Читать книгу Попроси меня. Матриархат, путь восхождения, низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 2 - - Страница 4

После смерти Юрия Данииловича Московское княжество перешло к его брату Ивану Данииловичу Калите. Его роль в возвышении Московского княжества оказалась столь значительной, что Московских великих князей, потомков Ивана Калиты, стали называть Калитовичами.

К 1325 г. из пяти сыновей Даниила в живых остался Иван. Он один унаследовал всю разросшуюся отцовскую «отчину». Тогда как другие княжества продолжали делиться по мере разрастания своего рода, московская династия удачно балансировала на грани выживания: она не пересекалась, но и не разрасталась. Это особенно заметно на примере Калиты и его ближайших преемниках.

В отличие от своего брата Иван Данилович был осторожным, осмотрительным и неторопливым, но такие свойства его роды как хитрость, жестокость и целеустремленность он сохранил полностью. Основной своей политикой Иван сделал ставку на союз с Ордой и православной церковью (что примечательно).

По обычаю того времени Александр стал княжить не во Владимире, а в г. Твери. Туда переехали с ним и монголы. Поначалу все складывалось благополучно, но в конце лета 1327 г. в Тверь приехал из Орды посол Чол-хан (Шевкал или Щелкан), двоюродный брат хана Узбека. Он прогнал великого князя Александра Михайловича с его двора и занял его со своей свитой, начав «въздвиже гонение велико над христианы, насильств (мъ), и граблением, и бие (ни) ем и поруганием»5. Среди ограбленного народа стал распространяться слух, что Чолхан желает убить князя, сам займет его место и введет магометанство, говорили, что произойдет это на праздник Успения. Слухи, конечно, не имели под собой основание, поскольку такие действия присущи Орде, но в таком возбужденном обществе оказалось достаточно искры, чтобы вспыхнуло восстание. Последней каплей переполнившей чашу терпения тверичей был эпизод, произошедший 15 августа: татары попытались отнять приглянувшуюся им кобылу у некоего дьяка Дудко, тот же стал призывать горожан на помощь. К этому моменту возмущение бесчинствами монгол достигло уже критической точки, и вспыхнувшая потасовка стала прологом повсеместного избиения ордынцев и гибели посла.

Вызывающие действия монгол, которые привели к массовой потасовке, выглядят странно сами по себе, т.к. хан Узбек старался избегать по отношению к Твери, к тому же справно платящую дань, слишком жестких мер. Как бы то ни было, но восстанием тверичей сразу воспользовался Московский князь, предложив хану свои услуги, и тот дал ему войско в 50.000 для наказания жителей Твери.

Узнав о приближении огромного войска, Александр вначале бежал в Новгород, но его там не приняли, а после в Псков, где был признан князем, в стремлении псковичей обособиться от Новгорода. Его братья Константин и Василий скрылись в Ладоге. В результате русские земли остались беззащитны, и началось опустошение. Монголо-Московская рать прошла по Твери, Торжку, Кашину, многие жители были убиты и взяты в плен. Иван Данилович получил от хана ярлык быть великим князем Владимирским, Константин Михайлович – Тверским князем. Но все-таки монголы не пошли на полный разгром Тверского княжества, как того хотел Иван. Более того, не доверяя Московскому князю, хан Узбек сначала дал ему лишь половину ярлыка на великое княжение и только в 1332 г. он, наконец, становится полноправным великим князем.

Александр, между тем, стал княжить в Пскове. В продолжение борьбы с монгольскими и Московскими князьями, он выступил с воззванием к русским князьям, в котором предложил объединиться и сообща бороться с Ордой. Князья оставили его призыв без ответа и, наоборот, в 1329 г. под давлением хана, Тверской, Суздальский, Новгородский и, конечно, Московский князья послали сказать ему, чтобы он отправился в Орду к Узбеку. После некоторого раздумья Александр хотел было уже ехать, но псковичи стали его удерживать. Тогда в дело вмешался Иван Данилович. Он уговорил митрополита Феогноста проклясть и отлучить от церкви Александра и весь Псков, если они не исполнят требование князей. Средство подействовало, но не в нужном направлении для Калиты. Александр уехал, но не в Орду, а в Литву, где находился 1,5 года, и когда гроза поутихла, возвратился к жене в Псков, жители которого приняли его с честью и вновь посадили на княжение. Александр спокойно оставался княжить в Пскове, а в 1337 г. проявив свое смирение в Орде, Александр был совершенно прощен и получил ярлык на Тверское княжение. Это лишний раз показывает, что Орда проявляла осторожную политику по отношению к Твери, ориентированную на Литву, и по возможности старалась перетянуть ее на свою сторону.

Возвращение Александра на политическую сцену Руси нарушало планы Ивана Даниловича, и он, захватив с собой двух сыновей, Иоанна и Симеона, заторопился в Орду. Московский князь сначала представил хану своих наследников как будущих верных ханских слуг, а затем принялся настраивать Узбека против Тверского князя. Главная вина последнего состояла в том, что он якобы был в сговоре с Литовским князем, готовился возмутить против Орды всю Русь. В качестве улики была даже представлена выкраденная шпионами Калиты грамота, подтверждающая его слова. В это время Орда находилась в состоянии войны с Литвой. И Александра снова позвали к хану, где после месячного ожидания своей участи 29 октября 1339 г. Александр Михайлович со своим сыном Фёдором были четвертованы. Останки их позже отвезли в Тверь и похоронили в Спасском соборе. Калита же вернулся в Москву в великой радости, послал в Тверь и приказал снять с церкви св. Спаса колокол и привезти его в Москву. По понятиям того времени это было очень чувствительное унижение.

Иван Данилович был умным и последовательным политиком, высшую власть он использовал для усиления позиций Московского княжества. Сотрудничая с Ордой, он постоянно льстил хану, себя вел смирно и послушно. Пользуясь доверием хана, Иван оградил Московские земли от вторжения ордынцев. В то время как другие княжества страдали от их бесчинств и опустошений, на Московской земле царил покой. В «Симеоновской летописи» об этом сказано так: «И бысть оттоле тишина велика на 40 лет и престаша погании воевати Русскую землю и закалати христиан, и отдохнуша и починуша христиане от великиа истомы и многыа тягости, от насилия Татарскаго, и бысть оттоле тишина велика по всеи земли»6.

Перестали поганые воевать Русскую землю, перестали убивать христиан, отдохнули и опочили христиане от великой истомы и многой тягости и от насилия татарского».

Иван исправно платил дань Орде, и став великим князем получил право самому её собирать, а собирая, жестоко карал за неуплату. Без сомнения немалая доля этой дани «прилипала» к рукам оборотистого князя. Часть полученных таким образом средств шла на укрепление и расширение самой Москвы. Тогда не только Кремль, но и посад был обнесен крепкой дубовой стеной. Вокруг города одно за другим возникали большие села. В поисках спокойной жизни на Московские земли перебирались земледельцы. Иван неустанно заботился о внутренней безопасности своей вотчины. Он безжалостно казнил воров и разбойников, и торговые люди могли безбоязненно передвигаться по дорогам княжества.

Всеми способами, где деньгами, где опираясь на помощь Орды, Иван Даниилович расширял пределы Московского княжества. Так он купил ярлыки на Ростовское, Углицкое, Дмитровское, Галицкое, Белозерское княжества, разорил Тверь и добился казни Тверских князей, постоянно требовал новых выплат с Новгорода, пытался отобрать у Суздальского князя Нижний Новгород, взять в плен Ярославского князя, переманивая на свои земли, как бояр, так и простых людей. Иван не тратил деньги зря, и сам вел скромный образ жизни. На поясе у него всегда висел кошелек с деньгами, называемый на Руси калитой. И эта всеми обозримая картина кошелька являлась символичным отображением действительности, когда вся политика выстраивалась на приоритет сбора дани, желая или не желая того, но ввергая народ в тяжелое состояние и нередко в нищенство. Из этого же кошелька Иван нередко прилюдно доставал монету и одаривал нуждающихся. В народе его так и прозвали «Иван Калита», но было у него и другое прозвище – Добрый.

Удачно складывались для Московского князя отношения с церковью. На рубеже XIII – XIV вв. Киевский митрополит Максим перебрался во Владимир. Преемник Макария, Петр установил дружеские отношения с Московскими князьями, Юрием и Иваном Даниловичами, часто и подолгу останавливаясь в Москве. Здесь в декабре 1326 г. он и умер, и был похоронен в заложенном соборе Успения Богородицы, первом каменном храме. Как повествует церковное предание (надо понимать, заинтересованное его составителями в том или ином характере освящения событий), чудеса при мощах начали твориться с самой минуты его погребения, и в 1339 г. Петр был официально объявлен святым угодником и покровителем Москвы.

После смерти Петра на должность митрополита Иван Данилович наметил некоего игумена Феодора. Однако патриарх не внял этой просьбе и назначил грека Феогноста. Иван, в свою очередь, не повторил ошибки Михаила Ярославича и не оттолкнул от себя нового митрополита – союз Московских князей и церкви становился de facto. Митрополит Феогност уже окончательно поселился в Москве, поставив свои палаты рядом с хоромами князя, что способствовало соединению на Руси светского и церковного; т.е. сама глава церкви желала слиться с правителем, против чего последний не возражал. Таким образом, здесь произошло соединение близкородственных душ – очеловеченное православие (пронизанное содержанием матриархального символа луны) нашло постоянное себе место пребывания в центре философии земного мировоззрения, Москве (города лунной символики), поддерживая друг друга и увеличивая тем силу влияния и того и другого. Переезд митрополита, в первую очередь, означал падение престижа Владимирского княжения, за которое постоянно воевала Тверь, и которая теперь сама потерпела сильное крушение. Владимир оставался на периферии политических баталий, тогда как Москва наоборот, все сильнее играла ведущую роль. Перенос митрополичьей кафедры возвышало авторитет Московских князей, открывало возможность им действовать заодно с митрополитом, опираясь на силу церкви.

Иван Калита 14 лет страстно желал гибели Александра Михайловича, а добившись своего, пережил врага всего на пять месяцев, скончавшись 31 марта 1340 г. Своим наследником он оставил полную казну, новый дубовый Кремль, каменные соборы, Успенский, Архангельский, Иоанна Лествичника, и заметно округлившиеся владения Московского княжества. Похоронили Ивана Даниловича в соборе Архангела Михаила, который с этих пор до Петра I стал местом упокоения русских князей и царей.