Читать книгу Невозможно устоять - - Страница 8

КОРНЕЙ

– Привет, дорогой.

Лола как обычно опоздала на пять минут, и ни секундой больше, подошла, улыбнулась, и поцеловала меня в щеку. Этот ритуал изучен мной, он уже пятнадцать лет повторяется.

– Прекрасно выглядишь, – сделал я дежурный комплимент.

– Льстец.

Я усмехнулся на кокетливое замечание Лолы, и беседу мы приостановили – официантка подошла принять заказ. Каждая наша встреча начинается одинаково: мы обедаем или ужинаем в уютном, но не слишком известном ресторане, покупаем бутылку вина, и едем в гостиницу – тоже небольшую, где Лола не рискует встретить знакомых, которые донесут мужу на неверную жену. Ну а иногда Лола увлекается, и всё происходит в машине, как в студенческие времена.

А потом её бельё находит Севиль… Стоп, не время для Севиль. Именно для того, чтобы выбить глупые мысли о студентке, я и вызвонил Лолу.

Лола, несомненно, хороша. Ей, как и мне, тридцать четыре года. Она замужем за богатым мужчиной, и вкладывает в свою внешность много времени и денег. И сама же смеется над собой из-за этого, потому что выглядеть Лола стала не младше, и не старше, а скорее – вне возраста.

– Ну что, Кора, как тебе преподавательская стезя? Или соскочил?

– Не соскочил, преподаю. Вроде, получается.

– И глаза горят, – с улыбкой кивнула Лола. – Неужели, понравилось? А ведь пару недель назад ты глаза закатывал, когда рассказывал мне, что преподавать пойдешь.

– Аппетит пришёл во время еды, – пожал я плечами.

– Студенты такие же дикие и тупые, какими были мы? Или зря молодежь ругают, и вовсе она не пропащая? Рассказывай, – кивнула Лола, – а то я со старичьём одним общаюсь, сама себя уже бабкой чувствую.

– Ты, и бабкой? – усмехнулся я, и мы продолжили легкую беседу, приятную для обоих.

Лола – удивительная женщина. В Москву она приехала из села, которое не на каждой карте обозначено. Родители – маргиналы: отец за матерью с топором гонялся, мать на детях срывалась, старшие братья Лолы вполне успешно по родительскому пути пошли: кто-то сел, кто-то спился. А Лола собрала рюкзак с дешевыми вещами, и переехала в столицу. Поступила в наш университет, хорошо училась, и прицельно искала себе богатого мужа. Студенты – народ разгульный, несерьезный, и на первом курсе многие к Лоле подкатывали, но она чётко, не стесняясь, говорила каждому: заработай миллион долларов, надень мне кольцо на палец, и я на всё согласна. Некоторые девчонки вроде осуждали Лолу за это, да и парни тоже. Я – нет. Мы общались, я гулял на свадьбе Лолы – она, несмотря на бедность и отсутствие манер меньше чем за год нашла себе мужа – долларового миллионера. И едва она вышла замуж, мы стали любовниками. Время от времени встречаемся: никаких заверений любви, никаких обещаний, лишь приятное общение и качественный секс. И длится это лет примерно пятнадцать.

Сегодня мы встретились днём, а не вечером, а значит, у нас не час-полтора совместного времени, а гораздо дольше. И это отлично. Мне необходимо вытрахать дурь из головы, и одна Лола может мне в этом помочь.

– Кстати, – я кивком поблагодарил официантку за поставленную передо мной тарелку со стейком Рибай, – на сегодня я снял номер в бутик-отеле, там всего 5 номеров, знакомых твоего мужа не встретим.

– Ты поторопился, – вздохнула она.

– Не получится?

Чёрт!

– Понимаешь… – Лола замялась, и вдруг решила сменить тему: – Ой, я же похвастаться забыла! Поздравь меня: я теперь владелица сети кофеен. Антон сам решил мне сеть подарить. Шикарно, скажи! – глаза Лолы загорелись. – Антон, причём, эту сеть купил как убыточную, хотел по запчастям всё продать, и так переокупить затраты: цеха, оборудование на продажу… А я уговорила мужа повременить, сама занялась кофейнями. И справилась.

– Помню, ты рассказывала, – улыбнулся я на этот неприкрытый восторг.

Лола и правда смогла не только с колен поднять эти кофейни, но и вывести их на высокие рейтинги по столице, и даже в области начала открывать точки.

– Скоро франшизу буду продавать. Знаешь, я даже не заговаривала с Антоном насчет этой сети, но он сам позавчера повёз меня переоформлять бизнес с себя на меня.

– Поздравляю, – подмигнул ей, ревности у меня нет ни капли.

– Спасибо. А знаешь, почему Антон на меня сеть переписал? Скорее всего, скоро меня ждет отставка с поста жены. Я серьезно, не смотри так удивленно, – расхохоталась подруга. – Антон давно меняет любовниц, но они не задерживались у него: пара месяцев, и до свидания. Но он уже год с моделькой из Краснодара зажигает, это слишком долго. И тут такой щедрый подарок – сеть мегаприбыльных кофеен. Антон отлично умеет считать деньги, и его бы не смутило, что кофейни я из банкротства вывела. Но он мне сеть подарил. И я думаю…

– Отступные?

– Их часть, – кивнула Лола. – С Антоном у нас хорошие отношения, сыновей он любит. Дом останется мне, кофейни – тоже, пара цветочных, несколько машин, драгоценности, счёт, и алименты.

– Но вы пока не говорили про расставание? Муж просто подарил тебе бизнес?

– Да. Но я отлично изучила Антона. Со дня на день, когда он подготовится, муж вызовет меня на разговор, и объявит о разводе. А через месяц-два женится на модельке, – Лола говорила об этом без надрыва и горечи, скорее, с иронией. – И потому бутик-отель пока отменяется, Кор. Прости. Антон не дурак, думаю, он давно подозревает что у меня кто-то есть. Но если я попадусь сейчас – Антон меня кинет и с отступными и с алиментами. Он щедр, потому что чувствует вину за предстоящий развод. А если увидит у себя на голове рога – я с голой задницей полечу в родное село под Кызылом.

– Всё нормально, – отмахнулся я. – Но, может, ты преувеличиваешь, и подарок – это просто подарок, а не предвестник развода.

Сделал вид, что не расстроен обломавшимся сексом, но это притворство. Лола лучше других знает, что я люблю, и как я люблю. Другие женщины приходили и уходили из моей жизни, а Лола неизменна, она не надоела, не приелась. И я, черт возьми, рассчитывал на как минимум три качественных раза с ней за сегодня, чтобы завтра на Севиль как на обычную студентку смотреть! Но у Лолы развод, видите ли!

– Не преувеличиваю. Вот увидишь, всё так и будет. И, знаешь, я даже рада, – вздохнула Лола. – Не могу сказать, что я страдала рядом с нелюбимым, но… хочется. Любви хочется! После развода у меня будут деньги, будет бизнес, дети подрастают. И мне не придется искать заряженного мужика. Кор, – Лола тронула мою ладонь, – я не хочу спешить, но ты меня знаешь, я привыкла говорить так, как есть. Ты мне более чем нравишься. Я не говорила о чувствах, потому что не могла ничего обещать из-за Антона. Но теперь говорю – у меня к тебе чувства. Может, когда Антон на развод подаст, мы попробуем с тобой?

Черт, ну зачем… Я чуть не застонал от разочарования, тарелку со стейком отодвинул, чтобы не подавиться.

– Я знаю, ты не хочешь детей. А я больше не собираюсь рожать. Мне двоих, тех, что уже родила, хватит, – тихо продолжила Лола. – А еще мы с тобой отлично знаем характеры друг друга, знаем все «стопы», мы круто трахаемся. У тебя есть деньги, у меня они тоже будут, а потому ты точно будешь уверен, что я не на твои деньги нацелилась. Видишь, одни плюсы, и ни одного минуса!

– Лол…

– Просто подумай, – мягко перебила она. – Когда муж скажет мне о решении развестись – мы можем продолжить связь, не обязательно ждать свидетельства о разводе. Я не обижусь, если ты откажешься от официальных отношений со мной, хотя я очень надеюсь, что не откажешься. Но если откажешься – будем просто любовниками, а об этом разговоре забудем, – мило улыбнулась Лола, и это чертова ловушка.

Я знаю, что она не забудет. Она тоже об этом знает. И она знает, что я знаю, что она знает… короче, либо отношения, либо прощаемся.

Из-за этого разговора у меня даже настрой на секс пропал. Мной владело полудетское чувство, что Лола меня предала, заговорив об отношениях. Пятнадцать лет всё было классно, и вот, пожалуйста! Будто она не знает меня. Зачем было всё портить, зачем? Она же понимает, как я отношусь к серьезным отношениям…

Хотя, с другой стороны, все те отношения, что были в моей жизни, заканчивались крахом из-за разных взглядов на жизнь. Я всегда честно на берегу говорил, что вряд ли из-за склада своего характера смогу сильно полюбить. О детях предупреждал, которых не желаю. О свадьбе – в далекой перспективе, и под большим вопросом. Каждая из моих бывших кивала, говорила что всё поняла, и примерно полгода всё было нормально, а потом…

А потом – труба. Начинались намёки, сопение, хлопки дверьми. Всё это превращалось в истерики, которые меня не устраивали, и я говорил что отношения себя исчерпали. А в ответ слышал: «Ну почему ты такой мудак? Я так надеялась, я так старалась, я думала, а ты-ы-ы…».

А ведь с Лолой так не будет, – пришло мне в голову. – Она не из тех, кто просто так губы дует, сопит недовольно, мол, догадайся, почему я на тебя злюсь, и покайся! Она не будет срочно требовать кольцо на палец, не намекнёт на ребёнка. Скорее, если я вдруг сойду с ума, и захочу ляльку, она меня пошлёт с такой просьбой. А еще Лоле не захочется проводить со мной большую часть времени – она и без меня не заскучает.

Действительно, одни плюсы, и никаких минусов, за исключением одного – я никогда не рассматривал Лолу в качестве своей женщины. Как подругу – да, как подругу с привилегиями – дважды да, как возможную жену —нет.

Зря?

Может, Лола – то, что мне и нужно? Всё же, стоит признать, одному становится одиноко. Накатывает иногда желание, чтобы рядом был свой человек. Но чем старше я становлюсь – тем больше у меня к «своему человеку» требований, и тем гаже становится мой характер из-за долгого одиночества. И пора принять тот факт, что если не Лола – я так и буду один, никого я не встречу, никого близко к себе не подпущу, так и буду менять женщин, встречаясь по несколько месяцев с каждой, и прощаясь при малейших неудобствах.

– Корней Андреевич, доброе утро, – несмело улыбнулась мне Севиль, вырывая из мыслей о своём возможном будущем с Лолой.

Вслед за Севиль со мной поздоровались и остальные студенты – её одногруппники.

– Доброе, – кивнул я Севиль, и не смог не подколоть: – Непривычно, что ты улыбаешься мне. В прошлый раз чуть взглядом не убила.

– Ну, я такая, – она с улыбкой пожала плечами, не объяснив, какая же.

Но мне и не нужны объяснения, из-за того что она «такая», я и вызвонил вчера Лолу, надеясь на секс, а получил… получил предложение, которое следует обдумать. И, скорее всего, согласиться. А Севиль мне нужно поставить зачёт, обрадовать, что ассистентка мне больше не нужна, и перестать играть с ней в игры, которые нам обоим не нужны.

– Кстати, когда я буду вам нужна в следующий раз? Ну, в качестве помощницы, – Севиль так серьезно это спросила, что тянет её за щеку ущипнуть, словно я старый извращенец.

Докатился.

Всё, хватит. Сейчас я попрошу у Севиль зачётку, пусть уже получит свой зачёт!

– Сегодня до какого времени пары?

– В четыре десять последняя заканчивается.

– В четыре двадцать подойди на кафедру, – сказал, и мысленно приказал себе добавить: «с зачёткой приходи», но вслух произнес совсем иное: – Поможешь мне найти кейсы для второкурсников.

– Хорошо, – кивнула Севиль, и пошла за свою парту.

А я с радостью бы головой о стену побился.

Снова не смог.

Снова не удержался.

СЕВИЛЬ

«Спустись, я внизу» – пришло сообщение от Эльнура.

Дважды я вносила номер жениха в черный список, и через 5 минут возвращала в «белый» список, хоть и злилась на Эльнура неимоверно. Сообщения читала, звонки игнорировала. Кипела.

Сейчас остыла. Простила, наверное, но осадочек остался.

«Не могу. Учёба» – написала в ответ.

«У вас пара отменилась. Спускайся!»

«Откуда ты знаешь про отмену пары?» – накатала Эльнуру, снова злясь.

Я прекрасно знаю особенности азербайджанского менталитета. Мама хоть и крутит отцом как хочет, но признаёт: он – главный. И для меня это естественно: мужчину нужно слушать, подчиняться – это естественно, но… в пределах разумного! Двадцать первый век на дворе, и за окном не горный аул, а столица.

И Эльнур прекрасно знает, как я отношусь к контролю. Знает, но где-то вынюхивает о моём распорядке дня, и даже в курсе, что у меня пара отменилась.

«Ладно, скажи, на каком ты этаже, я сам поднимусь» – Эльнур и не подумал сдавать своего шпиона, рассказавшего ему про отмену занятия.

Интересно, кто из нашей группы общается с моим женихом.

«Жди меня у выхода. Сейчас подойду» – отправила я Эльнуру, спрыгнула с подоконника, и пошла к лестнице.

Дойду до выхода из универа – и как раз успокоюсь. Ничего страшного. Да, контролирует. Да, бесит иногда. После свадьбы перевоспитаю.

На лестничном пролёте я остановилась. Чувствую себя мужиком, который у двери дома стоит, приехав с работы, и входить не спешит, потому что дома сварливая жена. Вот и я предчувствую вынос мозга: за неотвеченные звонки, за поездку с Корнеем Андреевичем, и… за всё хорошее, в общем.

Но извиняться не буду! Эльнур не спешит извиняться – вот и я с него пример возьму!

Собравшись с силами, спустилась вниз, миновала пост охраны, и вышла на крыльцо. А там Эльнур.

– Привет, – поздоровалась удивленно.

Чему удивляться есть – Эльнур не с пустыми руками явился, а с букетом гербер. Это что-то новенькое! Уверена была, едва выйду, сразу придется от обвинений отбиваться. А оно эвона как!

– Это тебе. Привет. Мир? – Эльнур, обаятельно улыбнувшись, вручил мне букет, но извиняться, шайтан, не стал.

– Я подумаю, – приняла цветы, и кивнула, всем видом демонстрируя сдержанность. – Не знала, что ты с кем-то из моей группы общаешься.

– Я не общаюсь.

– А откуда узнал, что у нас пара отменилась?

– По своим каналам, – хитро прищурился парень. – Может, поцелуешь?

– Это неприлично, – притворно ахнула я. – Прямо на виду у всех… Эльнур! Ты же такое не любишь!

– А никого нет.

И правда, никого нет. День, универ полон студентов, а вокруг ни души, что странно для Москвы в любое время суток.

Я быстро чмокнула жениха в губы, Эльнур не стал углублять поцелуй, он всегда отстранял меня, когда я проявляла чувства на людях. И, возможно, в этом был прав. Но меня всё равно обижало подобное: я слишком тактильная, без объятий, поцелуев, ежедневных заверений в любви я чахну.

– Можешь с остальных пар уйти? Я до вечера свободен. В ресторан сходим, погуляем. Где хочешь, место сама выберешь, – сделал жених щедрое предложение.

Вот как возьму, как выберу секс-шоп какой-нибудь! Так и тянет ляпнуть что-то неприличное. Но кишка оказалась тонка, и помириться мне тоже важно.

– Я не могу. После учёбы нужно на кафедру.

– Зачем?

– Консультация, – зачем-то замялась я.

Эльнур в курсе, что я не надежда физики. И ему можно признаться, что я зачёт отрабатываю, но… не знаю. Язык почему-то не поворачивается про Ветрова с Эльнуром разговаривать.

– А пропустить не можешь?

– Не могу. Давай вечером встретимся? – предложила альтернативу.

– Вечером уже я не могу.

– Почему?

– Матч будем смотреть с братишками.

– А, – махнула рукой, – ясно.

На крыльце мы стояли еще около пятнадцати минут. Разговор не клеился. Теперь я себя не мужиком, вернувшимся с работы домой к сварливой жене чувствую, а чопорной англичанкой: похвалила цветы, расспросила про самочувствие близких, даже погоде время в беседе уделили.

– Слушай, а тот мужик, к которому ты в тачку прыгнула… – Эльнур схватил меня за руку, когда я уже собиралась войти обратно в универ.

– Это преподаватель. Он про учёбу подозвал поговорить, а я очень хотела тогда уехать. И напросилась.

– А. Ясно. Он женат? – набычился Эльнур.

Я вспомнила про бельё в бардачке, и выдохнула, почему-то зло:

– Подруга у него есть.

– А зовут этого препода как?

Так. Ясно. Эльнур мне зубы заговаривал, чтобы про Ветрова узнать. Потому и начал с букетика. Жучара!

– По своим каналам узнай, – фыркнула я. – Всё, мне пора.

– Севиль! Я завтра заеду. Я тебя люблю! – крикнул он мне в спину, но я быстро вбежала внутрь, прижимая к груди букет.

С ним и пошла на следующую пару. А еще ведь с Ветровым встреча планируется. Бедные цветы! Надеюсь, до дома они доживут.

К кафедре я подошла, внутренне мандражируя. Сама не знаю, почему.

После поездки к Наде домой, строить из себя оскорбленную леди перед Ветровым показалось не то что глупым, а даже преступным. Корней Андреевич на меня своё время потратил, подвёз, со мной пошёл, и не позволил мне дурной совет Виктории дать. Истерику мою успокоил. И как после этого перед ним губы дуть за то что сама же ему грудь пыталась показать?

Стыдно.

А еще стыдно за то, что его предмет я не понимаю. Раньше только папе и дедуле хотелось доказать, что я не опозорю их, и от Ветрова мне нужны были только несколько закорючек в зачётку, а сейчас… сейчас мне хочется… нет, не нос ему утереть, а тоже доказать! Что я не дура!

Вот только как доказать? После моей попытки раздеться, после моей истерики у Нади дома…

«Наверное, я потому и волнуюсь так сильно перед каждой встречей с Корнеем Андреевичем! Просто стесняюсь своего поведения. И понимаю что не дотягиваю» – нашла я объяснение своей дрожи. Покрепче прижала к себе букет, будто не цветы это, а щит. Постучала в дверь, и тут же вошла, надеясь, что хоть в этот раз на кафедре будут и остальные преподаватели, или хоть секретарь.

Мои надежды оправдались. Помимо Ветрова на кафедре было еще две преподавательницы, а сам Ветров стоял у окна, прижав телефон к уху. Он обернулся на секунду, кивнул мне, а затем глазами указал на свой стол, и снова отвернулся.

– Нет, пока не решил, – услышала я его слова. – Думаю. Да. Я так и понял, что ты серьёзно…

Ветров продолжил разговор, а я к его столу не пошла. Стояла с букетом, как дурочка. Взгляд скользил по высокой фигуре у окна: по темным густым волосам, на вид жестким, а в реальности – не знаю, каким, но ладони закололо от желания проверить их наощупь; по широкой спине вниз, к узким талии и бедрам, к крепким ягодицам, на которых я залипла…

Я. Залипла. На мужской зад.

Мысленная пощечина не помогла. Я продолжила смотреть, но попыталась переключить внимание на другие части тела. Они хороши, бесспорно. И длинные ноги, упакованные в светлые джинсы, тоже вау, но ягодицы…

«Чтоб тебя, Ветров! – подумала я под ускоряющееся биение сердца. – Чтоб. Тебя!»

Сердце билось всё сильнее и сильнее, отбивая зловещую ритмику набатом. А я с каждой долей секунды всё острее понимала главное: всё моё волнение, все совершенные глупости – они не из-за стеснения.

Я просто влюбилась в своего преподавателя.