Читать книгу Три закона. Закон первый – Выживание - - Страница 6

– Время 5:30! Прошу вас проснуться! Прошу вас проснуться! Время 5:30!

А я уже на ногах! Полный сил, чтобы начать новый день! Вчерашней усталости как не бывало!

– Включить проигрыватель!

На зеркале отобразились обширные списки моих музыкальных запасов. Со скоростью света потыкав блестящие строчки, я вызвал под потолок прекрасную бодрую музыку. И подпевая, стал готовиться к грядущему дню.

Вот ведь судьба, да? Всего лишь в позапрошлое утро отчаяние заливало меня по самые уши! Вчера я тоже был немного не в себе. А сегодня? Да всё просто шикарно! Сомнений нет никаких! «Годен», «годен», «годен»! По всем параметрам!

Так, надо выбрать одежду. Официальный стиль тут явно не подойдёт. Нужно что-то среднее.

Пошвыряв своё барахло на постель, я оказал честь нескольким любимым вещам – честь поучаствовать в моём первом рабочем дне. Да! Сегодня уже будут подписаны все документы, связанные с моей практикой! По этому поводу я решил облачиться в любимые брюки и любимую же рубашку. Все это было такое свободное, мягкое и приятное! Совершенно не ассоциирующееся с рабочим дресс-кодом! А потому, что моя новая работа не нуждается во всех этих формальностях.

Вчера, по дороге домой, Мичлав расписал мне план на все последующие дни. Первые трое суток я проведу с ним в Ассоциации – подготовка к рейду на Инсулию идёт полным ходом, и как раз удобно начать знакомить меня с оборудованием, которое сейчас проходит наладку. Потом я буду через день оставаться дома и учиться здесь самостоятельно – предстояло ознакомиться с невероятным количеством информации по тому же оборудованию, и по, так называемой, рабочей площадке – острову Инсулия. Тамошними специалистами были предоставлены обширные данные – о ландшафте, о мире животном и растительном, об особенностях климатических условий и, разумеется, о квазиантропной ситуации.

И в дни, посвящённые теоретическому обучению, я ещё буду наведываться в спортивный зал школы. Полтора часа своей стандартной тренировки каждые два дня – ещё одно указание наставника. Только надо добавить немного больше нагрузки на мышцы рук и плечевого пояса. Конечно, от меня не ожидалось, что за три недели я раскачаюсь до уровня охотника, но подготовить тело к рейду было необходимо. Сам Мичлав также планировал посещать зал Ассоциации в те же дни. Ох, боюсь себе даже представить, какой вес он жмёт от груди!

Жизнь моя теперь будет иметь новый распорядок! А самое приятное в этом что? А сказанное Мичлавом – «Пасти тебя, парень, я не собираюсь. Как видишь, половина подготовки будет под твоей собственной ответственностью. Вот и посмотрим, как справишься для начала с этим».

Самостоятельность!!

Итак, я оглядел себя в зеркало – но только когда перестал выплясывать под песню, любимую до впадения в меланхолию. В личном гардеробе у меня преобладают светлые цвета, и, наверное, рядом с наставником я буду выглядеть полной противоположностью. Ну и ладно! Кажется, с ним позволительно быть собой.

Родители уже ждали меня за завтраком. Моё резко переменившееся настроение не могло быть не замечено. И оно их очень радовало – именно с таким энтузиазмом следует начинать восхождение по карьерной лестнице.

– Как всё-таки удачно получилось, что господин Мичлав обратился именно в твою школу! – говорила мама, выкладывая на стол между чашек кипу старых газет.

– Думаю, дело не только в удаче, – отец не был согласен.

– Возможно! Но всё же! – она развернула первую газету и воззрилась на темнеющие там фотографии. – Я поискала старые статьи – в прессе его видно гораздо чаще других охотников!

– Он явно занимает не последнее место в мире промышленности, – с этим отец согласился.

– Очень удачно, что именно он из всех охотников решил заняться таким делом! Мне он больше внушает доверия.

– Никто другой и не мог этим заняться – он явно более продвинутый и близкий к социуму человек, чем все эти остальные охотники. О которых мы и знать ничего не знаем, к тому же.

– Всё очень удачно! – в который раз повторила мама, листая газеты. – Вот только я совсем не могу себе представить… Леока, ребёнок, неужели ты вырастешь вот таким?

Она склонилась над одной особенно крупной фотографией, изобличающей моего наставника во всей его величине.

– Да нет, конечно же, – глянув туда же, возразил папа, – чтобы вырасти таким, нужно уже сейчас выдаваться в росте.

– Да-да, – деловито жуя, подал я голос знающего человека, – он сказал вчера, что так и было. До детерминации уже было видно, что он вымахает.

– Я имею в виду больше не рост, а мускулатуру, – рассматривая фото под разными углами, мама изобразила нечто вокруг собственных изящных плеч.

Мне было приятно такое внимание к персоне, у которой вскоре предстояло учиться. Хотелось порассказать что-то на эту тему, ведь вчера на обратном пути мы говорили о физподготовке, и я поспрашивал кое-какие нюансы. Да Мичлав и сам охотно делился информацией.

– Ну-у, – протянул я, – насчёт мускулатуры это каждый сам решает.

– Рост у него ведь около двух метров?

– Метр девяносто семь. А вес сто тридцать пять килограммов.

– Господи, сто тридцать пять! – наконец-то отца выбило из всезнающей колеи.

– Это же больше, чем мы с тобой вдвоём, Леока! – поразилась мама.

– Да! – просто ответил я, запивая удовольствие от произведённого впечатления чашечкой кофе.

Мы все уже были полностью очарованы этим человеком – и я даже перестал это замечать.

Из дома выскочил пораньше, чем было нужно – чтобы успеть встретиться с друзьями на нашем стандартном месте и рассказать им хоть что-нибудь. Кругом школяры торопились на занятия, наш светлый жилой район уже наполнился утренним шумом! Но я сегодня не останусь здесь и не присоединюсь к толпе агенов.

Когда Гелло и Мирои появились на горизонте, я не выдержал и поспешил им навстречу. По моей одежде и лёгкому рюкзачку за плечами они сразу всё поняли.

– В школу ты не идёшь, – немного мрачно резюмировал Гелло.

– Куда ты в таком виде?! – пролепетал Мирои, оглядывая меня с ног до головы.

– На работу, – я не мог удержать ни гордости, ни счастливой улыбки.

Несмотря на то, что вчера по телефону господин Мичлав изволил представиться, как мой начальник, они не могли поверить, что такое возможно в обход правилам школы. Хах! Школа! Тут вопрос стоит о безопасности жителей и экономики острова Инсулия! Провожая их на пути, я кратко, но содержательно, пересказал всё, что произошло за последние три дня.

– Гелло, ты уж извини, что он на тебя рявкнул, но я пытался объяснить, что не могу разговаривать!

Приятель поджал губы, но, кажется, он всё-таки не обижается.

– Твой этот «начальник», похоже, игнорирует абсолютно все правила…

– Да, есть такое, – меня это не огорчало, скорее наоборот.

– А тебе не страшно ехать так далеко? – с сомнением покачал головой Мирои.

– Страшновато, но пройдёт! – я только отмахнулся.

– Ты, похоже, в эйфории.

– Да, это точно!

– С одной стороны, конечно, хорошо, что ты просто попробуешь эту работу, а с другой… – протянул Мирои, но запнулся, не желая меня обидеть.

– А с другой, ты пропустишь очень много полезного здесь, – за него это сделал более решительный Гелло. – Сейчас нам будут давать очень нужную для будущего информацию. Ты уверен, что не попадёшь в ловушку? Ведь, может быть, ты не захочешь быть охотником, а знания и время для собеседований упустишь!

Слова его звучали разумно, и этим раздражали. Но моё настроение было таким цветущим, что подобный довод его сбить не мог. Тем более, этот вопрос мы с Мичлавом уже обсудили.

– Знания я осилю самостоятельно, школа мне все материалы предоставит, ну а на собеседования просто потрачу меньше времени, чем остальные. Приходится иногда выбирать! Думаю, что справлюсь! Тем более работодателям наверняка понравится, что у меня есть такой опыт.

– Конечно, ты справишься! – добрый Мирои схватил меня за руку и как следует её потряс. – Удачи тебе! Но мы же сможем видеться, когда ты будешь приходить на тренировки?

– Ну разумеется! – я ответил ему сияющей благодарностью на своём лице.

Скептически настроенный Гелло вздохнул и тоже протянул мне руку.

– Если что, мы тебе поможем.

С несдерживаемой улыбкой я смотрел, как они исчезают в высоких дверях нашей школы, и затем бодро потопал на станцию западного сверхскоростного экспресса. Белоснежный просторный вагон был заполнен красивыми людьми в строгих костюмах, я тут был единственным агеном. Заткнув уши музыкой, я с восторгом смотрел, как мелькают за окном незнакомые мне здания и улицы соседних районов. Утреннее солнце заливало пространство от чистого неба до прохладной ещё земли, пронизало собой весь вагон, растворяя любые тени.

Первый раз я путешествовал здесь самостоятельно. До этого попросту не было нужды! Всё наше время посвящено учёбе, а всё для неё необходимое уже есть в каждой школе. Как же непривычно столько времени проводить в дороге, смотреть в окно на Мегаполис, видеть столько естественного света, слушать музыку во время, привычное для занятий! Но мне это очень понравилось. Жаль, что не каждый день буду сюда ездить.

Район Вехема предстал перед глазами невероятными стеклянными джунглями! Уже когда он виднелся издалека, возвышаясь над зелёной зоной, отделяющей его от района соседнего – это было впечатляющее зрелище из холодного блеска и причудливых геометрических форм, в которых отражалось ослепительно-яркое голубое небо.

По прибытии на станцию Вехема пришлось пересаживаться на линию экспресса внутреннего. И тут часть моего восторга отсёк топор смущения. Колоссы небоскрёбов закрыли собой солнце и сомкнулись над моей головой. Движение внутри местного экспресса было уже довольно оживлённым, иногда я ловил на себе недоумённые взгляды пассажиров. Что делает в Вехеме аген? Да ещё и в одиночку? Тут же вспомнилось, что прямо здесь могут находиться служащие Ассоциации, и мне придётся выходить вместе с ними…

Так оно и вышло. Правда, благодаря тому, что рабочий день уже начался, а мне было сказано явиться на час позже, народа на нужной остановке набралось не много. Далее некоторое расстояние нужно было преодолеть пешком, и я, к своему стыду, старался никого не обгонять. Здание Ассоциации квазиантропной охоты показалось очень скоро – к нему вели просторные широкие улицы, над которыми оно нависало, как лезвие огромного меча. Позади него виднелось множество небольших построек, заключённых на внушительной территории этой организации – разного рода собственные производства, склады, дополнительные корпусы.

По широким ступеням ко входу я взлетел как мог быстро. Ведь здесь несколько потенциальных коллег, за которыми я плёлся со станции, уже не могли не обратить на меня внимания. Кажется, вслед мне прозвучало имя моего наставника.

У белоснежной стойки-дюны ждало новое испытание. Во-первых, на этот раз холл вовсе не был пустым. И мне показалось, что многие на меня оглянулись. Во-вторых – Крыса.

– Доброе утро, могу я получить п-пропуск… – по мере того, как он оборачивался, моя уверенная речь глохла.

В идеально выглаженном синем костюме, в своих очках, с презрительным взглядом «сверху вниз», со скрещёнными на узкой груди руками он всё равно выглядел каким-то потрёпанным… На мой вопрос ответа не последовало. Боже, ведь надо показать пропуск электронный!

Немного оробев, но стараясь этого не показать, я быстро снял с часов сенсафон и показал на экране нужный документ, высланный мне ещё вчера. Поморщившись одной ноздрёй, юноша молча просканировал штрих-код и сел за мониторы, в диком количестве сияющие над его рабочим столом за стойкой.

Какое-то время я ждал, чувствуя себя всё более несчастным. Даже пожалел, что рядом нет Мичлава, но тут же устыдился. Краем глаза попытался оценить обстановку в холле – всё обычные люди, охотников не видно. Ну… если их всего тридцать одна штука на такую огромную организацию…

– Так, ставь подпись здесь, здесь и здесь, – перед моим носом с грохотом возник планшет для подписей и несколько голографических страниц с текстом.

– А что это? – спросил я слишком тонким голосом.

– Контракт о продаже души, – мерзко хмыкнул парень.

Это был договор о практике. И куча сопутствующих документов. Странно, мне казалось, такие вещи надо подписывать не на пороге…

– А согласие моих родителей прибыло? Они всё подписали утром.

– Если бы оно не прибыло, ты бы уже гулял на улице, – отчеканил Крыса, совершенно точно оправдывающий свою кличку. – Давай ознакомляйся быстрее и проваливай к своему начальничку!

Такое невероятное хамство прошибало насквозь – будто доска обламывалась о твою голову. Не имея прежде опыта такого обращения, я не нашёлся, что ответить, да и этот субъект не ждал никакого ответа, а просто раздражённо сел обратно за свои мониторы. Времени до назначенного часа оставалось немного, поэтому я тоже уткнулся в светящиеся страницы и пробежал глазами условия, в которые меня ставили.

Уже через минуту стало ясно, что главная ответственность здесь – это конфиденциальность. Причём нарушение её грозило очень серьёзными последствиями. Что ж, вполне соответствует тому факту, что об Ассоциации практически невозможно найти какой-либо информации во внешних источниках.

– Привет! – слева у стойки вдруг появилась молодая девушка. Недоумённо покосившись на меня, она заглянула за белую «дюну» в поисках Крысы. – Пришло что-нибудь?

– Привет… – мрачно ответил тот и, повернувшись в своём кресле, с усмешкой кивнул на меня: – Только детский сад Гера Мичлава.

На этот раз во мне вспыхнуло. Вероятно, у них здесь отсутствует какая-либо этика общения, ни от кого я тут пока не видел ни малейшей вежливости (начиная даже со своего наставника), но уж этот субъект просто обязан!..

Не желая давать себя на растерзание насмешкам, я стиснул зубы и посмотрел на девушку со всей возможно допустимой в приличном обществе холодностью. Но она и не собиралась смеяться над фразой Крысы. Едва тот её произнёс, она немного подалась назад, глядя на меня недоверчиво. И, протянув коротко «О!..», поспешила удалиться, более не задавая никаких вопросов.

Я несколько удивился… Крыса усмехнулся, награждая меня многозначительным взглядом, и опять отвернулся к рабочему месту.

А когда наконец всё было прочитано и подписано, он хмыкнул:

– Что? Всё-таки решился?

– Да, решился, – ответил я весьма резко.

И с последним снисходительным смешком мне выдали постоянный пропуск. От нижнего края стойки отделился небольшой белый кирпичик. Это был робот-проводник. «Прошу вас следовать за мной», – первая вежливая фраза, услышанная в этом здании. Мерзкий тип в очках лишь хмыкнул на мой непримиримый взгляд в свою сторону. Казалось, он хотел сказать что-то ещё, но передумал.

А я последовал за роботом к прозрачной преграде на входе в нутро Ассоциации. Поблёскивающие двери из оргстекла разъехались в стороны – и я вошёл в них, как сотрудник.

Робот вёл меня к святая святых – к Боксу. Боксом, как мне было объяснено ещё вчера, называется база, где хранится вся рабочая аппаратура конкретного охотника. Свой арсенал из предложенного научным штабом каждый специалист набирает сам, сам следит за сохранностью, сам руководит подготовкой, даже сам может заниматься его усовершенствованием. И у каждого имеется своя собственная территория, куда запрещён доступ всякому, кому он не разрешён лично охотником. И я теперь являлся одним из тех немногих, кому можно было войти в Бокс Гера Мичлава.

Робот провёл меня в лифт (слава Богу, пустой), подсоединился там к чёрной панели связи у пола и опустил нас на несколько этажей вниз. При этом на нём мигал крошечный глазок камеры слежения – чтобы посетителю не вздумалось отклониться от маршрута. За открывшимися глянцевыми дверями лифта простёрся длинный коридор с высокими серыми стенами. Решётчатый стеклянный потолок где-то в вышине открывал полоску ясного голубого неба. И было видно, что потолок этот уходит по восходящей дуге вверх в обе стороны за пределы видимых стен – за ними находились помещения, те самые боксы. Широкие двери, ведущие в них, располагались на очень значительном расстоянии друг от друга.

Робот мирным темпом повёл меня вглубь безмолвного коридора.

Так, главное, не пытайся казаться умнее, чем ты есть. Ничего из себя не строй. Слушай и делай, что тебе говорят. Сам отвечай просто и кратко. Вот.

Робот остановился у девятой слева двери и просигналил о прибытии на место.

– Пожалуйста, воспользуйтесь выданным вам пропуском, – произнёс из него вежливый голос.

Вдохнув поглубже, я приложил свой новый жетон к электронному замку…

Дверь бесшумно отъехала в сторону, и передо мной раскинулось помещение такой величины, о которой вряд ли можно было догадаться стоя снаружи! Оно было огромным! Высоким! Залитым светом солнца, проливающимся от косого стеклянного потолка! И полностью загруженным аппаратурой. Строгие ряды рабочих столов ломились от разного рода техники, создавая настоящий лабиринт на этом огромном пространстве, насыщенном звуками работы. По системе рей с жужжанием передвигались клешни манипуляторов, с разных сторон доносился свист сверла и автоотвёртки, шумела какая-то механика и вентиляция. В воздухе висел ощутимый запах металла, масла и сварки. Справа виднелся ледяной блеск последней…

Здесь были и люди – видимо, инженеры или их помощники – сложно сказать, в каком количестве. А мне куда тут идти?.. Надо, наверное, найти наставника…

Сиротливо оглядевшись, я заметил его чёрную кудрявую голову на пятнадцать градусов вправо в глубине помещения – к счастью, рост возвышал его даже над нагромождениями оборудования на столах. Поспешно двинув в том направлении, я увидел также великолепную чёрную машину, которая скалой темнела на другом конце зала – у неё тоже копался человек, а стена там явно представляла собой выезд на белый свет. Бокс исполнял ещё и роль гаража.

Побегав среди столов, я наконец достиг мощной мичлавской спины, облачённой в одну только майку. Охотник стоял в проходе, уперев руки в бока, и я уже собирался поздороваться, как…

– Если ещё хоть раз ты, … …, сорвёшь мне эту … …, то не только сам … … … отсюда, но и твой … начальник! Одна эта … … стоит всех твоих … кишков и всего … … …! … всех цветов радуги …, и … … … к … … с ним! Ясно тебе? Ясно, спрашиваю?

Я остолбенел, от страха меня будто парализовало. Тирада эта предназначалась молодому парню в рабочем костюме, сжавшемуся в тени господина Мичлава и обречённо выслушивающему всё, что тот имел сказать. Нет, крепкий голос охотника не звучал при этом громко, но дрожью отозвался он во всём моём теле и во всех окружающих предметах.

Несчастный помощник инженера (судя по молодому возрасту) отрапортовал, что ему всё ясно и вознамерился улизнуть. Но остановился на полпути, с удивлением заметив меня. Подростка тут явно не должно было быть.

– А! Вот и ты, парень! – Мичлав, обернувшись на его взгляд, заметно просветлел при виде своего ученика. – Как раз вовремя. Хотя нет, не совсем, аха-ха! Не бледней, на тебя так орать вряд ли придётся. Обычно при младших я не выражаюсь, но тут уже до такой степени дошло, что… Последний шанс тебе! А потом можешь вообще дорогу сюда забыть!

Виновник монолога поспешно ретировался.

– Ну давай без церемоний перейдём сразу к делу, – взяв за плечо, наставник направил меня между столов к центру зала, – времени на всё не так уж и много. С самыми важными штуковинами ознакомлю тебя лично, а остальное будешь сам учить по перечню. Причём выучить ты это будешь должен так, будто в рейд один едешь, ясно?

– Ясно…

– Впрочем! Всю другую информацию тоже.

Люди выглядывали из-за машин, тянули шеи, чтобы разглядеть меня сквозь жёлтые рабочие очки. Я был немного смущён… Мичлав же не обращал внимания ни на то, ни на другое.

– Эх, чёрт, костюмчик на тебе неподходящий, – вдруг с досадой заметил он мой светлый вид. – Как-то я не подумал! И на твой размер здесь вряд ли что найдётся, а ведь изгваздаться будет нужно.

Сам он был облачён в слегка потрёпанные штаны с кучей карманов и майку – всё защитного цвета и уже немного «изгвазданное» машинным маслом.

– А я с собой взял одежду, – я потряс своим компактным рюкзачком. – Вы же сказали, что будем работать в мастерской.

Опыт грязной работы с механикой у меня имелся со школы, а по масштабам одной только чёрной машины с её хозяином я уже сделал логический вывод, что буду слишком мал для всех элементарных вещей, которые могут мне тут понадобиться.

– Да ла-адно, вот это предусмотрительность! – одобрительно посмеялся мужчина. – Плюс тебе! Шарить на бытовом уровне тебе тоже понадобится. Ладно, иди вон в тот угол, переодевайся, и подходи сюда.

Обучение началось за одним из многочисленных столов, на котором ровными рядами выстроились короба, будто уже готовые к погрузке. Но для начала меня просканировали ручным сканером, чтобы, раз уж поднялась тема обмундирования, отправить мерки на изготовление всей необходимой спецодежды. Здесь она выпускалась из особых материалов – способных прослужить долго, бактерицидных и не нуждающихся в частой стирке.

Итак, обучение началось, я весь обратился в слух и внимание. Видеть господина Мичлава я был рад, со вчерашнего дня он мне резко понравился. Тем более что в самом деле выполнил обещание в три дня сделать меня местным сотрудником. Хотя, конечно, процесс был начат гораздо раньше! Однако согласование дела с моими родителями и даже с Главой точно произошло на моих глазах.

Но всё же странная сцена в холле, у стойки Крысы, немного отрезвила и напомнила, что я собирался как следует ко всему и ко всем присматриваться, чтобы до начала рейда убедиться в правильности принятого решения. Тем более, поведение работающих в Боксе инженеров тоже бросилось в глаза. Здесь никто не разговаривал. Никто, кроме Мичлава, во всём огромном зале. Да, вполне возможно, мне просто не было слышно или видно, но… Те, кто находился в поле зрения, не отвлекались от работы ни на секунду. Чья-либо речь слышалась только при обращении к руководителю процесса, самому Мичлаву.

А он выглядел подавляюще уверенно и расслабленно. Было ясно, что он здесь хозяин, и всё движется только по его указанию. Я заметил это даже несмотря на его приятельское ко мне обращение. Механизм работ был чётко отлажен, но постоянно находился под его контролем. Он успевал инструктировать меня и параллельно посылать замечания инженерам и отвечать на их вопросы, даже через приличное расстояние. При этом качество моего инструктажа совершенно не страдало – мой наставник переключался с одной темы на другую быстро и без проблем. Кажется, он являлся человеком высокой работоспособности.

Не имеет смысла перечислять абсолютно всё, что я познал за первый день в должности помощника квазиантропного охотника, но есть кое-какие вещи, на которые стоит обратить внимание.

Первым делом речь пошла о рабочей площадке. Остров Инсулия, как и любая местность, делился на жилую часть и часть дикую. При этом дикая зона занимала больше половины территории. По центру находился одноимённый вулкан, а пространство, заселённое людьми, представляло собой единый город, поделённый на районы различного назначения – как и Мегаполис, только в масштабах гораздо более скромных. Город занимал половину северной части острова, половину восточной, и смыкался посередине, имея ещё и выход к подножию вулкана (там находилась промышленная и сельскохозяйственные территории).

– Обычно лагерь ставится по центру границы между жилой и дикой зоной, – пояснял Мичлав (мы сидели прямо на столе, отодвинув ящики в сторону, и перед нами горела проекция острова из мичлавских часов), – но здесь этому мешает гора. Так что базироваться будем здесь.

Он ткнул в точку у косой восточной границы жилой зоны.

– И почему, я тебя спрашиваю?

Я склонился к проекции, рассмотрел её поближе, задумчиво побарабанил пальцами по подбородку.

– Во-первых, видимо, надо быть недалеко от цивилизации, – предположил осторожно.

– Верно, может понадобиться мотаться в город, – благосклонно кивнул наставник.

– Во-вторых, с восточной стороны явно было меньше стойбищ квазиантропов во время прошлого рейда, и, значит, там и сейчас безопаснее, – я указал на россыпь красных точек на карте и получил ещё один удовлетворённый кивок. – А в-третьих…

Увеличив на изображении точку потенциального лагеря, я присмотрелся внимательнее. Ну точно, логично же!

– А в-третьих, там находится выход подземного источника с водой!

– Ну молодец же! – кажется, господин охотник и не удивился моей способности анализировать. – Если б все тут так соображали, а?

Территория, которую предстояло покрыть «корректирующими мерами», была не очень большой, зато неудобной с точки зрения ландшафта. Вулкан был естественным препятствием между лагерем и северо-западной частью – из-за этого периодически придётся покидать лагерь на несколько дней и ночевать в джунглях. И да, остров находился в тропическом поясе, поэтому климат на Инсулии жаркий и практически вся дикая зона представляет собой густые джунгли. Медиками Ассоциации уже составлен план прививок от местных зараз для нас обоих, и делать нам их будут здесь же в течение следующей недели.

На операцию отводилось максимум два месяца – до начала Сезона Вулкана, который ежегодно активизируется примерно в одно и то же время. Погода ожидалась довольно жаркая, но без циклонов.

Говоря о рабочей площадке, стоит также сказать, что одна из основных сложностей охоты заключается в следующем – никакого, даже малейшего, вреда экосистемам Дикой Зоны. Цель – строго квазиантропы. Поэтому в арсенале практически не было оружия массового уничтожения, чтобы никого больше не задеть, включая даже растительность.

– Так, ну от всей территории переходим к частным вопросам, – с этими словами Мичлав поднялся и, обогнув стол, кивнул, чтобы я следовал за ним.

У меня, в отличие от него, даже ноги до пола не доставали – поэтому я со своего места на столе спрыгивал.

– Вот это, парень, самая крутая вещь из твоего барахла, – охотник открыл один из деревянных ящиков.

Засыпанные пружинящими пузырьками внутри виднелись шесть ящичков поменьше. Взяв один из них и открыв, Мичлав продемонстрировал некий аппарат, обложенный синтетической соломкой.

– Это звено защиты. Модель ЗПКА-1, – подумав, он добавил со смешком: – хотя можно и без названий – модель всего одна во всём мире.

– Почему одна? – сразу поинтересовался я, глядя на таинство извлечения агрегата из коробки.

– Её изобретатель помер почти сразу как сделал эту штуку. Вообще, может, и неслучайно.

– То есть?

– Короче! – очистив водружённое на стол звено от соломки, охотник облокотился рядом. – Линия из этих штук и является границей между зоной жилой и дикой – и она защищает зону жилую от вторжения квазиантропов.

Информация произвела впечатление с первой секунды – от квазиантропов что-то может защитить?!

– Из этих хреновин выстраивается цепь вдоль границы…

Устройство напоминало средних размеров прожектор.

– …в него загружается генетический код зверя, и по генетическому коду рассчитывается оптимальная частота сигнала. Трансляция этого сигнала должна привести зверя в беспокойство. Если это случится – он уйдёт. Если нет, то… то не уйдёт! А попрёт дальше за границу крушить всё, что встретит на своём пути. Ну? Вопросы?

Я почесал в затылке. Нигде не встречал информации о таком аппарате!

– А что же это за сигнал?

– Понятия не имею! – честно признался наставник, словно его и не должно было это волновать. – Какая-то волна, воздействующая на мозг квазиантропа и вызывающая у него нечто вроде физических болей. Но! Никто не гарантирует, что с этими болями он развернётся в обратном направлении и уберётся прочь. Он может преодолеть границу в любом случае, если ему взбредёт. Такое начинает происходить, когда популяция размножается, и территории начинает не хватать. Радиус действия у этих штук совсем небольшой, всего метров двести, так что взбешённая голодом стая может миновать эту полосу довольно быстро.

– Хм… А почему такими штуками не окружить предприятия?

Мичлав усмехнулся.

– Ты знаешь, сколько они стоят? Один набор – как второе твоё предприятие. Это раз. Во-вторых, и самое крутое, то, что квазиантропы находятся в процессе постоянной точечной мутации. Ты не знаешь, что ли? Эти точечные мутации меняют генетический код каждой отдельной особи в течение всей жизни – у детёныша будет один код, а у взрослой особи, которая из него вырастет, будет уже другой.

Нет, это я знал, это мы проходили в школе. Когда-то и люди имели ту же особенность – в период активных изменений под воздействием солнечной радиации. Видимо, природа срочно искала выход, как спасти вид, и калейдоскоп мутаций, происходящий в каждом отдельном человеке, должен был создать наконец оптимальное существо. Но сейчас геном человека пришёл в стабильное состояние. А геном квазиантропа продолжает штормить, пусть даже он по-прежнему на девяносто четыре процента совпадает с человеческим.

– Так вот расчёт частоты сигнала, который может оказать на них воздействие, производится как раз по той части генетического кода, который постоянно мутирует, – продолжал объяснять наставник. – Поэтому рано или поздно код внутри звеньев устаревает, и сигнал перестаёт на них действовать. Короче, для клиентов эта штука – просто временная мера. Уже давно повелось, что звенья устанавливаются охотником только на границе с жилой зоной. После чего он загружает в них код от усреднённого генетического образца, и всё это работает до тех пор, пока либо код не устареет, либо звери не размножатся до бунта, либо сами звенья не начнут выходить из строя. Вон Инсулии предыдущего захода хватило на пятнадцать лет.

– А почему бы не поставить по охотнику на каждую местность? И обновлять генетический код вовремя? И заменять звенья?

Усмехнувшись, Мичлав покачал головой. Но, кажется, он был доволен ходом моих мыслей и возникающими вопросами.

– Верно, но мы дорого стоим, парень, очень дорого. Ассоциация есть Ассоциация, – протянул он многозначительно. – Тут свои правила, малыш. Работаешь, как надо – либо не работаешь. Вообще.

Склонившись, он подмигнул, а затем стал упаковывать звено обратно. А до меня начало доходить.

– И учти, эта вещь должна быть только в твоей разумной голове, – подытожил лекцию охотник. – Если она у тебя обрисуется на языке – я этот язык вырву по живому. Ясно?

– Ясно…

Я автоматически проверил целостность языка… Видимо, речь идёт не только о звене защиты. Ну! Не дурак – понимаю.

– А ещё можно вопрос? – после неожиданного заявления про язык было как-то неловко спрашивать.

– Валяй-валяй, – но господин Мичлав выглядел гораздо проще чем то, что он сказал минуту назад.

– А почему же модель всего одна? Неужели никто не пытался её усовершенствовать?

– Ну это уже не у меня спрашивай, – мужчина посмеялся. – Наше с тобой дело – их установить и активизировать. А не то, что происходит в учёных башках.

От темы границы защитных звеньев мы перешли к устройству лагеря. Он устанавливается впритык к этой границе, то есть находится под её защитой. Но защита эта всё же не является надёжной, ведь охотник прибывает на рейд в уже осложнённую квазиантропную ситуацию. Звери уже начинают выходить за пределы цепи, сама цепь устаревает, как и генетический код в ней. Поэтому назвать лагерь стопроцентно безопасным местом нельзя. Да, он маскируется; да, генетический материал для усреднённого образца надо собрать как можно скорее, но, например, зверь может быть банально привлечён чужими запахами.

Лагерь строится из нескольких переносных модулей, удобных для транспортировки и быстрой сборки на месте. Модули различаются по назначению – рабочий, жилой и прочие. В Боксе я на них посмотрел только в упакованном виде.

И надо сказать, что практически все необходимые вещи и оборудование (в сумме нежно называемые Мичлавом «барахлом») укомплектовываются в одну огромную чёрную автомашину. Как?! Для меня пока загадка.

В дальнейшем речь так и шла о бытовых вопросах, а до оружия мы не добрались вовсе. Хотя мне это казалось самым-самым основным в охоте! Но нет. В конце концов выяснилось, что как раз оружие я буду изучать сперва сам по перечню, а потом непосредственно на практике в джунглях. Жизнеобеспечение специалиста в диких условиях – вот что оказалось первостепенно важным.

Нормального перерыва на обед не состоялось. Потому что с этого дня я начинал адаптацию к питательным смесям. Это было изобретением местных физиологов. Компактная, удобная в транспортировке и хранении пища успешно обеспечивает мощный организм охотника необходимыми калориями и веществами во время всего рейда – а это очень тяжкая пора, и без поддержки правильным питанием тут не обойтись. Существовал также и внутривенный аналог этого питания – на случай критических ситуаций со здоровьем.

Но пока мне не вырвали язык, я мог питаться нормальным путём – поэтому пообедали мы именно этой смесью, даже не отвлекаясь от процесса обучения. Вкус у этой густой жидкости оказался вполне приятный. Сперва я должен заменить смесью один приём пищи в день, а к концу третьей недели уже питаться практически только ею.

Весь день безвылазно прошёл в Боксе, но мне это очень понравилось. Ещё бы – столько всего нового, чего никто из внешних жителей никогда не видел и не слышал! Плюс инженерию я любил, и по техническим наукам преуспевал вместе с Гелло. Как любил и биологию. И географию… И медицину… Короче говоря, я внезапно обнаружил, что квазиантропный охотник должен знать невероятную кучу вещей, должен быть подкован во многих областях – и подкован на приличном уровне. От этого зависела не просто карьера, а сохранность жизни.

Неужели я действительно нашёл такую специальность, где мог приложить все свои раздираемые сомнениями мозги?.. Уже в течение самого первого рабочего дня мне стало понятней, почему господин Гер Мичлав остановил свой выбор именно на мне – многообещающем, но ничем конкретно не выдающемся, ученике.

Сам же он видел мой возрастающий интерес к происходящему и был явно доволен.

Наружу мы выбрались только лишь вечером, когда до конца рабочего дня оставалось где-то полчаса, и инженеры организованно (и молча) покинули Бокс. Тогда наставник с хрустом потянулся, бросил оценивающий взгляд на опустевший зал и предложил на сегодня закончить. А также перехватить с ним по кофейку перед дальней дорогой.

– Я бы тебя без проблем подкинул до дома, – в тишине пустого Бокса его голос разносился над стеллажами, пока я быстренько переоблачался в прежнюю одежду в уголке, – но остаюсь тут дорабатывать кое-какие моменты.

– Я тоже могу остаться, если вам нужна моя помощь! – моё предложение было искренним.

– Не-ет, парень, – когда я вышел ему навстречу, Мичлав уже сменил майку на более приличную футболку, – у тебя пока другой режим, согласно твоему размеру, ясно? Ну пошли!

Кофеёк можно было перехватить в ресторане при главном здании Ассоциации. И ресторан этот представлял собой два весьма обширных светлых зала, под очень высоким светлым потолком. И за широкой прозрачной стеной открывался вид на панораму соседней улицы с её красивыми сооружениями. Вообще, было заметно – всюду здесь царила масштабность, и за каждой дверью открывались обширные пространства.

Я озвучил это своему наставнику, когда мы устраивались за стойкой в глубине зала.

– Верно, потому что Ассоциацию основали охотники, – несколько безразлично протянул он, вольно облокачиваясь на стойку, – и так бывает, что многие из них чувствуют себя в городе… тесно, что ли. После того, как насмотришься на то, что происходит за городскими стенами, возвращаться не всегда приятно.

Закатное солнце выглянуло в промежуток между небоскрёбами соседей – и всё кругом залило его косыми лучами. Я на минуту почувствовал себя невероятно гордым за принадлежность этому взрослому миру. Но вот господин Мичлав рядом зевнул во всю ширь, небрежно прикрываясь огромным кулаком, и вытянул перед собой длинные ноги в потёртый штанах…

– И вы тоже так себя чувствуете? – воспользовался я случаем задать личный вопрос.

– А? В смысле?

– Ну, тесно в городе.

Мужчина хмыкнул и пожал плечом, окидывая насмешливым взглядом зал.

– Мне везде шикарно.

В ресторане сейчас присутствовало некое количество сотрудников, он вовсе не пустовал – перед возвращением домой, видимо, многие хотели передохнуть, либо пообщаться с коллегами, которых не могли достать в рабочее время. И я заметил, как ближайшие столики на нас косятся. Люди оборачивались на долю секунды, будто невзначай, и тут же прятали глаза. Мичлав, кажется, это видел, и ничего кроме насмешки это в нём не вызывало.

Появилась возможность понаблюдать своего начальника во внешней обстановке. Тем более что и замеченное по пути из Бокса сюда, уже было интересно. Конечно, в такое время суток коридоры наводнил народ. Я постоянно ловил на себе посторонние взгляды. И на Мичлаве тоже. Многие с ним здоровались, даже останавливаясь при этом. Он отвечал кивками, продолжая разговаривать со мной и часто даже не глядя на приветствующего его человека. Некоторые, я заметил, немного сторонились, когда мы проходили мимо… Из всех, кто проявил себя на нашем пути, никто не поздоровался по-дружески, никто не сказал «Привет, Гер» или что-то вроде того. От людей слышалось только «Добрый вечер, господин Мичлав». И сейчас, когда многие, как и мы, пришли сюда расслабить мозги после работы, никто не подошёл и не затеял обычного разговора.

Это бросилось в глаза (не зря мы проходили и психологию рабочей среды). Да и сам мой наставник очень выделялся в такой элегантной офисной обстановке. Но его это волновало мало. Он выделялся бы, даже если б не хотел. Как, наверное, и все остальные охотники, ни одного из которых я сегодня так и не увидел.

– Что, смущает, как все пялятся? – череду моих мыслей прервал его рокочущий голос.

Охотник снисходительно смотрел на то, как я жмусь на своём высоком стульчике и с опаской поглядываю на людей в зале.

– Да нет… – вопрос смутил больше. – Я могу понять, что люди удивлены моим присутствием.

– А ты, кстати, как к вниманию со стороны относишься? – мужчина прищурился, глядя поверх мощного плеча. – Ну, к известности?

– Не знаю, – растерялся я. – А что?

– Скорее всего публика тобой очень заинтересуется. Меня знают многие, а ты мой ученик – и первый ученик квазиантропного охотника вообще! Так что будь готов к повышенному вниманию. От журналистов я тебя пока прикрою, но придётся в конце концов пообщаться и с ними.

Если честно, я оторопел. Журналисты?.. Про меня будут в газетах писать? Публика заинтересуется? Какая публика?!

– Судя по всему, в этом плане ты из робких! – Мичлав добродушно хохотнул. – Не волнуйся, парень, вести себя с прессой тоже научишься. Но имей в виду, что с таким начальником, как я, ты вряд ли зазнаешься.

Тут прибыл заказанный кофе. Мой – скромный, с молоком. И его – двойной чёрный, с тройной концентрацией… Кажется, охотник собирался работать и ночью.

– Кстати, парень! – тут его осенило. – С первым рабочим днём тебя!

И он звякнул своей чашкой о мою, будто это были рюмки с алкоголем.

– Ну а меня с первым днём в роли наставника, – и в два глотка опрокинул в себя эту жидкость такого же крепко чёрного цвета, как его собственная шевелюра.

– Да, я вас искренне поздравляю… – я заворожённо проводил взглядом его резко очертившийся кадык и автоматически пощупал свою собственную шею (там такого рычага пока ещё не было).

– Хотя, конечно, это ещё слишком далеко от реального рабочего дня, – слегка поморщившись от горечи такого адского кофе, он вернул пустую чашку себе за плечо. – Ну да всё ещё впереди. А вообще первый день прошёл неплохо, как считаешь?

Я поспешно покивал.

– Даже как-то порадовало разъяснять то, что я знаю, и видеть проблеск разума в ответ. Как-то сразу понятно стало, сколько же дерьма в моей голове за эти годы накопилось.

А ему было тридцать два года – это я уже знал. То есть в Ассоциации он проработал аж четырнадцать лет. Господи, это же чуть меньше, чем вся моя жизнь!

– Но ты, малыш, не обольщайся, всё гладко идти точно не будет, – вдруг сказал он в том же расслабленном тоне. – Когда двое человек находятся рядом дольше пяти минут, и один из них – это квазиантропный охотник – всё заканчивается вот этим.

И он кивнул на людей в зале ресторана. По его усмешке я понял, что мои осторожные наблюдения были замечены, и смутился.

– Но с тобой-то мы точно сработаемся, верно? – он вопросительно поднял чёрную бровь.

– Да, наставник! – горячо заявил я, ведь мне действительно этого хотелось.

Когда белый экспресс мчал на пути домой, у меня была возможность попытаться обдумать всё, что я видел и слышал за день. Музыка текла в уши, перед глазами мчались виды Мегаполиса среди разделительных полей. Солнце неспешно опускалось за горизонт, и я чувствовал приятную усталость.

Это была усталость скорее эмоциональная, чем физическая или умственная. Очень много впечатлений за день. Вот характер этих впечатлений я и пытался расценить. Конечно, по одному единственному дню ты ничего не поймёшь – это ясно, но… Господин Мичлав мне явно нравился, несмотря даже на поведение окружающих в его присутствии. Ну! В конце концов, я видел и других охотников (несколько минут), и самого Главу – это такие же необычные люди. Да, они явно находятся где-то в стороне от остального общества, видимо, работа накладывает такой отпечаток. Но мне уже сейчас понятно, что квазиантропная охота – это не тупой отстрел зверей. И вспоминая эти каменные лица и мрачные неподвижные взгляды, я вижу за ними уже нечто большее…

Тут же в памяти всплыла физиономия моего наставника – всегда подвижная и украшенная всеми оттенками положительных эмоций, которые только может испытывать довольный жизнью и уверенный в будущем человек. М-да, всё-таки он немного не похож и на тех охотников, которых я видел… Ладно! За один день ничего не разберёшь, буду присматриваться к новой обстановке и дальше.

Как и предсказывал мой руководитель, лишнего внимания я сразу же хлебнул – правда, не от журналистов и некой публики, а от своих же знакомых. Сперва, едва я переступил порог родного дома, меня чуть не заглотили живьём родители. Им обоим, а особенно маме, хотелось всё знать о том, как я себя проявил. Безуспешно пытаясь отбиться от них, я в конце концов нашёл стопроцентный довод в свою защиту – строжайшая конфиденциальность, которую налагал на меня заключённый с Ассоциацией охоты договор. Простите, но я обязан молчать! Вообще обо всём! Утром я озвучил рост и вес Мичлава – забудьте и об этом!

Уважение к официальным соглашениям и трудовому законодательству заставило родителей отступить.

Но расслабиться в своей комнате тоже не удалось – далее последовал наплыв сообщений и звонков от школьных приятелей. Не только от Гелло и Мирои, а от всех остальных тоже. Информация о том, что Леока Алисар теперь работает на квазиантропного охотника, просочилась в народ. Это было неизбежно, потому что моё отсутствие в последние дни заметили все, и наставнику Демену пришлось сделать официальное заявление группе, чтобы не ползли глупые слухи.

Я не знал, что делать с такой волной ажиотажа! Во-первых, и ответить каждому – это уже проблемно. А во-вторых, многим не хватало простого ответа. Они жаждали подробностей! Я оправдывался, что не имею права рассказывать им эти подробности, а они тут же обижались и бросали фразы про зазнайство.

Сразу вспомнилось, что Мичлав тоже произносил это слово сегодня…

В итоге я просто переслал всем фразу из своего договора – «…обязуется соблюдать режим конфиденциальности информации, к которой относится любой тип данных, полученный в рамках занимаемой должности…». И сказал, что это лишь одна из сотни формулировок на эту тему, под которыми я проставил свою подпись. И отключил связь совсем.

С Гелло и Мирои договорился пообщаться потом.

На следующий день я отправился в Ассоциацию с осадком в душе. Прошёл мимо уничижительно насмешливого взгляда Крысы и десятков недоумённых глаз остальных коллег. Я их знать не знал! Но сам остаться незамеченным уже не мог.

Господин Мичлав встретил меня совершенно отдохнувший и полный сил, будто вчерашний кофе ещё продолжал действовать. Он тут же определил, что я смущён, хотя, клянусь, я умел держать лицо! Но, видимо, с этим человеком такие трюки совершенно не работают! Против воли начальник вызвал меня на откровенность и, получив её, посоветовал послать всех к чёртовой матери. И вообще от людей многого не ждать.

– Хотя! Можешь ждать многого лично от меня, как и я от тебя жду. Так что давай, парень, через минуту чтобы выкинул всё лишнее из головы – и погнали!

А погнали мы по медицине. Точнее сам наставник погнал меня по ней, как будто на экзамене. Он желал проверить мои знания и навыки, не доверяясь на этот раз данным моего паспорта. Потому что вопросы безопасности, как известно, превыше всего.

Я, как ученик старшего класса, знал наизусть все правила оказания первой помощи в самых разных ситуациях и уже раз двадцать аттестовался в этом на практике. Плюс имел высокий балл по школьному курсу фармакологии. Но! Господину Мичлаву этого показалось мало. За полтора часа прогнав меня по этой теме вдоль и поперёк, он вынес вердикт «для начала неплохо». Кстати, первый раз меня экзаменовал человек, сидящий передо мной на столе – здесь по-другому и не сидели. По окончании допроса взору моему предстала аптечка для рейда…

Точнее… Несколько аптечек, и каждая со своим набором разного масштаба. Небольшая походная, которая берётся с собой на время вылазок из лагеря. Дорожная, хранящаяся при транспорте. Экстренная, тоже не отличающаяся большими размерами – должна быть в быстром доступе в лагере. Основная – заключающая в себе весь запас медикаментов в целом (это уже довольно крупный короб, наполовину холодильная установка с собственной батареей). Ящик мед. инвентаря с отсеком для автоклавирования. И напоследок – ящик для медицинских отходов.

Сказать, что я был в шоке от такого количества средств и инструментов, значит, ничего не сказать. Казалось, охотник обложен медикаментами со всех сторон! Мичлав посмеялся над моим удивлением и сказал, что я ещё вспомню этот день, когда он мне будет спину зашивать посреди джунглей. Далее мне был вручен перечень содержимого всех упомянутых аптечек и ящиков – и пошёл второй экзамен. Выяснилось, что многое из этого колоссального набора я не знаю, потому что эти вещи являются местными изобретениями, либо средствами уже профессионального порядка. Зато по знакомым наименованиям я отчитался прекрасно.

– Неплохо для начала, – чуть нахмурившись, повторил наставник спустя ещё полтора часа. – Перечень тоже выучишь наизусть так, чтобы знать где что лежит. И имей в виду, что это уже не мне нужно, а только одному тебе – на случай, если ты останешься раненный и в одиночку. Если рядом буду я, то проблем никаких не возникнет! А если нет – ты должен быть готов сам себе помочь.

Я украдкой вздохнул, по-ученически вытягиваясь в струнку во время нотации. Видя это, охотник сразу расплылся в своей обычной кривоватой, но вполне добродушной усмешке.

– Да расслабься! Будешь соблюдать мои правила, и останешься цел.

– А вы бывали ранены, да?

– Само собой, бывал!

– И сильно?..

– Сильно – только однажды. А от всего остального даже шрамов не осталось. На мне всё заживает начисто.

В самом деле, при такой опасной профессии у господина Мичлава ни на лице, ни на руках не виднелось ни одного, даже самого маленького, повреждения.

– Но вот зашивать самого себя приходилось и ещё придётся, – бывало цокнул он уголком рта. – И ты к этому должен быть морально готов.

– Но… спину же себе сам не зашьёшь! – вспомнилась мне его недавняя угроза.

– Аха-ха, ничего, нас теперь двое! Ты зашьёшь мне, а я – тебе!

Но, отсмеявшись, он заметил, что именно со спиной ему когда-то и не повезло.

Вообще было заметно, что на здоровье мой наставник не жалуется. Вообразить его валяющимся в палате в каком-нибудь санатории после рейда я не мог – хотя, как он говорит, это каждый раз необходимо. Живая (даже слишком) энергия исходила от него валом и докатывалась до тебя даже на значительном расстоянии. И если честно, действовала она подавляюще. Это я осознал сегодня, на вторые сутки общения. Да и весь его здоровый вид в целом действовал точно так же. Ты чувствовал себя смущённой мелочью. При своём росте Гер Мичлав был чистым мезоморфом, с мускулатурой развитой пропорционально, без потерь частей тела в ней. Да, выглядел он очень мощно, но скорее благодаря тому, что… просто был здоровенным! При такой величине плеч, размере ноги и ширине запястья человек вряд ли будет мелким даже при стандартных физических нагрузках. А охотники, конечно, развивались выше современного стандарта.

И надо сказать, что неловкости от своих габаритов он, в отличие от многих высоких людей, совершенно не ощущал. Скорее все остальные ощущали – но не он. Подбородок он всегда держал высоко, плечи слегка сутулил скорее в продолжение естественной посадки корпуса. К тебе, вниз, он не стремился. И если тебя не было видно – это являлось исключительно твоей проблемой. Хотя лично я подпадал под фавор, и мне доставалось всё благожелательное внимание, которого не хватало другим, работающим рядом людям.

Завершая разбор и анализ комплекции моего наставника, скажу, что отдельно бросалась в глаза немного неестественная длина ног. Поразмыслив, я пришёл к выводу, что, наверное, за счёт этих ног ему и прибавляется лишних сантиметров роста. Сравнив свои собственные пропорции, я понадеялся, что, может, и мне в будущем так повезёт.

А на вторую половину дня и на день следующий была назначена целая череда встреч с представителями инженерных групп, которые хотели предложить для рейда свои разработки и доработки. Именно поэтому я должен был присутствовать в Ассоциации первые дни, а потом начать чередовать их с самообучением дома.

Вот во время этих встреч я и хлебнул первых отрицательных впечатлений о своём наставнике.

Всё по-прежнему происходило в Боксе. Работающие вокруг инженеры не оставались без надзора. И теперь Мичлав ухитрялся не только контролировать их работу, но и общаться с лидерами групп, одновременно нагружая мою голову новыми познаниями о тех вещах, которые они предлагали. Как я понял, в Ассоциации было пять инженерных звеньев по пятнадцать групп в каждом, а это около четырёхсот человек. В общем же, организация содержала в себе тысячу сотрудников.

Лидерам групп, являвшимся в Бокс по очереди, меня представляли как «а это вот мой ученик, Леокади Алисар». После чего я неизменно зарабатывал тяжёлый хлопок по плечу. Коллеги сдержанно жали мне руку. И, кажется, не знали как на меня дальше реагировать. Но я старался держаться в стороне, просто под рукой у своего наставника, как и положено начинающему помощнику.

Однако Мичлавом мне это не было позволено. Он начал привлекать меня к происходящему – подзывал посмотреть на что-то ближе, взять это, принести вон то вон оттуда, сбегать передать тому рыжему, чтобы поторапливался, ведь эта штука нужна уже через полчаса, и дуть обратно, потому что ещё вот это мне нужно объяснить. Нет, я был готов носиться по любому приказанию, просто… Грубоватая манера общения охотника немного вышибала из колеи. Как оказалось, наедине это воспринимается гораздо проще! А сейчас, при участии других людей, я чувствовал себя до жути неловко. Имя моё называлось только один раз, при знакомстве, а затем я превращался обратно в «малыша» и «парня». А один раз, когда чуть было не грохнул брошенную мне в руки тяжеленную пушку-цельноствол сорок пятой доработанной модели, был назван «щенком», хоть пока и беззлобно.

Впрочем, остальные присутствующие огребали едва ли меньше. С лидерами групп он общался так же, как и с инженерами в зале – без реверансов, тоном довольно развязным. Но понять, что он имеет этим тоном в виду, я не мог. Высокомерие, насмешку, раздражение, нажим, равнодушие? Нет, ни одно из этих слов не подходит. Не знаю! Только и я, и текущий визитёр каждую секунду внимательно прислушивались к тому, что господин Мичлав изволил говорить. А говорил он много – либо объясняя что-то мне (остальным приходилось покорно ждать), либо расписывая лидерам почему их новое барахло никуда не годится. Лишь малая часть увиденного нами за полтора дня снискала его одобрение. Он быстро видел недостатки и резко о них заявлял, не давая никому шанса оправдаться.

– Я отвечаю за результат работы, а не они, – пояснил он мне, раздражённый после очередной неудачной идеи, критику которой ещё попытались и оспорить. – Я знаю, что такое идти посреди болота с этой хренью наперевес на звериное стадо! А они – теоретики, которые сидят за стенкой и ни черта не слушают, что им говорят.

По истечении второго дня я здорово оробел, участвуя, как мог, в этих встречах.

А к концу третьих суток – понял, ЧТО ЖЕ в будущем будет для меня САМЫМ СЛОЖНЫМ. Кинестетический тип восприятия моего наставника.

Я познаю мир на слух, кто-то обладает зрительной восприимчивостью, а вот у господина Мичлава глазами являлись руки. В первую очередь он всегда брал предмет, который ему предлагали на рассмотрение, вертел его всячески и ощупывал. Я заметил – вот он обсуждает новшество с лидером, даже не смотрит на то, что держит, но пальцы, как щупальца, непрерывно крутят эту вещь, обстукивают, сжимают, щёлкают. Точно так же было и с людьми – а уж мне, как его ученику, щенку и малышу, доставалось по полной. Это оказалось самым тяжёлым, тем более что я из тех, кого называют недотрогами. Но мой наставник не знал о существовании подобного типа людей. Я долго ещё не мог смириться с постоянными хлопками по плечам, ерошеньем волос, толчками в бок, в спину, под рёбра, под лопатки, в затылок, в поясницу. Впрочем, не только руки являлись основным нервом наставника. Наверное, из-за большого роста иногда ему было удобнее воспользоваться ногой. Скажу ещё раз – ногой. Ладно, ещё можно стерпеть, когда к разговору тебя приглашают, стуча своим ботинком по твоему ботинку, не тратясь на слова. Но вот когда тебя отодвигают с дороги коленом!..

На третий день я чувствовал себя выжатым лимоном. Казалось бы, надо всего лишь корректно озвучить свои претензии и прийти к компромиссу. Но… Вот меня награждают благодушным оскалом, в очередной раз хлопают по спине и говорят, что я всё шикарно схватываю, надо продолжать в том же духе. И… я решаю, что, наверное, разговор состоится как-нибудь потом!