Читать книгу Миднайт Хилл - - Страница 2

Сентябрь, 1898

Напольные часы мерно отбивали ритм. На пуфе посреди комнаты сидел господин лет тридцати пяти, его светлые глаза, которые виднелись за очками, были прикованы к окну. Там – голые ветки, похожие на скрюченные пальцы злой ведьмы, отбивали ритм по стеклу.

В комнату с высокими потолками вошла женщина с объемной прической из каштановых волос. Ее мужу не пристало сидеть на пуфе. Увитое узорчатой вышивкой зеленое кресло стояло в углу спальни.

– Альфред, что-то случилось?

Зрачки мужчины дернулись, но помутненный взгляд не поменял направления.

– Веришь в то, что говорят деревенские? – негромко и хрипло вопросил он, почти не шелохнувшись.

– Про что?

Женщина насторожилась. Возлюбленный пугал ее своим поведением уже многие месяцы.

– Про нечисть, что живет в Миднайт Хилле.

– Глупости, – отрезала она. – На то они и деревенские, чтобы пороть всякий вздор. Мы с тобой должны быть умнее и не принимать на веру крестьянские суеверия.

Мужчина поднялся с места, зрачки его забегали, брови, нос – все стало каким-то нервным.

– В нашем саду кто-то ходит, Дороти.

Шуршание платья и скрип паркета пытались заполнить пространство, в котором сгущалась тишина. Только когда фигура жены преградила окно, Альфред наконец моргнул, а затем вовсе зажмурился на какое-то время, потирая виски. Темные глаза женщины с недоверием и тревогой осматривали деревья, тропинки и резкий склон Черной горы в поисках человеческой или звериной фигуры.

– Никого чужого не может здесь быть, – резко произнесла она и, дернув тяжелые занавески, обернулась.

Ее муж смотрел куда-то в сторону, еле заметно мял край жилетки, что давно стала ему мала. Дороти сжала губы. Она устала видеть параноидальные силуэты в отражении зрачков Альфреда.

– Прости, любимая, – печально улыбнулся мужчина, и Дороти жалобно смягчила взгляд и расправила складку между бровями. – Я боюсь, они меня тоже убьют.

– Тебе нечего бояться, Альфред. Ты уже работаешь над тем, чтобы учредить городской совет. Ты не такой, – женщина взяла лицо мужа в руки и уверенно повторила, – ты не такой, как твой отец. И в нашем саду не будет никого, кто захочет причинить тебе вред.

Мужчина поцеловал жену в лоб, нежно отодвинул ее и сделал шаг к окну. Он отдернул шторы и осмотрел сад. С третьего этажа было видно и яблоневые аллеи, и беседки, и подножие горы за высоким сплошным забором. Никого не было.

Ночью супруги лежали в широкой постели с множеством перин. Дороти умиротворенно сопела, пока ее не разбудил лай собак. Она не размыкала глаз, стараясь укутаться в одеяла, пахнущие лавандой. Собаки часто шумели без причины и только мешали. Вдруг лай оборвался, псы заскулили. «Наверняка Джеймс приструнил», – вспомнила о дворецком женщина.

Однако заснуть больше не получалось. То волосы щекотали лицо, то ветки били по стеклу. Дороти развернулась, чтобы обнять мужа и расслабиться. Но он сидел на кровати, будто вот-вот отойдет в мир иной, и впился взглядом в окно.

– Пресвятые угодники, Альфред! Что ты так пугаешь!

– Там лицо в окне.

Женщина съежилась, но все же посмотрела в незашторенное окно. Лица не было.

– Никого нет.

В этот момент по стене снаружи раздался скрежет. Дороти схватила мужа за локоть. Затем удар и глухой звук, будто что-то упало на землю.

Дороти выскочила из кровати и помчалась к окну. Если кто-то и находился там, она должна увидеть сама, а еще лучше – опознать того, кто тревожит ее мужа. Силуэт мелькнул всего на мгновение и скрылся за углом.

– Видела, – непонятные эмоции отразились на ее лице.

– Дороти… – лицо мужа исказил непередаваемый ужас.

Женщина в мгновение взбодрилась.

– Пойдем ловить непрошеного гостя.

Она накинула ночной халат, собрала волосы, схватила лампу, зажгла ее и открыла дверь из комнаты.

– Дороти, Дороти, – твердил мужчина, мотая головой и не отрывая взгляда от того места, где в ночи на него смотрело белое лицо.

– А ну, отбрось страх! Может, именно теперь ты сможешь покончить с этим! – рявкнула жена. Альфред воззрился на нее, на лице читалось: «Ты безумная!» – Быстро, Альфред, черт тебя бери, поднимай задницу и иди защищать свой дом и свою жену!

Дороти прежде не сквернословила, и это придало мужчине уверенности. Не до конца отдавая отчет своим действиям, он нашел на полу тапочки, зацепил дужки очков за уши и, взяв со стула халат, направился за женой.

Тени от лампы скользили по зеленым стенам, раздавался торопливый топот. Сердца обоих колотились. Дороти полагала, что падение с третьего этажа не могло не повредить преступника, а значит, он не уйдет далеко. Супруги сбежали по скрипучей лестнице на первый этаж и помчались в северное крыло поместья к комнате дворецкого.

– Джеймс! – не слишком громко позвала Дороти, настойчиво постучав в дверь.

Приоткрылась соседняя, в щелке показалось взволнованное лицо служанки.

– Что случилось, госпожа?

Ее вопрос услышал только ссутулившийся Альфред, стоящий чуть позади. Его взгляд был бессознательным, а губы не произнесли ответа.

Вскоре появился Джеймс. Высокий мужчина загородил проход, но сзади виднелось беспокойное лицо его пухлощекой жены. Стоило дворецкому увидеть испуганные глаза хозяев, как по всему лицу углубились борозды морщин.

– В саду кто-то есть, бери оружие, нам тоже дай, спусти собак, – тараторила Дороти.

Дворецкий, слушая ее, торопливо одевался. Натягивая сапоги, уточнил:

– Мэм, это зверь?

– Не знаю.

– Нет, – одновременно с женой произнес Альфред.

Джеймс неуверенно кивнул, вышел и захлопнул дверь. Заметив девичье лицо слева от себя, он произнес:

– Слышала приказ госпожи? Беги за мужиками, скажи, чтобы быстро собирались и шли помогать.

Девушка вылетела из комнаты и в одной ночной рубашке побежала по темному коридору.

Широкими шагами Джеймс последовал к кладовке. Супруги еле успевали за ним. Лампа в руке Дороти качалась, а Альфред смотрел на тени, и сознание его мутнело. Дворецкий резким движением отворил дверь и зашел в небольшую комнату, освещенную единственной лампой, свисавшей с потолка. Отпер ключом массивные деревянные ящики, что там стояли, и, достав ружье, принялся его заряжать.

– Госпожа, – Джеймс передал его женщине, – господин, – протянул он следующее ружье Альфреду. Тот дышал ртом, сжался, обхватив тело руками. Мужчины смотрели друг другу в глаза.

Джеймс оставил ружье себе, засунул за пазуху револьвер и направился к выходу. Когда троица оказалась у высоких парадных дверей, все остановились немного перевести дух.

Рядом с рослым широкоплечим мужчиной Дороти стало намного спокойнее. Джеймс загладил длинные нерасчесанные волосы назад и уверенно произнес:

– Пойдемте.

Только Дороти и Джеймс шагнули вперед, глаза Альфреда расширились, и он вцепился в халат жены.

– Нет, это слишком опасно, – нездорово взвыл он.

Свет от лампы освещал веранду, часть влажной травы и три взволнованных лица. Джеймс нахмурил лохматые брови и ждал ответа Дороти.

– Можешь остаться здесь, – произнесла она.

– Прошу, не ходите туда, – вновь взмолился Альфред, и ноги его подкосились.

Дороти пошатнулась под весом мужа, сделала шаг в сторону, и тот неуклюже приземлился на колени. Лампа, стукнувшись о дубовый пол, задребезжала.

В коридоре послышался шум шагов, и вскоре наполовину вооруженные мужчины появились у выхода. Всего человек десять, среди них подросток и старики, не понимающие, что происходит, но готовые к свершениям, держали фонари, пистолеты и ножи. Глаза Дороти загорелись то ли от их вида, то ли от света ламп.

– Останься здесь, – решительно бросила она мужу и сделала шаг навстречу ночной темноте. Мужчины последовали за ней, обходя Альфреда, что в отчаянии стоял голыми коленями на холодных досках.

– Не беспокойтесь, господин, я не отойду от вашей жены ни на шаг, – заверил Джеймс. Он подал руку, чтобы Альфред встал, но тот даже не смотрел на него. Шмыгнув кривым носом, дворецкий нагнал нерешительную процессию.

Альфред поднялся, опираясь на колонны на крыльце. Он наблюдал, как огни в темноте разделились сначала на два потока, потом еще на два. Его жена держала ружье на взводе. Наверно, она дрожала от холода и страха этой ночью.

Когда все отошли слишком далеко и стали пропадать из поля зрения за углами поместья, мужчина задышал неровно, ладони его вспотели. Как он только мог отпустить нежную Дороти одну! Он же видел эти впалые чернеющие глаза на мраморном лице на высоте третьего этажа. Альфред вцепился в редкие волосы, впился ногтями в лысеющую макушку. Он сделал несколько шагов в темноту, ступил на скрипучую ступеньку и неожиданно побежал назад в дом. Выходить на улицу без оружия – полное сумасшествие.

Альфред запер высокие двери и неровной походкой отправился назад в кладовку. Лишь слабый лунный свет освещал коридор. Мужчина вернулся, отпер дверь, поднял лампу и вновь засеменил к кладовке. Он слюнявил губы, натыкался на углы. Открывал ящики, но в них оружия больше не было. Впрочем, оно вряд ли бы помогло. Он же видел, что они сделали с его отцом.

Альфред поскуливал от отчаяния. Его Дороти ходит в темноте, где и эта тварь. Он побежал в гостиную. Забрался с ногами на дорогой диван, что Дороти притащила из Франции, и отодрал со стены крест.

Он не слишком помнил, как оказался только с этим крестом посреди ночной темноты. Ноги были влажные, пяткой он вдавливал белый халат в рыхлую землю. Было слышно, как мужики перекрикивались между собой. Глаза метались, нижняя губа дрожала, а рука так крепко держала крест, что ногти до крови впились в ладонь.

Это было безумно даже для самого Альфреда.