Читать книгу Мирдрево: оковы - - Страница 14

Вспышки и крики, паника и страх. Не набирая скорости, Камыш летел и нёс под руки Ирис. Единственные движения, которые ей остались доступны – это замедленное, глубокое дыхание и вращение глаз. По небу в разных направлениях летали Клинки. Последние из них вылетели из порталов и те закрывались один за другим. Напрягая глазницы до боли в голове, Ирис опустила взгляд – и сердце сжалось.

Магия клановцев: выстроенная и дисциплинированная; отточенные действия и комбинации. Магия же Клинков: хаотичная и вольная; непроизвольные действия, но слаженные между собой.

Вместе, хаотично и организовано, Клинки заполонили поселение. Клинки создавали конус-оружия изо льда, и из него же снаряды; создавали щупальца стеблей – и ими нападали, громили, хватали; создавали вихри воздуха – и им поднимали, сбивали, путали и теснили; заставляли землю дрожать, сбивая с ног, и выращивали земельные стены; создавали пламя, окружающее руки до локтей и накаливая кожу подобно железу – и испускали пламя столбами или шарами, создавали из него стены, отрезая пути или окружая группы клановцев в кольца. В магии защиты Клинки были тоже хороши, но хуже, чем клановцы; и многие из них плохо комбинировали это с остальной магией.

Клинки теснили клановцев в группы и брали в плен. А часть распространялась по воздуху – помогала тем, кто был на земле и высматривала жителей точно добычу.

Большинство Хранителей защищали вход в хранилище. Большинство Жрецов защищали храм, собирая там детей, включая младших учеников всех ролей, и тех, кто не мог ни защищаться, ни тем более сражаться. По поселению рассеялись защитные купола, и в некоторых из них были остальные дети и раненые. Жрецы в панике пытались оказать целительную помощь тем, кого встречали, или тем, кого приносили в храм. А когда на Жрецов нападали, они либо выставляли защиту, либо телепортировались.

Столь природная, вольная и мощная магия обескураживала клановцев, которых не учили сражаться, а только защищаться; и удивляла – ведь им говорили, что магия изгоев слаба и примитивна. Только Охотники давали почти равный отпор – защищали жителей и пытались освободить пленных. Охотники обрушивали заряды магии и ветряное подобие стихии. Они вернулись в форму человека, а от животных использовали только когтистые лапы, силу, рефлексы и клыки. Отчего стиль их сражения иногда выглядел диким – и в глазах клановцев, и в глазах Клинков, и в глазах самих Охотников.

Используя магию огня, часть Ремесленников присоединилась к защите людей в храме, часть присоединилась к Охотникам. Но их огонь не был таким эффективным и сокрушающим как у Клинков – ведь Ремесленники привыкли использовать пламя только для создания.

Удерживаемая в воздухе, Ирис смотрела на хаос и не могла поверить в действительность происходящего. Один беглый взгляд любого и становилось ясно что клан Пларас начал проигрывать в первую минуту появления ордена «Клинки Рассвета».

Взгляд Ирис перебегал от одной схватки к другой, от одного теснения к другому, от крика к ругани, от раненного к раненному. Ирис увидела, как конус льда пронзил старшего Охотника насквозь – она зажмурилась и пыталась унять ужас и отчаяние, которые стучали в груди и в ушах вместе с кровью.

*

Камыш с Ирис начал снижаться, и она открыла веки. Флокс сидел на коленях к сердцу спиной – пустое лицо с обмякшими мышцами, двигались только глаза; тело и голову удерживали едва видимые завихрения; туника была порвана, а на руке – ожог.

Перед Флоксом в нескольких шагах стояла Фиалка. Слева от них – трое потрёпанных мужчин Клинков. А справа – высокая, крепкая женщина с широкими скулами и с русыми волосами, убранными в тугой пучок на макушке. На ней были все элементы брони, которые использовались Клинками, включая нагрудник под удлинённым жилетом. Она стояла со спокойным лицом, а в серо-голубых глазах не было тревоги – будто криков за пределами площади не существовало; и она держала в руках металлическую шкатулку из тёмной, как у антнаров, магсеры с таким же фиолетовым отливом.

Камыш приземлился и сложил крылья, взял Ирис на руки – и угол её обзора накренился. Смотря на Флокса, Фиалка с усмешкой сказала:

– Комфортно?

Камыш встал с боку от Фиалки, недалеко от русой женщины, и с осторожностью подал голос:

– Фиалка, что с ней делать?

С раздражением на лице Фиалка взглянула на них и, сопровождая жесты нечленораздельными звуками, помахала рукой. В растерянности Камыш отступил на шаг назад. Флокс и Ирис встретились взглядами и обменялись паникой. Пальцы опущенной руки Ирис дрогнули, голова чуть пошевелилась, а в лёгкие провалился более полный вдох.

– Ладно, – выдохнула Фиалка. – Пора начинать, пока паралич не развеялся.

– Я вкатил ему двойную дозу, – сказал мужчина, которого Ирис не видела из-за Фиалки.

– Да, – повернула к нему голову Фиалка, – я знаю. – И она повысила голос: – Ведь это то, что я и велела сделать! – Выдыхая, она повернула голову в другую сторону. – Родиола, сеяд.

Вложив все усилия в шейные мышцы, Ирис переместила голову и в обзор вплыла крепкая, русоволосая женщина. Родиола кивнула. Вокруг её рук создались завихрения ветра – и они преподнесли шкатулку к Фиалке. Ирис увидела металл – удивилась и поморщилась наполовину онемевшим лицом.

Вихрь ветра расстегнул две защёлки по бокам и открыл крышку. Ирис ощутила, как изнутри выкатилась странная волна, пробралась под кожу, пересчитала позвонки – и по телу прошла волна мурашек, а сердце забилось чаще. Взглянув на остальных – тех, кто был доступен – Ирис поняла, что они этого не испытали.

Точно ища помощи, Ирис взглянула на наставника. На его лице застыла растерянность, которую она прежде никогда в нём не видела. Ирис уловила что он, посматривая по сторонам, продумывал план спасения – и внутри вспыхнула надежда.

Которая начала таять, когда Ирис устремила взгляд перед собой.

Со странно-диким восторгом Фиалка взяла то, что лежало на тёмном бархате; а шкатулка закрылась вихрем и отлетела в сторону. Над рукой Фиалки воспарил полупрозрачный, небольшой, многогранный кристалл, формой как у сердца – точно его миниатюрная копия, но красного цвета. А внутри была миниатюрная чёрная сфера.

Сеяд будто обнял Ирис в крепкие, иглистые объятия. Её веки раскрылись, волоски встали дыбом – она дёрнулась точно в конвульсии теми мышцами, с которых спал паралич, выпала из рук Камыша и рухнула на бок. Ирис приподняла голову и смотрела на красное творение диким взглядом, а кисти, будто обмороженные, сжимались не до конца и разжимались.

Растерявшись, Камыш присел к Ирис, но боялся её коснуться. Фиалка удивилась и сказала:

– Странная реакция.

Казалось, что любопытство возьмёт вверх, но Фиалка отвернулась и, покачивая бёдрами, приблизилась к Флоксу. Он смотрел на сеяд с застывшими изумлением и ужасом на лице; а его план сопротивления осыпался в прах.

Забыв о наставнике, забыв обо всём, Ирис смотрела только на сеяд. Ей хотелось оттолкнуть его от себя, его ощущение, которое бушевало в ней; и ей хотелось отпрыгнуть, убежать, и кричать, раздирая кожу. Ирис знала, что всегда ощущала магию, в том числе в предметах, иначе, но всё равно не понимала, что с ней происходило. Словно она частично вошла в это творение, в заложенную в нём магию и задачу, а оно частично вошло в неё.

В ладони Фиалки вспыхнула белая магия – а в ответ встрепыхнулась чёрная сфера сеяда. Сосредотачиваясь, Фиалка приподняла руку с сеядом, медленно сжимала пальцы в кулак и концентрировала в нём всю свою энергию. Вены наливались светом, просвечивали под одеждой и сияли. Черноту зрачков заменил свет, а капилляры подсвечивались. Одежда и волосы трепыхались как от ветра, но его источником являлось тело.

Сеяд вспыхнул красным, выпускал искры и молнии; воздух вокруг искажался и ломался. В его разломах как вертикально-косых бликах Ирис видела отблески Грани, или же ощущала их.

Чем больше в себя впитывал энергии сеяд, подготавливаясь и настраиваясь на вложенную задачу, тем сильнее дёргалась Ирис – точно те мышцы, в которых развеялся паралич, обзавелись тиком. Внутри Ирис нечто нарастало, расширялось и поднималось, давя на внутренности и лёгкие, и подступало к горлу; заставляло кровь нестись в бешеном ритме, а сердце стучать на износ с хаотичными перебоями. Ирис не хотела ощущать странный кристалл, не хотела ощущать происходящую магию, но не могла это контролировать, и не могла себя от него оторвать.

Подёргиваясь, Ирис щурилась от света, которым налилась Фиалка подобно белому факелу. А пиком света являлся кулак – как шар – смотреть на который без рези в глазах было невозможно. Пространство вокруг наэлектризовалось, уши закладывало, а тела прижимало к земле. Сопротивляясь, Флокс мог только щурится и дышать с задержками дыхания. Клинки отступали назад. Камыш, не сводя взгляда с Фиалки, потянулся к Ирис, намереваясь поднять и унести. Ирис хотелось броситься к сеяду, на сеяд; хотелось убежать и разорваться; а разум забился где-то в уголке.

Как вспышка разжался кулак-шар – секунда всепоглощающего давления, и энергия заструилась в сеяд. Вобрав всю энергию из Фиалки, он воспарил. А она, вспотевшая и с трудом дыша, без сил осела на землю. С беспокойством на лице Родиола, поглядывая на поднимающийся сеяд, засеменила к лидеру.

Сеяд замер. От него красная линия энергии как молния ударила в сердце, пронзила и вошла в сферу – и та вспыхнула как белое пламя. Вторая линия ударила во Флокса, вошла в грудь и развеяла паралич. Дыхание перехватило – и с криком боли Флокс рухнул на четвереньки и дрожал. Родиола помогала встать Фиалке, а она, будто с парализованными конечностями, наваливалась на Родиолу и смотрела на содеянное с пылающим восторгом.

Ирис ощущала ломанную и неправильную магию, но не понимала её; и она невнятно забормотала:

– Хватит… Хватит…

Камыш, который посадил её и намеревался поднять, отстранился в растерянности. Непослушные, наполовину парализованные руки Ирис не знали куда тянутся – к груди или голове; а в ладонях зажегся бледный, белый свет.

От сеяда в импульсе вышла чёрная сфера и по красной линии опустилась, войдя в грудь Флокса. Морщась и с трудом дыша, он приподнялся и осел на пятки, а руки в безвольности опустились вдоль тела и костяшками коснулись плитки.

Когда вся темнота сферы вошла в грудь, из Флокса вышла белая струйка и по красной линии заструилась к сеяду, через него и по первой линии прямо в сердце – в сферу. Противясь, сердце загудело и завибрировало, песок в углублении задрожал, а сфера внутри мельтешила, точно загнанный в клетку зверь.

Тех клановцев, кто видел сердце, перепугало его состояние, и они запаниковали. Охотники стали пытаться пробиться к площади. Для Клинков это был сигнал усилить натиск; для тех, кто был в воздухе – спускаться и сворачивать магические крылья.

Сеяд начал саморазрушаться. Он обращался в красную энергетическую пыль, которая циркулировала вокруг него, собиралась, устремлялась по линиям и продолжала перегонять белую энергию из Флокса в сферу сердца.

Ирис залепетала:

– Нет, нет, нет… – Она схватилась за голову, точно в ней вопила магия, но она не знала языка.

– Эй, – мягко позвал Камыш и коснулся плеча Ирис. Он намеревался её поднять, и вторая рука прошла под ногами.

– Нет! – выкрикнула Ирис и обратила на себя внимание присутствующих.

В выкрике Ирис выпустила энергию – она развеяла остатки паралича, и волна отбросила Камыша к ногам Фиалки и Родиолы. А Ирис вспыхнула бело-золотым и исчезла.

Хлопая ресницами над приподнятыми бровями, Фиалка сказала:

– И куда она делась? Почему паралич так быстро развеялся? Камыш, твою мать! – пнула она его и повалилась, но Родиола её подловила. – Поднимайся и найди её! Вколи ей двойную дозу! Тройную! И отнеси в безопасное место! Всё равно не удалось использовать её как планировалось.

*

Хаос и вспышки. Крики и притеснения. Плачи и кровь. Сердце сияло, гудело и крутилось с бешённой скоростью. Облака серели, густели и, скрыв солнце, наседали над поселением Пларас. Поднимался ветер – его порывы качали ветки, дребезжали оконными рамами, пригибали траву крыш из стороны в сторону, а столбы для сфесве поскрипывали.

В ветках единственного дуба у храма вспыхнул бело-золотой свет – и раздался шелест и хруст. Удержавшись ослабевшими руками и ногами, Ирис повисла на ветке – подтянулась и села. Приходя в себя, Ирис сосредоточилась на ближайшем доме – переместилась на его крышу и ухватилась за линию пика.

Внизу, у стены дома юная Жрица дрожащими руками исцеляла рваную рану на животе Ремесленника. А к ней спешила растрёпанная наставница. Стараясь игнорировать хаос, Ирис осмотрелась вокруг и увидела площадь с сияющим сердцем, которое стало отдавать красным тоном.

– Флокс, – прошептала Ирис. И слово утонуло в гуле сражений, голосов и криков.

Потрясся руками, Ирис собралась. Выпуская магию силы не через руки, а через тело, она подняла себя в воздух и полетела к площади. Несколько клановцев, кто не сражался, одаривали Ирис изумлёнными взглядами – ведь она летела подобно Хранителям, Совету и Лидерам, но более свободно и не имела синей вуали, или вообще какие-либо физические проявления магии.

Вторая красная линия, забирая остатки белого, вышла из груди Флокса. Она поднялась, вобрала последние частички разрушившегося сеяда – и вторая линия без остатка вошла в сферу сердца. Красный отсвет стал отчётливее, сфера увеличилась и почернела – и сердце замерло.

Видя это, Ирис в страхе остановила полёт над крайней линией домов перед площадью. Клинки пятились от сердца. Родиола помогала Фиалке отойти в сторону. А Флокс рухнул на бок.

Из верхнего конца сердца в небо ударил толстый луч красно-чёрного цвета, а из достигнутой им точки по небу стали отходить волны, как биение, во все стороны света. На запястьях людей – и клановцев и Клинков – возникали широкие чёрно-красные наручники, которые не касались кожи и не имели цепи. Сплетая магию, наручники наливались силой и красным цветом.

Клановцы замерли на месте, с изумлением и страхом смотрели на свои руки; чувствуя, как внутри отрезалась и запиралась часть их самих, будто исчезая. Некоторые рухнули на колени с криком. Дети заплакали. Единственная беременная в этом году упала в обморок. Но её успела подхватить Жрица, и под весом едва не упала сама. А Клинки, терпя неприятные ощущения, быстро брали себя в руки – вынимали оружие и перегруппировывались.

Магия в руках вспыхнула – Ирис ахнула, стала падать и во вспышке, обжигающей изнутри, переместилась. В этот же момент магия будто отключилась – Ирис выпала из вспышки и рухнула на крышу крайнего дома. Ударившись плечом, Ирис покатилась – цеплялась за траву, выдирая её и загоняя грязь под ногти; а почва осыпалась вслед за ней и догоняла.

У края крыши Ирис зацепилась рукой за металлический жёлоб – повисла, покачнулась и ударилась коленом о стену; а металл угрожающе заскрипел от натуги. Стиснув зубы, Ирис ухватилась второй рукой за жёлоб – и вылетел болт. Ирис ахнула, жёлоб застонал – и, выбивая последующие болты, упал вместе с ней.

Ирис рухнула на спину. Жёлоб остался наверху с одного края на нескольких болтах у водосточной трубы на углу, а после неё начиналась следующая, нетронутая часть желоба.

Шипя и морщась, Ирис открыла веки. Она отбросила жёлоб и села; но увидев свои руки – замерла. Запястья, как и у всех, опоясывали странные широкие наручники, которые вызывали ощущение отвращения и неправильности. Они стали насыщенного красного цвета, а в пульсациях проскакивал чёрный – точно чернила в красных водах.

Сосущие воронки в ладонях; неприятное ощущение как слизняк ползло выше по рукам, стремилось к плечам и ключице; а холодно-колючее ощущение сжимало внутри. Ирис поднялась и присмотрелась к наручникам. Внезапно магия в левой руке вспыхнула – Ирис ахнула и с ужасом на лице отстранила руки, будто желала их выбросить – и её отбросило к стене дома. Ирис ударилась боком, рухнула на другой – и на несколько секунд потеряла себя.

Боль и звон в ушах, как ни странно, приводили в чувство. В руках неприятное сосущее ощущение возросло, а по телу прошла волна жара. Сев, Ирис снова посмотрела на руки. Наручники светились ярким красным цветом.

Вместе со сферой сердца луч ушёл в небо – и последняя красная волна разошлась по серым тучам и дальше по небу. Потеряв весь свет, пустое сердце погасло и упало – концом вонзилось в воронку, покачнулось и, разломав плитку, повалилось в сторону, а конец разрушил стену дома, стоящего на краю площади.

На лицах клановцев застыло отчаяние и беспомощность. Ирис забыла о наручниках и вскочила. А толпа перепуганных жителей на площади пятились друг к другу. Их окружали Клинки и, направляя наконечники стрел и арбалетных болтов, удерживали вместе.

Взгляд Ирис, точно ища помощи, переместился в сторону. Девушка-Флора направила руки на мужчину-Клинка, но магия не возникла – мужчина хмыкнул, грубо схватил девушку под локоть и поволок к остальным. Юноша-Ремесленник бросился к ним, но женщина-Клинок ударила его с локтя в нос – и он со стоном рухнул на землю.

Взгляд Ирис метнулся на край площади. Среди крайних домов Охотники, которые до этого с боем пробрались к сердцу, сейчас использовали всё что под руку попадалось и пытались дать отпор Клинкам. Особо отчаянного Охотника пронзил меч – Ирис задержала дыхание и теряла землю под ногами, а взгляд хаотично блуждал по площади и окраинам.

Споткнувшись, взгляд Ирис встал в центре – на боку, спиной к ней лежал силуэт в песочной одежде.

– Флокс! – ахнула Ирис, и побежала через площадь.

Камыш заметил Ирис, обрадовался и побежал на неё. На бегу она сжала плечи, втянула голову, и словно идя на таран, зажмурилась – вспышка и она переместилась, оставив Камыша в недоумении.

Фиалка и Родиола, которые стояли недалеко от сердца, с изумлением уставились на Ирис – она выпала из блеклой вспышки, перевернулась и проехалась по плитке.

– Невозможно, – прошептала Родиола. Она, проверяя наличие наручников, посмотрела на свои запястья. Они продолжали мерцать и начали таять. Но их присутствие, давящее и обволакивающее, укреплялось.

– Как?! – сказала Фиалка. В ней перемешались: изумление, неверие, гнев, и странный, непонятный даже ей, восторг.

Лёжа на боку, с болью в руках от кончиков пальцев и до висков, Ирис приподняла голову и подняла взгляд. Она видела спину Флокса, но не видела дышал он или нет; и слышала, как к ней бежало две пары ног. Больше на эмоциях, нежели реальная команда, Ирис через боль, ныряя в ещё большую боль, переместилась вперёд: обернулась вспышкой. Подбежавшая Родиола ахнула и отскочила; а Фиалка попыталась схватить бестелесную Ирис.

Вспышка как бесформенный призрак, подобно перемещению Ремесленников, но только в ломаной версии, пронеслась вперёд. Ирис возникла в трёх шагах от наставника – выпала и рухнула. Боль от падения в миг затмила иная боль – как молния пронзила каждую клеточку тела, дыхание усложнилось, а в глазах потемнело. Несколько секунд Ирис не чувствовала окружение и не слышала, как к ней бегом приближались Родиола и Фиалка.

В глазах плыло и двоилось, но Ирис увидела яркий, красный свет, исходящий от её рук. В ладонях ледяные, тянущие воронки будто создавали дыры; тело бросило в жар; в груди миллион тонких игл; а нервная система ныла и пылала в огне.

Только когда кисти сжали одежду на груди и приподняли, Ирис начала приходить в себя. Она поняла, что стоит на коленях и болтается в сильных руках, на которых наручники почти исчезли. Темнота в глазах рассеивалась и на Ирис смотрело лицо Фиалки – жуткое от растерянности и злобы, со смесью эмоций в глазах. А вьющиеся тёмно-каштановые волосы без солнца потеряли красноватый оттенок и покачивались от порыва ветра.

– Что ты вытворяешь? М-м? – Фиалка встряхнула Ирис. – Как?! Как ты это сделала несмотря на оковы?

– Я…, – пытаясь собрать силы в атрофированных мышцах, прохрипела Ирис.

Она взмахнула рукой и ударила ею по запястьям Фиалки – кисти разжались, и Ирис рухнула на бок. Она поднялась и, глядя на наставника, на четвереньках поползла в сторону – пыталась увидеть вздымается его бок или нет. Ирис показалось что она услышала его хрип; или не его. Но рука Фиалки схватила за шиворот – Ирис приподнялась, а одежда надавила на горло. Фиалка отшвырнула Ирис обратно – она рухнула на спину с гримасой боли и вырвавшимся, но неосознанно сдерживаемым, стоном.

– Отвечай! – выкрикнула Фиалка.

Оковы Ирис начали мерцать и таять. Она открыла веки и приподняла голову – увидела, что в ногах как гора стояла Фиалка, и едва не разрыдалась. Через суматоху, царящую вокруг и на каждой улочке поселения; через стихающую боль и усиливающий странный дискомфорт – в груди Ирис возникло ощущение. Она подняла взгляд на небо, а внутри задребезжала надеждой.