Читать книгу Дагда – бог смерти - - Страница 12

Варфоломей сидел напротив Максима. Вообще-то, он предполагал, что этот отутюженный лощеный мальчик, так высокомерно державшийся с ним при первой встрече и в результате практически выставивший его из своего офиса, в конце концов, будет вынужден попросить его приехать вновь. Более того, Варфоломей даже основательно подготовился к этому, повторному, визиту.

Всю свою жизнь Варфоломей презирал людей подобного склада. Везунчиков, ничего самостоятельно не сделавших для того, чтобы достичь успеха, но, тем не менее, кичившихся своими достижениями так, словно все, чего они достигли в жизни, – исключительно их личная заслуга. Варфоломей прекрасно знал, что, как правило, за каждым из этих молодых «хозяев жизни», занимающих хорошие должности, владеющих своими фирмами, стоит высокопоставленный родственник, одноклассник, однокурсник, кореш, заранее облюбовавший для своего протеже и это место, и этот бизнес.

Когда-то и сам Варфоломей стал жертвой подобных милых родственных отношений, что, в конечном итоге, и привело к завершению его карьеры в органах внутренних дел.

Откуда он только взялся, такой румяный и кругленький? – не переставал спрашивать себя Варфоломей, когда на место, которое, по заслугам и опыту, должен был занять он, прилетел, откуда ни возьмись, вот такой же, как Максим, розовощекий, избалованный типчик. Все в отделе, глядя на нового, свалившегося на их головы, начальника, лишь пожимали плечами, разделяя недоумение Варфоломея, но вслух своего недовольства не высказывали. И, когда Варфоломей уже было собрался попросить разъяснений такого неожиданного назначения у вышестоящего начальства, некоторые осведомленные сотрудники по-товарищески объяснили ему, что делать этого не стоит, поскольку парнишка – чей-то важный сынок и, следовательно, ему, Варфоломею, тут ничего уже не светит.

«Теперь такие, как он – хозяева жизни. Вот как история повернулась…—рассуждал Варфоломей, приглядываясь к Максиму. – Ну, что ж, посмотрим, чего ты хочешь от меня, толстенький розовый поросенок…»

Максим, со своей стороны, тоже не испытывал особых симпатий к сыщику, который раздражал его одним своим видом. Случай, как будто нарочно, послал к нему человека, в котором собрано все, что никогда ему не нравилось или даже было противно. Этот болезненный красный нос, вышедшая из моды одежда, вместо галстука – идиотский, эпатажный шарф, угловатость движений, немногословность… И ко всему прочему какая-то мерзкая тварь за пазухой! Нет, в самом деле, как можно являться на важные переговоры, притащив с собой грызуна?! Этого Максим понимать не мог, да и не хотел.

«Какой-то недоделанный… Типичный неудачник», – вздохнул он про себя, в который раз критически оценивая неуклюжую фигуру сыщика.

И, уж наверняка, завистливый, как все неудачники! Я эту породу хорошо знаю! Ничего в жизни не добились, ничего не умеют, не знают, и вот, пожалуйста – сидит, руки скрестил на груди, как Наполеон, глядит высокомерно. Чмо! Только и умеет, небось, что злиться и злобствовать, завидовать успешным и процветающим людям, считать деньги в чужих карманах. Ох, не будет от него никакого толку, зря я все же с ним связался… Хотя… – осадил он сам себя. Не время сейчас разбираться. Выхода теперь у меня другого все равно нет. Так что придется объяснить этому субъекту, что от него требуется.

Максим никогда в жизни не согласился бы вновь увидеть в своем офисе этого человека, которому еще в прошлый раз, после первой встречи, он вынес безапелляционный приговор, если бы не небрежно брошенное им перед уходом предсказание, сбывшееся, как выяснилось, незамедлительно. Вчера в его кабинет заполошно влетела Зиночка, так отчаянно завывая «Убили-и-и!», что Максим решил было, что прямо у дверей произошло заказное убийство. Его опасения, к счастью, не оправдались, но секретарша всполошилась не зря. Оказывается, женщина из того самого дома, где строится новый офис, накануне трагически погибла, попав под поезд.

«Как только произойдет первое убийство… Выглядеть оно будет, скорее всего, как несчастный случай…»

Эти оброненные странным сыщиком слова моментально всплыли в памяти Максима. Получалось, что, раз неудачник сумел с такой точностью предсказать гибель человека от несчастного случая, значит, у него были на то серьезные основания. Но какие? Или совпадение? Чушь. Максим вообще не верил в совпадения, а тем более – в такие. Выходит, этот нелепый субъект либо обладал даром предвидения, либо знал нечто такое, что было неведомо Максиму. А раз так, ничего другого не оставалось, как покорнейше просить предсказателя прибыть в офис для подробного и, как предчувствовал Максим, недешевого, разговора.

Они долго сверлили друг друга неприязненными взглядами. Пауза затянулась намного дольше того времени, которое позволяют приличия, и разговор нужно было начинать. Как ни странно, первым заговорил несловоохотливый Варфоломей.

– Я догадываюсь, по какому поводу вы меня все-таки пригласили. Очередное убийство, не так ли?

Он ухмыльнулся, чем вызвал еще большую антипатию у Максима.

«Тоже мне – прорицательница Ванга!» – с раздражением подумал он, но крыть было нечем: предсказание сбылось, человек погиб, и если сыщик это происшествие считает нужным называть убийством, пусть, ему, вероятно, виднее.

– И как вы только догадались? – Максим очень старался быть вежливым, но желчный сарказм невольно так и сквозил в каждом, произнесенном им слове. – Можно подумать, сами там были.

Варфоломей, от которого не укрылась неприязнь хозяина кабинета, многозначительно хмыкнул и невозмутимо ответил:

– Ну, сам – не сам, но нашлись люди, которые мне сообщили.

Это была сущая, чистейшая правда. За время, прошедшее с момента его первого визита в этот кабинет, Варфоломей уже успел прозондировать ситуацию. Без особого труда он выяснил, что дом этот, который так дорог сердцу бизнесмена, оказывается, числится на особом счету у милиции! Странные вещи с его жильцами происходят там уже давно… И, конечно же, о том, что женщина, погибшая под колесами электрички, проживала именно в интересующем его доме, ему стало известно почти сразу, как только милиция установила ее личность. Недаром же столько лет он сам носил милицейскую форму – чего, чего, а источников информации у него было достаточно. Однако он не торопился раскрывать свои козыри перед хозяином офиса.

– Но, может быть, вы мне объясните, – Максим не выдержал и все-таки заговорил о том, что его больше всего занимало, – каким образом вам заранее стало известно об этом… – он замялся, подбирая формулировку, – об этом трагическом происшествии?

– Мне известно не только это, – сдержанно ответил Варфоломей и сделал многозначительную, долгую паузу.

Вероятно, если бы перед ним сидел сейчас не этот пышущий чувством собственного превосходства бизнесмен, а иной, более симпатичный Варфоломею человек, Варфоломей мог бы объяснить ему, что любому сыщику, помимо умения обнаруживать незамеченные другими следы, сопоставлять разные детали и разрозненные подробности, выстраивать версии, еще нужна интуиция. Именно интуиция, подкрепленная многолетним опытом, подсказывала Варфоломею, что когда внезапно всплывает на поверхность, казалось бы, давно уже забытое всеми преступление, когда вдруг неожиданно обнаруживается тщательно спрятанный в свое время труп, всегда найдутся люди, кому это не понравится, кого это сильно напугает, а следовательно…

Вот такую примерно лекцию он мог бы прочитать сейчас хозяину офиса и тем самым хотя бы частично удовлетворить его любопытство, но, конечно, делать этого Варфоломей не стал. После долгой паузы он сказал:

– Да, мне известно не только это, но боюсь, что я вовсе не заинтересован в том, чтобы делиться такой информацией бесплатно.

– Да, да, конечно, я понимаю, всякая информация стоит денег, это точно, – засуетился Максим. – Сколько же вы хотите за свою работу?

«Как быстро ты теряешь свое лицо, как быстро испаряется твоя спесь, едва лишь речь заходит о деньгах», – с сарказмом подумал Варфоломей, наблюдая за тем, как вдруг изменилось все в поведении Максима: и жесты, и выражение лица, и голос. Он давно заметил этот феномен: исполненные чувства собственного значения владельцы многочисленных фирм и предприятий, державшиеся высокомерно и снисходительно, мгновенно спускались со своего Олимпа, едва лишь начинался разговор о стоимости его, Варфоломея, услуг. Они доверительно заглядывали ему в лицо, надеясь, что он продешевит, пускались на открытую лесть, заводили беседы на личные темы, набиваясь чуть ли не в друзья – и все с одной только целью: сбить цену, заплатить, как можно меньше. Поразительно – эти люди могли просаживать тысячи в казино или в дорогом ресторане, но как только заходила речь об оплате чужого труда, они становились самыми настоящими скупердеями, готовы были биться за каждую копейку. Впрочем, на Варфоломея подобные уловки давно не действовали, поэтому он, сдерживая усмешку, сделал вид, что принимает игру – закатил глаза к потолку, будто бы силясь оценить будущие затраты. На самом деле сумма уже была им установлена и просчитана, даже проставлена в подготовленном накануне проекте договора, но отпугивать клиента сразу не хотелось.

– Я полагаю, что моя работа обойдется вам… Не меньше сотни долларов в день, —после продолжительной паузы объявил он, сделав вид, что только сейчас справился со сложными подсчетами.

Его потенциальный наниматель облегченно вздохнул, что даже заставило Варфоломея пожалеть о скромности запрошенной суммы. Но в таких делах что сказано – то сказано.

– Да, меня это устраивает, – торопливо согласился Максим, опасаясь, что этот странный человек передумает. – Я готов выплатить вам задаток. Тысяча долларов вас устроит? Только я очень прошу провести расследование с максимальной оперативностью. Это дело должно быть закрыто, как можно быстрее. Понимаете, я теряю очень серьезные деньги.

– Что ж, – снисходительно согласился Варфоломей. – Тысяча, так тысяча. То есть вы сейчас готовы оплатить десять дней моей работы? – уточнил он.

– Ну да, получается, что десять, – Максим не предполагал, что этот несуразный, и, на первый взгляд, рассеянный человек так въедлив в денежных вопросах. Почти как он сам. – Но я бы хотел, чтобы вы включились в работу немедленно, поскольку сегодняшний день я считаю первым.

– Как угодно, – сыщик пожал плечами. – Но учтите: вся моя работа может обойтись в довольно весомую сумму. Отчеты я буду вам регулярно представлять. Впрочем, будет проще, если мы с вами подпишем контракт. В нем оговорены все детали.

С этими словами он, к немалому изумлению бизнесмена, никак не ожидавшего от Варфоломея такой дотошности в переговорах, вытащил из-за пазухи два экземпляра заранее заготовленного контракта (при этом щелкнув по лбу некстати высунувшуюся Лельку, которая, видимо, хотела таким образом напомнить хозяину, что часть гонорара по праву принадлежит ей).

Просматривая бумаги, Максим заметил, что составлены они настолько продуманно и безупречно, что недостает на них лишь его подписи.

– Надо же, – не сумев скрыть удивления, заметил он, размашисто подписываясь. – А вы, похоже, неплохо подготовились.

Сам Максим свои контракты вечно переделывал по десять раз, зачастую приходя к партнерам с дискетой, чтобы внести изменения на месте. Он намеревался, конечно, внести какие-либо изменения и в этот договор, но, как он ни вчитывался в текст, придраться было не к чему. Приходилось признать, что этот доморощенный сыщик явно оказался не так прост, как выглядел поначалу. Или он специально прятался за маской недотепы?

Дважды стукнув печатью, Максим вернул один экземпляр Варфоломею. Тот скромно поблагодарил и замолчал.

Еще в ранней юности, начитавшись детективов, Варфоломей понял, что, чем меньше сыщик говорит, тем более значительным для окружающих становится каждое его слово. Работа сыщика – это работа мысли, а не языка. К тому же его главный источник информации, о котором так стремился выведать Максим, был и остается закадычным другом Варфоломея. Это Василий Цветков, опер из убойного, он всегда готов подставить свое плечо Варфоломею. Но знать об этом таким клиентам, как Максим, разумеется, совсем не обязательно. Пусть остается в неведении.

Итак, формальности были улажены, пора приниматься за работу.

– Хорошо, – сыщик мельком взглянул на подпись и печать, – обо всем, что станет мне известно, я вас немедленно извещу.

– Но ведь, кажется, вам уже что-то известно и сейчас? – встрепенулся Максим.

– Есть некоторые данные, – уклончиво ответил сыщик.

– Но скажите мне, как вы все-таки думаете, – не отставал Максим, – вчерашнее происшествие было несчастным случаем, или убийством?

– Дело в том, – немного свысока, словно беря реванш, ответил Варфоломей, – что никто не видел, чтобы женщину столкнули с платформы. С другой стороны, поезд приближался медленно, и нужно было очень постараться, чтобы угодить под него с того места, где она стояла. К тому же, нашлась одна свидетельница, которая заметила, что пострадавшая будто бежала за кем-то. Но милиции, конечно, проще списать все на несчастный случай, чем вешать на отдел очередной «глухарь». Мне кажется, и вам невыгодно, – он ухмыльнулся, – чтобы об этом происшествии поговаривали, как об убийстве.

– Вы совершенно правы, – холодно согласился Максим. – Мне крайне невыгодны и все эти убийства и, главное, слухи о них, всякие домыслы вокруг меня и моего бизнеса, – он начинал злиться. Контракт подписан, этот Шерлок Холмс получил деньги и, – подумать только! – теперь позволяет себе иронизировать над его, Максима, проблемами. – Мне и дом этот проклятый стал невыгоден, да и знакомство с вами, вообще-то, тоже очень и очень невыгодно!.. – он сам не заметил, как сорвался на высокий, почти истеричный, тон.

Сыщик молча смотрел на него, как мудрый старый дед на некстати раскапризничавшегося избалованного внука.

– Черт! Извините… – сразу опомнился бизнесмен. – Нервы совсем никуда стали.

«Нельзя распускаться, надо держать себя в руках», – думал он, провожая детектива к выходу.