Читать книгу Райская птица - - Страница 9

Амина

В понедельник вечером за ужином Илья слишком задумчив. И меня это беспокоит, может, это как-то связано со мной?

– Илья, на работе все хорошо? – осторожно спрашиваю.

– Да… Я вот что спросить хотел. Ты сказала, что работала в ателье… – почесывая левую бровь, задумчиво смотрит мне в глаза.

– Да, я шила платья: вечерние, свадебные… – осекаюсь, почему он спрашивает?

– Ты больше не хочешь шить?

Сердце в груди делает кульбит. Еще спрашивает…

– Очень хочу. Я люблю творчество, люблю свою работу. Но мои документы пока не готовы, кто меня возьмет на работу? – опускаю голову в тарелку.

– Ты можешь шить дома, – слышу голос Ильи сквозь звон в ушах. Вздрагиваю, удивленно смотрю на него. Что он сейчас сказал? – Я видел твои эскизы, очень красиво рисуешь, – краснею от комплимента, искренне улыбнувшись.

– Спасибо. Но это невозможно, – неуверенно ковыряюсь вилкой в тарелке.

– Почему?

– У тебя дома нет швейной машинки, нужны ткани и еще много чего.

– Понял. Но это все решаемо, напиши список самого необходимого…

– НЕТ, – перебиваю его. Я и так пользуюсь его добротой, живу, можно сказать, за его счет. – Это слишком. Спасибо, конечно, но нет.

– Амин, паспорт будет еще не скоро. Я вижу, как ты маешься, сидя в четырех стенах. Ты чахнешь, а я не могу смотреть, как вянет прекрасный цветок, – подмигивает мне.

Качаю головой. Если бы ты знал, что неживой этот цветок, Илья, давно мертвый.

– Послушай… – открываю рот, чтобы возмутиться, но меня бесцеремонно перебивают:

– Будешь шить дома. Захочешь, потом можем выставить на продажу твои работы. Я все устрою, – уверенно кивает. А у меня, кажется, дыхание стопорит. Маленький росток надежды расцветает в груди. Неужели я смогу работать, заниматься любимым делом?

Зажимаю рот ладонью и молча киваю. У меня слов нет.

Илья же широко улыбается, даже приосанился, словно выиграл долгожданную битву. Вид слишком самодовольный.

– Тогда пиши список. Будет свободное время, поеду куплю.

С самого детства я знала, чем хочу заниматься. Мне хотелось создавать красоту. И мама поддержала меня. Видела, как я горела той идеей.

Теперь в моей спальне появилось все необходимое: стол, крутая швейная машинка, ткани. Всевышний, какие ткани! Илья не поскупился.

Первым делом решаю сшить несколько нарядов для себя. Брюки и рубашку Илье. Мне хочется хоть как-то отблагодарить его.

Я больше не бездельничаю дни и ночи… Не пропадаю у телевизора.

Многие моменты все еще вызывают неуверенность. Но я храбро берусь за решение возникающих вопросов, затруднений. Просто потому что иначе не могу. Мне необходим жизненный якорь, то, ради чего мне хотелось бы просыпаться по утрам, есть, жить.

Я нашла себя в работе, полностью погрузившись в новые проекты. Поначалу я была растеряна на чужой территории. Чувство неудобства и неловкости съедали меня. Но шли дни, и я смогла освоиться, втянуться. Постаралась хотя бы на время закрыть дорогу к мыслям о прошлом.

Амина (4 года назад)

– Слышала последние новости? – заговорщицки шепчет Джанан, делясь последними сплетнями. – Говорят, на этой вечеринке были девушки, с которыми… Ну, сама понимаешь, – играет бровями, заметив мое недоумение, поясняет: – Они занимались этим.

– Ого. Ты уверена? Может, просто наговаривают, – в неверии смотрю на подругу.

Хотя, чему я удивляюсь? Нашим ребятам уже по восемнадцать лет, через месяц мы заканчиваем школу. Понятно, что гормоны шумят.

– Брат тоже был там, я подслушала его разговор с Селимом. Они между собой делились ночными победами, – морщится, качая головой. – И я верю этим сплетням.

– Вот видишь, все что ни делается – к лучшему. А ты меня уговаривала, ехать хотела, – припоминаю ей нашу ссору.

Тогда Джанан сильно обиделась на меня, даже не разговаривала несколько дней.

– Прости. Я думала, будет весело, откуда мне было знать, что у них все так получится? – виновато опускает глаза.

– Простила уже, – отмахиваюсь.

Я не могу долго злиться на нее.

Она – моя единственная близкая подруга, мы с первого класса вместе. Ее родной брат Мардук учился с нами, они с Джанан двойняшки. И подруга страсть как завидовала брату, ему было позволено куда больше, чем ей. Она вечно жаловалась на несправедливость жизни, ну и на Мардука.

– Родители ему даже слова не сказали, когда он пришел спустя два дня. Ты бы его видела, Мина, спина вся расцарапана, шея в засосах, – всплескивает руками.

– На него пылесос с бешеной кошкой напали по дороге домой? – подшучиваю я.

– Скорее всего, – подхватывает подруга, прыская от смеха. – Но ты бы видела глаза мамы, она тогда так выразительно на меня посмотрела! – морщится подруга.

– Еще бы, ты же слезно молила отпустить тебя вместе с братом, – припоминаю ей недавние события.

– Представляю, какой разбор полетов меня ждал бы, – прикрыв глаза, качает головой подруга. – Мне же ищут жениха. Ты же знаешь, наша семья уважаемая в городе. Многие нас знают, мой папа не последний человек. Мне ни к чему слухи и сплетни. Потом ходи, доказывай…

– Во всем нужно искать плюсы. Я смогла за эти дни подготовиться к экзамену по экономике. Все билеты выучила, – хвалюсь Джанан, подскакивая с дивана от звука вскипевшего чайника. – Пошли чай пить, мама торт испекла, – киваю подруге.

– А я все дни прорыдала от несправедливости. И ничего не учила, – отмахивается Джанан. – Мне было та-ак обидно! Слушай, Мин, а тебе тетрадь с конспектами по экономике еще нужна? Ну раз ты все выучила, можешь мне дать? Я просто не по всем вопросам подготовилась, – с мольбой в глазах просит подруга.

– Конечно, будешь уходить, напомни мне, – достаю торт из холодильника. – Джан, достань тарелочки, сейчас торт нарежу.

– Ты знаешь, что нравишься моему брату? – как бы между прочим делится подруга.

Давлюсь чаем, закашливаюсь под громкий смех Джанан.

– Знаю, – киваю. – А он мне – нет, – заявляю уверенно.

– Может, передумаешь? Мы бы с тобой породнились, – с надеждой смотрит в глаза. – Ты же прекрасно понимаешь, что все эти гульки для Мардука ничего не значат. Только ты в его сердце.

Знаю. Но ответить взаимностью никак не могу. У Мардука пугающе страшные глаза, от его взгляда мороз по коже пробегает, а о его потребительском отношении к женщинам я вообще молчу. Каждый раз сидя на уроке, я кожей чувствую, как он прожигает мой затылок. А порой и вовсе не стесняется, устраивает мне долгие игры в гляделки с условным намёком на что-то большее.

Знаю. Он ответ получить хочет. Здесь и сейчас. А я ничего, кроме исходящей от него опасности, не ощущаю, и внутри возникает навязчивое желание сбежать, скрыться.

Я не хочу и не буду заставлять себя. Даже несмотря на то, какая уважаемая у них семья. И многим было бы в радость породниться.

– Я люблю тебя, Джанан, и дорожу нашей дружбой. Но даже ради тебя я не выйду замуж за того, кого не люблю, – обрубаю подругу.

– Ну и дура. Любая другая на твоем месте прыгала бы от радости, – обиженно надувает губы она.

– Пусть прыгают, если им так хочется, Джан, – пожимаю плечами. – Мне учиться нужно, хочу поступить в институт. А до твоего брата мне дела нет.

– Ты права, отложим разговор, – кивает Джанан, улыбнувшись. – Отрежь еще кусочек, тетя Марьям потрясающе вкусно готовит.

– Ты уже выбрала, куда хочешь поступать? – хватаюсь за нож, спрашиваю.

– Да, я подумала, может, вместе пойдем учиться? Я просто не представляю, как я дальше без тебя.

– Ты же не любишь шить.

– Полюблю, – упрямо уверяет подруга. – Ты же поможешь мне, поддержишь? – с надеждой спрашивает.

– Конечно. Я буду рада, – смеемся.