Читать книгу Морской солдат - - Страница 12

Стоял теплый январский вечер. Почти над горизонтом висело солнце, лучи его освещали небосвод, окрашивая его в яркие, разноцветные, насыщенные тона.

В теплом и сухом хлеву пахло свежим коровьим молоком. Закончив вечернюю дойку, Ульяна заботливо обтирала мхом корову, ласково приговаривая:

– Марфушка, кормилица ты наша. Наша Марфушка красивая, умная. Да-да, по глазам твоим вижу, что все понимаешь, оттого и умная. – Девушка заглянула в небольшое деревянное корытце. – Ой, водицы-то у тебя совсем мало. – Налила почти до краев. – Пить нашей барышне дулжно быть вволю. (Потянувшись к воде, корова лениво погрузила свою морду в деревянное корытце.) Ульяна с Никитушкой вскорости встретятся, да с колодца для нашей Марфушки водицы принесут… свежей водицы, чистой.

Наполнив кормушку сеном, девушка вышла из хлева и с дойником[16] парного молока поспешила в дом. Поднявшись по крутым ступеням на крыльцо и войдя в сени, она услышала разговоры за дверью: спокойный голос своей матери и звонкую речь знакомой ей женщины.

– Глафира, Ульянка твоя уж больно хороша. И для кого ж ты бережешь экую красавицу? Чем Матвей ей ни пара? Жених под стать. Отец его Иван Савельич из знатного роду – человек важный. А как живут Привольские, чай, тебе самой ведомо, нужды ни в чем не имеют: не дом, а палаты, хозяйство великое, сундуки мехами забиты, прислуги ни счесть. Жить твоя дочь будет как у Бога за пазухой. Кто барствует, тот и царствует, – убеждала женщина. – Скажу тебе по тайне великой, Матвей уж давно на твою Ульянку глаз обронил, ни о кой другой и слышать не желает. Люба она ему, ох как люба. Ай, повезло твоей дочурке. Да и ты сама, Глафира, безбедно жить станешь. Чай, после смерти мужа-то одна намыкалась. А свадьбу какую сыграем, по старому обычаю, – всей округе на зависть: подвенечное платье невесты с золотым и серебряным шитьем, бисером да тесьмой, поезжане со всадниками, свечники с фонарями, девки-плясицы, пышный каравай на богатом рушнике. А княжий стол и столы для гостей, накрытые белой скатертью, будут ломиться от изобилия блюд и хмельных напитков. И так три дня, как положено, а может, и более… Глафира, ты лишь слово замолви… А Ульянка тебе противиться не станет.

Хозяйка дома работала на прялке: левой рукой она ловко подавала пряжу к острому концу веретена, а правой – прокручивала колесо. Выслушав молча навязчивую речь Евдокии, лишь изредка поглядывая на нее, Глафира тяжело вздохнула и спокойно, но уверенно ответила:

– Евдокия… не люб ей Матвей. И неволить дочь свою я не стану.

– Что ты заладила «не люб да не люб»? – с возмущением продолжала убеждать сваха. – Ее дочери случай, чай, редкий выпал, а она все «не люб». Поживет немного, полюбит, еще благодарить тебя будет.

– Пущай Ульяна сама решает, за кого ей замуж иттить. Ей жить. Пойдет за Матвея – пущай, а ежели Никиту выберет, я супротив не буду.

– Никиту?.. Энто кузнец-то который? – Евдокия развела руками и запричитала: – Господь с тобою, Глафира, ты ж не глупая баба. Мужик – лапотник. Ульянке он вовсе ни пара. Что он способен дать твоей кровиночке? Разве что… в прислуги ей сгодится.

Тут в избу вошла Ульяна. Глафира улыбнулась дочери.

– Здравствуй, теть Евдокия! – поздоровалась вежливо девушка.

– Здравствуй, Ульянушка! – заискивающе ответила женщина. Ее округленное лицо расплылось в хитрой улыбке.

– Маменька, я на речку, за водицей, – сказала девушка, оставляя дойник с молоком.

– Вот что удумала. Чай, поздно уже. Глянь в окно-то, скоро стемнеет, – забеспокоилась мать.

– Проглядела я, маменька, – Ульяна хитро и в тоже время виновата опустила голову, – у Марфы-то водица кончилось. Я скоренько – до речки и обратно.

– Доча, умоляю тебя, не задерживайся нигде, чтоб я не волновалась.

– Хорошо, маменька.

Ульяна взяла два пустых ведра, коромысло, вернулась в сени, переобулась в валенки, надела полушубок, повязала на голову с гладко причесанными волосами, заплетенными в косу, теплый платок, рукавицы и довольная от предвкушения скорой встречи с возлюбленным покинула двор.

– Ах, какая невеста, – произнесла сваха вслед Ульяне. – Ой, Глафира, гляди, не упусти жениха завидного для своей дочери-красавицы.

– Нет, Евдокия, дочь свою замуж выдавать силком супротив воли ее я не стану.