Читать книгу Часы - - Страница 15

Суббота, 31 августа 2019 года

Повзрослев, мы, как это часто бывает, стали уделять друг другу очень мало времени – повседневные заботы порой отвлекали нас даже от себя самих. В этом не было чего-то неожиданного – скорее, наоборот: все объяснялось чередой закономерностей, через которые, как правило, всем приходится пройти. Но было немного горько от того, что наше мышление поменялось. Постепенно желание встретиться и поговорить почему-то стало возникать лишь тогда, когда в жизни происходило что-то из ряда вон выходящее. Плохое, хорошее… Неважно. В спокойные дни многие из нас предпочитали остаться дома и хорошенько расслабиться. Отдых – одна из немногих драгоценных вещей, которых нам постоянно не хватало. Но еще больше мне не хватало наших старых-добрых совместных посиделок. Я скучала.

Поэтому идея собраться в выходные и всем вместе рвануть на пляж показалась сперва несбыточной мечтой – чтобы каждый бросил свои дела и поехал туда, где даже телефон толком не ловит?

– По-моему, это замечательно! – выкрикнул жизнерадостно Джейк, высунув голову в открытое окно, когда мы уже проехали несколько миль в сторону побережья. – Я уж и не помню, когда мы в последний раз так делали!

С высоты птичьего полета наши машины выглядели разноцветными глянцевыми камушками, которые плавно скользят по длинной светло-серой ленте то ровным строем, то стремясь настичь и перегнать друг друга, замирая в непосредственной близости и внезапно устремляясь вперед. Ребята любили устраивать импровизированные гонки, когда дорога была свободна. Даже Билл, который теперь был образцом благоразумия, с упоением вдавливал педаль газа в пол, не упуская при этом возможности скорчить довольную гримасу. Я так радовалась, что мне выпала возможность испытать чувство беззаботной легкости, освободиться от плохих мыслей, угнетенного состояния, что не покидало меня уже которую неделю. И в то же время я давала себе отчет в том, что мне вряд ли это удастся. Я не могла позволить себе расслабиться, зная, что оказалась между двух огней, и в любую секунду все может пойти не так. Воздух порой искрил от напряжения, вынуждая с большой осторожностью выбирать темы для разговора, слова… Я должна была сдерживать эмоции, всплывавшие на лице, которые выдавали любые, в том числе самые противоречивые мысли…

С другой стороны, это был прекрасный шанс во всем разобраться. Конфликт иногда служит наиболее подходящим инструментом для решения проблемы. Но, Боже, как же мне хотелось его избежать!

Я улыбалась, стараясь не замечать, как внутри поскрипывают натянутые нервы, и стремительно выскочила из машины, когда мы затормозили у входа в большой супермаркет, оставив Джейка кружить по парковке в поисках свободного места.

Взяв Бекки под руку, я уверенно зашагала по направлению к большим стеллажам с пакетированными соками, предпочитая особо не вертеть головой. Длинные полки с обеих сторон были также заставлены прозрачными бутылками воды, за которыми то и дело мелькала знакомая грязно-зеленая футболка…

Джейк и Билл зависли перед, как я успела услышать, «пивным раем», горячо обсуждая, какую марку стоит выбрать. Было занято наблюдать за ними: менеджер среднего звена, подтягивая спадающие с узких бедер полосатые шорты, доказывал преимущества темного пива в свойственной ему академически-поучающей манере младшему брату, трясущему перед своим носом небольшой пузатой бутылкой светлого. В идиллию вмешался Сэм, с надменным видом проследовавший в отдел с крепкими напитками. Его язвительный смешок не оставил равнодушной даже Мэри, которая следовала за ним по пятам, уткнувшись в свой телефон. Дикаркой ей ни за что ни стать…

Картина была до безумия хороша, пока в нее не затесался огромный нетрезвый мужчина, заслонивший собой ту половину стеллажа, на которой я приметила свой любимый сидр. Возможно, он ждал утра, чтобы заскочить сюда за очередной партией горячительного, а, возможно, он вообще не спал – вид у него был довольно помятый. Борода мелкими кудряшками прилипла к его полному раскрасневшимся лицу, а глаза были полузакрыты – сильный отек мешал разлепить веки. Они не распахнулись даже при виде цены на стоявшую чуть выше вычурную медную бутылку Utopias, в то время как у меня, по правде говоря, она вызывала определенное внутреннее негодование, даже отторжение: я бы предпочла потратить эти деньги на все, что угодно, только не на пиво. Пусть даже и выдержанное в бочке из-под коньяка. Хотя, может, мужчина просто ее не заметил – судя по его состоянию, он вряд ли был способен поднять голову… Он лишь сонно почесывал правый бок ватной рукой, не обращая никакого внимания на то, что каждый раз задевал локтем Билла по спине. В какой-то момент тот не выдержал и, развернувшись, попросил извинений, на что получил раздраженную реплику, более чем на треть состоявшую из нецензурных слов. Джейк выступил вперед – он всегда вспыхивал, как спичка, но тут вмешалась Шейла. Подойдя к ценителю хмеля сбоку, она достала телефон и начала орать в трубку до невозможности мерзким писклявым голосом, постоянно рассекая воздух длинными красными ногтями, чем обескуражила стоявшего рядом посетителя. Возможно, головная боль одержала верх – от количества выпитого накануне, либо от угроз вымышленному Крейгу на другом конце провода – и он, в отчаянии покачав головой, поспешно удалился, так ничего и не взяв. Шейла округлила глаза и приложила ладонь к губам, картинно смущаясь за то, что прогнала хама. Парни одобряюще покачали головой.

– Блестяще! – я подошла к ним, оставив Бекки у стойки с крекерами.

Она подмигнула мне и, виляя бедрами, приблизилась к нашей тележке и опустила в нее пару бутылок. Бекки отвлеклась от красочной картонной упаковки и перевела взгляд на меня. Я закатила глаза и взяла с полки еще одну, и она заулыбалась. Сегодня ночью – можно.

Мы общей толпой подошли к кассам. На удивление нам везло, и очередь шла быстро. В параллельном ряду отдельно от всех стоял Скотт, прижимая к груди пакет с картошкой. На его сосредоточенном лице то и дело проскакивало удивление, когда он видел очередную порцию кошачьего корма, возникавшую из-под груды продуктов стоявшей впереди женщины. Он огляделся по сторонам и, поймав мой взгляд, показал на пальцах «двадцать три», после чего надул щеки и изобразил толстого ленивого кота, который не в силах облизать лапу. В этот момент женщина непонимающе уставилась на него вместе с кассиром, и он, залившись краской, лучезарно улыбнулся. В этот момент к Скотту подлетел Сэм, запыхавшийся, словно опаздывал на самый важный поезд в своей жизни, и с громким стуком поставил на ленту две бутылки виски. Брови женщины взлетели вверх, и она стала нервно закидывать пакетики с разными видами корма в пластиковую корзину. Сэм поправил волосы и взглянул на Скотта, и тот ответил ему все той же лучезарной улыбкой. Все было неплохо, неплохо…

На покупки ушел почти час, и, с учетом того, что выехать рано у нас не получилось, стрелка на циферблате перевалила за двенадцать. После полудня атмосфера значительно менялась: воздух становился сухим, душным, и пыль с дороги все охотнее поднималась вверх. Я попросила Джейка закрыть окна и включить кондиционер.

Некоторое время я с интересом наблюдала, как светло-желтая горошина, прятавшаяся от зноя за зыбкой пеленой, игриво перекатывается по небу, появляясь то справа, то слева. Но потом солнцу стало лень играть в кошки-мышки, и оно скрылось за верхушками деревьев.

Пару раз мы заезжали на заправку – дорога дорогой, а естественные человеческие потребности удовлетворять было так же необходимо, как и добраться до пляжа, пока не стемнело, что по большому счету казалось вполне выполнимой задачей, ведь основная часть пути на тот момент была уже позади.

Мало-помалу я стала замечать, как блекнут краски вокруг, наливаясь приятным, приглушенным оттенком. Ровная дорога прямой стрелой пересекала местность: справа был все такой же хвойный лес, четкими метелками выделявшийся на фоне бежевой пастели неба, а слева – легкая выцветшая голубизна, раскинувшаяся над разноцветными соломенно-изумрудными клочками открытого поля. Солнце, теряя раздражающую яркость, сползало по боковому стеклу большим желтком и уже не вызывало неприятной рези в уставших глазах. Тем не менее моргание каждый раз сопровождалось появлением стайки небольших зеленых пятнышек размером с гроздь смородины, вынуждавших переводить взгляд на что-нибудь другое. Правая ладонь Джейка лежала у меня на бедре, пальцы игриво настукивали ритм звучавшей песни. Я тихонько засмеялась, и он, показав мне язык, взял меня за руку и поднес ее к губам. Может, эта поездка и вправду помогла бы нам отвлечься? Даже от того, что нас разрушало? Я посмотрела в зеркало и увидела, как машина Сэма перестраивается из нашего ряда и стремительно прибавляет газ. Еще секунда, и мы встретились со Скоттом взглядами. Я знала, что он будет смотреть. Я отрешенно повернула голову в сторону переметнувшегося направо краснеющего круга на небе. Солнце все еще не хотело уходить и, как звезда театральной постановки, редко показывалось из-за кулис, перекатываясь по темной кромке леса.

Погоди. Мы едем к месту, где наконец-то сможем с тобой попрощаться…

Конечно, я подумала о солнце.

Когда мы увидели первую чайку, разрезавшую воздух своими длинными крыльями, Джейк надавил на педаль газа, и мы, обогнав по встречке Шейлу и Бекки, которые были впереди колонны, рванули навстречу океану, который тонкой искрящейся полоской мерцал на горизонте. Золотистый свет, который, казалось, исходит от него, тепло разливался по пляжу, и предзакатное солнце приятно дотрагивалось до кожи своими мягкими ладонями.

Сначала мы решили разместиться в привычном месте, которое по умолчанию считали нашим вот уже лет восемь, но спустя какое-то время после того, как мы припарковались, к нам в гости пожаловала еще пара машин с очень шумной компанией подростков. Их внешний вид не оставлял сомнений в том, что они не пойдут нам навстречу, и мы решили не портить друг другу праздник и уступили место им. Покидав в багажник все, что успели вытащить, мы отправились на поиски. Несколько минут на север, и за деревьями показалась изрезанная коса, наподобие полумесяца, которая обрамляла небольшой аккуратный пляж у самой кромки воды. Вот так удача!

От долгой поездки у меня затекли ноги, поэтому я не задумываясь скинула босоножки с ног и благодарно зарыла пальцы в мелкий прохладный песок. Красная полоса над водой постепенно исчезала, уступая место вальяжно наступавшим сумеркам.

– Мне тут нравится даже больше, – Билл подпрыгнул на месте и, обняв свою беременную жену, закружил ее, отчего она начала тихонечко пищать. Сандра была очень приятной, по-настоящему хорошей девушкой. Иногда я задумывалась, насколько они были похожи. Невообразимо скромные, тихие, но в то же время открытые. Общение с такими людьми обычно начинаешь ценить спустя некоторое время после того, как с ними познакомишься, потому что не сразу понимаешь, какое сокровище появилось в твоей жизни. Что бы ни происходило, от мелочей до серьезных случаев – Билл ни разу никого не предал. Порой он даже брал вину на себя за чей-то проступок. «Билл-защитник» звали мы его. От Сандры, спрятанная за внешней хрупкостью, исходила такая же сила духа. Не думаю, что это зависело от их возраста – ведь они были всего на пару лет старше нас. Это шло откуда-то изнутри.

Другое дело – Шейла. Сильные характеры на съемочной площадке, и чрезвычайно ранимая – в жизни, хотя эту черту в ней разглядеть было не так-то просто. Иногда казалось, что она всего боялась. Даже сейчас она стояла отдельно от всех, скрестив руки на груди. Во взгляде читалось недовольство. Я догадывалась, почему.

– Что с тобой? – Скотт с ухмылкой прислонился к скале рядом с ней.

Шейла закатила глаза:

– Ради этой затеи мне пришлось пропустить несколько дней. А мы даже наше место потеряли!

– Брось, тебе тут тоже понравится. Главное же – не где, а с кем.

– Это как раз меня и пугает, – она посмотрела ему в глаза. – Ты же прекрасно знаешь, что я тебя не выношу.

– Поверь мне, с этим можно жить. Тем более, что, помимо меня, волей случая здесь собрались и другие члены твоей семьи.

Она цокнула языком и демонстративно направилась к Сэму, который протягивал в пустоту очередной пакет с продуктами:

– Ну, хоть кто-нибудь?

В этот раз никто из нас не взял палаток – прошлогодний пикник, обернувшийся мастер-классом по установке тента, купленного на скорую руку в магазинчике фиксированных цен, убедил нас в двух вещах: первое – лучше тратить деньги на дорогие вещи и покупать их заранее, и второе, что было непосредственно связано с нашей ситуацией – лучше экономить время и силы и засыпать прямо в машине. Если вообще собираешься спать.

Путем нехитрых манипуляций мы с Бекки развели костер. Я настояла на этом, поскольку как-то раз мы доверили это Джейку, и огонь загорелся лишь спустя полчаса. Звание рукожопа он носил гордо, и даже этим мне нравился: за неудачей всегда следовал виноватый потерянный взгляд, взгляд маленького мальчика, которого сразу же хотелось обнять и успокоить. Видеть порой ребенка во взрослом мужчине, мне казалось, куда лучше, чем постоянно лицезреть перед собой серьезного и хмурого старика, который превратил душу Сэма в черствый сухарь.

Я оставила Бекки следить за огнем, а сама направилась к Сандре нарезать овощи. Парни подготавливали мясо, обильно поливая его лимонным соком. Шейла же с надменным видом протирала тряпкой решетку. Удивительно, но мы управились довольно быстро. Хотя нет. Удивительно было другое – мы практически не разговаривали, лишь перебросились парой общих фраз. Интересно, другие чувствовали, насколько отвыкли друг от друга?

Когда в воздухе появилась прохлада, и на землю легло мягкое сиреневое одеяло сумерек, мы устроились у костра, который уже успел один раз прогореть и подарить нам сочное мясо и хрустящий ароматный хлеб, и, с удовольствием поедая содержимое наших пластиковых тарелок, наконец-то стали делиться разными историями. Словно в старые-добрые и не такие уж далекие времена, когда мы вместе садились за стол в доме Маккарти и рассказывали им, как прошел день в школе. Многое поменялось: теперь они были в доме одни, мы – сами по себе, а взлеты и падения выходили далеко за рамки «я получил отлично» или «он поставил мне подножку» и так далее. С годами многие вещи теряют свою значимость, и драма всей жизни – отказ пойти на свидание, к примеру, – становится не более чем тонким, едва ощутимым уколом самомнению. Но, к сожалению, вместе с этим улетучивается способность видеть красоту – в простоте, интересное – в обычном, а прагматичный ум, привыкший все оценивать и раскладывать по полочкам, уже не так часто дает волю чувствам. Жизнь состоит из мелочей, она словно калейдоскоп: как повернешь – такая картинка и сложится. Однако люди в сознательном возрасте думают скорее о четкой геометрии форм и том, как конструкция работает, нежели восхищаются волшебной сменой цветов и блеском зеркал. Увы.

Я крутила в руках незаконченную бутылку сидра и всматривалась внутрь через горлышко: на фоне костра пузырьки крохотными маковыми зернышками перебегали от одной стеклянной стенки к противоположной, следуя за направлением, которое я им задавала.

– Ты ищешь там смысл бытия? – Джейк сел рядом, вернувшись из машины, и приобнял меня.

– Нет, просто любуюсь. Это красиво! Ты никогда не замечал? – я протянула ему бутылку, и он, прищурив один глаз, прислонил горлышко к другому. – Только не поднимай…

Но было поздно, и через секунду Джейк с радостным хохотом вытирал тыльной стороной ладони лицо.

– Не знаю, красиво ли, но что травмоопасно – так точно!

Я поцеловала его щеку – она была сладкая от сидра, и мы внезапно погрузились друг в друга, забыв об окружающих. В такие моменты, казалось, время застывает, и только музыка, которая играла на фоне, говорила нам, что оно продолжает свой ход – просто мы растворяемся в нем так же, как растворяется в крови алкоголь. Я приоткрыла глаза и заметила, как Шейла, скорчив недовольное лицо, встала и, пошатываясь, направилась к воде. Кому-то уже было пора следить за тем, чтобы не принять лишнего.

– Я принес, – спохватился Джейк и достал из кармана колоду карт. – Ну что? Кто рискнет сразиться со мной?

– Если ты не будешь мухлевать, как обычно, – усмехнулся Билл, ставя стаканчик на песок, – я, пожалуй, приму твой вызов!

– Может, не стоит? – Сандра мягко положила руку ему на щеку, и Билл, проявив чудеса пластики, нагнулся и поцеловал ее в живот. – Ты разобьешь мальчику сердце своей победой.

– Не впервой! – Билл заговорщически уставился на Джейка. – Этот храбрый муж сможет за себя постоять на поле интеллектуальной битвы. Возможно, не так хорошо, как это сделаю я, но все же…

– В таком случае, я присоединяюсь, – Сэм отложил свой телефон, который практически не выпускал из рук на протяжении всего вечера. – Вам обеим давно пора утереть нос, барышни!

– Надменный «Всадник-с-головой» присоединяется к баталии!

Щеки Сэма едва заметно покраснели, но он сделал вид, что пропустил подколку мимо ушей. Проходившая мимо Бекки склонилась к нему и прошептала на ухо:

– Ой! Я погляжу, кто-то до сих пор краснеет, когда смущается?

Он недовольно повел плечом и легонько отпихнул ее от себя:

– Я много работаю над этим.

– И мало пьешь! – Шейла вернулась на свое место и протянула мокрые ступни к костру.

– Хотя бы не так много, как ты!

Она усмехнулась и развела в воздухе руками:

– Заметь, я не называла тебя слабаком!

Сэм молча посмотрел на нее, очень медленно встал и, подойдя к маленькому раскладному столу, на котором стояли бутылки, взял Jack Daniels. Опустошив подряд два стакана не моргнув глазом, он открыл маленькую бутылку кока-колы и с довольной ухмылкой устроился на своем стуле. Поза победителя. За это время никто не проронил ни слова.

– Шейла, подбери, пожалуйста, свою челюсть, – ткнула ее локтем в бок Бекки и тихо рассмеялась.

– Это было круто, мужик! – Джейк поднял вверх свое пиво и с уважением кивнул головой. – Мне захотелось сдаться еще до начала.

– Нет уж, приступим! Раздавай!

В середине игры пыл слегка поутих, и паузы между сбросом карт стали значительно длиннее. В какой-то момент Сэм стал сонно потирать глаза, а Билл – все чаще шептать что-то на ухо своей жене. Потом он и вовсе встал и, извинившись, ушел в неизвестном направлении. Спустя минут десять он вернулся, прижимая к груди сложенный в несколько раз плед.

– Почему ты как долго? – спросила Сандра, когда он устроился рядом с ней, укрыв их обоих теплым шерстяным покрывалом.

– Вы не поверите, друзья… – сказал он, сперва многозначительно помолчав. – Я шел, шел… И нашел! – он стал рыться в кармане и выудил оттуда небольшую бежевую раковину. – Вот, смотрите, – и, положив ее на песок, одарил всех многозначительной улыбкой.

– Билли, старина, да это же раковина! – воскликнул Сэм, решив в очередной раз кого-нибудь высмеять. – Я не верю своим глазам!

– Да-да! – Билл принял его слова за чистую монету.

– И все-таки это не объясняет, почему тебя так долго не было… – с недоумением на лице пропела Сандра. Потом ее глаза округлились, и она, насколько позволял живот, подалась вперед.

– Да это же…

– Раковина, да, – констатировал факт Сэм, подняв указательный палец вверх, но его саркастический комментарий остался без внимания.

Все заинтересованно наблюдали за находкой Билла, а, когда из-под раковины показались толстые хитиновые лапки и две вытянутые бусины глаз, восторженно заохали. Еще мгновение, и отшельник начал медленно уползать в сторону.

– Наблюдать за этими усишками одно удовольствие, – улыбнулся Билл, – а вот поймать – не так-то просто! – он попытался ухватить животное за панцирь, но то испуганно рвануло подальше от его рук.

– Да чтоб тебя! – воскликнул Сэм и резко задрал ноги на сидение, когда новый гость устремился в его сторону. Стул предательски покачнулся, и парень с треском повалился на спину, издав скорее вопль ужаса, нежели боли. Дружный хохот со всех сторон и алкоголь сделали свое дело, и Сэм, давно не позволявший себе никаких проявлений земных человеческих слабостей, громко гогоча, стал кататься по песку. Обитатель раковины тем временем скрылся за большим, испещренным отверстиями камнем.

– Ты прав, Сэм, это – раковина! – сквозь смех произнес Билл и поднял брата с земли. – Ты даже не встал на доску, а уже падаешь!

– Мы наконец-то вспомнили про серфинг? – промычала Шейла. – Не поздновато ли?

Действительно, серфинг было решено отложить на завтра, поскольку в темноте ловить волну было опасно. К тому же ветер усилился, и не хотелось покидать сухое и теплое место рядом с языками пламени, бесновавшимися в неглубокой яме посреди песка.

– Пойдем прогуляемся? – внезапно послышалось за спиной.

Я почувствовала, как пальцы Джейка глубоко впились в мое плечо. Мы одновременно обернулись: Скотт стоял, привалившись к скале, и на его губах играла самодовольная усмешка. Его отсутствия за всеобщим весельем никто не заметил.

Я посмотрела на Джейка: его рот сжался в тонкую полоску, а глаза странно блестели. Скот игриво приподнял бровь:

– Если, конечно, рыцарь отпустит даму собирать хворост в компании босяка, – он издевательски сделал реверанс и посмотрел исподлобья на Джейка.

Я резко дернула плечом – оно болело.

– Джейк, прекрати! – я посмотрела на него. – Ты ничего ему не докажешь.

– Мне пойти с тобой? – прошептал он едва слышно, словно какую-то тайну.

Я улыбнулась:

– Поверь, со Скоттом я справлюсь получше тебя! Не переживай.

Я уже собралась идти, но Джейк схватил меня за руку и грубо притянул к себе, заключив в объятия. Я не успела никак отреагировать, потому что он жадно впился в мои губы, словно никогда их больше не коснется. Такая близость, заставлявшая раньше воздух плавиться и словно магнитом тянувшая нас друг к другу, подначивала на множество жарких и долгих поцелуев, которые тут же всплыли в моей памяти. И я ответила. Несмотря на неловкость, которую испытала от его поступка. Поддалась прямо у Скотта на глазах, зная, что пожалею…

Внезапно мне захотелось, чтобы наши магниты оказались одинаково заряженными и оттолкнулись друг от друга – по законам физики, не требуя каких-то объяснений. Но Джейк все еще был рядом, не давая мне возможности уйти. И восторг, который на секунду захватил меня от внезапности, угас так же быстро, как прогоревшее дерево в облитом керосином костре.

Когда я подошла к Скотту, он не переставая смотрел на Джейка и никак не отреагировал.

– Эй, я тут. Мы идем куда-то или нет?

– Идем! – рявкнул тот и, раздраженно сжав зубы, быстро пошел прочь.

Мне пришлось едва ли не бежать, чтобы поспевать за ним. По пути он нагнулся и взял в руки валявшуюся на песке палку. Она была изрыта маленькими дырочками, из которых тут и там выглядывали крохотные белые ракушки. Это была единственная палка, которую мы подобрали.

Мы уходили все дальше от нашего места, и в какой-то момент мне показалось, что Скотт перестал понимать, куда идет.

– Ты ведешь меня куда-то? – бросила я ему в спину, но он продолжил молчаливое шествие. – Может, ответишь?

Он резко развернулся, и я натолкнулась на него. Он тяжело дышал.

– Мы идем туда, – он кивнул головой куда-то в сторону.

Действительно, слева от нас, за кустарником, пряталась маленькая бухточка, со всех сторон окруженная черными скалами. На узкой – всего в несколько метров – полосе пляжа не было ничего, кроме пары крупных обломков деревьев, которые выбросило на берег. Не считая еще недавно горевшего костра.

– Это место уже занято, разве ты не видишь?

– Вижу. Его занял я.

Я разозлилась. Но вместе с тем мне стало интересно. Странное чувство.

– Хвороста наши не дождутся… – протянула я и с упреком посмотрела на него.

– Они уже все напились. Им не до этого, – Скотт протянул мне руку, и я оперлась на нее.

– С этим поспорить трудно.

Мы стали спускаться по узкой тропинке. То ли дело было в том, что Скотт заранее ознакомился с местом, то ли он прекрасно видел в темноте, но он ступал уверенно и грациозно, как кошка, чего нельзя было сказать обо мне: я пару раз споткнулась и расцарапала о ветки все ноги. Если бы не его ладонь, в которую я под конец вцепилась мертвой хваткой, я бы скатилась к воде кубарем.

Здесь было спокойно. Единственным звуком, который нарушал тишину, был монотонный шум волн. Хотя, если прислушаться, вдалеке можно было различить звонкий смех Мэри – ее пронзительный голос можно было услышать и за милю, если она разойдется.

Скотт устроился на краю одного из созданных природой «шезлонгов» и ударил палкой по сгоревшей головешке – вверх мигом поднялся столб красных искр.

– Присядешь?

Пространство вокруг нас было крохотным, как комната. Необычная комната, где стенами служили темные глыбы, а вместо потолка было бесконечное небо, усыпанное звездами.

Я растянулась на бревне напротив Скотта и жестом предложила ему сделать то же самое. Он хотел было сказать что-то, но потом бросил палку на песок и, ловко закинув ноги, лег на спину. Я взглянула на него: он положил под голову руки и смотрел перед собой. На его губах была едва заметная улыбка. Наконец-то он справился со злостью.

Я перевела взгляд на небо.

Стареющая луна над водой напоминала отколотое блюдце, из которого в разные стороны разлетелись сухие крошки… Звезды. Целая россыпь маленьких искорок на темно-синем фоне. Где-то там их миллиарды, но те, что ближе, зачаровывают своим загадочным сиянием настолько, что забываешь обо всем, глядя в безмолвную мигающую бесконечность. Очень хочется сделать снимок, чтобы пасмурными вечерами изучать небольшие точки на небе. Чтобы они были близко, когда на самом деле – так далеко… Но их мерцание нельзя запечатлеть. Точно не камерами телефонов, что всегда под рукой и уже даже не сопровождают, а ведут нас по жизни. Да и мощные широкоугольные объективы тоже бессильны, пусть и передают наиболее точную картинку. Этот особый свет дано уловить только глазами и… сердцем. Падающая звезда слишком быстро гаснет. Слишком стремительно ускользает. Здесь, на Земле, ее не поймать, как ни пытайся. В жизни есть вещи, которые не прячутся за материальной оболочкой. Которые ощущаешь, пусть даже не знаешь, в какой форме и с какой силой они перед тобой предстают. Да и не нужно. В такие настоящие, не побоюсь этого слова, моменты, живешь. И каждое мгновение – как та далекая искра, которая может в любую секунду сорваться с места и ненадолго описать в темной пустоте полукруг. Она останется в памяти, и, стало быть, кто-то загадает под ее прощальный танец желание.

Да. Ради этого стоит смотреть на звезды – и позволять им заглядывать в душу…

Каково это было? Приоткрыть душу для такой сверхмощной звезды, как Скотт, а потом неосторожно дать ей понять, что для твоей вселенной она не подходит? Каково было продолжать делать вид, что все правильно, когда маленькая пустота, с каждым днем разраставшаяся в черную дыру, все больше затрагивала окружающих? Правильно, как же… О таких мыслях лучше молчать.

Но Скотту нужно было поговорить. Конечно, когда нам наскучило безмолвно созерцать небо, мы встали, и Скотт поманил меня к черной горке на песке. Так мы откопали пару запеченных картошин, каждую из которых он до этого бережно завернул в фольгу.

– Все гениальное просто, – я откусила маленький кусочек. Раздался такой аромат, что у меня сразу возникло желание запихать картофелину в рот целиком.

– Для тех, кто понимает, – Скотт вскинул подбородок и уставился на меня. – Но не все понимают, верно?

Этот взгляд не оставлял сомнений в том, что важный разговор уже начался. Я парировала:

– Ты же знаешь, на вкус и цвет…

– Давно вы вместе? – Скотт серьезно посмотрел на меня, и лед в его глазах моментально заморозил мое сердце.

Вот так вот сразу, без обиняков?

– Шесть лет будет…

Он обиженно хмыкнул:

– Мечты сбываются, да?

Я ничего не ответила и потянулась за палкой. Какое-то время постояла молча. Потом медленно сгребла угли в одну кучу. Горка тлела и напоминала собой маленький разъяренный Рейнир. В щели между черными выступами проскальзывали тонкие струйки горячего воздуха, и вокруг них все дрожало и расплывалось. Вулкан ведь рано или поздно проснется, не так ли?

Пауза была слишком долгой. Я ждала, сама не знаю, чего.

– Ты ничего не скажешь?

Я повернулась на его голос, и он вопрошающе уставился на меня.

– Я уже привыкла, – я тяжело вздохнула, не соврав.

Правда, с которой я была наедине уже который месяц, осознание которой поначалу вышибло из меня весь дух, будто меня долго трясли вниз головой над огромной чашей, куда суждено было выскользнуть моей радости, моей бесконечной вере в хорошее… Мне на самом деле было тяжело, но Скотту показалось, что я играю.

– Привычка – это когда люди влюбляются, сходятся, живут вместе, через какое-то время любовь проходит, а менять что-то страшно из-за чувства ответственности и благодарности. Это привычка.

– К чему это, Скотт?

– В смысле?

– Какая разница? Ты же все для себя решил, – я сжала палку двумя руками, и она хрустнула. – И, мне помнится, лет так шесть назад.

Его скулы заходили ходуном.

– Я бы поменял все, если бы тебе это действительно было нужно…

Я закрыла глаза. Сейчас шум волн был единственным, что я хотела воспринимать. Он даже не извинился.

– Я хотел тебе счастья, – тихо добавил он.

Я слышала, как он подходит ко мне, и еще сильнее зажмурила веки.

– Ты все еще злишься на меня?

Словно время способно что-то поменять! Словно оно может стереть обиду, заставить забыть… Нет, оно лишь сталкивает нас с другими людьми, которые так же исчезают, как и появились – случайно, внезапно, неожиданно. Живой поток новых лиц, новых голосов и новых впечатлений занимает тебя, не оставляя свободных для грусти минут.

Именно так действует на кого-то время. Не на меня. Поскольку моя жизнь насмешливо замкнулась на одних и тех же людях. Работа, конечно, внесла определенную лепту в избавление от ночных кошмаров, но это все – не то…

– Прости, мне очень жаль.

Его голос звучал совсем близко, и я открыла глаза. Он как-то странно улыбнулся:

– Тебе не все равно, я же чувствую…

– Мы с Джейком счастливы. Ты сам видел.

– Видел, – Скотт сдержанно кивнул и начал ходить из стороны в сторону, как запертый в клетке зверь. – Но верится с трудом. Фальшью отдает.

– А что тогда настоящее? – я обошла его со спины, наблюдая, как он давит на затылок руками, не прекращая расхаживать из стороны в сторону. – Безмолвно раствориться в ночи, как дым?

Мне было больно. Я снова вспомнила себя в его комнате, пустую улицу, как на ладони просматривающуюся сквозь открытое окно…

Скот на секунду остановился и быстрыми шагами пошел прямо на меня. На его непроницаемом лице нельзя было ничего прочесть.

Я скрестила руки на груди, и он натолкнулся на мои локти.

Луна снова играла у него на волосах. Серебро на черном шелке, как той ночью… Я отвернулась.

– Лу?

Океан лениво наползал на белесый берег, слизывая мелкий песок и оставляя за собой мокрые нити водорослей. Пучина была холодной и опасной, даже на суше ощущалась ее незримая мощь. В любой момент океан мог поменяться, и тогда он стал бы чьей-то погибелью.

Промозглый воздух неприятно щекотал кожу. Я заметила это только сейчас, когда Скотт был совсем рядом. Он словно горел, я явственно ощущала жар, идущий от его тела. Мой взгляд неуверенно скользнул вверх, от груди до подбородка. Его кадык дернулся, и он повторил:

– Лу!

Я набралась смелости и заглянула в его глаза: они были почти такие же бездонные, как неукротимая стихия справа. Монотонный звук волн только нагнетал обстановку. Между нами искрило, казалось, слышно, как щелкают разряды. От холода и напряжения меня начало трясти. В голове был целый вихрь мыслей и, что еще возмутительнее, желаний.

Как и океан ночью, Скотт пугал меня и одновременно притягивал. Настолько сильно, что я растерянно стояла и ничего не предпринимала. Потому что малейшее движение – и я могла потерять над собой контроль. Но Скотт не стал ждать и резко прижал меня к себе. Я оттолкнута его и машинально сделала пару шагов назад. Скотт посмотрел себе под ноги и спустя секунду поднял голову. Его лицо было слишком серьезным. Я пятилась, пока не наткнулась спиной на скалу. Когда он оказался возле меня, я выставила вперед руку, но он сжал мое запястье и отвел вниз. Его пальцы поднялись по руке, к плечу, шее, наконец, задержались на скуле легким прикосновением

– Убери руку, – сказала я как можно спокойнее, но голос все равно дрогнул.

– Давай поговорим, – тихо сказал Скотт и спрятал руки в карманы.

Он неотрывно смотрел на меня, и мое сердце ритмично перепрыгивало через возникавшие на пути ямы. Все проваливалось, все летело к черту! Он не имел права!

– Ты не можешь. Вот так… Сейчас… – мое дыхание сбилось, прерываемое немым плачем, хотя из глаз не пролилось ни слезинки. – Ты бросил меня. Бросил!

Он попытался что-то вставить, но меня нельзя было остановить. Воспоминания нахлынули на меня, заставляя прочувствовать снова тот ужасный день.

– В комнате никого не было… Ты хоть представляешь, каково мне было? Ты не отвечал мне! Тебе было плевать!

– Мне никогда не было плевать! И, к сожалению, мне не плевать даже сейчас, после всех попыток тебя забыть. Я пытался! – Скотт сорвался на крик. Он хотел убедить в этом меня, или себя? – И ты все-таки предпочла его!

– Ты исчез, не попрощавшись, – прошептала я сквозь зубы, чувствуя, как трясется подбородок, и дрожь сползает спазмом вниз по горлу.

– Ты дала понять, что у меня нет шансов, – он мягко взял меня за руку, и я шагнула ему навстречу.

– Я не успела тебе объяснить, – я почувствовала, как по щекам потекли горячие слезы. Мне захотелось бессильно опустить голову ему на грудь, чтобы его руки снова обняли меня, как прежде, вопреки всем причинам, по которым этого нельзя было делать.

Нельзя…

– Прости меня, Лу. Я очень виноват…

– Разве теперь это имеет значение? – отмахнулась я и прислонилась к скале спиной.

Между ним и мной по-прежнему оставалось ничтожно мало пространства. Но его недостаток большое не давил на кости, не рождал привычного волнения от присутствия Скотта в моей зоне комфорта, не внушал надежды и не подпитывал радость. Мне было очень плохо.

– Ты, правда, счастлива с ним?

– Я не знаю, – мне не хотелось ему врать.

Было так странно – желать вывернуть душу перед человеком, который несколько раз собственноручно тебе ее скрутил в тугой, неразвязываемый узел.

– И ты вряд ли можешь что-то сделать…

– Могу.

– Есть вещи, которые нельзя исправить, Скотт.

– Нет таких вещей… Просто помоги мне, – он склонил голову на бок. – Хоть немного…

– Я не знаю, – повторила я эхом.

Соленая пена, лопаясь, таяла на песке, как моя уверенность в чем-бы то ни было. Я злилась на себя за то, что простила его. Злилась, что до сих пор к нему что-то чувствую.

Скотт нагнулся ко мне. Я даже не дернулась – его в любом случае невозможно было остановить. Он дотронулся кончиком носа до моего лица и провел им по щеке, отодвигая выбившуюся прядь волос в сторону. Ему даже удалось заправить ее за ухо. К своему удивлению, я тихонько засмеялась, и он улыбнулся.

– Щекотно?

– Я тебе поражаюсь.

– Ты редко обращала внимание на такие мелочи.

– На этот счет ты тоже заблуждаешься…

Кому, как не мне, было помнить, как он размешивает сахар в чае – всегда против часовой стрелки, как выпускает всех из помещения, даже если спешит, а люди все идут, и идут… Как он первым откликается на просьбы Карлайла помочь, даже если очень занят. Потерять связь с ним было для всех большим ударом… Я снова вернулась к той мысли.

– Ты же общался с ними? Все это время.

– Ты о чем? – его предплечья лежали на скале по обе стороны от моей головы. Я почувствовала себя космонавтом в шаттле, который смотрит на Землю из космоса. Только вместо Земли было его лицо.

– Сьюзан, Карлайл… Кто еще?

Он нахмурился. Я ждала его ответа.

– Билл. Бекки…

Мои глаза округлились. Если в первом имени я не сомневалась, то услышать второе стало для меня неожиданностью. Она ни разу об этом не обмолвилась. Скотт поспешно добавил:

– Я просил ее не говорить тебе. Я просто хотел знать, все ли с тобой хорошо…

– Она не рассказала? – я ошарашено уставилась на него, пытаясь переварить услышанное.

– Мы общались первые несколько дней. Но потом она перестала мне отвечать. Я понял, что все налаживается…

– Ни черта не наладилось, Скотт. Ты поступил, как…

– От тебя вкусно пахнет, кстати, – невозмутимо перебил меня он и склонился к моей шее, снова коснувшись кожи кончиком носа. Меня это взбесило.

– Мало того, что ты даже не попытался…

– Я как раз попытался.

Скотт прошептал это мне на ухо, и я замерла, обездвиженная внезапным разрядом тока, который пронзил меня до самых пяток. Все мысли вылетели из головы, кроме одной: я не позволю. С каждой секундой наши губы были все ближе.

– Поздно, – произнесла я сбивчиво.

– Что? – прошептал он.

Горло пересохло, и я запнулась:

– Поздно.

– Лучше поздно, чем никогда, – он полностью прижался ко мне, буквально впечатав в скалу.

– Ты делаешь мне больно! – заорала я, не в силах держаться.

– Неправда, я рассчитываю силу. Не дури, Лу.

– Да мне плевать на это, ты ничего не понял! – я со всей силы дернулась, и, неожиданно для нас обоих, он потерял равновесие и упал ничком на спину, голова – в нескольких сантиметрах от большого тлеющего бревна. Пару секунд он немигающим взглядом смотрел на небо, пытаясь прийти в себя от шока. Я подлетела к нему, испугавшись того, что с ним могло случиться.

– Это было жестоко! – воскликнул он, протягивая мне руку.

– Прости меня, – я помогла ему сесть на песке, – я не хотела.

– Это? – он посмотрел на бревно. – Да мне плевать на это, ты ничего не поняла, – ответил он моими же словами. – Кажется, скоро мне станет окончательно плевать на все…

– Может, это к лучшему? – я не подавила желание плюнуть злостью ему в лицо и сразу об этом пожалела. Он мигом надел на себя самую непроницаемую маску.

– Ты не можешь так говорить.

– Я как раз могу.

– Лу, знаешь. Я много думал. Очень много. Пытался понять тебя. И мне не удается. Я вижу, что тебе плохо. Меня ты не обманешь, сколько ни пытайся. Виной не только я, ты знаешь это. И мне действительно плохо от того, что плохо тебе. Но мне ведь еще хуже, – он положил свою теплую ладонь мне на щеку, и я по-детски накрыла ее своей – Ты не счастлива с ним. И я знаю, что ты тоже что-то почувствовала, когда мы увидели друг друга. Если бы это было не так, то я бы даже…

– Не нужно.

Он приблизился ко мне, не отводя взгляда и прошептал:

– Ты даже не представляешь, как я себя ненавижу! – с таким чувством, что у меня пробежали мурашки.

Он продолжал сидеть, зачерпывая горстями мелкий песок и потихоньку выпускал его сквозь пальцы. Крупинки падали ему на джинсы и изредка долетали до меня. Я встала и, скинув обувь, окунула ступни в холодную воду.

Мы оба себя ненавидели.

– У тебя все в порядке? – резкий голос Джейка заставил меня испуганно обернуться. Нам очень повезло, что он не появился здесь на несколько минут раньше. Очередной сцены из прошлого я бы не вынесла.

– Да, – проходя мимо, я заметила, как Скот наморщил лоб и, закрыв глаза, отвернулся в сторону моря.

– Я пошел искать тебя. Вас долго не было…

Джейк подозрительно окинул взглядом пляж, задержавшись на тлевших углях, и внимательно посмотрел мне в глаза:

– Это что такое?

– Нашли пляж, развели костер… Все ветки туда закинули, что собрали.

– Зачем?

– Хотелось тишины.

– Тишины? – Джейк обозленно засмеялся. – То есть с нами тебе уже слишком шумно, да, что ты решаешь уединиться с ним?

– Джейк!

– Пойдем, Лу? – Скотт поравнялся с нами, смерив Джейка недобрым взглядом. – Видишь, нас уже потеряли…

Как ни в чем не бывало.

Мы вернулись молча, стараясь незаметно сесть на место, чтобы никто не задавал лишних вопросов. Однако на наши хмурые лица даже не обратили внимания. Все с серьезным видом слушали Шейлу, в то время как она подавленно рассказывала историю знакомства с очередным парнем. Очередным, потому что после расставания с Крисом два года назад они надолго не задерживались. Мне кажется, я знала причину.

Шейла была красивой. Нет, скажу по-другому: Шейла была хороша. При первом взгляде на нее не только мужчины, но и женщины теряли дар речи и замирали в восхищении. Ей даже не требовался макияж, чтобы выглядеть ухоженной: от природы бледная, фарфоровая кожа добавляла ей еще больше аристократичности, а вместе со строгой осанкой делала ее облик безупречным. Она обладала модельной внешностью и сладким голосом, который мог растопить любое сердце. Она была прекрасна, как ангел, думал каждый, кто впервые смотрел в большие медовые глаза нашей блондинки.

Первое впечатление длилось недолго. Общение переставало быть волнительным и захватывающим, становясь формальным и сухим наподобие собеседований, и сложно сказать, кто первым терял к нему интерес. Складывалось ощущение, что Шейла смотрит на тебя свысока, как если бы вы были на арене, где проходят смертельные бои: любой шаг по направлению к ней мог закончиться плохо, равно как и попытка удалиться прочь. Вежливость и приветливость становились до отвращения приторными, и, когда таяли, обнажались колкие поддевки, приправленные меткими обидными словами и поступками, которые даже я не понимала несмотря на свое вечное стремление всех оправдать. И все же, мне не хватит пальцев пересчитать серьезные ситуации, в которых она поступала мудро, заботясь о других прежде, чем о себе. Она была тем человеком, к которому не хочется обращаться за помощью, но, если решишься, он никогда не откажет.

Поэтому для того, чтобы узнать Шейлу по-настоящему, требовалось время – роскошь, которой не каждый обладал в достаточном количестве для того, чтобы свободно преподнести в качестве подарка отталкивающей красоте. Никому не хватало терпения, или желания, докопаться до сути и, к удивлению своему, обнаружить, что за холодной циничной личиной пряталась одинокая восприимчивая душа, которая хотела быть кому-то нужной. И это желание порой было настолько сильным, что она не переставая искала родного человека, словно без этого ее ждала бы непременная мучительная гибель. Ведь, если в карьере ей было достаточно таланта и внешних данных, для отношений требовалась внутренняя вселенная, к которой бы непреодолимо тянуло. И, к несчастью, у нее в арсенале было лишь несколько десятков звезд – возможно, потому, что она в себя не верила и каждый раз пыталась убедиться в том, что, если ее полюбят, она будет способна засиять ярче. Очень грустно, что она не видела света внутри себя самой…

Я прислушалась к ее надломленному, пьяному голосу, и у меня сжалось сердце.

– Ты даже не представляешь, каково это. Какая идиотская ситуация: встретить человека на несколько часов и отчаянно пытаться забыть его на протяжении всего этого времени! Словно тогда была прожита маленькая жизнь, счастливая жизнь, которую в одночасье разрушили. Я не жалуюсь, не подумай… Но что-то здесь вызывает такую злость и такую беспомощность, что на глаза наворачиваются слезы…

Нужно было что-то сказать, как-то приободрить ее. А лучше – просто обнять. Искреннее участие пусть и не избавит от страданий, но хотя бы немного успокоит. Порой, когда я вижу на улице плачущих людей, мне хочется подойти к ним и, положив руку на плечо, сказать: «Я рядом, все образуется!». Простая фраза от неравнодушного человека, который не смог пройти мимо твоего горя, в любом случае отвлечет от печальных мыслей. Если бы так сделали со мной, я бы благодарно уткнулась в чей-нибудь рукав и дала волю чувствам. Ведь самое ужасное – чувствовать себя одиноким там, где очень много людей.

И все же я так не делаю. Мне не хватает смелости – я боюсь непредсказуемой реакции. Максимум, на что я способна в таких ситуациях – печально смотреть на человека с легкой полуулыбкой, которая сразу превращается в поджатые губы, если мы пересекаемся взглядами. Но, если у меня возникают такие мысли, значит, в нашем обществе не все потеряно. Мы все еще можем друг другу доверять…

Я было открыла рот, но тут в разговор включился Скотт:

– По крайней мере, ты знаешь, что ты сделала все, что могла, и даже больше. Я вот не сделал ничего…

Я задержала дыхание. Он выглядел таким подавленным!

– А он ничего и не сделал. А ведь так хочется думать, что нет, что не случайно… Такого просто так, как ни крути, не бывает.

Шейле трудно было выговаривать слова, и она смущенно замолкала перед очередным непроизносимым звуком. Похоже, сегодняшний вечер катился под откос не только для меня.

– У тебя не бывает, – я встала под пристальным взглядом Джейка и, не обращая внимания на Скотта, который сидел напротив нее, подошла к ее стулу и устроилась рядом на песке. Ее тонкие холодные пальцы переплелись с моими, когда я положила ладонь ей на колено.

– У него не бывает тоже. Я это почувствовала!

– Да ничего просто так не бывает! – раздраженно бросил Джейк и глубоко вздохнул. – Только мы не сразу это понимаем…

Последние гаснущие языки пламени постепенно зарывались в рассыпчатый седой пепел, оставляя нас наедине с темнотой и тяжелым неловким молчанием, прервать которое никто не решался. Конечно, в каждой компании найдется хотя бы один человек на своей волне, способный при общем веселье незаметно погружаться в омут грусти, совсем не пытаясь поймать легкое настроение, царящее вокруг. Я считаю, это абсолютно нормально, потому что все мы разные и попадаем в разные ситуации. Тем более, алкоголь обостряет все чувства и провоцирует нас выходить из своей зоны комфорта. Вот только предугадать, куда именно он подтолкнет тебя в этот раз, сложно: будет ли это всеобъемлющая радость или опустошающая грусть? Сейчас большинство из присутствовавших пыталось укротить непокорную своенравную волну эмоций, которая, так или иначе, сыпала соль на раны. Если под серфингом на пляже подразумевалось это, я не горела желанием в этом участвовать. Но то, что уже началось, было не остановить.

– Пожалуй, пора завязывать на сегодня…

Я легонько потрясла головой, моргнув несколько раз прежде, чем найти взглядом Сэма, который устало поднялся со своего раскладного стула. Он поспешил допить содержимое бутылки с виски и швырнул ее в привезенный нами пластиковый контейнер для мусора. Звук был настолько неприятный, что Бекки недовольно пропищала:

– Слишком. Громко.

– Как есть, – Сэм потоптался на месте и развернулся к нам.

– Шейла… Помни. Если человек не хочет быть с тобой – он тебе не нужен. Ты можешь искать ему оправдания, копаться в себе, но это ни к чему не приведет. Люди… Они просто поступают так, и все.