Читать книгу Попроси меня. Матриархат, путь восхождения, низость и вершина природы ступенчатости и ступень как аксиома существования царства свободы. Книга 2 - - Страница 7

Перед смертью Дмитрий Донской разделил княжество между сыновьями. Старшего и многодетного сына Василия Дмитрий «благословил» своей отчиной великим княжением». Василий получил большую часть Московского княжества и Москву, пятнадцатилетний Юрий – Галич и Звенигород, семилетний Андрей – Можайск и Белоозеро, четырехлетний Петр – Дмитров и Углич. Великий князь по-прежнему действовал в духе общинной старины, или, по-другому сказать, удельных представлений, в стремлении не допустить столкновения между сыновьями, старыми изначально не работавшими принципами наказывая слушаться «брата старшего в мое место своего отца», создавал тем основу для будущей междоусобной войны.

С конца XIV в. московская тенденция расширения границ своего княжества любым способом обретает новую черту. Орда, в это время, переживает глубокий кризис, распадаясь на враждующие между собой части, каждая из которых представляет свои права на «русский улус». В этой связи множится число разбойничьих походов на Русь. Поэтому у людей появляется потребность в князе, способным организовать общую эффективную защиту, и скоро в их сознании насильственный характер Москвы трансформируется в вынужденную защитную меру, в объединительную политику вокруг ее грозного правителя.

На политические процессы в Великороссии огромное влияние оказала соседняя Литва. Литовские князья воспользовались ослаблением Орды, собрали под свою руку ядро древних русских земель. Одновременно в Великом княжестве Литовском шел процесс сближения с Польшей, что, естественно, вело к росту польского и литовского влияния в Литве. Православная элита оказалась перед нелегким политическим, религиозным и культурным выбором, побудившим многих обратить взоры на Москву.

Получив великое княжение по наследству, Василий Дмитриевич 15 августа 1389 г. был возведен на престол во Владимире ханским послом Шихматом. Все законы и формальности были соблюдены, и никто из русских людей не мог оспорить его права на это место. В январе 1391 г. Василий женился на Софье, дочери будущего великого князя Литовского Витовта. Этот уговор на свадьбу был заключен, когда Московский князь бежал из ордынского плена.

Не имея многих выдающихся качеств отца, Василий заслужил имя «властителя благоразумного». Он правил тридцать шесть лет. Присоединяя новые уделы, великий князь неустанно расширял границы Московского княжества. Но делал он это не силой оружия, а с помощью разумных действий и, конечно, золота.

Летом 1352 г. Василий отправился в Орду с богатыми дарами и приобрел там ярлык на Нижегородское княжество, что оказалось беспрецедентным случаем – равностатусное Нижегородское княжество в нарушение всех владельческих прав, при живом князе и наследниках, передавалось великому князю. Местная боярская элита поспешно отступила от своего князя, признавая силу и влияние князя Московского. (Нижегородского князя Бориса Константиновича отправили в Москву, где год спустя он умер в заточении). Кроме того, Василий выпросил у хана Городец, Мещеру, Тарусу и Муром. Таким образом, Василий Дмитриевич почти вдвое увеличил территорию Московского княжества. Щедрость же Тохтамыша объясняется его надеждой на дальнейшую помощь Московского князя в борьбе со своим конкурентом Тамерланом (Тимур, Темир Аксак).

В 1393 г. в Московской Руси произошло примечательное событие, Василий Дмитриевич запрещает поминать в церковной службе имя Византийского императора, заявив при этом: «Мы-де имеем церковь, а царя не имеем и знать не хотим»36. Ссора с греками, казалось бы, не сулила Москве никаких политических выгод, т.к. в это время происходил острый конфликт митрополии с Новгородом и западнорусскими епархиями, для разрешения чего была важна поддержка Константинополя. Но в данном случае противопоставляя себя Константинопольскому царю, Василий Дмитриевич, наоборот, увеличивал свой авторитет и авторитет Москвы как новый центр православия.

Под тяжестью греха Византийская империя шла к закату. К этому времени прошло около двух лет после кончины императора Иоанна V и восшествия на престол его сына Мануила II. В наследство последнему досталось, с точки зрения москвичей, весьма неблестящая репутация родителя, запятнавшего себя шагом непростительным – подписанием унции с Римом. Мануил, став императором, показал всему миру, что он еще больший конформист-либерал, чем его отец. Фактически признав себя вассалом турецкого султана Баязида, Мануил лично сопровождает его в походе против Филадельфии – последнего очага сопротивления туркам в Малой Азии, и его войска принимают непосредственное участие во взятии этого города. Поэтому-то решение московских верхов отколоться от Константинополя было ни чем иным как гневной отповедью императору, вдвойне опозорившего достоинство православного монарха: он не только не открестился от латинофильства отца, но и пошел на мировую с неверными. Теперь все победы Москвы, зависимые или независимые от ее возможностей, все больше воспринимались русскими как переход на нее православного мессианства.

В 1395 г. на восточных рубежах Руси сгустились тучи. Среднеазиатский правитель Тимур, нанес Тохтамышу сокрушительный удар на реке Терек (тот сначала бежал в Крым, а затем в Литву), готовился к походу на Москву. Все лето прошло в тревожном ожидании. Тимур достиг Днепра, повернул в пределы Рязанского княжества. Понимая, что реальных сил для отпора врагу у них нет, москвичи призвали заступничество свыше. По совету митрополита Киприана из Владимира была перенесена икона Богородицы, почитание которой некогда положил Андрей Боголюбский.

26 августа на подъезде к Москве Василий во главе торжественной процессии встретил святыню, и в тот же день грозный завоеватель, две недели стоявший лагерем в верховьях Дона и готовившийся к штурму Москвы, неожиданно повернул прочь от границ Руси. Столь чудесное избавление было воспринято как свидетельство божественного покровительства Москве, и это ставило ее в один ряд с другими христианскими святынями – Иерусалимом и Царьградом. Логическое объяснение действий Тимура, по мнению И. Б. Грекова, состоит в том, что опытные советники подсказали ему о нецелесообразности разгрома Москвы, выполняющую в Восточной Европе роль противовеса Литовскому государству. Москва превращалась в буферный элемент между мирами Востока и Запада, сохранение которого как статус-кво было, прежде всего, выгодно сильной восточной стороне.

Удар, который Тамерлан готовил Москве, испытал на себе богатый и цветущий, но обращенный в пепел г. Азов. Были завоеваны земли черкесов и ясов, а также неприступные крепости грузин. Тамерлан сравнял с землей Астрахань, а затем разрушил столицу Золотой Орды Сарай и только после этого возвратился в свои земли, в Самарканд.

В 1392 г. в Великом княжестве Литовском к власти пришел Витовт, тесть Василия. Ради расширения своих владений он жесточайшим образом убивал своих соперников, в том числе и близких родственников. Ему удалось завладеть Новгород-Северским, Киевом, Оршей, Витебском, Смоленском, Ржевом, Великими Луками, вел борьбу за земли верховья Оки. Продвижение Литвы на восток обеспокоило Московского князя и в 1398 г. общая граница была обозначена вблизи Курска, Калуги, Боровска и Можайска.

С Великим Новгородом у Василия, как и у его предшественников, отношения строились сложно. Большие доходы Новгороду приносила Двинская земля, откуда на рынки Европы шли дорогие товары. Покушаясь на новгородские «кладовые» пушнины и серебра, в 1397 г. Василий отправил в Двинскую землю рать, и та без боя подчинила эти земли Московскому княжеству. Однако в следующем году новгородцы сумели отбить эти земли, но Москва удержала за собой Бежецкий Верх и Вологду.

В 1397 г. разбитый Тимуром Тохтамыш с семьей оказался в Киеве, заключил с Витовтом выгодный обоим договор, по которому Тохтамыш получал в помощь возвращение Сарайского престола, а Витовт – в вокняжении «на всея земле русской». Хан Темир требовал от Витовта выдачи Тохтамыша, но получил отказ. Битва между союзными войсками и Тимура произошла 12 августа на р. Ворскле и закончилась полным поражением союзных войск. Эта весть произвела на русских двойственное впечатление: с одной стороны, они поняли насколько сильны еще монголы, с другой – были рады ослаблению Литвы. Витовту потребовалось несколько лет, чтобы оправиться от поражения на Ворскле и вновь активизировать свою политику на востоке.

Еще в 1398 г. Василий заключил договор с Ливонским орденом о взаимной помощи овладении Витовту – Новгородом, рыцарям – Псковом, но ни тот ни другой город им завоевать не удалось. В 1401 г. Смоленск поднял восстание против Литвы и изгнал наместника. Василий отказал прежнему смоленскому князю Юрию Святославичу в борьбе с Витовтом, считая себя сторонником тестя, и в 1403 г. литовцы сначала взяли Вязьму, а потом вернули Смоленск.

В 1406 г. Витовт подошел к Пскову. Василий Дмитриевич до этого избежавший обострений с Литвой, на сей раз послал рать сначала на р. Плава, к Вязьме, затем на Угру. Вспыхнувшее напряжение между Москвой и Вильно 1406—1408 гг. дважды немногим не дошло до прямых военных действий, но в преддверии столкновения с Тевтонским орденом Витовт шел на заключение мира.

Со времени Александра Невского Тевтонский орден периодически осуществлял распространение своего влияния. К концу XIII века орден, фактически став государством, продолжал политику экспансии на Восток. Конечная цель этой политики являлось создание Великой Тевтонии от о. Рюген до Финского залива, включив в свой состав Польшу, Белоруссию, Литву, Псков и владения Великого Новгорода. Объединенные силы Великого княжества Литовского и Польши с Тевтонским орденом сошлись 15 июля 1410 г. в районе деревень Грюнвальд, Таненберг и Людвигсдорф. На стороне польско-белорусских войск принимали участие украинские, литовские, чешско-моравские, молдавские и татарские отряды, прислал свою дружину и Великий Новгород. Грюнвальдская битва с неисчислимыми жертвами закончилась подписанием Торуньского мира 1 февраля 1411 г., и остановила двухвековую экспансию крестоносцев на славянские земли.

К 1408 г. в Золотой Орде закончилась длительная междоусобица и власть оказалась в руках Булат-Салтана, сменившего Шадибека. Свержение Тохтамыша позволило Василию прекратить уплату «выхода». Московский князь перестал посылать в Орду послов, сам не ездил «чтить» новых ханов и даже не платил дань с 1395 по 1412 гг. Хотя дань исправно собиралась по всему княжеству, Василий послал жаловался, что Русь-де оскудела и расплачиваться с Ордой нечем, а тем временем, собранные средства использовались на внутренние нужды Московского княжества. С таким положением дела не захотел мириться Булат. Вскоре полки хана, возглавляемые эмиром Едигеем, стремительным броском приблизились к Москве, и 1 декабря стали лагерем в Коломенском.

Василий, как и раньше Дмитрий бежал в Кострому, собирать рать, Москва осталась на попечительство его дяди Владимира Андреевича. Отряды Едигея рассыпались по окрестностям, стали грабить Переяславль-Залесский, Ростов, Димитров, Серпухов, Нижний Новгород, Городец. Едигей был настроен взять Москву приступом или измором. Три недели простояли монголы под стенами Кремля, поджидая вспомогательное войско Тверского князя Ивана Михайловича, но тот не решился выступить против единоверцев. В это время Едигею сообщили, что в Орде началась очередная смута и хан Булат-Салтан срочно просил его вернуться. Монголы спешно снялись с места, однако Едигей перед уходом армии все же получил с москвичей, обрадовавшихся его неожиданному отступлению, три тысячи рублей откупа.

Очередное разорение многих русских городов монголами и ослабление позиций великого Московского князя возродило у Нижегородских князей надежду на возвращение в их отчизну утраченных земель. Василий был вынужден лично отстаивать новоприобретенные владения перед ханским судом. В Орде произошли большие изменения. Были отстранены от правления эмир Едигей и Булат-Салтан. Власть захватил Зелень-Салтан, сын Тохтамыша, друг Витовта и неприятель русских князей. В 1412 г. Василий Дмитриевич прибыл к хану в столицу Золотой Орды. Но Зелень-Салтана к этому времени уже не стало: его застрелил брат Керим-Бердей. Новый хан был благосклонен к Василию, т.к. ранее тот предоставил ему убежище на Руси, поэтому нижегородское дело Московский князь выиграл. Но после этих событий ему пришлось возобновить выплату дани Орде, а мысль о независимости Руси от хана пока оставить.

С возобновления вассальных отношений престиж Москвы падает, тогда как Витовт, ее главный соперник и тесть Василия Дмитриевича, снискавший себе в 1410 г. лавры победителя при Грюнвальде, наоборот, упрочил свою репутацию общерусского лидера. Казалось, его план воссоединения всей Руси под эгидой Вильно близок к осуществлению. Однако такое усиление позиций Витовта испугало его двоюродного брата, Польского короля Владислава-Ягайло. В 1413 г. он добивается подписания Городельская унии, условия которой были значительно жестче тех, что предусматривались Кревским соглашением.

Городельская уния ориентировала Литву на ее постепенное ополячивание: избрание великого князя впредь подлежало утверждению королем, органы власти и высшие должности преобразовались в соответствии с польскими образами, термин «бояре» заменялся на «барона и нобили». Уния ставила цель противопоставления католиков православию. Последние не имели право свободно распоряжаться своей собственностью, вступать в браки с католиками и занимать государственные должности. Тем самым князья и бояре принуждались к переходу в католичество.

Подписание унии было для Витовта вынужденной мерой, и впоследствии он попытался ослабить свою зависимость от Ягайло. И все же Городельские акты имели необратимые последствия. В соответствии с ними русское православное население Великого княжества Литовского низводилось до положения подданных второго сорта, лишало Витовта быть опорой и надеждой большинства населения, русских, которые теперь с большей надеждой связывали свои интересы с Москвой.

Время правления Василия Дмитриевича – это время политики лавирования, время стабильной середины. Не собирая большую рать и не вступая в большое сражение, русский народ терпел убыток, с востока и юга его грабили монголы (которые беспокоили и Литву), с запада – литовцы, с севера – шведы, отряды которых порой достигали города Ям, берегов Невы; новгородцы (а они жили независимо от Орды, Литвы и Москвы) в отместку жгли предместья Выборга. Но зато не было и крупных поражений, разорений и повального обнищания. Московская центральная власть крепла.

К концу жизни Василий Дмитриевич выступал бесспорным лидером среди северо-восточных князей. Он укрепил свои позиции по границе Новгородской земли, поставив под контроль Волоколамский, Торжок, Вологду и присоединил к Московскому княжеству Нижний Новгород, Муром, Суздаль, Тарусу, Новосиль, Козельск, Бежецкий Верх, Вятку, Пермскую землю. Большинство удельных владык, сохранивших свою независимость, пребывали по отношению к Московскому князю на положении «молодых братьев». Немалая часть князей превратились в «подручников» великого князя. Обыкновенно они отправлялись наместниками в свои бывшие уделы. Таких феодалов стали называть служилыми или служебными князьями.

Сама Москва все более определенно становилась главенствующим центром Руси и, по существу, Московский князь одновременно приравнивался уже к великокняжескому титулу. Нанести Москве поражение, а тем более подчинить своей власти было Литве уже не по силам. С великим князем Литовским Витовтом хотя и были столкновения, но в основном отношения сохранились дружеские. Объединив Центральную и Южную Русь, в последние годы Витовт стал одним из сильнейших и авторитетных европейских правителей и уже стремился получить от папы римскую корону, но интриги польской знати помешали ему исполнить желание. Не доверяя своим братьям, Юрию и Дмитрию, а также при удачном стечении обстоятельств возможности в дальнейшем объединить две Руси (т.к. дети Василия являлись внуками Витовта), Василий I в своей духовной грамоте не побоялся назначить Витовта быть опекуном и защитником своего малолетнего сына, и будущее показало, что это решение в тех условиях стало единственно верным.

Василий I Дмитриевич скончался 27 февраля 1425 г., будучи 53 лет от роду. После него осталось четверо детей: три дочери и сын Василий, которому по завещанию Василий I передавал престол. На тот момент юному князю было всего десять лет, но этим не исчерпались политические проблемы, возникшие со сменой власти.