Читать книгу Евангелие от Негодяя. The Gospel of Slacker - - Страница 7

Мефистофель, явившись в коморку Фауста, засвидетельствовал свое почтение так, что он, мол, вечно жаждет зла, но совершает вынужденное благо. Но видимо ему так было угодно. Я же абсолютно напротив, являясь, может быть одним из немногих, а может быть и единственным в своем роде, кто действительно любит истину и искренне, от всего сердца желает всем добра. Я был еще притом, кто, умерев на кресте, вознес Слово в небо для новой жизни, неся на плечах своих еще и несколько душ распятых разбойников. Но лишь подолгу службы своей и по своему высокому социальному положению просто вынужден задавить в себе тот хороший, добрый порыв, что щемит душу мою вынужденную оставаться при всех низменных пакостях и подлостях. Страждущие и мученики расхватали все частички добра, оставив в мой удел, только мерзости и злобу. Но я не настолько самолюбив, чтобы опуститься еще и до зависти к ним, вот и вынужден свой земной путь коротать в гнусностях, распутстве и добровольных страданиях, какие мне уготованы от похоти и обжорства. Вот, пожалуй, как то так, немного даже высокопарно, может оправдать свою мирскую якобы жизнь любой негодяй.

Все то, что есть глупое в дьявольской природе уже все давно пережито и перемолото в умах предыдущих поколений и отброшено как падаль. Телевизионщики, как и писаки же, копаясь как падальщики в ямах скотобоен, подносят людям что – то очередное смердящее ими отрытое и подают с важным видом, под соусом важной новостной новинки. Вот и я пришел, что – бы угостить тебя этим же удовольствием. В самих людях и разрушать то ничего не нужно, достаточно всего – то на всего разрушить саму идею Бога. И после того как человечество поголовно отречется от Всевышнего, оно само, без всяких дополнительных вмешательств позабыв все прежние мировоззрения падет, отбросив за не надобностью, остатки нравственности и человечности. Люди объединятся только для того, чтобы брать от жизни все то, что она может им дать. Все дозволено сильному и ворует лишь тот, кто трусит грабить и кругом шабаш. Вот поэтому, захотел мошенничать, действуй, а народ и так в страхе и трепете. Зачем же еще и санкций ждать против себя? Ну не уж то, таков наш человек, что без санкций и смошенничать то не решался, ну до чего ж истину возлюбил.

Два демона ему служили,

Две силы чудно в нем слились,

В его главе – орлы парились,

В его груди – змии вились.

/Ф. Тютчев/

А вот как обыграл ту же двойственность души человеческой, белокурый, рязанский, поэтический лебедь Сергей Есенин; —

Дар поэта – ласкать и карябать,

Роковая на нем печать,

Розу белую с черной жабой

Я хотел на земле повенчать.

Пусть не сладилось, пусть не сбылось

Эти помыслы розовых дней.

Но коль черти в душе гнездились —

Значит, ангелы жили в ней…..

/С.А.Есенин/

Две бездны в душе человека,

Глухое ничто и адское эхо,

Но подвиг любви и свободы,

Будет вечно жалить до дрожи.

Я видел демонов, их было много,

Знавал и дьявола, то был я сам,

И нет здесь радостей, одни невзгоды,

В цене лишь сила, и грош словам…

Две бездны в душе человека: глухое ничто и адское подполье.

Как ангел небесный прекрасна,

Как демон коварна и зла,

Смесь ангельской чистоты,

И дьявольской порочности. /Это, что касается насчет прекрасного пола/