Читать книгу Эра акынизма - - Страница 11

Местные лидеры, боссы, головы, номенклатурные работники, шишки, чины, бонзы, назначенцы, аппаратчики делили сферы влияния и предприятия, а обычные люди ходили на работу, радовались газу в квартирах, тому, что полегче стало купить бутылку водки или кило сахара, и не подозревали о наступающих переменах.

Эти самые обыкновенные люди иногда обсуждали выступления Афанасьева, Черниченко, Старовойтовой и Гавриила Попова, других теперь подзабытых, а тогда громыхавших с трибун деятелей перестроечного движения. Движения, двигавшего, как потом оказалось, страну в хаос, в развал, в разворовывание кучкой оказавшихся возле тогдашней власти проходимцев, всего, что трудом, кровью и многомиллионными жизнями нескольких поколений этих самых обыкновенных людей сложилось в Советскую державу.

Люди недоумевали, почему это на съезде не дают толком выступить Сахарову. «Захлопывают» старичка. Кричат, что если он такой сильно умный, то пусть катится от нас, дураков, подальше. Нам такие умные не нужны. А Сахаров пытается, тоже непонятно зачем, чего-то объяснить им. А вот чего – непонятно.

Но большую часть свободного времени, с весны до осени, люди, как прежде, работали на дачах. Зимой ходили друг к другу в гости и за стаканчиком водочки или домашнего винца говорили на любимые темы.

Так было и в этот вечер. На кухне у Кости Колесова, заведующего группой в Преображенском филиале большого оборонного НИИ, сидел его дружок Петр Григорьев, тоже кандидат наук, заведующий другой группой этого же филиала, только математик. На столе стояла вторая бутылка вина. Они обсуждали перспективы страны.

– Эта Австро-Венгерская империя не протянет и трех лет, – говорил Костя, – наш паровоз уже летит, только не вперед, а с моста, и скоро хряснется.

– Именно Австро-Венгерская, – соглашался Петр. – А хряснется потому, что керосин заканчивается. Я смотрел в закрытом журнале последние данные по добыче нефти и ее себестоимости. Удручающее впечатление.

Потом они обсудили городские проблемы. Не менее точно, чем общесоюзные перспективы, оценили расстановку местных сил и не сумели отдать первенство ни Лизову, ни Коротову.

– Оба сволочи, – определил Петр, – и примерно равные.

– А значит, – развил мысль друга Костя, – придет третий. Но кто?

– Это действительно вопрос. Как говорят американцы – темная лошадка.

– Если ее вовремя подготовить и как следует обкатать, можно сделать большую карьеру.

– Займись, – предложил Петя.

– Пошли они все в задницу.

Петр Григорьев был не чужд литературных страстей. Правда, сочинял он не стихи и повести, а вещи, по его мнению, сугубо практически полезные. Его страстью были сборники различных полезных советов. Их он собирал повсюду. Узнавал у стариков, мастеров, профессионалов своего дела, выписывал из отрывных календарей, сборников, вырезал из газет и журналов, большинство придумывал сам. Был у него на это дар.

Все советы рассортировывал на разделы, подразделы, рубрики. Методика была проста. Сначала перепечатывал или наклеивал вырезки на листы. После, как он называл, «годичной вылежки», если ценность совета продолжала держаться на высоком уровне, а особенно если кто-либо им воспользовался и похвалил результат, Петр переносил его в главную папку.

Костя поддразнивал приятеля за это увлечение, называл Страной Советов, на что Петр улыбался и каждый раз в ответ поднимал указательный палец вверх и говорил: «Считаю за похвалу».

На этот раз Петр принес показать Косте небольшую брошюрку таких советов.

Надо заметить, что эти «Полезные советы» Петра никто и никогда не печатал. Несколько раз он отправлял их в редакции, но результат всегда был одинаков – любезное ответное письмо с отказом.

Петр сам при встречах не читал отпечатанные советы. Он передавал собственноручно отпечатанную и переплетенную книжечку Косте, усаживался в кресло. Разливал по стаканам принесенную бутылку любимого обоими вина и следил за мимикой и выражениями читающего друга.

Фразы: «Никогда бы не подумал!», «Это же надо!», «Не может быть!» и подобные вызывали у него восторг. Он вскакивал, спрашивал, что такого вычитал Константин, комментировал, где он это придумал или узнал и как потом лично проверил. В последнее время Петр так подбирал советы, что они с иронией, нет, даже не с иронией, а сарказмом, отвечали заголовками на выкрутасы, происходящие в стране.

Вот кое-что из последнего сборника:

Как самому отремонтировать мебель

Иногда на полированной поверхности мебели остается белое пятно от горячего предмета. Избавиться от пятна можно так: натрите его парафином, накройте промокательной бумагой и приложите слегка теплый утюг. Удалить пятно с полированной мебели можно также применив смесь, состоящую из равных частей соли и растительного масла или соли, растительного масла и спирта (водки). Смесь накладывают на пятно, выдерживают 2–3 часа, после чего стирают, а поверхность протирают мягкой шерстяной тряпочкой.

Плохо задвигающиеся ящики натрите сухим мылом или стеариновой свечкой.

Домашние хитрости

Чтобы отмыть эмалированную посуду от остатков подгоревшей пищи, вскипятите в посуде воду со щепоткой питьевой соды.

Чтобы сковорода дольше служила и пища на ней не подгорала, прокалите новую сковороду с жиром, а затем протрите ее крупной солью.

Мясо, помещенное в кислое молоко, без холодильника сохранит свою свежесть в течение 2–3 дней.

– Ну, Петь, мясо можно и в уксусе подержать, а не только в холодильнике, – отозвался на последний совет Костя, – а вообще-то я предпочитаю мясо сразу съедать при отсутствии холодильника. Особенно если это шашлычок с сухеньким винцом или пивом. Объедение! Давненько мы на природе не были. Давай на следующие выходные махнем за Волгу. Пивка канистру возьмем, шашлык пожарим. Милое дело.

– Вопросов нет. Видишь, как полезны «Полезные советы», лучше любого сонета душу греют. Ко мне на дачу поедем. И Волга рядом, и крыша над головой, – отреагировал на предложение Петр.

– А про то, что наша общая гос. кастрюля отслужила и не помогут ей ни соль, ни прочие хитрости, это ты верно. И увы, кажется наш ящик, в смысле филиал, сколько ни натирай свечкой, сколько ни мыль, пожалуй, скоро далеко задвинут, – покачал головой Константин.