Читать книгу Слезы императора - - Страница 3

«Ты стояла у самой кромки воды, я издалека тебя заметил. Помню, меня сразу к тебе потянуло. Я подумал: надо же, как странно – человек стоит спиной, а меня к нему тянет.»

«Вечное сияние чистого разума»

Мэтт

Неспешно прогуливаясь по сонным улочкам празднично украшенного города, я рассеянно наблюдаю за игрой света, льющегося из бесчисленных витрин на запорошенный тротуар. В Сан-Франциско сегодня на редкость морозно и ветрено, разноцветный серпантин и блестящие миниатюрные игрушки, которыми городские жители задолго до Рождества так любовно украшали всякую вертикальную поверхность, безжалостно срывает буйный декабрьский ветер, и поземка еще долго гоняет их по всем прилегающим кварталам и без того захламленным тротуарам.

Днем я обычно занят работой в новом филиале китайского национального центра, который откроется уже послезавтра. Мы с коллегами планируем создать настоящий инновационный альянс, который объединит разные сферы влияния в области исследования больших бамбуковых медведей. Параллельно центр будет способствовать созданию лабораторий для изучения других редких животных, находящихся под угрозой исчезновения. Пришлось изрядно потрудиться, чтобы подготовить проект в срок, но впереди маячит еще более гигантское поле разноплановых задач, которые только предстоит выполнить. Я являюсь одним из ведущих кураторов центра и назначен вести международный форум по обмену и сотрудничеству в области охраны китайских панд, который состоится через два дня.

За последнюю неделю я спал всего несколько часов, и буквально валюсь с ног. Но эта безумно приятная усталость. Я безмерно рад и горд тем, что мои труды в сфере науки и экологии на Родине оценили по достоинству, и доверили развиваться дальше. Охрана краснокнижных животных – дело всей моей жизни, и я действительно кайфую от того, чем занимаюсь.

На сегодня моя занятость в центре окончена. Можно позволить себе расслабиться и пополнить запас калорий в организме. Взгляд падает на яркую вывеску, маячившую неподалеку. Magic Cafe&Bar, кофейня, кажется. Магия, про себя ухмыляюсь я. Что ж, проверим.

Небольшой ресторанчик встречает меня приятным домашним лофт-стилем и попсовыми новогодними треками. Пряный запах хвои и корицы, ставший традиционным для новогодних празднеств, витает в воздухе, дразнит и настраивает на нужный лад. В ярко освещенном зале почти нет свободных мест, компании влюбленных парочек и целых семейств с оравой шаловливых детей, то и дело пробегающих вдоль обеденных рядов, заполняют все свободное пространство. Нацепив маску скучающего бездельника, лениво осматриваюсь и решаю начать с бара.

Подхожу ближе, на ходу расстегивая верхнюю одежду и машинально потирая друг о друга замерзшие ладони. Совсем юная девушка-бармен с нечитаемым выражением лица так откровенно меня рассматривает, что я вначале даже немного теряюсь. Возможно, это характерная привычка для работников данной профессии, или что-либо еще, не знаю. Честно говоря, мне не впервой сталкиваться с подобной реакцией, я всегда легко и точно считываю все тонкие вибрации интереса и флирта, но каждый раз неподдельно этому удивляюсь. Обычно все понятно с первых минут по их восхищенным смазливым мордашкам, да простят мне такие нелестные эпитеты все девушки, с которыми у нас не сложилось. Вот и сейчас я прекрасно вижу ее заинтересованность и замаскированное смущение. Темно-вишневые, цвета горького шоколада огромные глазищи на бледно-фарфоровом лице выглядят глубокими озерами, в которых я могу при желании разглядеть свое отражение. Иссиня-черная копна волос собрана в высокий хвост на затылке, оттеняя хрупкую шейку. Из-за барной стойки невозможно разглядеть ее фигуру в полный рост, но стройный силуэт угадывается даже под этой скучной униформой.

Мы молча ведем зрительный поединок, но девушка, естественно, уступает первой, не выдерживая долгого контакта. Отдаю ей должное за смелость и упрямство. Женская красота независимо от опыта и степени разнузданности мужчины всегда вызывает определенного плана отклик. Но количество восторженных поклонниц так или иначе испортили меня, превратили скорее в ленивого созерцателя, нежели в настойчивого ухажера. Внешняя привлекательность партнерши давно перестала для меня играть в отношениях первую скрипку, да и шанс серьезному чувству в последние годы я даю редко. Сегодня это правило точно не станет исключением.

– Эспрессо, пожалуйста. Двойной, – озвучиваю заказ, негромко постукивая пальцами по отполированной столешнице.

Эльза, как я успеваю прочесть на бэйджике, слегка вздернув подбородок, согласно кивает.

– Три минуты.

Сажусь вполоборота ко входу, рассматривая всю гостевую зону уже полностью. Конечно же, основное внимание посетителей притягивает именно ОНА. Шикарная пушистая двухметровая ель голубого оттенка стоит в дальнем углу ресторана, украшенная в красно-золотом цветовом дуэте. Замечаю вдруг, что официанты, снующие между столиками в колпаках Санты, дарят на память всем гостям миниатюрные фигурки животного-персонажа наступающего года. Керамические алые дракончики, обнимающие свечу шипастым хвостом.

Меня сразу мысленно отбрасывает в далекое прошлое, внутри возникает ощущение, будто на грудь опустили многотонную гранитную плиту. По позвонкам скользит противный холодок, даже кончики пальцев немеют. Настроение мгновенно падает до нулевой отметки. Что за черт.

Год Дракона наступает. Мой год.

– Ваш эспрессо. Двойной.

Забыл на секунду, где нахожусь, но меня "вежливо" спустили на грешную землю. Дразнить вздумала, малышка? Забавная.

Кофе сейчас самое то, что необходимо. Глоток горького ароматного напитка слегка обжигает горло и ощутимо бодрит.

– Зимою увидел я снежную гладь, и снег попросил я со мной поиграть.

Кручу в руке бирюзовый бумажный стаканчик, который уже наполовину опустел, и негромко цитирую нетленные строки знаменитого британского поэта. Краем глаза замечаю, что девушка-бармен замирает на месте, невольно прислушиваясь к моим словам.

– Играя, растаял в руках моих снег, и вот мне зима говорит…

– Это грех! – вторит мне мелодичный голосок по ту сторону стойки.

Разворачиваюсь к ней всем корпусом, не скрывая внезапного удивления. Крошка оказалось начитанной и знакомой с произведениями классиков. Впечатляет.

– Судя по реакции, вы явно не ожидали таких познаний в области зарубежной поэзии от обычного бармена? – Эльза окидывает меня насмешливым взором, улыбаясь уголком губ.

– Признаю, не ожидал – честно отвечаю я.

– Отчего же? Или представители обслуживающего персонала, по-вашему, не способны…? – чуть обиженно отзывается она, усиленно натирая хрустальный бокал.

– Не совсем так, – намеренно дразню, – просто многие интерпретируют фразы классиков на свой лад, искажая истину. Нечасто встретишь точное цитирование.

– Для поэзии это неактуально – ее мягкий чувственный тембр звучит более лояльно, чем секунду назад.

– Согласен, – киваю я.

Мы недолгое время молчим, изучая друг друга взглядами. Напряжение отступает, хотя воздух между нами словно искрит и наполняется крошечными электрическими зарядами. Внутренняя тревожность заметно отпускает, я окончательно согреваюсь и расслабляюсь.

Девушка параллельно продолжает заниматься своими непосредственными обязанностями, непрерывно двигаясь на своей стороне бара. Длинные красивые пальцы слегка подрагивают в такт неровному дыханию, выдавая ее внутреннее состояние. Она вся как хрупкая статуэтка – бледная кожа, высокие скулы с еле уловимым румянцем, выпирающие изящные ключицы, тонкие запястья. Чувственно изогнутая линия губ. Ловлю себя на мысли, что откровенно любуюсь ей, подмечая каждую деталь ее внешности.

– Блейк больше меня привлекает как живописец-мистик, нежели как поэт, – после недолгого перерыва откликается очаровательный бармен. -Его сюжеты для акварели просто изумительны.

– Уильям вообще был поистине разносторонней личностью, -иронично добавляю, не переставая поражаться глубиной ее кругозора.

– И довольно противоречивой – невозмутимо замечает девушка.

– В каком смысле? – уточняю я сдержанным тоном, допивая остывший эспрессо.

– Библейская тема всегда вызывает споры, впрочем, как и политическая.

– Я агностик, для меня существует лишь нейтральная позиция по этим вопросам, – невольно выдаю долю личной информации. – А искусство должно откликаться в сердце и разуме, иначе в нем нет смысла. Восхищаться или ненавидеть – каждый решает сам, – пожимаю плечами. – По-твоему, у Блейка живопись преобладает над литературой?

Прикусив белоснежными зубками нижнюю губу, Эльза размышляет пару секунд.

– Полагаю, что неслучайно Блейк использовал именно литературу как основу своей работы, но наивысшего пика достиг именно в изображении.

– Мистическая компонента в итоге победила?

– Победил симбиоз, – смущенно заключает девушка. – Но созданная им уникальная мифология выше всяких похвал, разве нет?

– "Геката", "Танец Альбиона"? – перечисляю с умным видом нетленные произведения. -Что на твой взгляд наиболее бессмертно?

– Борьба между светом и тьмой, как бы банально это не звучало. Вечное сражение добра и зла.

Вопросительно веду бровью, ожидая продолжения. Не сомневаюсь, что оно последует, судя по раскрасневшемуся личику и многозначительно блестящим глазам.

– "Великий Красный Дракон", венец всего цикла автора, как логический итог всего творчества…

Эльза восхищенно жестикулирует, описывая свои впечатления от рукотворных достижений великого художника, но для меня происходящее резко перестает существовать. Включается эффект "немого кино" – стихают звуки, замедляются движения, я словно нахожусь на большой глубине, покрытый непомерными слоями водной толщи.

Как же все символично, подмечаю про себя с печальной иронией. Или скорее закономерно.

Убегая от дикого страха, живущего внутри, я желал исчезнуть, испариться, навсегда избавится от его незримого влияния. Но судьба раз за разом догоняет и вгрызается острыми когтями в самую глубину…

Видимо, в этот момент на моем лице отражается вся палитра терзающих и болезненных образов, и они бьют рикошетом на стоящую напротив, ни о чем не подозревающую любительницу мистики и живописи. Что-то меняется в вишневых глазах, теряется весь одухотворенный настрой, улыбка меркнет и медленно угасает.

– В чем дело? – она испуганно выдыхает и убирает ладони с гладкой поверхности стойки, где они находились еще секунду назад. – Я сказала что-то не то?

Я игнорирую вопрос, вскидывая руку в останавливающем жесте. Эльза ошеломленно замолкает и настороженно следит за каждым моим движением. Она в шоке, и ее можно понять. Сейчас я похож на импульсивного непредсказуемого невротика со стажем, и отчасти это так и есть. Но находясь в бурлящем эпицентре внутренних личных переживаний, я абсолютно безразличен ко всему, что подумают обо мне со стороны. Достаю из кармана куртки сложенную вдвое купюру номиналом в пятьдесят долларов, швыряю на стол и резким шагом по кидаю кофейню.