Читать книгу Наследник - - Страница 15

«Сейчас только утро, и мне ещё весь день ждать ночи, чтоб отправиться к Аоре. Я пробуду с ней всего лишь час и должен буду снова ехать обратно, ох, как же я не хочу покидать её так быстро. Я не успеваю насладиться запахом её волос, как же прекрасен он, если б я мог как-то проводить с ней больше времени».

Брок вскочил с постели.

«А я так и сделаю! Я прямо сейчас отправлюсь к ней. Только придётся соврать родителям». Он нахмурился, но снова быстро улыбнулся в предвкушении встречи. Собравшись, он вышел из комнаты. Вся семья уже сидела за кухонным столом.

– Мам, пап, доброе утро.

– Доброе утро, сынок. Садись поешь с нами, – сказала Апенья.

– Спасибо большое, мам, но я не голоден. Я собираюсь потренироваться с Эддом, он давно меня уже звал, поэтому, возможно, я целый день проведу с ним.

Он, уже обрадовавшись, развернулся, но вдруг…

– Погоди, Брок! – раздался голос. – Всё же сядь и поешь с нами, не отпускать же тебя голодным, – слова отца звучали словно приговор.

Брок не желал оставаться в этом доме больше ни минуты, но спорить с отцом он не мог. Он сел и налил себе чаю. Отец окинул взглядом Медиану.

– Как твои успехи, сынок? – спросил он, не выдавая сарказма. – Уже научился меч из ножен вытаскивать?

– Да, отец, – равнодушно ответил тот.

Улыбнувшись, Эрнесто добавил:

– Ты так долго учился такому сложному делу! Через сколько же ты научишься размахивать им?

Медиана промолчал, понимая, что лишь вызовет злость у отца, оправдываясь.

Апенья взяла мужа за руку:

– Хватит, Эрни! Перестань! Пусть занимается. Он сам вправе выбирать, кем быть и что делать.

– Да не говори ерунды! – перебил он её. – Медиана никогда не сможет драться, он бездарный! Ты видела, как он танцует вокруг этой куклы? – Эрнесто указал пальцем на сына. – Тебе надо было танцами заняться. У меня не сын, а дочка растёт, – и, глубоко вздохнув, он принялся пить чай.

Посмотрев на сына, Апенья сжала губы, но Медиана кивком дал знать, что с ним всё хорошо. Эрнесто посмотрел на Брока. Тот сидел, уставившись в одну точку. Его тело присутствовало за этим столом, но душой и мыслями он был далеко отсюда, сердце его билось учащённо. В этот момент он размышлял: «Что же я ей скажу, когда снова увижу? Я должен придумать ей стих, прямо как поэты, чтоб при каждой встрече радовать её тёплыми и красивыми словами, чтобы она дарила мне взамен свою улыбку, самую очаровательную во всём Сноуфросте».

Он так увлёкся, что не сразу заметил, как отец уже пару раз позвал его. Словно прекрасный сон, прервав свои раздумья об Аоре, он вздрогнул и посмотрел на отца:

– Да, отец, прости, я задумался.

– И о чём же ты задумался, сын?

Все его мысли были заняты ею, и в голову не приходило, что ответить, он занервничал. Все посмотрели на него подозрительно, и отец снова повторил вопрос. Брок не на шутку перепугался, ему действительно в голову ничего не приходило, а придумать ответ нужно было. Он начал бегать глазами по кухне, пока не остановился взглядом на Медиане, а после неуверенно выпалил:

– О нём! О Медиане, отец! – Дальше он продолжил уже увереннее: – О том, что эта бездарность опозорит нас, когда, вынув меч, уронит его на землю!

Отец сразу же рассмеялся, а Брок облегчённо выдохнул. Медиана не хотел больше оставаться за столом, он положил ложку.

– Пожалуй, я пойду! – и встал из-за стола.

Эрнесто стукнул по столу:

– Я не разрешал тебе вставать!

Медиана снова сел. Эрнесто пожирал сына взглядом, еле сдерживая себя, чтоб не вылить весь поток оскорблений на него.

– Милый, успокойся!

– Нет, ну скажи, за что нам такое разочарование? Скажи, за что?

Апенья взяла его за руку и вывела из кухни. Вслед за ними вышел и Брок.

С балкона отец наблюдал, как тот запрягает коня, он помахал отцу и ускакал прочь. Снизу послышались какие-то звуки. Медиана сделал выпад мечом и остановился, потом, словно лавируя по волнам, он начал подводить вторую руку к рукоятке, схватив теперь меч двумя руками, он медленно, словно медитируя, присел на одно колено и, в развороте рассекая воздух, нанёс удар. Отец опустил глаза и быстро ушёл с балкона.

– Да что происходит с моими детьми? – сказал Эрнесто, схватившись за голову. – Один болван! А Фред! Я даже не знаю, что с ним случилось. Третий хотел убить меня! Я считаю, что Харрис замешан в этом! Что он сделал с Фредом?

– Да как ты можешь так говорить? – выпалила Апенья от злости, нахмурившись. – С чего ты решил, что это он? Ответь мне, с чего? Ты набросился на него и начал обвинять вместо того, чтобы разобраться. Если б ты не был таким вспыльчивым, то ничего бы этого не произошло. Ты понимаешь? Ты же отец, ты мог просто с ним поговорить, как отец с сыном, ничего больше от тебя не требовалось. Тебе уже столько лет, а ты ведёшь себя, как подросток… Мне так жаль его! Я каждый день молюсь за него! Я так хочу, чтобы он вернулся! Чтоб он всё ещё был жив.

– А я всё это время желал, чтобы он умер в мучениях! – сказал грустно Эрнесто. – Чтобы волки разорвали его. Чтобы и он понял, что такое предательство.

Апенья, вскочив с кровати, торопливо направилась к нему.

– Да как ты смеешь так говорить? – выкрикнула она с отвращением на лице, глядя ему прямо в глаза. – Что бы он ни совершил, он всё так же остаётся твоим сыном! Пока ты спал в тёплой кровати, он ходил по лесу в мороз с отрубленной рукой. Он мучился от боли и холода, и всё это из-за тебя!

– Но он хотел убить меня, дорогая!

Она ещё сильнее разозлилась:

– И ты считаешь, что ты мудрое решение принял? Того, что ты отрезал ему пальцы, было достаточно. Мы растили его с детства, мы вкладывали в него всё, что у нас было, и после этого мы же и прогнали его умирать.

– Не мы, а я!

– Нет, мы! – воскликнула Апенья. – Я мать! И я ничего не смогла сделать. Он стоял и смотрел на меня, словно прося о помощи, – из её глаз потекли слёзы, – а я ничего не сделала.

Эрнесто хотел её обнять, чтобы успокоить, но она, не желая даже прикасаться к нему, стремительно отошла к окну и уставилась на раскинувшийся перед её взором лес.

– Ты думаешь, что только тебе тяжело, Апенья, и что только ты переживаешь о нём? Я всё делал для него, я тоже заботился и любил его.

– Ты не любил! – перебила она.

– Я любил его! – возразил он.

– Нет, не любил! – выкрикнула она. – Ты лишил его наследства, отрезал ему пальцы и прогнал умирать.

Она подошла, пожирая его взглядом:

– Так ты любишь, да? Ответь мне! Это ты называешь любовью?

Эрнесто понизил тон:

– Я каждую ночь долго не могу заснуть из-за того, что я сделал с ним. Да, поначалу я желал, чтобы он мучился, но это из-за злости. Понимаешь, я вложил в него всю душу, я радовался, когда он радовался, и смеялся, когда он смеялся. Я растил и кормил его, я сутками не спал и мчался за лекарствами ночью, когда он болел, и чем он мне отплатил, а? Он избавился от Фреда…

Эрнесто хотел ещё что-то сказать, но опустил голову и впал в раздумья.

Брок был встречен самой прекрасной улыбкой на свете.

Аора обняла его:

– Ты пришел! Как я рада снова увидеть тебя!

– А я рад снова вдохнуть запах твоих волос.

– Я очень соскучилась по тебе.

– И я тоже.

– Но я сильнее! – добавила она игриво.

Брок приподнял бровь:

– Нет, я сильнее.

– Хорошо, – сказала Аора и, прервав объятие, добавила: – Докажи!

Сердцебиение Брока участилось – она стояла настолько близко, что он слышал, как она дышит.

«Ещё чуть-чуть, и ты сделаешь это! – подумал он. – Давай!.. Ну же, дурак, давай! Не бойся! – пытался он успокоить себя. – В этом нет ничего сложного!.. Хотя нет, попробовать в первый раз – вот что самое сложное!»

Преодолеть страх он не мог, хоть и пытался. Расстояние между ними было ничтожным, всего лишь пара сантиметров, но ему оно казалось таким большим, словно их разделяло море. И он пытался грести сильнее и сильнее, но до берега оставалось всё больше и больше, хотя она стояла неподвижно и смотрела ему в глаза. И он впервые увидел на её щеках румянец.

– Ну! – произнесла она робко.

Волнение Брока переросло в страх, теперь он очень хотел, чтобы вышла Фрейя, ну или ещё что-нибудь произошло, главное, чтобы прервать эту нелепую ситуацию, которую он уже не в силах был исправить.

– Я привёз кабана! – истерически вымолвил он, сгорая от стыда перед Аорой за то, что он не сумел воспользоваться моментом.

Аора лишь ласково улыбнулась.

– Так давай же разделывать его, Брок.

На седле висел огромный мешок. Аора попыталась поднять его.

– Эй, а ну-ка отойди, дай мужчине заняться этим.

Он еле-еле поднял мешок:

– Куда же прикажете отнести его, женщина?

– Эй, я не женщина, – шутливо возмутилась Аора и, нежно ударив его по лбу, повела за собой.

Пока он разделывал кабана, она разводила костёр. Потом, сев, принялась наблюдать, как он насаживает кабана на вертел. Звучно выдохнула:

– Ух ты, мой мужичок, – похлопала в ладоши. – Да ты молодец! Ты за считаные минуты разделал кабана! – Она улыбнулась. – И с лёгкостью посадил его на вертел! А самое главное, что ты сам дотащил его сюда!

– Да ты издеваешься надо мной! – Он подошёл к ней, улыбаясь, но снова замер. Брок только сейчас понял, что рядом с ней мысли его покидают и он словно тонет в её глазах. Но вдруг на него как будто что-то нахлынуло, и он начал: – Твои глаза голубые, словно озеро, а я плавать не могу, поэтому с улыбкой и иду ко дну.

Она снова похлопала:

– Да ты поэт, Брок! Я и не знала!

Аора опрокинула его и начала засыпать снегом.

Открыв глаза, Сури увидела ведьму, стоящую над её головой. Она тут же вскочила от страха:

– Что вы делаете?

Ведьма указала на Харриса. Сури услышала громкие глубокие вздохи, сопровождающиеся хрипами. Она подошла к нему:

– Ты меня слышишь?

Он моргнул в ответ.

Сури обняла ведьму:

– Спасибо вам большое! Вы спасли его!

– Ведьма! – прохрипел Харрис. – Что она тут делает? Где мы? – Его глаза широко раскрылись от страха.

Сури взглянула на ведьму, потом на него и, облегчённо выдохнув, улыбнулась:

– Это долгая история, но она спасла тебе жизнь.

Не сводя глаз с ведьмы, он зашевелился, пытаясь встать. Она лишь двинулась в его сторону, и он крикнул:

– Стой! Не приближайся!

Тогда старушка произнесла:

– Мой волк! Тебе нечего бояться!

Харрис замер. Ведьма положила руку ему на лоб:

– Ты ранил волка, но он не умер… Волки ранили тебя, и ты тоже не умер. Теперь они будут всюду идти за тобой и перегрызут глотку любому, кто захочет тебя убить раньше них.

Старушка так пристально глядела на него, словно не в глаза смотрела, а в душу. Встав, она направилась к полке и взяла оттуда мешочек.

– Идём, я покажу тебе, как приготовить мазь для обеззараживания и быстрого заживления ран, – сказала она Сури.

Харрис не сводил глаз с ведьмы, пока та объясняла. Вскоре Сури приготовила мазь и подошла к Харрису, чтобы обработать его раны.

– Сури, давай уйдём отсюда! – прошептал он, не сводя своих вытаращенных от страха глаз с ведьмы. – Прошу тебя!

– Тебе нечего бояться, она спасла тебя!

– Нет! – перебил он. – Ты не понимаешь, Сури! Прошу тебя! – он пытался шептать как можно тише, чтоб старушка не услышала, и не сводил с неё глаз.

Сури улыбнулась:

– Ты ведёшь себя как ребёнок.

– Ничего я не ребёнок, просто ты не видишь, что она ведьма. С ней страшно оставаться даже на минуту!

Сури прошептала ему в ухо:

– Ты точно ребёнок! – и посмотрела в глаза, но он быстро перевёл взгляд. – Я смажу твои раны, мне-то ты доверяешь? Это ведь я готовила.

Закончив, она уже собралась встать, как вдруг он схватил её за руку. Его рука была холодной и дрожащей.

– Пожалуйста, уйдём отсюда, – прохрипел он и снова отвёл взгляд.

Сури подошла к ведьме:

– Ему неспокойно тут.

– Я понимаю, – ответила ведьма. – Вам уже пора в путь.

Ведьма дала ей пару мешочков с травами и помогла посадить Харриса на лошадь.

Сури снова обняла её:

– Вы словно небесами были посланы нам, спасибо большое! Как я смогу вас найти, если мне нужна будет помощь?

– Вороны! – ответила ведьма и проводила их взглядом, пока они не скрылись из виду.

Вскоре неподалёку Сури увидела волков. Их уже было намного больше, чем в прошлый раз. Впереди всех сидел вожак. Когда он встал и побежал, за ним потянулась вся стая. Сури начала рассказывать Харрису обо всём, что с ними произошло. В один момент она замолчала и, сощурив глаза, указала пальцем в сторону:

– Смотри, Харрис, вон там впереди… что это?

Подъехав ближе, она с удивлением произнесла: