Читать книгу Серёга. Книга первая - - Страница 13

Братишки шли по длинному коридору Дворца пионеров до самого конца, где находился Театр юношеского творчества (ТЮТ).

К своему возрасту Серёга уже знал, что такое театр. Он и с классом ходил в знаменитый ТЮЗ (театр юного зрителя), и с мамой в разные театры как на детские, так иногда и на взрослые вечерние спектакли. Мама считала себя театралкой, а возможно, и мечтала об артистической карьере. В студенческие годы играла в университетском театре, занималась сценической речью, собирала открытки знаменитых актёров, хорошо знала ленинградских театральных режиссёров и, естественно, ленинградские театры. Более того, у неё были подруги-администраторы, которые доставали билеты на самые дефицитные спектакли, и, если идти было не с кем, мама брала Серёгу. Хотя, возможно, и специально брала Серёгу, потому как он был благодарным зрителем.

Есть сомнения, что Серёга, открывая двери Театра юношеского творчества, знал о истории и славе этого детского театра. Как обычно, с мамой предварительно не советовался. А между тем, ТЮТ в семидесятых годах был известным и легендарным местом, каким является и по сей день, только понимание этого приходит поздновато.

Основан он был, когда Серёги ещё и в задумке не было, в 1956 году, 22 апреля, то есть в день рождения В. И. Ленина, хотя никакого отношения к сути это не имеет. Основателем театра был легендарный человек Дубровин Матвей Григорьевич. Он создавал театр не просто как кружок детской театральной самодеятельности, в котором маленькие существа умиляли взрослых своей непосредственностью на сцене, а как коллектив трудяг и единомышленников, где каждый член команды был непосредственно причастен к процессу создания театрального действа. Легендарным ТЮТ был и есть хотя бы по той причине, что большое число самых видных ленинградских режиссёров и актёров свою сценическую биографию начинали именно с ТЮТа. А среди них режиссёры Лев Додин, В. Фильштинский, Сергей Соловьёв, Рудольф Кац, актёры С. Ландграф, Б. Смолкин, А. Галибин, А. Краско, Н. Фоменко и многие другие.

Умер Матвей Григорьевич Дубровин в 1974 году, и Серёга буквально застал его последние месяцы работы в ТЮТе.

Впрочем, когда братья появились в ТЮТе, они и понятия не имели ни о легендарном основателе, ни о великих выпускниках ТЮТа, они оказались там почти случайно. Пришли, а там очередной набор. Надо прочитать отцу-основателю ТЮТа и его коллегам какие-нибудь стихи. И не просто прочитать, а выйти на сцену и встать под софиты и прожектора. Сцена и зал были, конечно, не очень большими, так и братья тоже были маленькие. Серёга понял, что одно из его желаний уже сбылось, потому он был весьма вдохновлён. Что он читал, естественно, не помнит, хотя это и был первый в его биографии творческий конкурс, коих потом в его жизни было немало.

Судя по всему, у старшего братца оказались проблемы с творчеством, о чём ему взрослые люди и сказали. Братец не расстроился и побежал в другое здание, в «Отдел технического творчества», вроде бы в фото-киностудию и одновременно куда-то ещё. А Серёга остался в ТЮТе, то есть его взяли после ещё пары прослушиваний.

Атмосфера, в которую погрузился Серёга, была удивительной для него. Он даже не догадывался, что может быть для кого-то интересен и кому-то полезен. Там было так комфортно, что он уже стал забывать о том, что весит тридцать килограмм, а рост его – «метр с кепкой». Более того, эти, казалось бы, недостатки превращались в его достоинства. Было ощущение, что его все любят.

Главный режиссёр, он же руководитель-директор театра Евгений Юрьевич Сазонов, только приступивший к своим обязанностям после смерти создателя театра Матвея Дубровина в 1974 году, создавал необычайный, удивительный климат среди участников ТЮТа. С самого первого дня создания театра в далёком 1954 году было принято, что маленькие артисты не должны ограничивать свою творческую активность сценой. Аплодисменты, софиты, цветы, восхищение не всегда полезны молодому, подрастающему организму. Потому главное – не столько успех на сцене, сколько то, как тебя воспринимают твои товарищи по театру. А в театре надо было трудиться. Каждый маленький артист должен был получить вторую «профессию», которых предлагалось немало. Например, мастером поделочного или монтировочного цеха, мог стать гримёром, костюмером или бутафором, осветителем или звукооператором, а мог с первого дня стать администратором в зрелищном цехе или даже помощником режиссёра. А совместный труд, как известно, сближает.

Кроме того, сближали и совместные гастроли (даже в рамках города), поездки с концертами, песни под гитару – это всё настолько захватывало, что не чувствовалась разница в возрасте у детей и взрослых наставников, которые совсем недавно были детьми.

Серёге на первых порах ролей особых не давали – некоторых зверюшек в сказках играл, поэтому отдушиной стала вторая «профессия». Серёга выбрал осветительское мастерство. «Светить всегда! Светить везде!»

Серёга испытывал необычайно наслаждение, когда ему доверяли поруководить хотя бы одним прожектором, а тем более повертеть пистолетом – самым сложным и ответственным осветительным прибором, предназначенным для высвечивания узким и сильным световым пучком отдельных актёров и части декораций. Удовольствие, которое испытывал Серёга, было, видимо, связано с огромной ответственностью и очевидно зримым результатом труда. Представляете, если луч пистолета попадёт не на того артиста? Потому ещё большее удовольствие Серёга испытывал, если ему позволяли посидеть за пультом управления светом. Конечно, не самому, а в сопровождении, но «порулить» давали. Как уже говорилось, зал во Дворце пионеров у ТЮТа был маленький, человек на семьдесят, но место для осветителя всегда находилось.

Но однажды главный режиссёр Евгений Юрьевич Сазонов, который уже стал для Серёги не просто наставником и авторитетом, но и тем мужчиной, влияния которого Серёге не хватало по объективным причинам, дал ему, двенадцатилетнему подростку, возможность выйти перед антрактом на огромную сцену Театра Народного творчества, который находился на улице Рубинштейна, дом тринадцать, в спектакле со странным названием «Трактор». Миссия у Серёги была ответственная – надо было выйти в конце первого акта на сцену, протереть тряпкой декорации и даже произнести несколько слов: «Антракт. Спасибо!». Очень понравилась Серёге эта роль. Это же надо было сыграть! С тряпочкой! Он очень старался – всё-таки свет прожекторов, рампа, софиты… Во Дворце пионеров такого не было. Но… очень роль эта была короткой, а потому один раз, когда после спектакля шли вместе с Евгением Яковлевичем, Серёга предложил свои актёрские услуги в выходе на сцену несколько раз: перед началом спектакля, перед антрактом и в конце спектакля… Евгений Яковлевич ценил каждого маленького артиста и, наверное, даже эту «роль» Серёге дал потому, что других крупных выходов на большую сцену у него не было. Но постоянные выходы Серёги на сцену явно не вписывались в концепцию спектакля, а потому Серёгины инициативы не были одобрены. А потому в те дни, когда спектакль игрался в Театре Народного творчества, Серёга гордо выходил на сцену, но один раз – перед антрактом. И именно на этого Серёгу-артиста приходили смотреть мама и братья.

ИЗ БУДУЩЕГО И ИЗ ВЕЧНОГО

Однажды Серёга сел в троллейбус на Невском проспекте. Было ему уже за пятьдесят. Вдруг услышал, как его окликают: «Серёга?!» Он оглянулся, присмотрелся и увидел Евгения Юрьевича Сазонова. Человек, у которого, наверное, тысячи воспитанников, узнал и признал одного из не самых лучших своих птенцов, постаревшего лет на тридцать пять… Удивительно! Такие люди – большая редкость в нашей жизни, и счастливы те, кому повезло с ними встретиться. Серёге же повезло в том, что эта встреча дала ему возможность поблагодарить своего первого творческого наставника лично. Но и в этой книге он просил меня выразить Евгению Юрьевичу особые слова признательности, подтвердив ещё раз, что он всегда будет помнить огромный вклад ТЮТа и его руководителя в свою судьбу.