несколько минут, сидя на полу и обхватив руками колени. Ей было больно, обидно и страшно за Валю. Вскоре рыдания прекратились. Она просто смотрела в стену, вспоминая, сколько раз ей доводилось так же, как теперь, запираться из-за него в туалете. Сколько раз он в порыве эмоций отталкивал ее! И она его всегда прощала. И сейчас простила.

Собравшись с духом, Катя направилась в свой отдел, но в коридоре ее остановил незнакомый мужчина. Он был одет в серые пальто и шляпу, а в руках держал черный дипломат.

– Екатерина Сергеевна? – спросил он, вежливо улыбаясь.

– Да, – ответила Катя, всматриваясь в лицо мужчины, – Вы что-то хотели?

– У меня к вам несколько вопросов. Где мы можем поговорить?

– Хорошо, – Катя пыталась вспомнить, назначали ли ей встречи. – Давайте пройдем сюда.

Они зашли в небольшое помещение для переговоров – крохотную комнатку с одним окном. Катя села за стол, мужчина повесил пальто и шляпу и сел напротив нее.

– Я вас слушаю, – подчеркнуто вежливо сказала Катя.

– Екатерина Сергеевна, меня зовут Валерий Анатольевич Сорокин. Я – уполномоченный представитель своей расы в этом мире.

– Вашей расы?

Катя присмотрелась к нему: глаза отливали фиолетовым, кожа едва заметно мерцала. Собеседник улыбнулся, показав заостренные клыки.

– Есть проблема?

– Что же так сразу! Не проблема. Просто небольшая сложность. Скажите, пожалуйста, вам доводилось когда-нибудь перевозить неопознанных существ в хранилище Инквизиции?

Катя заметно побелела. Она сразу поняла, о чем он говорит и чего именно от нее хочет. Надежда на то, что тень никто не будет искать, не оправдалась. И липовые документы не помогли. Если вампир привлечен к расследованию, все очень плохо.

– Да, доводилось, – ответила Катя, стараясь не выдать свое волнение.

– Давно?

– Около полутора месяцев назад. Я не помню дату.

Вампир улыбнулся и положил перед ней документ.

– Это ваша подпись?

– Да, – посмотрев на документ, подтверждающий передачу существа сотрудникам Инквизиции, ответила Катя.

– Скажите, вы ведь работаете в канцелярии, все верно?

Катя кивнула.

– Почему же именно вам доверили перевозку?

– Не знаю, просто так вышло.

– Замечательно, – сказал вампир, улыбаясь, и в его глазах загорелся недобрый огонек. – Вы можете описать существо, которое перевозили?

– Нет, – голос Кати все же дрогнул. – Оно было в контейнере.

– И сотрудники Инквизиции приняли контейнер?

– Да, – ответила она, вспоминая пустой контейнер, за передачу которого расписывалась.

– Были ли сложности в дороге? – все не унимался Валерий Анатольевич.

– Никаких, – ответила Катя. – Извините, но есть ли у вас документ, подтверждающий, что вы можете вести допрос.

– Что вы? Разве это допрос? Мы просто беседуем, – сказал он, улыбаясь.

– В таком случае беседа окончена. Меня ждут дела.

– Как скажете, Екатерина Сергеевна.

Вампир поднялся и галантно открыл дверь перед Катей, которая быстрым шагом направилась в свой кабинет. «Ох, Валя, как же мы влипли!» – мысленно содрогалась она по пути.

***

Я вернулся на рабочее место и небрежно плюхнулся за свой стол. Увидев отражение в мониторе, я понял, что недооценил степень трансформации. Практически все лицо было покрыто шерстью. Я оскалился и увидел волчьи клыки. Тихо выругавшись, я принялся искать в ящике пузырек с лекарством. Женя не обращал на меня внимание.

– Когда ты поедешь к Лене? – спросил я, обрабатывая лицо.

– Сегодня вечером, – равнодушно ответил он.

– Я хочу пойти с тобой. Привезу ей что-нибудь вкусное. Может, помогу чем-то.

– Не стоит, – так же безразлично ответил он.

Я посмотрел на него с удивлением.

– Почему?

Он повернулся ко мне. Я снова увидел непроницаемый взгляд. Я не мог понять, что творилось у него в голове.

– Она не хочет тебя видеть, – сказал он, глядя мне в глаза. – Она мне сказала, что звонила тебе накануне. Просила сказать, все ли у нас хорошо. Ты заверил ее, что ничего не происходит.

– Женя, что я должен был ей сказать? – спросил я растерянно.

– Дело не в этом, а в том, что ты настоял, чтобы мы оставили тень здесь. Из-за твоего идиотского эксперимента она связана с тобой, и мы ее даже убить не можем, не убив при этом тебя. Нам приходится прятать ее и всем врать. Саша ввязался в это дело только ради того, чтобы ты не тащил его в одиночку. Он даже своей жене врал ради тебя.

Я впервые увидел его настоящие эмоции и боль.

– Женя, ты что думаешь, его убили из-за меня? Или, может, ты считаешь, что я это я его убил?

– Я не знаю, что с ним случилось. Но точно знаю, что прикрываю тебя в последний раз. Я не сдам тебя, но больше никогда не помогу. Ты всегда втягивал нас в какие-то истории. Тебе вечно не сидится на месте! Смерть одного из нас была лишь вопросом времени. И вот его нет. Мы никогда это не исправим, ты понимаешь?! – в глазах Жени стояли слезы.

Я молчал. Мне нечего было ему ответить, нечем успокоить. Я просто остолбенел. Возможно, он был прав. Я не убивал Сашу, но ведь это я втянул его в историю. Женя отвернулся. Ему было невыносимо больно смотреть на меня. Тогда я быстро закончил обработку лица и рук, оделся и направился к выходу.

Остановившись у двери, я сказал:

– Я не хотел этого. И я сожалею.

– Сожаления его не вернут, – холодно прозвучал Женин голос.

Я вздохнул и ушел. Морозный воздух щипал еще влажное от раствора лицо. Сильный ветер практически сбивал меня с ног. Но я все равно решил пройтись пешком. На Санкт-Петербург медленно опускались сумерки.