Читать книгу Титулярный советник - - Страница 2

Очнулся я от головной боли. Голова трещала так, что казалось, что вот-вот лопнет. Сколько раз себе говорил, что не буду больше пить. Похоже, кто-то вчера палёнку притащил, башка просто разламывается. Я не открывая глаз протянул руку и потёр саднящий затылок. А это ещё что? За правым ухом ладонь нащупала нехилую шишку величиной с яйцо.

– Эй, бугор, тут смертничек очухался, – раздался рядом чей-то шепелявый голос, и я резко открыл глаза. Нет, я точно не в своей ипотечной однушке, и не на диванчике в закутке дежурки, где иногда приходилось ночевать. Я лежал на каких-то деревянных нарах, просто на голых досках без признаков матраса, и, судя по железной двери со смотровой заслонкой и решётке на единственном узком оконце, находился в какой-то камере. И это точно не изолятор в нашем РОВД. Куда это меня занесло?

Я с силой потер лицо, пытаясь вспомнить вчерашние события. В голове клубился плотный туман, мысли путались. Память выхватила из кружившегося в голове калейдоскопа несколько картинок. Вот я сажусь в троллейбус, еду домой. Это я точно помню. А вот я вижу здоровенных чешуйчатых зверюг, запряженных в «дилижанс», и мерзкую ухмылочку какого-то расфранченного типчика в странном наряде, крутящего в пальцах инкрустированную трость. Не, похоже, что мне в дурку заезжать пора. Я с усилием проморгался, но камера никуда не исчезла. К тому же в ней я находился не один.

– Э, слышь, бедолага, иди с бугром перетри, обозначься. Ты ваще откуда такой нарисовался? Кто по жизни? Под кем ходишь?

Я повернул голову, буквально нос к носу столкнувшись с… Гоблином. Ну, наверное. Но сидевшее на соседних нарах существо с серой морщинистой кожей, здоровенным шнобелем и маленькими красными глазками, упрятанными под нависающими надбровными дугами, человеком точно не являлось. Так, спокойствие, только спокойствие… Ну, гоблин, или кто он там есть, и что с того. На данный момент у меня, похоже, имеются проблемы посерьёзнее. Надо в конце концов понять, во что я влип.

Я с трудом сел на скрипнувших нарах, свесив ноги. Пришлось закрыть глаза, чтобы переждать приступ головокружения. Осторожно потрогал шишку за ухом. Да уж, нехило мне вмазали. Это какая же сволочь меня так приголубила? Память вновь сделала кульбит, и я вспомнил всё. Дилижанс, группу охамевшей молодёжи в цилиндрах, пытавшейся взять меня на гоп-стоп, последовавшую за этим драку. И здоровенного бородатого мужичару в странной форме. А то, что это была форма, к бабке не ходи.

– Шнырь, глохни. Сам всё расскажет, ежели уважение имеет. Не нам, так хозяину точно. Не прессуй сходу человечка, ему и так недолго землю топтать осталось, – прорычал ещё один голос, могучая лапа скинула с соседних нар гоблина, и на них уселся другой персонаж, на которого я и уставился во все глаза. Этот тоже не был человеком.

– Чего уставился? Так и будешь в молчанку играть, фраерок? – рыкнул сидящий напротив и почёсывающий объёмное, поросшее густым рыжим волосом, пузо… Я даже не знаю, как его и назвать. Тролль? Да уж, шок – это по-нашему. Мало мне было мальчишки, швыряющего в меня зелёное пламя, мало было серокожего, морщинистого как шарпей гоблина, так теперь ещё и это. Я ещё раз внимательно осмотрел сидящее напротив меня существо. Шкафообразный, с мощными ручищами, расписанными густой вязью татуировок, и толстой шеей профессионального борца-вольника. Скошенный, как у неандертальца, лоб, огромная, как котёл, абсолютно лысая голова, украшенная глубоким шрамом, тянувшимся от затылка до левой брови. Он бы походил на человека, если бы не пара бросающихся в глаза деталей. Нос у него практически отсутствовал, вместо него имелась какая-то выпуклость с двумя узкими вертикальными ноздрями, а из-под нижней губы торчали два мощных жёлтых клыка, какие точно не встретишь у представителя человеческой расы.

– Бугор, так ему лягаши чуть калган не проломили, – возник сбоку гоблин. – Помнишь Косого из лазутинских? Ему так же прилетело, когда он одного жирного бобра на перо поставить хотел. Но тот лягавых вызвать успел. Так Косой после того вообще метлы лишился, только слюни пускал, да гадил под себя.

– Кхм… Я Андрей. Андрей Чернов, – кашлянув, начал я. Этот тролль, похоже, кто-то вроде смотрящего по «хате». Совсем тут органы берега попутали – сотрудника полиции в одну камеру с уголовниками кинули. Впрочем, похоже, что местные сидельцы об этом не догадываются, иначе к бабке не ходи, меня бы ждал совсем другой разговор.

– Ага. А я Федька Ростовский, – кивнул тролль. – Шрам погоняло. Бугром тут, за порядком присматриваю. Так за что честного фраера в нашей хате прописали? Тут птички напели, что ты, мил человек, магика чуть не вальнул. А за такое тебе дыба да деревянный макинтош корячатся. А ты, уж извиняй, по масти явно не из графьёв, иначе тебя бы сюда не кинули.

Вот оно как… Весело. Не думаю, что этот бугор врёт, да и тот бородатый мужик что-то похожее говорил. Да уж, похоже, я серьёзно встрял. И не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять, что всё происходящее никакой не розыгрыш и не сон. Сидящий напротив меня здоровенный татуированный тролль был вполне реальным, как и боль после удара по голове. И уже совершенно ясно, что я нахожусь в другом мире. Да уж, действительно попал. И, стоп… Федька? Ростовский? Этот тролль? Как это? Почему-то меня поразило именно русское имя сидящего напротив меня монстра, который человеком точно не был. И только сейчас до меня дошло, что и гоблин и тролль прекрасно говорят на русском языке, хоть и с употреблением уголовного сленга. Лягавые, фраер, вальнул…Они ж чисто по фене ботают, хотя некоторые словечки давно уже вышли из употребления. В уголовной среде сотрудников органов лягавыми давно уже не называют. Да уж, всё страньше и страньше…

– Ладно, оно дело твоё, пытать не стану. А вот когда крысы из Тайной канцелярии по твою душу явятся, – тролль понизил голос до шёпота и воровато глянул в сторону камерной двери. – Вот они-то точно будут. Врагу не пожелаю в их руки попасть… Ну да ладно, того точно никто не знает, – гулко хохотнул тролль и хлопнул меня лапой по плечу, да так, что я едва не рухнул обратно на нары. Ручища у Шрама была железной. Не хотел бы я с ним в рукопашной сойтись, такого только кувалдой промеж глаз завалить можно, да и то не факт.

– Ты вроде фраер правильный, не болтливый. Да и статья у тебя авторитетная, у остальных тяму не хватит на магика с голой пяткой прыгать. Жаль, не получилось у тебя его вальнуть, хоть одной гнидой меньше бы стало. Ты пока не кручинься особо, людей обычно до вышки не доводят, глядишь, и каторгой отделаешься. Оно, конечно, и там не малина, но ежели ты по жизни правильный фраер, то и по масти продвинуться сможешь. А там при случае и на рывок соскочить можно.

Тролль подмигнул, растянув пасть в клыкастой улыбке, которой позавидовал бы и нильский крокодил.

Да уж, есть, что обдумать. От первоначального шока при виде явно нечеловеческих существ я уже слегка отошёл, человеческая психика всё-таки очень гибкая штука. Да и к истерикам я никогда склонен не был. Ну гоблин, ну тролль по имени Фёдор, подумаешь… Да и гудящая до сих пор после удара голова способствовала в какой-то степени моему пофигизму. А вот слова бугра спокойствию способствовали мало. Магика чуть не вальнул, значит? Стало быть, то зелёное пламя, отразившееся обратно в охамевшего мажора в шмотках из театральной постановки «Евгений Онегин» мне не почудилось? Здесь что, реально есть магия? Да уж… Я всегда был материалистом до мозга костей, во всех этих экстрасенсов, белых магов и серо-буро-козявчатых колдунов, расплодившихся в последнее время по всей России, никогда не верил. Но то, что видишь собственными глазами, отрицать сложно, прямое подтверждение реальности происходящего сидело напротив меня, почёсывая толстыми пальцами брюхо. Так, ладно, будем решать проблемы по мере их поступления.

С этим троллем надо держать ухо востро, не думаю, что ему стоит знать, кто я и откуда. Не думаю, что я пробуду здесь долго, я ещё минуту назад услышал металлический звук открывшейся смотровой заслонки, а стало быть дежурный уже в курсе того, что я очнулся. Вряд ли меня будут долго здесь мариновать, скорее всего, скоро выдернут на допрос. Если верить этому троллю, или кто он тут на самом деле, мне инкриминируют серьёзную статью с наказанием вплоть до смертной казни. Не думаю, что мне предоставят адвоката и право на один телефонный звонок, это только в голливудских фильмах бывает. Кстати, а где мой смартфон? Я похлопал себя по карманам. Ага, ну, следовало ожидать. В карманах кителя было пусто. Ни смартфона, ни удостоверения, ни служебной книжки для записей. Кошелька, ключей от квартиры и прочих мелочей тоже не оказалось. Так же отсутствовал офицерский ремень с кобурой, галстук с заколкой, обычный брючный ремень, даже в берцах шнурков не оказалось. Выгребли всё подчистую. Лейтенантские погоны с кителя тоже исчезли, как и звёздочки с плеч бушлата. Наручных часов, надёжных, как автомат Калашникова, «Командирских», на запястье тоже не было, так что узнать, который час, было проблематично. Впрочем, судя по свету, проникавшему сквозь зарешеченные окна с мутными стёклами, сейчас уже утро. Похоже, в отключке я провалялся всю ночь. Но, как ни странно, чувствовал я себя не так плохо. Головокружение уже почти прекратилось, руки-ноги целы, да и голова начала потихоньку работать.

– Так ты чьих будешь-то, Андрюха? – возник сбоку носатый гоблин, присев на край нар и потирая ладони о засаленные штаны. – Под каким родом ходишь? А то я такой одёжи не видал ишшо. Это чо за клифт такой? Вроде мех, только странный какой-то.

Гоблин ткнул пальцем в лежащий в изголовье шконки бушлат.

– Да и лапти у тебя фильдеперсовые. Это где ж такие шьют?

Чёрт, ну и как ему ответить? Что это форма, которую мне выдали по службе? От ответа на неудобный вопрос меня спас лязг замка. В проёме двери возникли кряжистые фигуры с короткими дубинками в руках.

– К стене! Лапы в гору! Ноги расставить! – рявкнул шагнувший вперёд здоровяк в сером кителе, трещавшим на могучих плечах. Мои сокамерник вскочили с нар и споро подбежали к стене, выполнив указание, уперев поднятые руки в каменную кладку стены и широко расставив ноги. Мне ничего не оставалось, как последовать их примеру.

– Удачи, Андрюха, – шепнул стоявший рядом тролль. – Похоже, это по твою душу.

– Молчать, шваль!

Раздался глухой звук удара, и тролль скривился от боли. На моём правом запястье защёлкнулся наручник. Вернее, нет, не так. Не наручник, а широкая скоба кандалов, какие можно увидеть в фильмах о средневековых узилищах. Руку дёрнули вниз, сжав железными пальцами, завели за спину. Со второй рукой проделали те же манипуляции. Да уж, чётко работают ребята, ничего не скажешь. Меня дёрнули назад, задрав скованные руки вверх и надавив на плечи, вынудив меня согнуться вниз, чуть ли не уткнувшись носом в колени. Я сжал зубы. Местные правоохранители, уж не знаю, кто они, с задержанными явно не церемонятся. И что-то подсказывает мне, что качать права тут бессмысленно.

– Урядник, шмотьё его прихвати. А этим потом мётлы в зубы и на уборку территории, нечего им тут прохлаждаться, – раздался надо мной грубый голос. Обладателя голоса мне рассмотреть не удалось, я видел только его сапоги. Надо признать, сапоги примечательные. Яловые, начищенные до зеркального блеска, с двойной прошитой подошвой и голенищем-гармошкой. Да уж, сейчас такие не делают.

– Слухаю, вашбродь! – бодро отрапортовал ещё один голос. – Пошёл, отброс!

Меня дёрнули вперёд, и я засеменил на полусогнутых ногах, практически вися на вывернутых руках. Железная дверь камеры захлопнулась позади. Видел я только пол перед собой, поднять голову, чтобы осмотреться, не было возможности. Я видел только облезлые, когда-то покрашенные в кирпично-красный цвет доски, да сапоги идущего передо мной надзирателя. Или кто он тут? Урядник, вашбродь… Куда я попал? Такое впечатление, что в Российскую Империю века так девятнадцатого, урядники тогда в полиции точно были, это кто-то вроде ефрейтора, или сержанта, то есть младший начальствующий состав. Или это не полиция, а жандармерия? Насколько я помню, разница между ними была. Если полиция занималась охраной правопорядка, расследованием административных правонарушений и уголовных преступлений, то жандармерия занималась исключительно государственной безопасностью, то есть политическим сыском. Но то было в реальной Российской Империи, в той уж точно не было никаких магов, троллей и гоблинов.

Прошли ещё одну дверь, вернее, железную решётку, перегораживающую коридор, и меня проволокли вверх по каменным ступеням, ни на секунду не ослабляя хватку. Плечи же из суставов выдернут, волки позорные… И похоже, что местные камеры предварительного заключения находились в полуподвале. Света явно прибавилось, и, судя по теням, на широких окнах первого этажа не было решёток. Да и на полу была постелена длинная ковровая дорожка. Похоже, в пыточную меня волочь не стали, а повели сразу на допрос к начальству, без применения экспресс-методов. Но это пока. Моё положение крайне неопределённое, и может измениться к худшему в любой момент. Хотя, казалось бы, куда хуже…

Меня ткнули головой в стену возле массивной деревянной двери. Похоже, пришли.

– Господин участковый пристав, заключённый по вашему приказанию доставлен, – приоткрыв дверь, доложился старший конвоир.

– Заводи, околоточный, – донёсся голос из глубины кабинета. – Поглядим, что это за фрукт такой.

***

– Итак, мил-человек, кто ж ты такой есть? – задумчиво проговорил сидящий через пространство стола человек в форме, пыхнув папиросой. Я не спешил отвечать, изучая местное начальство. Снять кандалы, разумеется, с меня никто и не подумал, более того, на железном табурете, привинченном к полу, была специальная стальная петля, к которой мой конвоир, стоявший за спиной, присоединил короткую цепь, идущую от наручников. И захочешь – не дёрнешься.

Сидевший напротив меня человек был примечательной фигурой. Одни усы чего стоили. Они посрамили бы даже усы маршала Будённого. Гладко выбритый, до синевы, тяжёлый подбородок, нос с горбинкой, высокий лоб с залысинами и проницательные серые глаза. Навскидку мужчине лет пятьдесят, сеточка морщин, идущая от глаз, хорошо просматривалась. Ну и форма. Теперь я точно понимал, что попал не в театральную постановку, форму, и уж тем более такую, носить нужно уметь. И этот мужик носил её точно не один год. Китель тёмно-зелёного сукна, с прямыми бортами, стоячий воротник, застёгивающийся на крючки, с оранжевым кантом, таким же кантом окаймлены обшлага. На обшлагах по две петлицы из серебряного галуна. На плечах погоны. Белые, с одним оранжевым просветом и рядом из трёх жёлтых звёздочек. Что-то я вообще ничего не понимаю. Кто этот мужик по званию? Такой формы и знаков различия я вообще никогда не видел. Впрочем, понятно, что этот участковый пристав, как назвал его конвоир, местная большая шишка, от которого, вполне возможно, зависит моя судьба. Только у начальника серьёзного калибра может быть такой кабинет с дорогой даже на вид мебелью, массивным, чёрного дерева, прямо «министерским» столом и шикарным кожаным креслом.

– У тебя, мил-человек, язык отсох? – ласково улыбнулся мужик и затушил папиросу в массивной бронзовой пепельнице. – Околоточный, помоги-ка ему человечью речь вспомнить. Только аккуратно, а то знаю я тебя. Пришибёшь ещё ненароком.

– Обижаете, ваше благородие, – прогудел конвоир за моей спиной. – Я легонечко.

Не успел я раскрыть рот, как голова мотнулась от сильного удара в ухо.

– Ну как, теперь говорить будешь? – участливо осведомился начальник местной охранки, откинувшись на высокую спинку кресла. – Или повторить?

– Не надо, до меня и с первого раза дошло, – ответил я. В глазах мелькали «звёздочки», в голове звенело. У этого околоточного не кулаки, а кувалды. Так ведь действительно прибить может.

– Вот и хорошо, вот и славно, – вновь по-отечески улыбнулся его благородие. – Тогда начнём с малого. Назови своё полное имя, когда, где, под крылом какого Рода родился, уезд и губернию. И советую говорить без утайки.

Начальник подвинул к себе лист желтоватой бумаги с вычурным вензелем в левом верхнем углу, откинул крышку бронзовой чернильницы и взял из гнезда подставки перьевую ручку. Обалдеть. Здесь что, даже обычных ручек нет? Как они этим пишут?

И, чего? Уезд, губерния? Да откуда ж мне знать-то? Да и какие губернии в Советском Союзе, в котором я успел родиться? И что ещё за «крыло Рода»?

– Чернов Андрей Анатольевич, родился двадцать четвёртого ноября тысяча девятьсот восемьдесят девятого года, – начал я.

– Какого года? – удивлённо поднял брови участковый пристав, перестав записывать. – Это по какому летоисчислению? Ты что, нерусь какая? Фамилия, вроде, нашенская, да и говоришь без акцента.

– Ну, это от рождества Христова, – немного опешив, ответил я.

– От рождества кого? – округлил глаза пристав.

Не понял… Здесь что, не было христианства? Ну, если учесть в этом мире наличие магии и вовсе невероятных существ, с которыми мне пришлось пообщаться в камере, то и не такое возможно. Вот ведь занесло меня…

– Так, ладно… – устало вздохнул пристав, отложив ручку в сторону. – По-хорошему ты, значит, не хочешь… Паря, стоит мне щёлкнуть пальцами, и ты окажешься на дыбе. А там ты расскажешь всё.

– Да я правду говорю, ваше благородие! – возопил я.

– Правду?! – рявкнул мужик, наклонившись вперёд и вонзая в меня взгляд. – Кто тебя на младшего Ипатьева напасть надоумил? Он еле жив остался! И как ты это сделал? При обыске на тебе не нашли никаких амулетов и атакующих печатей! Скинуть успел? Отвечай, сукин сын, или на плахе жизнь окончишь! А это вот что такое?

Участковый пристав выдвинул ящик стола и начал выкладывать перед собой… Мои вещи. Удостоверение, запаянную в пластик карточку-заместитель на оружие, авторучку, ключи от квартиры, смартфон, наручники, которыми я пристегнул того здоровяка в «дилижансе»… Сверху легли мои погоны старшего лейтенанта.

– А вот это что? – на стол легли несколько денежных купюр – тысячная, пятисотка и пара сотенных. – Здесь написано «Билет Банка России». На власть государя-императора покушаетесь, деньги свои уже напечатали? Говори, выродок, чей ты подсыл?!

– Боюсь, господин участковый пристав, что это дело уже вне вашей юрисдикции, – раздался слева от меня спокойный голос. Я повернул голову, увидев, как в кабинет шагнул ещё один человек. Высокая, нескладная фигура, запакованная в чёрный, полувоенного образца, китель без знаков различия и чёрные же, заправленные в высокие хромовые сапоги, брюки. На плечах накинут длинный, до пят, плащ с глубоким капюшоном с оторочкой из серебристого меха. Узкое, аристократическое лицо, длинные тёмные волосы свободно раскинулись по плечам. Глаза неожиданного посетителя, несмотря на то, что на улице не яркий летний день, были закрыты круглыми очками с чёрными стёклами.

– Ты ещё кто такой? – прорычал пристав, уперев кулаки в стол и поднимаясь на ноги. – Как сюда проник? Околоточный, взять его!

– А вот это вряд ли, – усмехнулся краем рта нескладный и быстро сделал несколько пассов пальцами правой руки, затянутой чёрной лайковой перчаткой. Со стороны это походило на то, как «разговаривают» глухонемые. Здоровяк-конвоир, двинувшийся было к нескладному, внезапно замер, а потом рухнул на пол с закатившимися глазами. Обалдеть. Как это он его? Или это опять магия, в существование которой я не верил ещё вчера?

– Вот так-то лучше. Пусть поспит. А вам, господин участковый пристав, я советую не хвататься за амулет, против меня он не подействует. И да, прошу прощения за неподобающее поведение, я в спешке забыл представиться по всей форме. Игнациус Лайола, Тайная канцелярия его императорского величества.