Читать книгу Зов Горящих Кораблей - - Страница 4

– У нас время до мая. Иначе наш план канул. – изрёк Жуан-Витор, потягивая ром в оживлённом баре.

– Откуда ты знаешь, когда у этого мудилы праздник?! – с недоверием поинтересовался Марк, пристально оглядывая черты его скупого лица, на предмет выявления чего-то подозрительного в них.

– Пока вы занимались отелем, к нам в сад заходил его представитель. – до-полнила мисс Брукс.

– Допустим. – Марк сделал вид, что ответ его устроил.

– Марк, не кипятись. Мы тут все свои. – сказал Крамер.

Мы в этот момент сидели в углу, в специальной для наших собраний ложе, чтобы обычные посетители не сильно обращали внимания на наши бурные обсуждения. Расходуя очередную партию алкоголя и сигар.

Крамер по-дружески прижал его к себе. Марк вежливо вернул его на место.

– У меня нет доверия к этому негру ещё с тех пор, когда «Хмельной Дэн» не был завален дюнами.

– Это статуя такая? Я, кажется, видел такую! С берега! Когда работал на шхуне. Причём здесь она? – сказал Сэм.

Мы рассмеялись от поставленного вопроса. Наш смех был вызван тем, что «Хмельной Дэн» – это гей-клуб.

– Как бы сказать тебе помягче, мой друг. – промолвил Жуан-Витор в свою ладонь, прикрывавшую его рот.

– Да блять! Там мужики в задницу порются, хули тут объяснять. Это пиздецки смешно, Сэм! – разжевал Марк.

– Дэн Корнуолл – один из первопроходцев. В море и вправду виднеется верхушка его статуи, затопленная в далёком две тысячи сто пятнадцатом году. «Хмельной Дэн» – гей-клуб, основанный одним движением, в политику которого я не хочу вдаваться. Оно… стало негласным центром основных событий. Гей-Клуб конечно существовал, но по сути он был ширмой. – с непоколебимой спокойностью дополнила Ая.

– Ебучие янки. – проворчал Марк, ударив кулаком по столу.

– Кто-то я погляжу, штудировал исторические книжки. – отметил Ланг.

– Я люблю историю. – добавила она.

– Сука! Янки! Янки! Янки! Янки! Янки! – протараторил Марк, оперевшись руками в свои ноги и нервно смотря на Жуан-Витора. – А вообще знаешь, ты ведь поддерживал этих сидячих уток! – Марк немного приподнялся, подавшись к сидящему напротив Жуан-Витору.

– А ты поддерживал террористов. – сохраняя спокойствие ответил он.

– Это была их территория! – не согласился Марк.

– Альянс официально одобрил переселение и интеграцию. А мой дед был послом, мой отец был послом, и я стал послом и мой сын будет послом и его сын.

– Да в пизду тебя блять, бездушная ты скотина!

– Полегче Марк. – наконец встрял я, от отвлечённого выкуривания уже пятой по счёту сигару.

Надавив на его плечо, я посадил Марка на место.

– Почему, Алан!? – непонимающе спросил Марк. —Почему ты покрываешь его?

В эту секунду он смотрел на меня, как на предателя.

– Я никого не покрываю, Марк. Да и как я могу покрывать, если не имею полной картины.

– Ты ведь знаешь меня. Я… Всегда топил за бравые дела, да я предпочитал драку, а не переговоры и грязь, вместо чистоты. Я всю жизнь провёл в бедности. Отец с матерью лупили меня ремнями, привязывая меня к крюку в подвале, заставляли работать по восемнадцать часов в день с одним выходным в месяц, платили мне пятнадцать кредитов в год! Я спал с животными, на голом полу, каждый день терпел оскорбления и питался объедками из лисьего уха, чтобы не есть то дерьмо, что они предлагали мне раз в неделю! Я ношу одежду, скрывающую моё тело, потому что оно всё в шрамах, следах от сигарет, которые тушили об меня, следами от звёздочек, которыми меня пыряли за каждый проступок. Я всегда стремился к справедливости, и ты это знаешь. Потому что я родился в аду! И не могу позволить, чтобы другие испытывали то же, что и я. Эти ебучие янки, которые как маленькие сучки прыгали вокруг этого негра предлагая взять его член в рот ради высокого положения! А обычные люди были брошены на съедение мухам и песчаникам.

– Я знаю, Марк.

– Тогда хули ты, просишь прекратить? Я хочу, чтобы уёбок ответил за свои действия! Признал, что он вёл себя как бюрократическая с-сука!

Его глаза горели пламенем, они были наполнены болью. Я понимал эту боль, ведь он пережил всевозможные страдания. От издевательств в детстве до провала в делах всей жизни, смерти любящей жены и дочки с сыном. Он как никто другой понимал страдания людей низшего класса и старался им помочь, всеми силами, ресурсами, деньгами. Был готов отдать им последнюю одёжку и единственное пристанище. Жизнь сделала его жестоким и агрессивным в делах, но при этом здравомыслящим и решительным, когда приходилось принимать важные решения. Большинство считало его самовлюблённым нарциссом, но я-то знал, что у него большое сердце, что он лучше нас всех.

– Я выполнял приказы, Марк Дауман. И делал так, как считал нужным. Янки были умнее нас, они умели управлять, выполнять сложные вычислительные задачи, могли держать всех в узде, искоренять на ранних этапах преступность, недовольства, они не могли быть рабочими лошадками вроде нас с тобой. – всё также спокойно ответил Жуан-Витор. – Я делал всё, ради народа. – тут же добавил он, до того, как Марк открыл рот, чтоб ответить.

– И где сейчас то, чем они управляли? – ехидно спросил он, хотя ответ был известен каждому.

Этим вопросом, Марк застал мулата врасплох. Из этой ситуации его вызволил официант, попросивший подойти к одному из столиков. Жуан-Витор с кислой миной последовал за ним.

– Погребено в песках. – ответил я сам себе, глядя на уходящую гордую и величавую спину мулата.

***

С первыми снежинками, к нам заглянули представители Спарты, в самый разгар работы над кораблём, который должен стать главным украшением бухты. Плавать он, конечно, не будет, просто декорация. В этот день мы работали над ютом. Ветер стоял сильный, я ощущал себя начинающим боксёром, которого хлестал опытный боец. Я увидел их ещё на подходе. Небольшой отряд солдат с алыми плащами, из которых видны лишь пряди их длинных волос и золотистые куски венков. Оружие было начищено до блеска и сияло не хуже драгоценных камней. Шедший впереди всех спартанец снял капюшон. По одной детали – выкрашенной в красный с пепельными полосками косичке, я понял, что мне будет лучше спрятаться.

– Ты за главного. – бросил я в сторону забивающего гвозди Кайетана и скрылся в грузовом отсеке.

– Чего? – спросил он недоумённо.

– Там Эндохос, сынок Ксанфа. Если он меня увидит, то нам кранты!

– Понял. – съёжившись от неожиданности буркнул он и повернулся в их сторону.

Я пробрался в ложу капитана и из небольшой щели, которую мы ещё не успели заделать, стал следить за происходящим.

– Кто здесь главный, раб? – спросил Эндхос, расставив ноги по ширине плеч и нагнувшись в каждую из сторон.

– Вы прям настоящий Эндимион…

– Эндохос просвещённый! – горделиво ответил он.

– А я, Кайетан Ланг. Помогаю мисс Брукс.

– Мне неважно твоё имя!

– Я человек, и ничто человеческое мне не чуждо, как и вам, Эндохос!

– Просвещённый! – дополнил спартанец.

– Это, пожалуй, не Рио-Де-Жанейро, Алан. – тихо буркнул он, стукнув ногой, обращаясь ко мне.

Я не понял смысла его очередной фразы.

– Вам предстоит разговаривать со мной, Эндохос просвещённый.

Эндохос прекратил разминаться.

– Я поднимусь!

– Делай всё, что он скажет. – шепнул я.

– Смиренно повинуюсь.

Перед тем как подняться, Эндохос призвал своих солдат и приказал им осмотреться.

– Предосторожность. – объяснил он, двинув бровью.

– Я не буду строить из себя хамелеона и французика из Бордо и начну сразу с козырей. Вы ведь хотите провести здесь праздник, да? – услужливо проговорил Кайетан, поравнявшись с ним.

Эндохос тут же встал как вкопанный, после резко подорвался, оказавшись на палубе, и схватил Кайетана за плечо.

– Да как ты смеешь, называть священный день, праздником, раб!?

– Простите мою халатность, Эндохос просвещённый!

Эндохос вдарил ему в пузо. Кайетан скрутился, повалившись на мокрый пол.

– Ещё одно слово – отрежу твой язык. И если при этом ты издашь ещё хоть один неприятный звук – намотаю твои кишки на свой кулак на собрании местного сброда! Как думаешь, заслуженно?

Кайетан всё ещё не мог оправиться от удара, который пришёлся прямо в под дых. Эндохос немного побродил по кораблю, потом вернулся и пнул его ещё раз, только этот раз носком своих понож.

– Отвечай мне! – потребовал он, схватив его за волосы.

– Блажен, кто смолоду был молод, блажен, кто вовремя созрел.

Эндохос протянул Кайетану руку. Тот принял жест, но сразу же отвесил спартанцу хорошую пощёчину, следом он хотел заехать ему второй рукой, собрав пальцы в кулак, но Эндохос схватил кулак на подходе к своему лицу. Разогнувшись, спартанец выгнулся и ударил Кайетана лобной частью своей головы. Из носа Кайетана побежала кровь.

– А ты не промах! Не боишься ответить более сильному сопернику. – вдруг восхитился спартанец. – Силён… но это не делает тебя идеалом! – после этих слов, он подсёк Кайетана, окончательно победив в этой схватке.

Эндохос уверенной походкой направился в ложу капитана. Я в ту же секунду спрятался в шкафу, который мы занесли сегодня.

Войдя, спартанец начал тщательно оглядывать каждую деталь интерьера ложи, обставленную по образу и подобию того, как её нам описал Сэм.

– Ненавижу корабли. – подытожил он.

Вбежавший в ложу Кайетан, не увидев меня облегчённо выдохнул.

– Отчего ж? – поинтересовался Ланг.

– Вы видели корабль, который возвышается над поселением?

– Да.

– Знаете его историю?

– Нет, не интересовался. Я сосредоточен на работе в Бухте, в городе был дважды, да и то, только ради материалов. – без выкрутасов ответил Ланг.

– Сколько получаете?

– Тайна производства. – изрёк Кайетан, усевшись на край койки «капитана».

Спартанец пропустил ответ мимо ушей.

– Ради чего вы здесь?

– Я совсем недавно закончил альма-матер. Моя ситуация, смешна как арабские сказки. Если вкратце, то на шхуну, на которой мы плыли в Сицилию. По пути на нас напал кракен и вот… Я здесь, зарабатываю, на дорогу домой. Я Антей, Эндохос просвещённый! Хочу вернуться в родные земли.

– Ловко выкрутился. Вспомнил рассказ Мисс Брукс, о шхуне «Детали Будущего». – подумал я.

Эндохос слушал без интереса, больше увлекшись сундуком, который был заполнен до отвала окрашенными монетами из пластмассы.

– Когда открытие? – спросил он, перебирая монеты и смотря, как они скользят по его ловким пальцам.

– Постараемся успеть до лета.

– Если мы решим спуститься с корабля, мы можем на вас рассчитывать?

– Вполне.

– Хорошо, тогда в ближайшие пару недель мы пригласим вас на встречу с герусией. Где обсудим все детали, а сейчас, я бы не отказался посмотреть отель.

– Конечно.

Они вышли из ложи.

Наконец я вылез из тесного шкафа, который сдавливал мои плечи. Я не стал доходить до пары кресел, расположенных напротив окна, а просто завалился на ковёр, который был ближе. В ложу зашла Дженис, она осмотрелась, на предмет слежки и, убедившись, что за ней никто не следил, зашла ко мне. В её руках был целлофановый пакет с одеждой. Она швырнула им в меня, я, подняв руки с пола, я поймал его.

– Они уже здесь?

– Дозорные свидетели прошлого? – спросила девушка, возле её бровей выступил небольшой бугорок.

– Да.

– Здесь. – кивнула Дженис.

– Остальные?

– Да. – повторилась девушка. – Брендан раскидал их по подсобкам и подпольям, будем надеяться, что спартанцы не решат заглянуть туда.

***

Помимо дозорных свидетелей прошлого, представители других сопротивлений также ждали моего появления в специализированном на пиратской тематике музее. К моему приходу они уже рассредоточились по углам и ожесточённо спорили, но сразу в глаза мне бросилась девушка, которая кружилась по комнате и напевала нескладный стишок, своим тонким, игривым голоском:

– Ну, наконец-то вы здесь, мы думали, что Спартанцы прочухали о нашем собрании. – сказал седоволосый старик во фраке.

– Вы в нас сомневались, Джон Джон? – со спокойствием спросил я.

– Н-нет, что вы. – он занервничал, хотел сказать явно больше, чем пару слов.

– Зря вы собрали нас всех вместе. – сказала девушка, прекратившая петь.

– Мне плевать, что вы там не поделили. Сейчас вы будете работать на меня и под моим руководством, вы будете действовать сообща, если не хотите быть украшением на столбах перед Павлопетрией, со слоганами: Не захотел умереть за родину, предатель.

– Дармоед! – воскликнул появившийся из ниоткуда Сэм.

– Спасибо. Сэм. – стыдливо ответил я.

Я достал пачку сигарет из кармана новой военной атрибутики, которая уже была на мне. Руки начали дрожать из-за очередного приступа огненной горячки, как бы я не пытался, я не мог разорвать целлофановую обёртку пачки, все с ужасом поглядывали на меня.

– Putain de tutu22. – вскрикнул я, наконец, разорвав обёртку, но выронив пачку.

Сигареты оказались разбросаны по полу. Я на секунду прикрыл глаза ладонью и опустился, чтобы убрать выпавшие сигареты обратно в пачку. Ко мне подошёл Крамер, аккуратно наклонившись, он начал помогать мне.

– Тебе бы почаще посещать лекаря, одними сигаретами проблемы не залечишь. – тихо сказал он и сразу отстранился.

В комнату зашёл Марк, в новом обмундировании.

– Зачем мне носить это? – спросил он, пытаясь избавиться от складок, разглаживая ткань.

– Погладь утюгом! – сказала вошедшая вместе с Кайетаном Ая.

Марк сделал вид, что не обратил внимания на совет с её стороны.

– Алан мы настоящие воины, а не актёры! Что это за чугунный бронежилет, вшитый в ткань!? – обратился он ко мне, чуть ли не слёзно.

– Будь он чугунный, ты бы не смог стоять на ногах, а лежал бы к верху пузом. – заметил Крамер.

– Чугун – это сарказм! Вы не поняли совсем, что ли!? Что вы ко мне пристали! Я с Аланом разговариваю, а не с вами!

– Марк! Ты самый известный охотник за головами в этих землях! – твой костюм и ранец являются твоей визитной карточкой! Если тебя узнают – нашей миссии конец! Нам конец! Я молю тебя, не позорь меня, прекрати ныть и возьми себя в руки!

– Я не ною!

– Ага, конечно, так мы тебе и поверили. – сказал Крамер.

Что-то он уж больно острит, повздорили, может.

Марк вытащил пистолет из кобуры. Я не сомневался, что он выстрелит, поэтому быстро загородил тело Крамера.

– Угомони свою душу! Мы это делаем ради людей! Таких как ты! Если ты и дальше будешь себя так вести – я тебя пристрелю, ты меня понял!?

Марк молчал с высоко поднятой головой.

– Ты меня понял!?

Марк переключился на тёмный потолок.

Ненавижу людей, которые строят из себя дофига важных, являясь простолюдинами с грошами в душе и намеренно выводящими тебя на конфликт, когда ты хочешь его избежать. Признаюсь, самому себе мне очень хочется воспользоваться клинком и вспороть ему шею, да и всем здесь, а потом покончить и с самим собой. За место этого, я схватил Марка за плечи и вытолкал в зал музея. Несмотря на схожие телосложения, Марк ничего не смог поделать и признав поражение удалился.

– Никак не может свыкнуться. – объяснил я.

– Слишком привязывается к вещам. – дополнила Ая.

Я подошёл к столу, в середине комнаты с картой подконтрольных Спарте территорий.

– Нашей первой задачей станет нарушение поставок дани через Роланд. Лишившись своего основного источника дохода, они засуетятся и выйдут из клетки. Пока они будут бегать за фальшивыми тенями, мы будем перекрывать подачу воздуха, задавая им тумаки из-за угла, они будут делать шаг, а мы два. Второй задачей будет лишение регулярной армии главнокомандующих. Армия без лидера – как обезьяны с огнестрельным, также бесполезны и падут от более-менее скоординированного подразделения. Основные силы армии сосредоточены в близь Павлопетрии – предполагаю, что во время ежегодных боях на арене «Asterion23» небольшому отряду, состоящему максимум из десяти человек, стоит прокрасться в поселение и зарыть на небольшой глубине «kafsi24». Активировать их нужно будет ночью, когда все лягут спать. Целью отряда будут исключительно главнокомандующие в белой броне и с белыми перьями на шлемах.

– А что насчёт deutsche Wache25? – спросил Феликс Кнеллер. Глава «Зверинца».

Организации, которая полностью состоит из людей, получивших мутации. Кнеллер, по своим габаритам напоминавший льва, ещё его голову покрывала грива, вместо ногтей, когти которыми он вполне мог разделать человека и борода, едва-едва не доходившая до глаз.

– Оставьте это нам, Кнеллер! – сказала старшая из сестёр, Диодора.

Лидер «Бесцветного солнца» – членами которого, были преимущественно Спартанцы, поменявшую сторону, из-за ужасных условий в противоположном лагере врага.

– Бойкая вы… И хочется вам верить, но у меня есть личные счёты, я прежде всего человек чуткий и злопамятный. Люблю смотреть. Как мучаются неблагородные свиньи, на глазах своих поросят. – губы Кнеллера подёргивались от воспоминаний, набредших в данный момент времени.

– У меня тоже есть свои счёты не только с Немцами, но и со Спартой. Это нас и связывает! Именно поэтому мы здесь! Не забывайте об этом, когда в следующий раз решите взять кусок, который не поместиться вам в рот! – сказал я.

Мой голос звучал как угроза.

– Вы недооцениваете нас, мистер Де Фаре. – пришла на помощь сестре Нурия.

Обе выглядели как истинные воительницы, язык не повернётся назвать их слабыми.

– Вы много на себя берёте, сёстры! Будь вы выше моей оценки, я бы не собирал вас здесь! – настоял я.

– Во-во. Девчонки, мы здесь чтобы помочь вам. Не отворачивайтесь от руки, желающей помочь. – промолвил Крамер.

– Вы здесь не чтобы помочь нам, у вас иная цель. Вы хотите освободить нас, избавившись от одной проблемы, но лишить нас корабля, нашим источником энергии. – противопоставила Диодора.

– Нет. Мы хотим помочь и забрать то, что по праву принадлежит мне! Энергию можно добывать и иными способами и не забывайте о чистых источниках. Мой корабль не солнечная батарейка и не божий дар! Это, прежде всего – оружие, транспорт, но никак не то, за что вы его держите! – ответил я, смотря прямо в глаза двум сёстрам.

– Будь по-вашему. – сдалась Диодора. – Если вы готовы смотреть в жалобные глаза тех, кому вы усложните существование – то валяйте!

– Спасибо. – саркастично поблагодарил я. – Роланд подвергнется сбору дани через восемь дней, мы должны помешать этому, если хотим что-то изменить. Дань собирают около сотни спартанцев, ещё два-три десятка остаются на холме, возле города, на случай если что-то пойдёт не так, мне нужно минимум пятьдесят, а лучше две сотни людей, умеющих держать оружие, если столько нет, попробуем завербовать местных, думаю, это будет нетяжело.

– Я знаком с мэром Роланда. Он поможет нам. – сказал вдруг Никанон, тот работорговец, что помог нам с Дженис, когда мы искали мастерскую.

Он тоже был здесь, ведь его «поданные» тоже создали освободительную группу «Кулак Воли», которому хоть и нехотя, но помогал и был в нём главным переговорщиком.

– Отлично! Проблемой меньше. – обрадовался я.

Эта новость действительно облегчила мне жизнь.

– Мы не можем принять помощь работорговца! – запротестовала Диодора.

– Бизнесмена, такого же, как Кнеллер или Райли.

– Не сравнивай нас! – вмиг запротестовали оба.

– Вот как мы заговорили, а сколько у вас душ, мистер Кнеллер? Или у вас Джон Джон? Если вы не продаёте людей, это не значит что-вы не такой-же как я – вы рабовладельцы, как и вы, юные леди, что вы делаете со сдавшимися вам?

Лица девушек напыщились от ярости, но стоит признать определённую правоту Никанора. Первой не выдержала Нурия, которая вытащила ксифос из ножны, Джон Джон направил на него револьвер.

– Я убью тебя! – закричала Нурия.

– А я тебя трахну! – сказал Никанор и засмеялся, не открывая рта.

Единственным решением, способным урезонить всех для меня было только одно – выстрелить в воздух.

Выстрел.

– Твою мать! Алан! – выкрикнул Брендан.

Следом за выстрелом послышался треск стекла. Сэм от испуга уронил поднос с выпивкой, которую он нёс сюда из кухни. Я разозлился вновь, будто кипятком окотили. Схватил и отшвырнул стол, на котором была карта начал пинать стулья, снося один за другим. Все представители как ужаленные прижались к стенам.

– Хватит выяснять отношения! У меня такое ощущение, будто вы хотите не освободить людей от тяготы, которая на них упала после завоевания власти Спартой, а удовлетворить собственное эго!

Стояла гробовая тишина, я поднял стол, вернул на место карту.

– План до жути прост, мы знаем, что спартанцы заходят двумя группами с запада и востока. Если Никанон действительно знаком с мэром, мы можем уговорить местных не прятаться от спартанцев, а смиренно наполнить мешки чем угодно и прийти на площадь, там-то, скрывшись в домах, мы сможем зажать их – будет резня, в ходе которой погибнут. Это первый план. Второй, которого, мы пока будем придерживаться на случай, если нам не удастся договориться с мэром и местными, а также, если мы не захотим рисковать простыми жителями. То мы скроемся в тёмных уголках города, благо имеющаяся у нас карта, открывает нам более наглядную и обширную картину. Роланд славится своими тёмными переулками и подвалами с небольшими отверстиями, выходящими на улицы. Мы можем занять позиции в подвалах, на крышах и переходов между районами. Когда они зайдут, то отряды, которые не будут задействованы в городе, зайдут в тыл и будут гнать их в глубь. Вначале они побегут, по инерции, не смогут принять бой… это как бег, прекращая бег, человек останавливается не сразу – сила инерции ещё некоторое время заставит его передвигать ногами, прежде чем он остановится и тут также. Когда они решат принять бой, а примут они его на площади из-за лучшего обзора, там их будут ждать сюрприз, о котором я скажу уже на месте и только в том случае, если вы дадите мне полную волю полководца! Без пререканий, иначе я и мой отряд найдём иной способ, как добиться поставленной задачи.

– Мы нужны вам. – подметил Джон Джон.

– Вовсе нет. Тот, кто хочет – всегда найдёт лазейку где и в чём угодно. Вы – моё оружие, я – стрелок, если понадобится, я выполню задачу голыми рука-ми. – сказал я, опровергая слова Джон Джона. – Решать вам, джентльмены… и Леди, если вы хотите спасти свой народ – то у вас остаётся мало времени. Жду желающих в точке D3 через шесть дней! – я указал пальцем в точку карты. – Здесь находится заброшенный храм, я думаю, что это идеальное место для второго собрания. Спасибо за внимание! – закончил я.

– Собрание окончено! – ознаменовал Крамер.

Все представители последовали к выходу.

– Мне кажется – нам конец. – высказался Ланг.

– Думаешь, клюнут? – спросил Крамер, обращаясь ко мне.

– Уверен.

– Надеюсь ты прав. – промолвила Ая.

Сейчас мне точно не хотелось погружать себя в эти рассуждения. Если этим людям, правда, важны жизни обычных людей – они придут.

Я подозвал к себе Сэма, который уже успел собрать осколки, но из его пальцев стекали небольшие капельки крови.

– Идём Сэм! Поупражняемся!

Сэм воспрял на глазах.

– Пираты ведь знают, что делать со всем колющим. – озадаченно сказал я, когда мы оказались на свежем воздухе.

– Я не успел пройти полного обучения. Чаще всего, я драил полы или подавал снаряды. – объяснил Сэм и горестно вздохнул.

– Почему ты выбрал меня в качестве своего наставника, а не Крамера?

– Ты лучший фехтовальщик, которого я когда-либо знал! Об этом говорят все, даже Ван-Мардвик. – процедил Сэм.

– Ну да, конечно. Лучший в своём деле. – повторил я.

Эти слова огорчали меня, они обжигали меня изнутри, ведь если так вспомнить, за всё время после моего возвращения, я уже не раз был унижен в боях с холодным оружием.

Мы взяли пару реквизитных сабель.

Я встал в расслабленную стойку, расправив спину как фламинго и помахав саблей в разные стороны, размяв кисть.

– Покажи, что умеешь на данный момент. – сказал я.

Сэм начал аккуратно сближаться со мной.

– Смелее! Ты ведь не хочешь, чтобы соперник увидел твой страх!

Сэм ошеломлённо спугнулся, отступив назад, мне не оставалось ничего, как самому кинуться на него. К моему потрясению, он отразил мой первый выпад, причём весьма уверенно. Это придало ему сил. Я позволил ему оттолкнуть себя. Как я и ожидал, Сэм резво бросился на меня, но я отошёл в сторону и инерция, с которой он побежал в мою сторону, повалила его на землю.

– Я думал, будет хуже. Будем работать, глядишь, и выйдет что-то.

***

А тебе какой, Алан? – спросил Сэм.

– Сняли его ещё в позапрошлом веке, впервые я посмотрел его ещё в лет одиннадцать, когда появились первые более-менее нормальные кинотеатры, ещё тогда мой неокрепший ум подметил множество деталей, которые незаметны без пристального просмотра, но за последующие восемь просмотров, я замечал всё больше деталей, которые не попадались моему глазу ранее. Неожиданный сюжетный поворот, о котором если подумать, стало известно задолго до кульминации. Колоритные герои, которые живут в рамках обычной жизни, но мы не замечаем их из-за их… Как нам кажется обычности. Фильм раскрывает их жизнь. Путём простых тягот и мучений офисного работника, которые выливаются в создание нечто великого, тайного, доступного только для тех, кто в этом нуждается, для тех, кто заслуживает, для тех, кто проявляет неистовую волю и одновременно разочаровался в том, что его окружает.

– Не томи, Алан. – попросила Дженис.

Я ждал этого и уже заранее заготовил пафосный ответ:

– Первое правило бойцовского клуба – никому не рассказывать о бойцовском клубе. – горделиво ответил я.

Все нешуточно рассмеялись, только Дженис удручающе махнула рукой.

– А мне нравятся фильмы с Гослингом, они сняты в двадцать первом веке – «Бегущий по лезвию 2049» и «Драйв» – фильмы про будущее, которое я не мог видеть вживую, мне нравится всё, что связано с киберпанк-будущим, будущее – это прогресс, прогресс – двигатель человечества, двигатель человечества – красота вокруг, красота вокруг – истинное удовольствие. – поведала Дженис.

– А я больше по боевикам, компьютерным играм рассказывающих о войнах, когда те ещё могли воспроизводить что-то увесистей программных кодов. – рассказал Крамер.

Хоть разговор и носил формальный характер. Я пристально наблюдал за людьми, с которыми мы прятались на балконе мэрии. Солнце пекло нас, но мы не унывали, уничтожая запасы воды, которыми с нами распорядился, поделился Нику Гицэ – мэр Роланда. Вода в этом городке хранилось в специальном банке воды. Каждый день, жители в разное, прописанное в их карточках время, день, месяц, приходили за своей нормой воды, которая скапливалась в огромном металлическом шаре. Оставалось недолго до прибытия Спартанцев, все приготовления были сделаны ещё часа три тому назад. Все из местных, кто способен управляться с любым оружием, были расположены возле ступеней мэрии, перед дверьми которой была огромная куча мешков, набитая всякой ерундой. Из располагавшегося совсем рядом ресторана доносилась испанская музыка, которую исполнял знакомый голос, но я никак не мог вспомнить, где бы ещё я мог его слышать:

Bajo el sol abrasador busco El Dorado

No más sentimientos por ti mi bebé

no te llevare conmigo

Lo siento, pero me fui y no volveré.

Tal vez algún día nos encontremos en un bardo

Y pasar una noche apasionada

no seré agricultor

me encanta ser yo mismo

Y odio jugar

no escucho las reglas

Tus expectativas son tus problemas.

no me importa nada

Nada,

seguiré bebiendo

No dejaré de escribir nuevas líneas.

Aunque sean mediocres,

seguiré siendo yo mismo…26

Голос исполнителя высасывал из меня последние соки. Ненавижу столь мягкие песни, но долго терпеть это не пришлось. Звук сотни ног и голосов заставил сосредоточить свои мысли на другом.

– Проверьте ваши оружия в последний раз! Другой попытки у вас больше не будет! – сухо приказал я.

– Мой час. – воскликнула Таисия Савина.

Альбиноска ловко взобралась по трубе и по тонкому канату быстро перебежала на другой дом.

Я всерьёз рассматривал эту девушку как кандидата в наш «отряд». Ловкая, смелая, хорошо дерётся, незаметна, недаром спартанцы прозвали её Амаунет – богиня воздуха, ветра и невидимых сил. Такая может пригодиться, к тому же она ищет вызов, а это единственное, что я могу ей предложить, помимо гонорара от Паркера, которого может и не будет. Её латексный чёрный костюм был хорошо виден на свету, но к моменту, когда я отвлёкся, я уже не мог найти её.

Второй кандидат – Триггви Эйнарссон, хороший снайпер, который, как и Марк прославился, работая охотником за головами под кличкой – «death-loop27». Он натянул на своё лицо кофейного оттенка, покрытое шрамами чёрную маску с двумя прорезями и нарисованным белым кругом. Взобрался на крышу тем же путём, что и Савина, но занял место на крыше мэрии, в подготовленном лежаке.

И ещё несколько кандидатов, которые восседали рядом со мной Дженис, Бренданом, Аей и Сэмом.

Брендан Крамер, странно посматривал на меня, что начало действовать мне на нервы:

– Тебе чего, Крамер!?

– Ты уверен, что было хорошей идеей отправлять на закладку Марка Жуан-Витора?

– С ними Кайетан. Да и они не дети – знают, что ссоры во время работы будут стоять им жизни.

– Марк и Кайетан тоже не шибко ладят. Не стоило бы нам это слишком дорого. – взволнованно сказал Крамер.

– Я должна была отправиться с Кайетаном. – влезла Ая.

– Успокойся – это было бы слишком рискованно. – ответил я, поглядывая краем глаза на пока ещё пустую дорогу, ведущую на площадь.

– Почему? – спросила Дженис.

– Потому что, чувства – ослепляют нас, во время тонкой работы. – пояснил я.

– Вы всё решили? – спросил снайпер. – Если да, то спартанцы уже в городе.

– Отлично! – воскликнул я. – Работаем по плану!

Я взял в руки сигнальный пистолет.

За спинами спартанцев вылез первый отряд с огнемётами. Спартанцы известны как великие воины, которые принимают, готовы принять даже заведомо проигранное сражение, но огнемёты и выстрелы из подвалов, заставили их бежать на площадь, чтобы попытаться принять сражение там. К сожалению, мы не могли сделать две стенки людей с огнемётами и отстрелять их как диких собак из-за недостатка таких пушек, да и Спартанцы наверняка смогли бы прорвать оборону. Всё шло по плану, спартанцы бегло двигались в ловушку.

– Илоты! Илоты! Илоты! – кричали во всё горло бегущие сломя голову спартанцы.

Но илоты были не на их стороне.

– Ну, здравствуй крошка! Потанцуем? – по-идиотски сказал Крамер, раскладывая спрятанный пулемёт.

Звуки выметаемых из него пуль напоминали тарахтение дрели, нежели оружие несущее смерть. Мы поддержали его огонь из свои автоматических винтовок. Спартанцы рассыпались. По моим расчётам через пару минут всё будет кончено. В ходе сражения, мне в глаз ударил сильный блик, из-за которого, я чуть не убил своего, выстрелив гораздо ниже нужного. Бликом оказались парные клинки Савиной, она сражалась, сражалась с… Ван-Мардвиком. Она как заводная обезьянка скакала вокруг него, стараясь наносить изощрённые удары, но Ван-Мардвик вальяжно отражал их, управляясь одной рукой. Зная о своём превосходстве над противником, он начал наседать на неё, нанося на её тело новые и новые порезы и очень быстро отвёл её к удобному для себя краю, так, что девушке было не под силу, переместиться на другое здание. Он вынудил её идти ва-банк, она попыталась проскользнуть в окне между пропастью и фельдмаршалом, которое зияло в её глазах, я мог бы сказать ей, что он намеренно оставил открытый фланг, но из-за пальбы, ей не услышать мой голос, да и есть ли у неё выбор. Ван-Мардвик не оставил ей иного. Девушка как лань, прыжками, начала сокращать дистанцию между ними и в момент кульминации, Ван-Мардвик издевательски легко ударил её локтем в голову, и девушка сорвалась вниз. В этом момент я обомлел. Я повидал немало смертей, но сейчас, на меня будто бы действовали чары, не позволяющие мне выстрелить. Ван-Мардвик притянул своей перчаткой что-то мелкое.

Земля начала содрогаться и тут же ушла твёрдая земля под ногами. Взрывы единым маршем и столпы брусчатки вперемешку с землёй и тротилом взлетали в воздух. Я успел выпрыгнуть до падения балкона, но приземление вышло не из лучших, не успев сложиться, приземлился на левое плечо, которого я недавно мог лишиться. Сустав будто бы ушёл куда-то внутрь и когда я уже упал на бок, плечо быстро встало на место, вызвав непередаваемые болевые ощущение, от которых я едва не потерял сознание. Тошнота подступила к горлу, а глаза начали закатываться, на миг я лишился зрения и ползал по земле, пытаясь нащупать автомат, но находил только ещё не остывшие конечности убитых. Зрение вернулось так же резко, как и ушло. В самый разгар сражения. На площади осталось несколько зияющих после взрыва дыр. Вероятно, то, что подтянул Ван-Мардвик и также вероятно, то, что Савина выбила из его руки, было ничем иным как активатором зарядов, установленных под землю, но откуда Ван-Мардвику было известно о нашем плане…

Времени думать об этом не было, Спартанцы, почуяв привычную для себя обстановку пошли в бой. Теперь мой первоначальный план – «мышеловка» был провален, большинство людей, сражающихся на нашей стороне, были подвержены взрыву или погибли под завалами. Город приобрёл вид руин.

Я подобрал автомат, лежавший совсем рядом, и подошёл к развалившемуся балкону. Всех, кто был на балконе – придавило обломками мэрии.

– Алан! Сзади! – успела крикнуть ошарашенная Дженис.

Я обернулся и увидел мчащегося ко мне спартанца, он метнул копьё, но я не без труда изогнул спину и выстрелил. Пуля попала прямиком в глаз, и он припал к моим ногам, в предсмертной агонии схватив меня за ногу. Вторая пуля избавила его от дальнейших мучений.

Подойдя обратно к обломкам, я начал касаться всех, кто был поблизости, чтобы они помогли поднять обломки, которыми придавило всех, кто был на балконе.

– Давайте! Давайте! Давайте! Дав-а-а-йте! – кричал я.

Нам удалось высвободить их под пыханья и вздохи. Ринувшись к Дженис, я не сразу рискнул что-то сказать, прежде протянув руку.

– Ты как? – спросила она, перегнав меня.

– В порядке, ты как? – молниеносно спросил я, случайно схватив её за руку.

Дженис дрогнула, но не стала высвобождаться, сделав шаг навстречу.

– Всё в порядке?

– Да, да. – сказал я, почуяв странное облегчение.

Я отшатнулся, схватившись за голову. Будто бы не было всего этого сражения, будто бы нас окружало щекочущее ноги поле. Я позволил себе на миг забыться.

***

– Алан я так переживала за тебя! – воодушевлённо воскликнула Дженни Уотерс, покрытая веснушками девушка, моя первая любовь.

– Чего переживать-то, Дже!? Я ведь мессия и мне всё нипочём! – ответил ей я, грубым тоном и плюхнулся в мягкую траву отцовского сада.

– Алан, ты несерьёзен! Жизнь – это всё, что у нас есть!

Девушка беспокойно перемещалась вокруг меня, пока я с улыбкой наблюдал за ней, не воспринимая всерьёз её слов.

Кто она такая, чтобы учить меня? Простая сестра в больнице, а я надежда нового мира! Это забавно, что она думает, что умнее я.

– Жизнь даётся нам, чтобы найти в ней своё место, оставить след – это дело в зачастую опасное, настоящее приключение!

– Жизнь не состоит из одних военных баталий да балов после сражений! Большая часть нашей жизни состоит из обычных вещей, война и побегушки по праздникам – это временно! Тебе предстоит повзрослеть и повести за собой весь мир! А с твоей беспечностью – нас не ждёт ничего хорошего! Ясно тебе!?

Не увидев с моей стороны понимания, девушка развернулась и собралась уходить домой, но я знал один приём, перед которым она таяла в стопроцентных случаях. Встав на ноги, я быстро догнал её и потянул в траву, начав целовать её губы, щёки, глаза, шею, плечи, груди сквозь намокшую из-за жаркой погоды футболку. Она быстро забывала обо всём и отдавалась нашим чувствам.

– Я люблю тебя, Дже! – сказал я шепотом совсем близко к её губам, смотря ей прямо в глаза.

– А я люблю тебя, Алан Де Фаре! – её лицо светилось от счастья, как и моё.

Я и вправду любил её в то время, мы оба были совсем юны, но так любили друг друга…

– Если ты не повзрослеешь Алан! Ты станешь погибелью Альянса! – сказала она так серьёзно, что я быстро вскочил, испуганный её резкими словами.

– Я стану лучшим правителем! Лучшим чем мой отец! – возразил я.

– Не станешь, если продолжишь вести себя как избалованный мальчишка! Пока не перестанешь легко поддаваться гневу! Пока не станешь легко контролируемым! – кричала она.

Её слова стали пророческими. Я потянул новый мир за собой во тьму.

***

Диодора начала отчитывать меня за мою провальную стратегию:

– Де Фаре! Они переиграли тебя! Они знали всё! Ты обрёк нас на смерть! Мы не выстоим! – отчитывала меня Диодора.

– Контролёры! Контролёры! – начали кричать солдаты сопротивления. Вдалеке предстали «переработанные люди» в металлической броне, три метра в высоту с пулемётами в каждой руке.

Я движимый гневом зарядил ей прикладом в щёку.

– Правда глаза режет!?

– Режет! – ответил я. – Но не был бы я Де Фаре, если-б не имел пару тузов в рукаве. Что с моим альбиносом, спартанка!?

– Она не твоя, Де Фаре!

– О не-е-т! Если она жива, то теперь она моя – я выкупаю её у тебя, как и петлю!

Я приставил дуло к её сердцу.

– Или ты не согласна?

– Ты погубишь нас. – ответила она.

– Это мы ещё посмотрим! Сэм! Я оставил подарочек для контролёров в швейном магазине, за полкой я припрятал самонаводящийся гранатомёт, тебе лишь нужно набрать пароль 101—542 и задать координаты: 1—1, 2—1, 3—1, 4…4—1, 2—2, 3—3…Слушай внимательно! – приказал я.

Сэм шатался, лишившись твёрдости в ногах.

– 4—4 и 5—5, понял?!

– Так нельзя, Де Фаре! Швейный магазин находится в самой гуще спартанцев! – возразил Крамер.

– Они изрежут мальчонку! – поддержала Ая.

– Вы где-то видите моего альбиноса?! Je ne le vois pas non plus28! Вы прикроете его, а я отвлеку фельдмаршала. Вот наш план – иного не дано!

– Но, Де Фаре, пострадают все, даже наши. Я не согласна! – возразила Диодора. – Если ты готов умереть, то мы нет!

– Повторюсь – иного плана нет! Жертвы есть уже сейчас! И их уже не избежишь!

– Н-но г-город превратится в руины! Если мы так поступим – мы будем не лучше тех, против кого сражаемся.

– Боюсь он прав, красотка, если мы не попробуем, то этот мудень в чёрном выполнит свой долг и борьба будет окончена. – поддержал Крамер.

– Значит, решено! – я схватил Сэма за плечи и притянул к себе: – Не подведи меня, Сэм.

– Постараюсь. – не сразу ответил он.

Спартанцы и контролёры вжали нас к лестницам мэрии и обступали нас со всех сторон, так, чтобы никто не мог сбежать. К нам присоединились Нурия, которую волок Джон Джон, а также остатки их отрядов. У девушки была разорвана кожа на правой ноге. Из рваной раны виднелась берцовая кость.

– Сестра!

– Прости, Диодора. Алан! Они знали!

Лицо Джон Джона теперь не излучала доброту, миниатюрные усы согнулись, а лицо было покрыто сажей. Теперь его лицо передавало общее настроение масс.

Увидев, что спартанцы собираются вместе и перегруппировываются для массивной атаки всеми войсками, я понял, что самое время действовать.

– Занимайте позиции у баррикад! Мы с этим юношей. – я намеренно акцентировал внимание на Сэме, чтобы все знали как он выглядит. – Попробуем перевернуть неудачно сложившуюся…

– По твоей вине. – тихо буркнула Диодора.

– Вы должны прикрывать нас массированным огнём. Сначала пойдут контролёры, старайтесь выцеливать их глаза, за ними спартанцы с мечами – их бейте по ногам и следом добивайте! Если сейчас мы не сможем изменить ситуацию – нам конец! Если вам дорог этот город, эта борьба за свободу, ваша честь, ваши друзья и близкие… Тогда за дело! – приказал я.

– Ты безумец! – сказала Диодора, прежде чем помочь сестре встать. – Джон! Затащим её в здание!

– Мы выживем, Алан? – спросил Сэм, дрожа от страха.

– Не знаю. – искренне ответил я.

– Выживите! Я ведь буду вас прикрывать! – заверил Брендан, демонстрируя автомат в своих руках.

Сэм ринулся к Брендану, обняв его. Здоровяк обхватил его за спину.

– Всё будет нормально. – сказал Крамер.

Их отношения стали походить на отношения отца и сына, нежели на напарника с напарником.

– Ну, всё, Сэм! Противник не будет перегруппировываться вечность.

– Давай парнишка, наши судьбы в твоих руках! – промолвил Крамер и подтолкнул его ко мне.

Я подозвал Сэма к себе и тихо начал обрисовывать план более подробно:

– Вон! Справа швейный магазин, как мы выберемся из баррикад – беги и не останавливайся! Если они знали всё с самого начала, то знают, что план мой и то, что главный здесь я, поэтому они сосредоточатся на мне – позволив тебе убежать. Я и остальные тебя прикроем, просто беги до магазина и не останавливайся ни на секунду, не оборачивайся, чтобы ты не услышал – беги!

– Х-хорошо, Ал-лан.

– Алан. – донёсся голос позади.

Я не стал меня вектор своих мыслей и наблюдения за ситуацией на площади и не зря. Я увидел, как спартанцы смыкают свои ряды, образуя единый кулак, у нас осталось крайне мало времени.

– Сэм, десять секунд и беги!

– Удачи. – сказал голос.

Во второй раз я смог распознать грубый голос Дженис, он отличался от обычного её тона, сейчас он звучал более сорвано.

– Вперёд!

Мы перепрыгнули через баррикады, Сэм побежал к швейному магазину, а я двинул в сторону спартанцев – остальные открыли огонь. Такой поворот событий разъединил единый кулак спартанцев, и они вновь кинулись кто куда, но особое внимание я уделил Ван-Мардвику и контролёрам. Те вновь хотели двинуть в бой, но Ван-Мардвик сжав свой кулак, по-видимому, приказал им ждать. Я несколько потерялся, не знаю, что со мной происходит, чёрт возьми. Не могу собраться. Почему пошла расфокуссировка? Если я промедлю ещё несколько секунд – мне конец, но я не могу поднять автомат, мозг не хочет исполнять команду. Может он отражает моё истинное желание – смерть. Я всех подвёл, когда был нужен, был чёрств с теми, кто любил меня, кому был нужен, бросил их, все мои идеалы – пали, я – пал. Стал тем, с кем клялся бороться. Я разрушил новый мир, окунув его в грязь, в которой он вот-вот захлебнётся, я убил своих последователей, тех, кто считал меня избранным, тем, кто поведёт людей к новой эре. Мой гнев и жажда власти сделали из меня монстра, я сам лишил себя всего. Вся боль, которую я испытываю – это кара за содеянное. Да, мне суждено умереть и ме стоит принять факт того, что я не смогу исправить прошлое, но могу попытаться исполнить свой долг – найдя лекарство и взойти на кресло канцлера. Поэтому я умру – пытаясь искупить грехи свои!

Один из спартанцев был так близко, что пуля, которую я выпустил от испуга, отлетела от его щита прямо мне в ногу. Ему удалось сшибить меня, автомат отлетел куда-то в сторону. Боль моя была несильной, поэтому два удара щитом, нацеленных на мою шею не достигли своей цели. Спартанец наступил на место ранения, в глазах чуть помутнело, голова откинулась назад, и я увидел его собратьев несущихся за Сэмом. Если я сейчас не найду в себе сил – одолеть этого балвана, то всё было зря. Лицо моего обидчика было сильно изуродовано огромными порезами, кровь из которых стекала прямо на меня. Нехило же ему досталось. Замахнувшись щитом, он приготовился добить меня, но я не был бы собой – если бы умер здесь и сейчас. Я успел подставить кисть, тем самым предотвратив процесс отделения моей головы от тела. Кисть хрустнула, но не сломалась. Я рычал от гнева и боли, спартанец эмоционировал точь в точь. Вторым моим действием было – задрать руку и выстрелить острым клинком прямо в незащищённую шею. Благо у него не было при себе меча – иначе план был бы обречён. Рука поднялась несколько тяжело, но пальцы моментально сжали кнопку механизма выпускающего стрелу, но спартанец успел выставить кисть, и стрела застряла прямо в его ладони. Спартанец со смехом осмотрел свою ладонь, откинул свой щит и, схватив меня за горло, поднял над собой. Из-за кучи-малы творившейся вокруг, я не мог получить поддержку в данный момент времени, что не могло не огорчать в силу нынешних обстоятельств. Я изо всех сил бил его по кулаку, сжавшему мою глотку, но ему хоть бы хны. Он развернул ладонь и занёс острую часть лезвия, готовясь кольнуть меня, я вновь выдвинул одну из рук, сдерживая лезвие, а второй продолжал бить его кулак. Яркий красный свет, просвистевшая, словно свиристель пуля, раздробила череп спартанца, но не убила его, он отшвырнул меня в сторону моего автомата. Осталось лишь нажать на спусковой крючок.

– Tha plirósete gia aftó29! – сказал женский голос, принадлежавший спартанке.

Видно я убил её мужа.

Я не успел встать на ноги, поэтому пнул её в ногу, нарушив её устойчивость, и выпустил несколько пуль, затем, на меня потянулись ещё спартанцы, как на кусок мяса, я начал отстреливать их, отползая назад. Спартанцы тянулись за мной как стая мух, не позволяя мне встать. Вдруг, глаза бежавших ко мне сзади округлились от ужаса.

– Den boreís30… Eíthe o Apóllonas na mas ekdikitheí31… O thánatós sou tha eínai pio odynirós apó ton dikó mas, prodóti! Gios tou Efiálti32! – только и доносилось из их уст.

– Ваши жизни – в сделку не входили! – в гуще сражения сказал механизированный голос, из маски, принадлежащий Ван-Мардвику.

Он в лёгкую расправлялся со спартанцами. Первое, что я увидел своими глазами, это его увороты от взмахов тяжёлого мяча, такой обычно носят спартанцы, вес которых достигает не меньше ста пятидесяти килограмм. Спартанец пытался прибить его этим оружием, размером с человека, но Ван-Мардвик без труда перескакивал с места на место, пока не кольнул его сердце с правого бока. За этим, он как юла избежал второго оппонента и вспорол ему глотку. Третий и четвёртый убили сами себя, пытаясь зажать его с двух сторон, но он выпрыгнул так резко, что спартанцы не успели остановиться. Его манера боя была нацеленной на ключевые точки, не защищённые бронёй, ничего лишнего, никакой агрессии – только сосредоточенность. И всё это время, что он сражался, его взгляд был на мне. Он шёл за мной, но что я сделал ему? Я не видел его никогда ранее, а может я уже забыл и я действительно насолил ему. Я поднялся на ноги и также обратился в его сторону. Спартанцы разделились на несколько зон, сконцентрированных для выполнения. Перезарядив обойму последним, прикреплённым к груди магазином. Ван-Мардвик резко развернулся к своим более массивным подчинённым и что-то прошептал им, те обогнули его и двинулись, вперёд пробежав мимо меня. Контролёры сосредоточились на истреблении спартанцев. Не все видели жестокую расправу фельдмаршала и поэтому находились в замешательстве, когда контролёры, которых они называли svólous33 и считали их своими союзниками, начали месить их. Расстояние между нами очистилось, и мы предстали друг пред другом.

– Наивно было полагать, что ты умрёшь под завалами. – сказал Ван-Мардвик.

– Я надеялся, что эта участь постигнет тебя. – откровенно ответил я.

– Не судьба. – он шутливо развёл руками. – Я знал с самого начала.

– Это уже неважно. – отрезал я и спустил курок.

После трёх пуль, он не упал, лишь колыхнулся, ещё три, также не сложили его.

– Попробуй ещё раз!

Под моим неподдельным шоком и паникой я зажал спусковой крючок. Пули вылетали без остановки, а ему хоть бы хны, кровь хлестала в разные стороны, а когда патроны закончились, мне стало очень страшно. Ван-Мардвик невозмутимо потянулся и сказал:

– Я же тебе говорил, что я не совсем обычный обыватель.

– А как ты посмотришь на это? – спросила Савина, делающая замах.

Я был удивлён, что ей удалось выжить после падения с пятиэтажки. Она швырнула в Ван-Мардвика бомбу-липучку, которая прицепилась к его шлему и тут же взорвалась. Ошмётки шлема и лица вперемешку с кровью разлетелись в разные стороны, Ван-Мардвик с ужасающим криком упал на колено, держась за лицо. Он не прекращал кричать. Его крик был пронзительным, пробирающим на эмоции. Мне даже стало – его жаль. Такая кончина неимоверно мучительна, его голова должна была разлететься в разные стороны, но она осталась на месте, что говорила о его явном отличии от «простого обывателя».

Савина не сдерживая яростного крика, понеслась на него, готовясь пришить его. И когда она была совсем близко, Ван-Мардвик в секунду оказался на ногах, ещё через секунду, он уже увиливал от её парных клинков отступая в сторону баррикад, откуда его нещадно настреливали в спину, но эта ситуация была ему на руку, ведь Савиной тоже приходилось уклоняться от пуль своих же союзников.

– Ала-а-а-а-ан-н!

Я обернулся в сторону мэрии и увидел Аю, которая показывала мне посмотреть назад. Я увидел контролёров, один из них схватил Сэма. Юноша болтался в попытках вырваться и молил о помощи.

– Oh merde34! – выругнулся я и на бегу, ловко поддел ногой махайру, которую тут же поймал на лету и побежал Сэму на выручку.

– Ну уж нет! – воспротивился Ван-Мардвик и уклонившись ударил Савину в живот с такой силой, что та отлетела на верхний ярус баррикад, сбив стрелков. Его дыхание участилось, когда он сдёрнул с себя вторую половину шлема, половина, которая сохраняла юношу, была красна от гнева, а вторая, сущая хлябь, в которой сияла дыра в щеке. Мозги струйкой стекали сразу на плечо, теперь видимые, многочисленные связки тряслись, сжимая всё внутри меня, на макушке были лоскуты волос, а также зияли белые кости. Я не выдержал и наконец, спросил напрямую:

– Почему ты смотришь на меня с такой ненавистью?

– Ты отнял у меня всё!

– Ага, это конечно здорово, но… Я пожалуй… – не договорив, я побежал к Сэму.

Я бежал сломя ноги мимо, ещё продолжающегося сражения не обращая на него должного внимания, но удар щита, в правую сторону тела, снёс меня с ног, при падении, я не смог сдержать напряжение в руках и махайра отлетела в сторону. Падение было-таки не из приятных, но думать об этом долго не пришлось. Я вытащил припасённый кольт, пуля из которого мгновенно достигла цели. Следом, я избежал прямого контакта с враждебной махайрой, вильнув всем телом в сторону и уже на спине сделал ещё один выстрел. Спартанцы активно налегли на меня, как крокодилы на одинокого странника, блуждающего по водам джунглей. Я раскинул ноги по сторонам, чтобы не лишиться их, после очередного выпада со стороны нового, уже прибывшего на место умершего собрата – спартанца. Мне удалось резким движением поднять себя, хотя я едва не повалился на землю, но спина вывезла груз моего тела и отбросила меня вперёд. Я уклонился от лезвия, идущего навстречу моей шее, и ударил очередного спартанца – магазином в висок, его голова чуть откинулась вниз, и я добил его ударом в затылок, потом я услышал резкий деревянный хруст, прорвали одну из баррикад. Я метнулся туда, стреляя в спины спартанцев, пытавшихся преодолеть последний плот обороны.

– Мы справимся, помоги Сэму! – крикнул мне Крамер, который полез на передовую.

– Его сейчас убьют, Алан! – утвердила Ая.

– Ая – магазин, сука! – рявкнула Дженис, кинув в неё пустой магазин.

– Сейчас! Сейчас! Не кричи! Я не такая боевитая как ты!

– Ты не говори, а делай!

Я быстро оценил происходящую ситуацию. Стрелять по контролёрам – бесполезно. Можно попробовать взобраться, по ним и запрыгнуть на второй этаж здания, где находится лавка. Меня смущало одно, я нигде не видел Ван-Мардвика, он как будто испарился. Я быстро спустился вниз к остальным и в толпе достаточно быстро нашёл Савину, её поблёскивающий был сильно потрёпан, но всё равно выделялся на общем уровне, тряпок остальных.

– Где Ван-Мардвик? – спросил я у неё.

– Не знаю.

– Чёрт…

– Петля! Петля! Петля!

– Да? Что?

– Сосредоточь свой прицел на мне и не спускай его. Увидишь парня с подправленным личиком, стреляй по нему. Это его не убьёт, но как минимум замедлит.

– Понял тебя.

Он навёлся на меня, теперь за мной тянулась не только тень, но и красная точка.

– А что делать мне? – вдруг спросила Савина.

– Сражайся. – прозаично ответил я и пустился в сторону контролёров обстреливающих лавку.

Здесь главное действовать быстро. Броня контролёров уязвима и если, выстрелить в незащищённую часть, есть шанс, хотя бы ранить то, что сидит в этой броне, а также выпирающие части, по которым достаточно удобно вскарабкиваться, но не стоит выключать из головы вариант, в котором неожиданно появится Ван-Мардвик. Перед выходом, я перезарядил кольт. В этот раз, бежать было гораздо тяжелее, будто к ногам были привязаны булыжники. Возможно, это было связано с тем, что мне опять приходиться возвращаться, хоть и в поредевшие, но всё ещё боеспособные ряды спартанцев, которые скорее умрут, чем сдадутся. Хочется лечь в прохладную постель, расслабиться, сомкнуть очи и ни о чём не думать, поддавшись приятной сонливости.

– В гробу выспишься, Алан! – грозно сказал я самому себе.

– Мы прикроем! – напоследок кинул Брендан. – Только вытащи его оттуда, молю. – проговорил Брендан, в момент перезарядки.

– Если он умрёт, Паркер назначит хорошую награду за мою голову. – прозаично сказал я.

– Ты не меняешься, Де Фаре. – сказала Дженис.

– Я думал, что ты уже иного мнения обо мне. – улыбнулся я.

Преодолев преграду, я сначала выстрелил в ногу, а после снёс спартанца, голову которого защищал шлем, а спину – щит. Потом, два уворота, посредством кружения корпусом, потом, я не заметил несущуюся навстречу моему ещё здоровому правому плечу махайру. Рука в ту же секунду онемела, и пришлось ловить выпавший кольт, противоположной рукой, поймав его, я почувствовал лезвие, которое едва вошло мне в бок и в ту же секунду вылетело, располосовав правую сторону туловища. У меня едва хватало сил, чтобы оставаться в сознании, лишь гнев давал мне сил, и я продолжил движение, несмотря на насаждавших спартанцев, мне ещё удавалось, щуря глаза попадать в них и в последний момент уводить своё тело от наточенных лезвий. Из последних сил, я всем телом, упал на ногу одного из контролёров, который активно потрошил стены здания из своего пулемёта. Увидев подбегающих к нему спартанцев, он развернулся и беспорядочно начал обстреливать всю площадь. Я взбирался по нему, под градом ненужных при стрельбе частиц гильз, которые прежде чем скатиться вниз, били по моей голове. Пробираясь выше, я успешно потянулся за выгнутую трубу протащив себя выше, но когда ступил на неё ногой, та сдвинулась вниз, я едва не сорвался вниз, держа себя одной рукой, за основание плеча брони контролёра. Он мотнул головой и, увидев меня, швырнул здоровенный пулемёт, раздавив трёх нерасторопных спартанцев и попытался скинуть меня, как жука, но к тому времени, я уже восстановил равновесие и встал ногами на его плечи, готовившись прыгнуть в одно из окон нужного мне здания. Набравшись уверенности, я оттолкнулся и весьма удачно разбил стекло, попав на второй этаж. Правда приземление вышло, вновь не из приятных. Скользкий пол катил меня вперед, и я сносил все препятствия на своём пути, который с визгами и скрипами падали на паркет, пока не ухватился за привинченный к полу стол, точнее быть, за его последнюю ручку, вначале пролетев под ним. Подержавшись несколько секунд, я ослабил хватку и позволил себе полежать несколько секунд, перевести дух. Встав, я прочесал взглядом комнатку. Дом художника. Много картин, высохших банок, ещё жгучий нос запах красок, заляпанные стены, бардак. Дверь, которая должна была вести в подъезд, из которого я мог попасть в лавку была заперта, а мне ой как не хотелось выламывать её. Размяв правое плечо, которое сразу начало побаливать, можно представить, что оно живое и понимает, какая боль его ждёт. Разогнавшись, я влетел в непрочную с виду дверь, но удар был недостаточно сильным, из-за того, что в последний момент, я замедлился, сработал инстинкт самосохранения. Я тихо взвыл от боли, схватившись за плечо, как жаль, что нет иного выбора. Ещё раз. Дверь дала отпор. Ещё большая боль ударила мне не только в плечо, но и в голову, которая как будто этого и ждала, активировав какой-то скребущий механизм. С третьего раза, петли не выдержали и я вынес дверь. Даже не покатился по лестнице следом за ней, схватившись за перила. Лавка была на первом этаже, я, перелетая несколько ступеней за раз, оказался в просторном помещении, ставшим жертвой бронебойных патронов. Огромные полотна защитили Сэма и девушку, с которой они зажались под прилавком.

– Какого чёрта ты ещё не забил данные на панель гранатомёта?! – логично спросила я, прихватив его за воротник.

Сэм нёс какой-то невнятный бред, разобрать который, было не под силу даже лингвисту. Неожиданно, сидевшая рядом с ним девушка толкнула меня в плечо:

– Отстаньте от него! Это я ему сказала!

– Вы кто такая!? – спросил я, не задумываясь, наставив на неё кольт.

– Старший портной – Клаудия Галашне! – без доли страха в голосе ответила она, отведя дуло в сторону.

Первым, на чём я акцентировал внимание в её образе – это странные «недо-очки» без стёкол и ободков. И только потом, на покрашенные в фиолетовый волосы, свисавших с плеч:

– Qu’est-ce qu’il y a sur ton visage35? – подумал я, смотря на это.

– Вы хоть и красивы лицом, но душа у вас грязна как сапоги свинопаса! Это подарок моей бабушки! – вдруг съёрзничала девушка.

Я был не сказано, удивлён её познаниями французского и тому, что случайно проговорил свою мысль вслух.

– Откуда такие познания у простой портнихи? – поинтересовался я, осматривая гранатомёт. На панель всё ещё не были вбиты сказанные мной Сэму координаты.

– Бабушка была аристократкой! У них в роду положено знать французский! – заявила она.

– Любопытно, но мне если честно без разницы, мне нужна ваш отец, с которым мы обговорили план действий. – заявил я.

Девушка залилась слезами, повизгивая с хрипом.

– Они мертвы. Эти здоровяки убили их. – сказал Сэм, прижав её к себе. – Всё будет хорошо, Клаудия, мы освободим вас и отомстим за ваших родителей, правда, Алан?

– Да-да, только сделаю то, что должен был сделать ты. – скрепя зубами ответил я, выводя цифры на панель приделанной к гранатомёту.

– Он только и ждёт этого! – заявила Клаудия. – Он перепрограммировал ваше оружие! Прошу, не делайте этого!

Стены здания задребезжали, я начал яростнее вбивать данные на сенсорном дисплее, руки начали потеть и дрожать от страха. Вдруг стена перед нами разлетелась в щепки и один из контролёров уже согнулся перед тем как войти в лавку, я нажал на кнопку запуска. Заданные точки, выделенные красным цветом, вдруг погасли, дисплей потух на секунду, а потом с пиликаньем вся карта начала окрашиваться в красный, это означало, что я только что запустил бомбёжку всего города, вместо отдельных его частей, кишащих спартанцами.