Читать книгу Семь безликих святых - - Страница 4

Дамиан Вентури устал от смерти.

По правде говоря, он устал от всего. Ночные сумерки давно приблизились к рассвету, и ему становилось все труднее удерживать внимание на мертвом теле последователя, распластавшемся перед ним. Он поправил воротник форменного мундира Палаццо в надежде ослабить давление, нараставшее в горле.

Весь вид Леонцио Бьянки, бывшего последователя Смерти, говорил о том, что его отравили. На мертвенно-бледных губах блестел слой отвратительной пены, на предплечьях резко выделялись вздувшиеся, похожие на синяки вены. Несмотря на это, выражение его лица казалось безмятежным, изгиб рта – мягким, будто он безропотно отдался на милость смерти.

Дамиан, еле сдерживая дрожь, отстранился от тела Леонцио. В спальне последователя стоял холод, тусклое мерцание свечи отбрасывало тени на позолоченные стены. Возможно, все дело в обстановке, но было что-то гнетущее в темноте, сгустившейся по краям этого оранжевого свечения. Что-то тревожное ощущалось в том, как голова Леонцио была повернута лицом к зеркалу на другом конце комнаты, отражаясь в нем.

– Ну что?

Голос главного магистрата прервал осмотр Дамиана: от испуга он заметно отшатнулся от кровати. На его лбу выступил пот. Смерть неизменно возвращала его во времена, проведенные на войне. Грудь тут же сдавило, кровь вскипела в жилах, а ноги налились свинцом, словно он волочил их по грязи.

– Не знаю, – ответил Дамиан, поворачиваясь лицом к главному магистрату. Он говорил отрывисто, но вежливо. Ярость магистрата буквально витала в воздухе: Дамиан почувствовал ее в тот самый миг, когда мужчина вошел в комнату. – Могло ли это быть самоубийством?

Главный магистрат Форте, последователь Изящества, высокий человек с безупречно зачесанными волосами и тонкими усами, взглянул на Дамиана поверх очков. Форте занимал должность, на которую был избран представителями гильдии на смену его предшественнику, чуть больше года. Не так уж часто подобную роль исполнял один из последователей Изящества, поэтому Дамиан задавался вопросом: не этот ли опыт сделал Форте таким жестоким и бескомпромиссным человеком, каким он видел его сейчас перед собой?

– Самоубийство? – Форте насмешливо повторил озвученное предположение, ощупывая руками одежду и простыни покойника в поисках какой-нибудь подсказки. Последователи Изящества обладали особой связью с такими вещами: именно это умение делало их превосходными ткачами, способными создать из ткани что угодно: от брюк до гобеленов, не прибегая к нитке и иголке. – Это было бы очень удобно для вас, синьор Вентури.

– Прошу прощения? – невольно сорвалось с языка Дамиана. Будучи главным магистратом, Форте считался земным гласом святых, однако это звание не наделяло его особой тактичностью. Дамиан вернулся в Омбразию всего год назад и точно успел в этом убедиться.

– Будь это добровольный уход, – продолжил Форте, – это не значило бы, что стража Палаццо не справилась с защитой высокопоставленного государственного чиновника.

Произнося эти слова, он не смотрел на Дамиана. Главный магистрат отстранился от кровати, а между его кустистыми бровями пролегла хмурая складка.

– Леонцио определенно умер в этой одежде, в остальном же ничего необычного в ней нет. – Взмахом руки простыни расправились и накрыли тело последователя.

Дамиан обрадовался, что ему больше не придется смотреть на мертвеца, однако его облегчение испарилось с последующими словами Форте:

– Кстати о страже Палаццо. Где ты находился прошлой ночью, Вентури? Разве в твои полномочия не входит предотвращать подобные происшествия?

В душе Дамиана вспыхнуло недовольство, но он стиснул зубы в попытке сдержать рвущийся наружу ответ.

– Приношу свои извинения, mio signore[1]. Я был в Меркато.

Еженедельный городской рынок, работавший по ночам, давал последователям возможность продавать и обменивать товары. Четыре гильдии, занимавшиеся ремеслами, – Сила, Изящество, Терпение и Хитрость – являлись основой экономики Омбразии и причиной, почему та считалась центром торговли. Склонность Изящества к тканям дополняла склонность Силы к камням, Терпения – к металлам, и Хитрости – к химикатам. Поэтому их основной функцией было изготовление оружия, текстиля, изделий из камня и всевозможных эликсиров для отправки в другие земли.

Все последователи представляли собой потомков первых святых, но не все из них обладали магией. Иногда, как рассказывал Дамиану отец, предпочитаемые ими способности проявлялись у них через поколение или вовсе исчезали, когда родословная излишне разбавлялась.

Потомки без магии – такие люди, как Дамиан, – не являлись последователями. Они были немногим лучше остальных заурядных граждан.

Вот почему выполнение функций стражи – единственный для Дамиана способ попасть в Меркато. Производимые товары не предназначены для людей вроде него. Тем, кому нечего предложить обществу, невозможно примкнуть к последователям. В случае если кто-то из заурядных жителей решал нарушить это правило, стражники тут же выпроваживали его. Лишь благодаря своей деятельности Дамиан имел шанс приблизиться к той жизни, которая могла бы быть у него.

Однако он и Форте прекрасно знали, что ему, как начальнику стражи Палаццо, следовало делегировать свои обязанности. Когда он не совершал обход храмов, его работа заключалась в том, чтобы находиться здесь, в самом Палаццо. А наиважнейшей задачей было защищать последователей, выбранных представлять свою гильдию.

– Ты был в Меркато, – вкрадчивым голосом повторил Форте слова Дамиана. – Разве ты вчера не совершал обход храмов?

– Нет, – признался он, поморщившись. – Я думал…

– Нет, Вентури, – прервал его главный магистрат. – Ты не думал. И это совершенно очевидно. – С каждым словом он приближался к Дамиану на шаг, тыча пальцем в его грудь. – Гильдии доверяют нам защиту своих представителей. А я доверяю тебе Палаццо как самое безопасное место в Омбразии. И тем не менее в ночь, когда один из наших последователей оказывается мертв, ты развлекаешься в Меркато?

Дамиан сглотнул, протесты готовы были сорваться с его языка. Ему хотелось возразить, сказать, что он отнюдь не развлекался там, но месяцы службы показали: это ничего не изменит.

– Mio signore, уверяю вас, ни один человек не смог бы проникнуть в комнату последователя без ведома моих офицеров. К тому же, – он указал подбородком на тело, – у него отсутствуют какие-либо повреждения. Либо что-то вызвало внезапную аневризму, либо его отравили. Поверьте, мы очень тщательно следим за тем, кто входит и выходит из Палаццо.

Ноздри главного магистрата раздулись.

– По всей видимости, не очень тщательно.

Дамиану нечего было ответить. В Омбразии за короткий промежуток времени произошли уже две необъяснимые смерти: первой погибла молодая девушка, вторым – юноша примерно одного возраста с Дамианом. Их тела доставили в городской морг, а Форте даже не удосужился назначить офицеров для расследования. «Заурядные постоянно враждуют между собой», – сказал тогда он. А потому не имело значения, двумя больше или меньше.

Однако на этот раз все было иначе. Последователи Смерти выбрали Леонцио Бьянки, чтобы тот представлял их интересы в Палаццо. Его внезапная кончина напугает и разгневает людей.

– Как-то слишком удобно, – прорычал Форте. – Избрать мишенью представителя Смерти, чтобы никто не смог «прочитать» тело?

Дамиан невольно кивнул. Ему приходила в голову та же мысль. Последователь Смерти, обладавший способностью вступать в контакт с умершими до того, как душа покинет тело, мог бы выяснить, что случилось с Леонцио.

Но, учитывая, что Леонцио и был тем самым последователем Смерти в Палаццо, им, скорее всего, не повезло. Души, как правило, надолго не задерживались в телах.

– Я приведу кого-нибудь, – заверил Дамиан главного магистрата. – На всякий случай.

Все еще сомневаясь, Форте провел ладонью по лбу.

– Разберись с этим, Вентури. Мы не сможем скрывать произошедшее от общественности, поэтому нам нужно как можно скорее получить все ответы. А то я уже начинаю подумывать, не совершил ли мой генерал ошибку, назначив своего сына начальником стражи. – Он достал из кармана серебряные часы, как будто ему срочно нужно было попасть в какое-то очень важное место посреди ночи. – Я позволил Баттисте вернуть тебя с севера и могу с такой же легкостью отправить обратно.

Слова сочились ядом и глубоко ранили. Дамиан вряд ли сумел бы выдержать возвращение на войну. Его нервы и без того были натянуты как струны.

– Я выясню, что случилось, – пробормотал он. – Я вас не подведу.

Форте смерил его недовольным взглядом.

– Уж постарайся. Доложи мне завтра. Если ты подозреваешь, что тут замешана отрава, то, полагаю, знаешь, с чего следует начать.

С пылающими щеками Дамиан поклонился Форте, после чего мужчина выскользнул из комнаты, его массивная фигура растворилась в темном коридоре. Ну вот, еще одна бессонная ночь. Порой он жалел, что после возвращения отец повысил его в звании.

«Это чтобы отвлечь тебя, – сказал тогда Дамиану Баттиста Вентури. – Потому что я знаю, каково это – остаться наедине с темными мыслями».

Дамиан все ждал, когда эти мысли уйдут. Как можно поставить точку в этом вопросе, если знаешь, что война до сих пор продолжается? Вторая война святых шла уже двадцатый год. Мужчины и женщины на севере сражались намного дольше по сравнению с двухлетним сроком службы Дамиана, но это, как оказалось, ни на что не влияло. Смерть по-прежнему преследовала его каждую свободную минуту. Она водила холодными чудовищными пальцами по его позвоночнику и шептала на ухо всякую бессмыслицу.

Когда-то ему удавалось отвлечься воспоминаниями. Он представлял себе лицо любимой девушки, и ее улыбка прогоняла страх. Но теперь, три года спустя, он видел в памяти Россану Ласертозу лишь разъяренной.

Именно по этой причине Дамиан при любой возможности держался подальше от квартала Терпения. Он видел Роз мимоходом, но после его возвращения в Омбразию они так и не говорили. Роз из его подсознания уже знала обо всех совершенных им грехах, однако реальность, если рассказать ей о них по-настоящему, будет намного хуже. К тому же в ней уже проявилась магия, и, значит, теперь она – последовательница. А Дамиан? Всего лишь сломленный мальчишка, играющий в командира.

Он встряхнул головой, отгоняя от себя эти мысли, и в полный голос, чтобы его услышали за пределами комнаты, позвал:

– Энцо!

В дверях появился худощавый юноша-слуга одного возраста с Дамианом, одетый в форму сизого цвета служащего Палаццо. Когда Дамиан прибыл, тот стоял снаружи комнаты и с тех пор, по-видимому, не сдвинулся с места. При виде накрытого простыней тела его лицо оживилось.

– Signore?

Дамиан вздохнул.

– Форте ушел. Так что можешь меня так не называть.

Энцо тут же расслабился, проведя рукой по черным как смоль блестящим волосам. Он работал в Палаццо меньше месяца, но они с Дамианом быстро подружились.

– Merda[2], – выругался он, по-прежнему не сводя глаз с кровати. – Он действительно мертв?

– Как видишь. – В голосе Дамиана проскользнули резкие нотки. Энцо ни разу не бывал на севере и поэтому никогда не видел мертвецов. Странно, что в этом возрасте его еще не призвали в армию, хотя это лишь вопрос времени. Все годные к службе и заурядные в конце концов оказывались там.

– И Форте ждет, что ты выяснишь, как это случилось?

Дамиан покосился на Энцо.

– Ты даже не собираешься делать вид, будто не подслушивал?

На лице Энцо не было и тени раскаяния.

– Трудно было не услышать. Чем я могу помочь?

От его вопроса у Дамиана голова пошла кругом, и на мгновение он замолчал, обдумывая дальнейший план.

– Не мог бы ты привести ко мне синьору Де Лука?

– Разумеется. – Однако Энцо не торопился уходить и с любопытством разглядывал Дамиана. – Все в порядке? Ты как будто немного… не в себе.

Плечи Дамиана поникли, он больше не пытался изображать уверенность. Он указал на кровать.

– Это все из-за меня. Мне следовало находиться здесь.

– Ты не знал, что так произойдет. И ты не единственный, кто был на дежурстве.

– Это ничего не меняет.

Энцо колебался, чувствуя беспокойство.

– Энцо, прошу тебя. Ты больше ничего не можешь сделать.

– Ну ладно. – Слова дались ему с трудом. – Я скоро вернусь.

Когда шаги Энцо стихли, Дамиан опустился в рабочее кресло мертвого последователя. В ушах стоял звон, который вскоре перерос в эхо выстрелов. В голове они усиливались тысячекратно; выступивший на лбу холодный пот не имел никакого отношения к случившемуся в Палаццо. На одно мгновение он очутился по щиколотку в грязи. Голова кружилась от ужаса, когда он тащил окоченевшее мертвое тело товарища с передовой. Сколько раз эти воспоминания всплывали в его кошмарах?

«Ты солдат. Начальник стражи Палаццо. Возьми себя в руки, ты…»

– Прошу сюда, синьора.

В дверях вновь показался Энцо, на этот раз в сопровождении последовательницы Хитрости, проживавшей в Палаццо. Встрепенувшись, Дамиан встал и кивком головы пригласил Джаду Де Лука в спальню.

– Спасибо, что пришли. Энцо, не мог бы ты сходить в храм Смерти? Попроси гильдию прислать в Палаццо одного из своих последователей. Любого. Мне нужно «прочесть» тело.

Дамиан всегда испытывал некоторую неловкость, отдавая приказы своему другу. Но в ответ Энцо лишь кивнул и, бросив на Дамиана еще один многозначительный взгляд, растворился в темном коридоре.

При виде тела Леонцио Джада подавила всхлип. Возрастом она была старше Дамиана – возможно, за двадцать – но при этом выглядела весьма худенькой и юной, с темными волосами и еще более темными глазами.

– Значит, это правда. Он действительно мертв. – Она коснулась пальцами век, а после сердца – в знак святых покровителей.

– Судя по всему. Простите, что пришлось вызвать вас в столь ранний час, но мне требуются ваши профессиональные навыки. Мне нужно знать, что за яд его убил.

Будучи последовательницей Хитрости, Джада разбиралась в ядах, как никто другой. Она могла почувствовать химические реагенты в венах Леонцио, провести своего рода частичное вскрытие без разрезов.

– Как такое могло случиться? – хрипло произнесла Джада. – У вас же офицеры в каждом крыле Палаццо, разве нет?

Она не хотела никого обвинять, но ее слова прозвучали иначе.

– Некоторые вещи мне неподвластны, синьора. Не будете ли вы так любезны? – Дамиан выразительно указал на тело. Джада робко приблизилась к кровати, в тусклом свете лицо ее казалось бледным.

Руки, словно белесые мотыльки, запорхали над грудью мертвого мужчины. Она распахнула малиновую ткань его халата, губы шевелились, произнося слова, которые Дамиан не мог разобрать. Он видел, как она откинула голову Леонцио назад, раскрывая челюсти. В свете свечи блеснули зубы.

– Судя по цвету губ, могу предположить, что в последние минуты жизни он боролся за воздух, – сказала Джада. – При этом внешний вид кожи говорит о том, что яд проник через кровь, а не через отравляющее вещество… В его теле точно какая-то гадость, хотя трудно определить, какая именно. По ощущениям напоминает пыльный сорняк: убивает мгновенно, как только попадает в кровеносную систему, но, если принять растворенным в воде, может вызывать удушье.

Дамиан нахмурился.

– Вы не знаете наверняка?

– Стойте! – резкий возглас Джады прозвучал как щелчок кнута. Она задрала рукав халата Леонцио, обнажив нежную кожу на внутренней стороне бицепса. Дамиан увидел на нем отметину – темное пятно, похожее на свежую чернильную кляксу, с расходившимися в разные стороны черными щупальцами. Джада осторожно прикоснулась к коже и тут же отпрянула, как от ожога. – Нет, нет. Это не пыльный сорняк.

Зубы Дамиана сомкнулись с громким лязгом.

– Что?

– Пыльный сорняк оставляет сетчатый рисунок и почти никаких следов в месте инъекции. А эти отметины тянутся вдоль вен от точки введения, – Джада наклонилась вперед и, уже не прикасаясь к коже, провела указательным пальцем по линиям, поднимающимся по руке покойника. – Здесь что-то другое. Я не узнаю этот яд ни по внешнему виду, ни по ощущениям. Да и уже слишком поздно его извлекать.

Дамиан поник. Если Джада не знала, что убило Леонцио, то составить список подозреваемых будет труднее.

Хотя первый подозреваемый у него все-таки имелся.

– Признаки указывают на то, что он мертв около пяти часов, – добавила Джада, не замечая его беспокойства.

– Все верно. – Дамиан знал, что теперь следует делать. Он погасил свечу и потянулся к наручникам на поясе. – Джада Де Лука, – с трудом произнес он. – Я арестовываю вас по подозрению в убийстве Леонцио Бьянки. Если попытаетесь оказать сопротивление, лишитесь жизни. Сначала вы будете незамедлительно подвергнуты допросу, а далее – как я посчитаю нужным.

Его захлестнуло чувство вины, когда побледневшая Джада подставила запястья. Он искренне сомневался в виновности этой кроткой женщины, но должен был убедиться. Сковав ее руки наручниками, он повел ее по лестнице вниз. Она шла медленно, покачиваясь, не говоря ни слова. Будто была не удивлена таким поворотом событий, а скорее разочарована.

В подземельях Палаццо царила могильная тишина из-за отсутствовавших нынче преступников и дезертиров. Дамиан провел Джаду в комнату для допросов, сплошь из холодного камня и мрачных теней. Девушка села, изучая его со смесью страха и тревоги. Дамиан остался стоять.

Джада сложила скованные руки на столе перед собой и переплела пальцы так, что костяшки побелели. Ее темные глаза неотрывно смотрели на него.

– Очень кстати, не правда ли, – начал Дамиан, – что Леонцио отравили всего через несколько дней после того, как вы двое поссорились из-за новой политической инициативы.

Мотив был довольно слабым: последователи Палаццо постоянно спорили. Им приходилось это делать, чтобы находить такие политические решения, которые бы приносили наибольшую пользу городу. И несмотря на умение Джады взаимодействовать с химикатами, она была не настолько глупа, чтобы убивать Леонцио таким способом. Тем более понимая, что это сделает ее главной подозреваемой.

Однако мнение Дамиана ничего не значило. Форте дал совершенно четкие указания.

Если ты подозреваешь, что тут замешан яд, то, полагаю, знаешь, с чего следует начать.

Главному магистрату Форте, высшему должностному лицу Палаццо, как символически, так и фактически нельзя было перечить. Последователи доверяли ему. Почитали его. Они были убеждены, что он каждый день общается со святыми и узнает их волю. Он – жирный паук, находящийся в центре политической паутины.

Джада была первым человеком, кого хотел допросить Дамиан, но не последним. Палаццо – да и весь город – кишел людьми, чьи мотивы он не мог разгадать.

Джада облизала губы, в ее глазах вспыхнул блеск.

– Офицер Вентури, клянусь вам, это не я. Мне незнаком яд, и я сомневаюсь, что смерть Леонцио была добровольной. Мне кажется… – ее голос понизился до шепота. – Знаете, до меня доходили слухи от других последователей. Мне кажется, в Палаццо поселилась тьма.

Дамиан в замешательстве сжал переносицу двумя пальцами.

– Что это значит?

Между ними повисло молчание, отчего даже воздух похолодел. Наконец, Джада ответила:

– Кто-то – или что-то – сумел проникнуть в Палаццо и убить представителя, не вызвав ни у кого подозрений. Не оставив никаких следов, – Джада говорила сбивчиво, в ее словах звучали нотки отчаяния. Она перегнулась через стол, устремив на Дамиана взгляд, полный ужаса. – При всем уважении, mio signore, вам не стоит обвинять меня в убийстве. А следует побеспокоиться о том, не стану ли я следующей.