Читать книгу Оглядываюсь и не сожалею - - Страница 7

С детства и до окончания школы мы дружили вчетвером: Костя Козырев, Толя Алещенко, Яша Шмидтин и я. Позже у меня завязалась дружба с Венедиктом Кузнецовым. Костя был богатырского телосложения, как и его двоюродные братья, один из которых был снят в документальном фильме о волжанах, где он подбрасывал двухпудовую гирю и отбивал ее грудью. Вместе с тем, Костя был исключительно застенчив и молчалив, отличный товарищ, бескорыстный и честный. Мы часто после школы часами засиживались с ним за шахматами. У них во дворе было всегда людно, так как там процветал спорт, был турник, трапеция, устраивались даже боксерские бои. Иногда зимой мы втроем залезали на печку и блаженствуя в тепле болтали. Особенно запомнился разговор о челюскинцах, о которых тогда говорил весь мир. Когда надоедало говорить, начинали возню, в результате кто-нибудь летел на пол под хохот оставшихся на печке. Когда мы заканчивали девятый класс, из Астрахани к Косте приехали две девчонки, знакомые Костиной мамы, они были на год младше нас. Все дни проводили вместе, ездили за Волгу купаться, а по вечерам ходили в парк на танцы. Одна из них, Лариса, была очень начитанная и серьезная девочка, а вторая, Людмила, пухленькая хохотушка, предпочитала песенки, болтовню, вздыхания и закатывание глазок, всячески стараясь произвести на меня впечатление. Мы ее постоянно разыгрывали, но она не обижалась и лишь улыбалась. Позже, когда я был уже студентом, она писала мне в Москву письма на многих страницах, но бедных по содержанию, и постепенно наше общение затихло.

Яша Шмидтин жил без отца, с матерью. Яша был очень развит, трудолюбив, отлично учился и был очень застенчив. Я всегда тянулся за ним, самолюбие не позволяло отставать, хотя в душе я считал его более способным. Мы были неразлучны даже тогда, когда они переехали на другой конец города, и мне иногда приходилось вечером через весь город идти к нему за консультацией, если не получалась задача по математике, а у него всегда все получалось. Как-то возвращаясь из школы, мы забрались всей ватагой на заброшенную стройку и стали, разделившись на группы, бросать друг в друга камешки щебенки. Мы с Яшей были вместе. Когда он, находясь передо мной, нагнулся за очередной порцией щебня, я сильно бросил камень, а Яша в тот момент выпрямился, и камень попал ему в голову за ухом. Хлынула кровь, все перепугались, но он держался молодцом. Кровь остановили, все обошлось благополучно, а наша дружба даже укрепилась, так как я проникся к Яше еще большим уважением. Но однажды я допустил бестактность по отношению к нему: мы о чем-то горячо спорили в присутствии девчонок (в этом все дело), я дал ему пощечину и сам обомлел. Яша покраснел, на глазах показались слезы обиды, и он отошел на другую аллею (дело было в парке). Я бросился за ним, стал просить прощения, и он простил. Но я себе этого долго простить не мог, и чувство допущенной несправедливости запомнилось на всю жизнь, Я стал более сдержанным в своих эмоциях, урок пошел на пользу. Я пишу об этом в надежде, что мои дети задумаются над этим и сделают соответствующие выводы, а аналогичных случаев у них было предостаточно. Но не следует думать, что я причинял Яше одни неприятности, – был случай, когда я (без преувеличения) спас ему жизнь. В одно из летних воскресений вся наша семья и куча знакомых, в том числе и Яша, всего тринадцать человек, включая шестерых детей в возрасте от десяти до тринадцати лет, отправились на лодке на другой берег Волги. Мы плыли вверх вдоль берега. А когда подошли к месту впадения в Волгу речушки Малыковка, лодку развернуло течением и понесло на середину реки, где стоял на якоре буксирный пароход. Колеса судна медленно вращались, удерживая его от сноса быстрым течением, якорь для этого был недостаточен. Мы буквально не успели понять, что происходит, как лодку затянуло под пароход. За несколько метров до парохода я нырнул в воду и крикнул: «Яша прыгай!» Он не раздумывая бросился в воду, хотя очень плохо плавал. Я подплыл к нему и стал поддерживать на плаву, пока не подошла спасательная лодка. Моя мама успела ухватиться за шпангоут под палубой и висела на нем наполовину в воде, пока ее не сняли спасатели, с трудом разогнув конвульсивно стиснутые пальцы. Несколько лет после этого мама лечилась. Остальных четверых ребят, которые ухватились за перекладины колес, вытащили через люк в палубе целых и невредимых, но перепуганных до смерти. С берега эту картину наблюдало несколько сот человек отдыхающих, и впоследствии все поражались, как в такой ситуации никто не погиб.

В определенной степени Яша оказал влияние на всю мою жизнь. Перед окончанием школы я принял решение, одобренное родителями, поступать в Ленинградскую лесную академию. Однако, по окончании школы (мы с Яшей получили свидетельства об окончании школы с отличием) Яша убедил меня идти в технический ВУЗ и сам решил поступать в Ленинградский политехнический институт. Я послал документы в МВТУ имени Н. Э. Баумана, тогда он назывался КММИ (Краснознаменный Московский механико-машиностроительный институт), и наши с Яшей пути разошлись, но мы систематически переписывались. Яша остался в блокадном Ленинграде… Так я потерял друга.

Толя Алещенко был очень упорным, трудолюбивым, молчаливым и немного грустным мальчиком. После школы он поступил в Саратовский медицинский институт, по окончании получил звание врача 3-го ранга и уехал в Ригу. Больше я его не видел. Так я лишился второго друга.

Веня Кузнецов влился в нашу дружную группу уже в седьмом классе. Его гостеприимный дом находился около школы, и мы, возвращаясь домой, часто заходили к нему. У него было четыре брата, которые пошли разными путями, но каждый достиг многого и, в первую очередь, большого уважения. Веня всю жизнь был жизнерадостным, веселым человеком, очень скромным и доброжелательным. Закончил Саратовский педагогический институт и всю войну прошел рядовым, заслужил много наград, в том числе два Ордена Славы. Личная жизнь его складывалась трудно, и в солидном возрасте (за пятьдесят) он был вынужден уйти от жены (дочь была уже замужем). Позже он женился и, судя по его рассказам, вполне счастлив. Мы с ним поддерживаем постоянную связь, он не раз бывал у нас дома.