Читать книгу Див - - Страница 25

Когда падал, на какое-то мгновение он увидел себя со стороны, с отчужденностью наблюдающего падение неуклюжего тела. И когда к Юре вернулось сознание, он боялся открыть глаза, боялся понять – жив он или уже мёртв. Поднять веки – значит столкнуться с тем, с чем сталкиваться не хочется. Если жизнь, то мазутная чернота непроглядного тоннеля, ведущего в никуда, если смерть, то… что? Жутко подумать!.. Тут Юру ужалила более страшная мысль, что он остался жив, но весь покалечен, переломан. Но тогда бы чувствовалась боль, а её нет. И тут не к месту услужливый мозг напомнил, как прошлым летом он гонял на раздолбанном «Школьнике» и подпрыгнул на высоком бордюре, расхлябанное переднее колесо велика вылетело из рулевой вилки, а он, недоделанный велогонщик, нырнул головой (чудом не выбив зубы об руль) в асфальт, успев в последнюю секунду подставить руки. Ладошки были сплошь изодраны в кровь. Он с ужасом смотрел на них и не понимал, почему ему не больно. Лишь в травмпункте дежурная медсестра, смазав горящие ладони перекисью водорода (отчего Юра в душе взвыл, а на самом деле издал протяжный писк, чем заслужил похвалу за мужество), объяснила мальчику, что такое болевой шок. Может, сейчас как раз и есть тот самый болевой шок?

Мальчик шевельнул руками, дёрнул ногами, приподнял голову и наконец-то открыл глаза.

Взору предстала ожидаемая мазутная чернота. Юра вздохнул. И непонятно было: облегчение испытал он или его постигло разочарование. Ему снова захотелось закрыть глаза, но что-то… блик света?.. заставило не делать этого. Юра, напрягая зрение, смотрел в сторону блика и не увидел ничего. Конечно же, обман зрения. Юра устал ломать глаза и отвёл взгляд. И снова увидел блик! Нечёткий и еле заметный краем глаза. Только краем глаза! Но – заметный. Потом глаза заметили и второй блик, и третий. А если совсем скосить глаза, то из бликов образовывался коридор, ведущий куда-то.

Мальчик привстал на локтях.

Чудин вконец потерял терпение. Ему не нужны ещё доказательства, что малец – избранный, тот, кого он так долго ждал. О да, волшебные огоньки-путеводники видны именно в кромешной тьме! Окажись у мальца любой источник света – и всё, нипочем не увидел бы он их мерцание. Собственно, потому и не мог никто до конца пройти хитросплетения лабиринта. Никто за четыреста лет!

Но пора мальца поторопить:

Иди за мерцанием!

И Юра пошёл. Он был уверен, что слышал сиплый голос, но в чём-то он был другой, не такой грозный и будто советующий. Юра интуитивно понимал, что, если он будет продолжать идти вперед, хозяин сиплого голоса его не тронет. Меньше всего хотелось думать о причинах подобного сопровождения, но нет-нет, да в голову закрадывались гадкие мысли о том, что у хозяина сиплого голоса есть свой Хозяин, к которому тот и ведёт его, маленького мальчика. Несмотря на подобные мысли, Юра вдруг осознал, что больше не боится сиплоголосого и запросто может посмотреть назад.

Что, собственно, и сделал.

Как ни старался, как ни косил глаза, Юра не увидел мерцания. Сердце замерло. Судорожно сглотнув вязкую слюну, он посмотрел вперёд. Впереди мерцание – слава Богу! – никуда не пропало.

Мальчик двинулся дальше.

Вскоре появился звук. Он ассоциировался с железякой, волочащейся по бетонному полу… вернее, железку эту кто-то тащил. Но откуда взяться бетону в сыром подземелье Бог весть на какой глубине от поверхности? Стоило об этом подумать, как металлическому звуку добавился более страшный, леденящий душу уныло-монотонный, гнетущий, вызывающий апатию и чувство безысходности вой. Вой загрустившего от тоски по долгожданной жертве ужасного исчадия ада. Быть может, это и есть Хозяин хозяина сиплого голоса? Юра застыл. Решиться приблизиться к источнику звука не так-то просто взрослому человеку, не говоря уж о мальце.

Чудин это понимал. Он знал, кто там впереди.