Читать книгу Любовь, комсомол и зима. Назад в СССР - - Страница 6

Подробно описывать все события первого дня моего пребывания на комбинате я не буду. На первый раз это было знакомство с руководством от начальника отдела кадров до директора. Встретили меня, можно сказать, с распростёртыми объятиями, в глазах руководства читался искренний интерес и любопытство. Мне не пришлось рассказывать кто я и откуда и почему здесь, все были уже в курсе, скорее всего благодаря предприимчивости моих родителей, а может быть и местный беспроводной «телефон» тоже успешно сработал.

Наиважнейшей персоной в этой цепочке начальства был довольно моложавый на вид (по крайней мере по меркам Франции для такой высокой должности), лет 35—38, главный технолог Пузиков Андрей Петрович, так как именно ему предстояло провести экскурсию по производственным цехам и ввести меня в курс процесса производства. Он потратил на это полтора часа, а потом пригласил по селектору Надю и попросил её показать мне красильный цех, так как сам он, из за своей аллергии к красителям, приобретённой на комбинате, старается на долго в цеху не задерживаться.

Директор же, Царьков Сергей Петрович, лет 45—50, медлительно (а может внимательно?) изучал мои дипломы и французские сертификаты, мне показалось что он просто по-актёрски выдерживал паузу, затем спросил:

– А сами то Вы, Ангелина Витальевна, какое направление считаете более предпочтительным для себя? – говор у него был московский, – химик-технолог и художник-декоратор – довольно разнополюсные направления.

– Ну почему же разнополюсные? – искренне удивилась я, -разве отбеливание и колорирование тканей, а также изобретение и изготовление синтетических и искусственных волокон не являются химическими процессами? Я понимаю что Вы, как директор, отвечаете за весь механизм работы комбината от строительства зданий до выгрузки готового товара, и не обязаны знать каждый маленький винтик-шпунтик этого огромного организма, но без химических технологий не может быть никаких тканей, а я, как раз то, и училась в высшей школе изящных искусств на художника-декоратора и по тканям тоже… Я понимаю что на русский язык диплом и сертификаты не переведены, но Вы же сами озвучили мои специальности, а значит – были в курсе.

У меня невольно дернулось веко правого глаза (иногда со мной такое стало случаться в последний год) от такой моей бравады и напористости, а директор, видимо, принял это за подмигивание, и по доброму рассмеялся. Он поднял обе руки вверх и сказал:

– Всё! Сдаюсь! Один ноль в вашу пользу! Идите в отдел кадров за направлением в общежитие, пока выделим Вам изолированную комнату в двухкомнатной благоустроенной квартире, а как сдадим очередную пятиэтажку, получите отдельную квартиру, как молодой специалист. Остальное Вам расскажут в отделе кадров. Приятно было познакомиться с представителем передовой советской молодёжи, с комсомолкой-спортсменкой, да ещё и красавицей, – перешёл он на шутливый тон. Директор явно был в хорошем настроение, хотя, возможно, это его обычная манера общения, поживём-увидим.

Начальник отдела кадров, Анна Кузьминична, лет пятидесяти, с гладко зачесанными волосами с сединой на висках, встретила меня дружелюбно, можно сказать по-матерински, предложила мне чай со словами:

– И не вздумайте отказываться-то, я знаю что Вы уже три часа без передыха по комбинату бегаете-то, вон бледненькая-то какая, нанюхалась этих кислот и щелочей всяких в красилке-то, -ворковала она местным говором, добавляя «то» почти после каждого слова.

Я и не отказалась. Чай был душистый, на травках, да ещё и с пряниками, которых я сто лет не ела. Анна Кузьминична объяснила мне, что сначала я должна пойти в общежитие с направлением от отдела кадров, выбрать комнату, затем со справкой от коменданта и моим паспортом пойти в паспортный отдел РОВД на прописку, затем пройти медицинский осмотр в районной поликлинике, затем сам переезд в общежитие и только после этого появиться на комбинате для подбора подходящего мне вакантного места.

– В общем-то, дочка, погуляй по городу дня 3—4, осмотрись, а то начнёшь работать-то и некогда гулять-то будет, – вполне так естественно Анна Кузьминична перешла на «ты».

Скромно пообедав (весьма скромно) в столовой комбината вместе с Надей и с её двумя коллегами по отделу главного технолога, я пешком ушла в город решать свои «легализационные» дела с документами и бумагами, а в 16.00 на катере «Обь» перебралась на Левобережье Волги заказать себе несколько вещей «а ля дресс-код» в пошивочном ателье «Тюльпан».

Забегая вперёд, скажу что Левобережье отличается от старой части Правобережья статусом старинных построек. В основном это большие добротные купеческие дома, во всяком случае на центральных улицах Левобережья, а также здесь есть много и других сохранённых старинных, исторически ценных строений, таких как Банк России, дом бывшего нотариуса, ” Ресторанъ Волга», коммерческая артель, пожарная каланча, старые каменные торговые ряды. Атмосфера 19 и начала 20-ых веков.

Вид с левого берега на набережную правого был не менее великолепен, чем с правого на левый, величественный Собор просматривался во всей красе, такой великий и могущественный для такого маленького провинциального городка. Просто Седьмое Чудо света!

Ателье расположилось рядом с парком в двухэтажном деревянном здании, которое тоже раньше было домом какого-то купца, между городской библиотекой и детским садиком. В приёмном вестибюле на стенах висели вертикальные высокие зеркала и образцы тканей. Поразительно, но в городе, основное взрослое население которого работает на комбинате по выпуску тканей, такой скудный их выбор. Я разглядывала и щупала ткани, в ожидании пока кто-нибудь выйдет на мой звонок в дверь. Наконец-то со второго этажа спустилась женщина-закройщица или же портниха.

– Ну что выбрали ткань, Ангелина?

Конечно же, моё имя уже долетело до второго берега Волги прежде, чем сюда добралась я. Хотя чего же удивляться- это же мама приятельницы Нади.

– Это весь ваш ассортимент? – спросила я.

– Да, выбор у нас небольшой, но заказчицы обычно приходят со своими тканями.

– А где они их покупают?

– Да кто где, в областном центре или в Москве.

– А в славном городе Романовск Приволжский, имеющим масштабный комбинат по выпуску тканей, приобрести свою же продукцию, значит, нельзя? – усмехнулась я.

– Ну, – засмущалась женщина, – в магазине то точно нет, но с рук-то можно найти, фабричные иногда продают лоскуты, им выдают отрезы под зарплату. Поспрашивать?

– Поспрашивайте. А если я принесу свои широкие брюки, сможете перекроить их на детали юбки? Впрочем, лучше я сама распорю, отпарю и перекрою на детали, сошьёте юбку за пару дней?

– Сами раскроите? А зачем тогда я нужна? -обиженно спросила женщина.

– Хороший вопрос. Дело в том, что я сама и скроила бы и сшила бы, но у меня нет швейной машинки и неизвестно когда будет, а юбка нужна сейчас. Конечно, можно было бы и на руках сшить неспеша, но там непростой крой и по шву нужна отделочная строчка. Так сможете выполнить мой заказ за два дня, если я детали юбки завтра принесу? Если нужна оплата за срочность, то я оплачу.

– Ну а что не смочь то? Сама и сошью. Могу и за день… да и дочка за Вас словечко молвила.

Я поняла, что женщина оценила моё предложение оплатить по срочному тарифу.

– Спасибо! Если не удастся прикупить швейную машину, то я ещё не раз к вам загляну.

Я вышла из ателье, глубоко вздохнула свежий воздух с лёгким дуновением тёплого ветерка, пошуршала носком сапожка опавшие с деревьев жёлтые листья и направилась в сторону парка, на выходе из которого, наискосок, находился магазин «Промтовары», где мне необходимо было купить резиновые сапоги.

Парк-это звучало гордо, скорее – сквер с естественным ландшафтом: никаких декоративных посадок, небольшая детская игровая площадка, летняя танцплощадка для молодёжи, фонтанчик, скамейки вдоль центральной дорожки, на спинках которых нацарапаны имена, видимо влюблённые послания подростков, и пара статуй рабочего и крестьянки, каждый из персонажей расположился в отдельности сам по себе, но с молотом и серпом. Весьма оригинальная «композиция»!

Магазин располагался в угловом здании, центральный вход которого был под углом, как корма корабля. Здание можно было назвать архитектурным объектом: колонны по бокам центрального входа, навесной небольшой балкон над дверью, а к самой двери вели высокие ступеньки с резными деревянными поручнями по бокам, тоже исцарапанные местной молодёжью.

Моему взору предстал скудный выбор как верхней одежды, так и обуви, просто не за что глазу зацепиться. Неужели кто-то покупал эти вещи? Ну, может быть женщины 50+, для молодёжи же в ассортименте не было абсолютно ничего. Резиновые сапоги «унисекс» (уверена что в то время это слово в городке никто из местного населения не знал) моего размера были, но такие страшнючие с широченным голенищем, куда я могла бы впихнуть обе мои ноги вместе с широкими брючинами… Я не сдержала смешок, представив себе эту картину. Эх, пока не вышла на работу, придётся завтра съездить в областной центр за сапогами да и ткани посмотреть, хорошо что до центра ходил маршрутный автобус каждый час, да и расстояние в 35 км не пугало.

Я опять шла через парк в сторону пристани, шурша листвой, ни одной живой души не встретив. Издали увидела библиотеку- двухэтажный деревянный старинный дом казался лёгким и воздушным, так как почти всё дерево было украшено резьбой и обжигом. Я подошла поближе рассмотреть эту резьбу в деталях- удивительно какая сложная работа: и сквозная, и глухая (рельефная) и скульптурная, а какие уникальные элементы и узоры! Не дом, а образец прикладного искусства. Если в Левобережье есть ещё такие дома, то хотя бы ради любования ими, я буду сюда приходить.

Я вошла внутрь, зазвенел колокольчик.

Услышав звон колокольчика, со второго этажа спустилась молодая, статная, темноволосая, кареглазая женщина, она улыбнулась, и от милой улыбки озарилось всё её лицо. «Какая же красавица», – подумала я.

Мы поздоровались, говор у неё был без протяжного «окания», но всё равно изредка проскакивала местничковая манера построения фраз.

– Хотите записаться в библиотеку? Добро пожаловать! У нас хороший выбор книг и большая подборка журналов и газет.

– Да, хочу записаться и взять пару книг, но у меня паспорт сдан на прописку, справка из отдела кадров Вас устроит?

– Да, разумеется. На комбинат приехали? Вы- первая из приезжих, кто заглянул к нам в библиотеку. Сейчас молодёжь мало читает, в основном – дети и люди в возрасте. Вас что интересует конкретно, какая литература?

– Для начала я бы посмотрела зарубежную, можно?

– Разумеется, проходите в зал направо.

Я нашла на стенде роман Джорджа Элиота «МиддлМарч». На самом деле автором романа была женщина Мари Энн Эванс, но она решила взять себе мужской псевдоним, так как женщине на писательском поприще было сложнее пробиться. Про этот роман в нашей группе парижской школы искусств был жаркий спор, но я так и не удосужилась его прочесть, потому что в тот момент готовилась к сессии московского института. Меня удивило что роман был переведён на русский язык, и я всего за пару минут нашла книгу на пыльной полке библиотеки маленького провинциального городка. Да, книга была невостребованной – в конвертике, приклеенном на внутреннюю сторону обложки, на специальном листке учёта не было ни одной фамилии. Ещё минут 15 ещё я осматривала полки, не нашла «Сагу о Форсайтах» Голсуорси, которую не дочитала во Франции, и спросила библиотекаря имеется ли у них этот роман.

Она заглянула в картотеку и сказала что книга на руках, я попросила поставить меня на очередь, она оформила заявку.

После этого мы познакомились. Она представилась Натальей Леонидовной, но сказала, что просто «Наталья» ей привычнее слышать. Я назвалась Линой. Наталья пригласила выпить чай из самовара, я не отказалась, но мелькнула мысль: ” Они что ли всех приглашают на чай»? Позже Надя сказала мне, что это просто жест вежливости и не обязательно соглашаться. «Надо запомнить», – подумала я.

Чай был великолепен, разлит традиционно по-русски в чашечки на блюдечке, да с сушками-баранками в плетёной корзинке. И я подумала что в следующий раз приду в библиотеку со своими угощениями.

На Правобережье я вернулась уже под вечер. Так пролетел мой первый будний, хотя и нерабочий, день. Оказывается я устала и от беготни туда-сюда, и от общения с новыми незнакомыми людьми.

После ужина, приготовленного Капой, мы обсудили все мои события и встречи. Надя посокрушалась что я не нашла ни ткани ни сапог и сказала: «Не вздумай резать свои брюки! Если завтра едешь в центр области, то зачем резать хорошую вещь? Походишь пару дней и в моей юбке, а в ателье вернёшься с купленной тканью».

Пожалуй она права, брюки мне пригодятся на холодную зиму. Надя пролистала выбранный мною роман и попросила не возвращать его в библиотеку после прочтения, так как тоже хочет его почитать.

– А кто сегодня работал Татьяна или Наталья? – спросила она, – хотя могу сама догадаться: Наталья! Татьяна до обеда работает в городе, а затем едет в сельскую библиотеку. Наталья же -заведующая, работает полный день, она в Москве училась на «библиотечном и архивном деле», мы знакомы шапочно.

Я поняла что все коренные жители так или иначе знают друг друга, даже с противоположного берега Волги, которая разделяет не только сам город на две части, но и людей на тесные и «шапочные» знакомства.

Утром я проснулась на час раньше, чем Надя, так как поликлиника начинает работать с 8 утра, и мне хотелась побыстрее завершить медицинский осмотр, чтобы успеть до обеда побывать в областном центре. Вся процедура осмотра была формальной, заняла не более 30 минут, за это время листок-бегунок подписали терапевт, стоматолог и лор. Минут за 10 я дошла до автостанции, купила билет на междугородний рейсовый автобус, который по утрам курсировал через 40 минут, а днём реже – через каждых полтора часа. Романовск Приволжский удобненько расположился между двумя крупными городами, прямо по центру маршрута, и поэтому жители провинциального городка не были отрезаны от «большой Земли»: на право пойдёшь- культуру найдешь, налево пойдешь- престижные технические вузы найдёшь (авиационный и мореходное училище).

Начался моросить дождик. Я была без зонта, а вместо куртки – толстый белый свитер, который, конечно же, от дождя не спасал. Я села на скамью под козырёк остановки, посмотрела на часы: ровно 9.00, по расписанию автобус должен подойти через 10 минут. Я задумалась как удобнее построить план на день, чтобы был наилучший коэффициент отдачи.

На мокром асфальте заскрипели тормоза, и я увидела резко затормозивщуюся Волгу (ГАЗ-21), дверца со стороны пассажира открылась, и из автомобиля вышел директор комбината Царьков Сергей Петрович.

– Утро доброе, Ангелина! В Центр? Садитесь в машину, я еду туда же в областной исполком.

Я засмущалась. «Удобно ли?» -мелькнула мысль.

– Садитесь, садитесь! Похоже что дождь усиливается, и автобус может существенно задержаться: асфальт мокрый, по правилам безопасности скорость пассажирских автомобилей резко снижается. Он открыл переднюю дверцу и указал жестом, а сам сел на заднее сидение.

– Это мой водитель Николай Николаевич Николаев- у нас здесь масло всегда масляное, – засмеялся директор, – у него Николаи в семье даже не в трёх, а в четырёх поколениях.

«Какой балагур!» -подумалось мне.

Николай быстро, но с любопытством взглянул на меня и произнёс:

– Бонжур! Шерше ля Фам! Это все мои познания французского языка, так что пардоньте…

– Пардоньте, уж, его силь ву пле («пожалуйста»), – добавил директор, – парень по-своему хотел произвести впечатление.

Я улыбнулась, оказывается даже водитель директора немного в курсе моей биографии, но… хотя… может быть директор только что, увидев меня на остановке, сказал Николаю: «подберём-ка нашу новоявленную француженку». Уже поняв какой шутник директор комбината, «наверное именно так всё и было», – решила я.

В областном центре они высадили меня возле универмага. Сергей Петрович сказал, что если у меня дела только часа на два, они смогут меня подобрать здесь же. Я поблагодарила за предложение и ответила что вернусь автобусом, так хочу погулять по городу. Дождя, слава всевышнему, здесь не было.

Не буду описывать все похождения по магазинам. Резиновые сапоги, женская модель чешской фабрики Бати, с невысоким трапециевидным каблучком и даже с замочком-молнией на голенище, после увиденного ранее «унисекса», произвели на меня более, чем просто приятное впечатление. Да и цена на них была довольно высокая, наверное именно поэтому они были в свободном доступе. С тканями было сложнее – впустую обошла несколько магазинов, пока в одном из них продавец, измерив меня оценивающим взглядом, не посоветовала мне специализированный магазин «Ткани». Здесь я приобрела шерсть и плотное хлопко-льняное полотно «а ля джинса» на две юбки, шёлк и хлопок на две блузки и одну рубашку и драп густого вишнёвого цвета на зимнее пальто, пошив которого мне предстояло заказать, так как тёплой зимней одежды в моём гардеробе не было вообще, кроме коротенькой шубки-курточки из искусственного меха и демисезонного лёгкого полупальто. В магазине, торгующем бижутерией, я увидела оригинальные деревянные крупные пуговицы с ручным обжигом узоров на них, я представила как покрою их вишнёвой краской и заново затонирую обжиг, будут чудеснейшие пуговицы для зимнего пальто. «Я художник-я так вижу!»

Вернувшись в Романовск Приволжский, я ещё успела попасть на Левобережье, за полчаса до закрытия ателье.

Закройщица тётя Зоя, я узнала её имя от Нади, встретила меня широкой улыбкой, на этот раз она была в рабочем халате с карманами, на которые были наколоты несколько десятков иголок с разноцветными шляпками-шариками (ими скалывались ткани на модели или манекене) и с измерительной мягкой лентой, висящей на шее.

– Никаких раскроенных деталей я Вам не принесла, так что не буду отбирать ваш хлеб, но эскизы моделей сейчас набросаю, если Вы дадите мне свой рабочий блокнот и карандаш.

Я ловко одним размахом карандаша нарисовала эскиз юбки: от талии и до середины бедра заложены и отстрочены складки, от середины бедра складки «стекают» в свободном падении. Пояс широкий, с внутренней флизелиновой вкладкой для придания жёсткости, прилегает вплотную, сзади на поясе и ниже его – втачной замочек, спрятанный под накладной шов. Тётя Зоя изумленно смотрела на эскиз:

– Да я таких качественных рисунков и в журналах не видела! А длину юбки какую пустим?

– Длина на два пальца ниже колена. Это первая юбка, она приоритетная. Со второй можно не спешить.

Я нарисовала эскиз юбки-шестиклинки, все клинья скроены по косой, с неравномерным расширением трапецией, сшиваются швами наружу, затем края оверложиваются, загибаются внутрь и пристрачиваются декоративным (запошивочным) швом отделочной ниткой, как обрабатывается, например, планка на карманах джинс.

Готовую юбку я собираюсь выбеливать в специальном растворе, скрутить в жгут и выварить в красителях для придания эффекта «варёнки».

Тётя Зоя слушала меня раскрыв рот.

– Ох, дочка, тебе легче-то машинку швейную купить, чем носить-то нам такие заказы. Пока я шью твою 6-клинку, можно три других заказа выполнить, – тётя Зоя незаметно перешла на ты, как до этого и начальник отдела кадров Анна Кузьминична.

– Я понимаю что у вас спущенные сверху расценки, но я же уже предлагала Вам взять работу, как надомница, это же не запрещено? Я заплачу сколько Вы посчитает необходимым.

– Хорошо, лады. 6-клинку я оформлю сейчас в работу ателье, а юбку в складку возьму домой, коле она спешная.

– Отлично. Если так дела пойдут, то ждите меня с заказом блузок и пальто. Мастер верхней одежды у вас в ателье есть?

– У нас замечательный мастер-закройщик и швей в одном лице Собачкин Егор Фёдорович, к нему очередь загодя, записать-то?

– Буду благодарна.

– Ну и ладненько, дочка, давай замерю тебя.

Она вздохнула:

– Что ж ты, дочка, худюща така? кости да кожа. Рожать- то как будешь с таким весом?

– Были бы кости, а мясо нарастёт к тому времени, -отмахнулась я.

– Ну дай бог, дай бог! Не кормила тебя матушка в ПарЫжах, вон наши то девки – кровь с молоком.

– Да-да, – поддакнула я, – на ваших вечных макаронах да супчике на рыбных тефтелях из баночки жестяной, не только кровь будет с молоком, но и молоко с кровью у кормящих мамочек от недостатка витаминов и протеина, продуктов то у вас шаром покати хоть здесь, хоть в области – с Москвы тяжеленные сумки везёте надрываетесь.

Не знаю почему меня так прорвало, неужели меня так задела фраза про «кости и кожу» и я обрушила своё возмущение на женщину, которая всего лишь пожалела меня? Ну нет, вроде как своим весом я вполне удовлетворена.

– Извините, тётя Зоя, это я так по-свойски, наверное за мамку свою, которая не кормила, заступилась неумело.

Возвращаясь из ателье, я опять приостановилась у здания библиотеки, подняла голову и рассматривала широкий карниз над окном. Эх, в следующий раз надо прийти с альбомом и карандашами и зарисовать эти узоры.