Читать книгу Рассказы Ворона - - Страница 2

Утро началось для меня до рассвета. Я тщательно готовился, проверил кольчугу, ножны, подготовил зелья и святую воду. Фриди я оставил в монастыре, сам же отправился в замок.

Людей на улицах почти не было, а те, кто был, заметив меня, сразу прятались. Однако патруль стражи, остановившись около меня, не стройной, но уверенно прокричали: «Доброе утро, господин инквизитор!», и ударили кулаком в грудь. Люди обращались к нам по-разному – некоторые благодарили и восхищались, некоторые боялись, а кто-то открыто ненавидел за фактическую вседозволенность… Но за нападение на инквизитора или паладина преступника могли казнить на месте, и с этим не мог поспорить даже король.

Не только люди здесь угрюмые – стальное небо, трава серо-зелёные, дома небольшие и невзрачные, но крепкие. Мне же было только легче. Север честен, а потому на фоне открытой неприязни или равнодушия обман виден как на ладони.

Замок лорда не сильно возвышался над городом, но обладал толстыми, как скала, стенами. Башенки и бойницы недобрыми проёмами взирали на гостей. У ворот стояли стражники, и по их лицам можно догадаться, что его видеть они не слишком рады.

– Стоять, кто идет? – с явным недовольством пробурчал дозорный с изрытым вытянутым лицом.

– Каднер, инквизитор Ордена. Вот грамота.

Нет правителя в замке. Лучше б вы поворачивали, господин инквизитор. – ответил второй страж более спокойно.

– Я не к нему. Говорят, на собрании голосов поровну?

– Не лезь, чужак, – огрызнулся первый. – Это наши дела.

Я внимательно посмотрел на стражника. Он скрестил руки на груди и с яростью глядел на меня в ответ.

– Я иду внутрь. Ты не имеешь права меня останавливать.

Не оглядываясь, я пошел во внутренний двор. Грамоту я показал, остальное меня не касается. Кажется, я различил скрип зубов и тихий настойчивый шепот.

– Хей, господин инквизитор! Позвольте вас отвлечь.

Я обернулся. Позади меня стоял сухенький старичок в светло-коричневой мантии. Он опирался на простую выточенную трость, но шагал в моём направлении достаточно бодро.

На сморщенном маленьком лице сияла добродушная улыбка, что сильно выделялось среди мрачных стражников, незаметных слуг и молчаливых работников.

– Позвольте представиться, Дорокул, советник и поверенный маркиза Ортида, и обладающий правом говорить от его имени, – старик легко поклонился и завёл руку за спину. – Полагаю, что у нас с вами общая цель – навести порядок в городе.

– Каднер, ин…

– Позвольте, я прекрасно знаю о вас, – замахал рукой Дорокул. – О Зимнем лесе уже легенды ходят, а королевские егери до сих пор пытаются восстановить охотничьи угодья после пожара.

Советник говорил быстро, но чётко и ясно. Он соблюдал необходимый минимум приличий, но явно игнорировал этикет. Однако самое главное заключалось в том, что ему что-то от меня требовалось.

– Уверен, у вас есть немало вопросов о городе. Мы можем продолжить разговор в моих покоях, – указал Дорокул приглашающим жестом на внутренние ворота.

– Не имею возражений, – ответил я и зашёл внутрь.

Как оказалось, левое крыло замка заняли сторонники герцога, а правое – приверженцы маркиза. Сенешаль явно стремился свести конфликты к нулю, но я не был уверен, что у него вышло. Герцогские посланцы – гости города – явно чувствовали себя хозяевами, о чем постоянно напоминали всем остальным. А вот свита Дорокула вела себя скромнее, хоть и упорно защищали свои интересы. Об этом мне поведал сам советник, пока его шаги гулко отдавались в полупустой предвратной зале.

Высокие потолки и толстые каменные стены как будто рассказывали о мрачных гигантах-северянах, хозяевах древних крепостей, чьи подвалы полны несметных сокровищ. Тягучий холод, кусал за ноги, пробирался под мантию, залезал в прорези маски, и даже многочисленная орда очагов, лампадок, свеч и факелов не могли его отогнать. Грубый камень хранил его надёжнее, чем казначей – золото.

Зала, куда привёл меня Дорокул, была увешена отрезами ткани. На некоторых виднелся герб одной знакомой марки. На массивном дубовом столе уже стояли блюда с сыром, мясом и овощами.

Я устроился в кресле напротив советника, но к еде не притронулся. Подозвав слугу и велев тому принести вина, он положил локти на стол и сцепил пальцы.

– Дагарт – вотчина маркиза, – неожиданно неторопливо начал Дорокул. – В библиотеке хранятся старые карты и грамоты о владении. К несчастью, нашего соперника это мало волнует.

– Я далек от политики. В этом плане я могу полагаться лишь на слова императора и букву закона.

Видимо, советник оценил мою осторожность в беседе. Лёгкая усмешка мелькнула всего на мгновение, затем Дорокул откинулся и широко развел руки в стороны.

– Вы достаточно умны и прозорливы, чтобы говорить подобное. В час, когда жизни обычных людей в опасности, появляются те, кто хочет преступить закон ради своей выгоды. Но в наших с вами силах всё изменить. И за ваши старания маркиз Ортис щедро вознаградит вас, не сомневайтесь.

Мой скептический взгляд нелегко уловить под маской, а голос я всегда очищал от лишних эмоций. Попытки использовать Орден в своих целях осуществлялись часто, но мы всегда были вне дворцовых интриг.

Конечно, я понимал, что хочет от меня советник. Дело в том, что боевое крыло инквизиторов или паладинов отчитывается только перед магистром или летописцами Ордена. Это прописано в Кодексе, но в последние несколько веков мои братья и сестры, чтобы успокоить простой народ и дворян, стали приносить трофеи и им. Так однажды императорский приём был сорван огромной головой Гидры, которую принесли прямо в середине праздника паладины.

О помощи в устранении проблемы оборотней просил почивший наместник, а сейчас город принадлежит непонятно кому. Если бы я публично принёс голову вожака Дорокулу, как представителю власти в городе, голоса в Совете могли измениться. Правда, то же самое мог предложить и представитель герцога, однако первым на меня вышел именно советник.

Неприметный слуга проскользнул в залу с бутылкой вина в руках. Ловко открыв её, он начал разливать напиток по чашам, но я рукой остановил его. Дорокул сделал пару глотков, не сводя с меня взгляда, словно ожидая чего-то.

– Я понимаю, что вы от меня ждёте. Туши тварей, вынесенные на всеобщее обозрение, а также ваше имя и имя маркиза на моих устах. Но вот вся ситуация мне всё ещё неизвестна. Не ответите ли вы на пару вопросов?

– Разумеется, господин инквизитор. Спрашивайте. – благосклонно ответил Дорокул.

– Кто заседает в Совете? Не весь же город собирается в замке?

– О, конечно нет. В Совет входят самые влиятельные жители города – глава города, Адар, аптекарь Кнуд, торговец Кассий, антиквар Мереон и ещё с десяток. Они как раз и решают судьбу города.

– А зачем маркизу вообще нужен Дагарт? Как я слышал, серебряные жилы истощились, и многие шахтёры остались без работы.

– Хм… Конечно, хотелось бы сохранить эти сведения в тайне… – Тут он мне заговорщически подмигнул. – Но раз мы с вами на одной стороне, проблем не возникнет. Шахтёры нашли новую жилу, с драгоценными камнями необычной чистоты. Об этом как-то пронюхал герцог Гораций Хорек и послал сира Эзрана забрать шахты себе, с помощью подкупа и шантажа.

Два враждующих лорда взялись за город, внезапно ставший богатым, в котором обосновался древний клан оборотней, сотни лет прятавшихся среди людей. Не секрет, что драгоценные и полудрагоценные камни привлекают не только магов, но и тварей. Может быть, призрак появился сам, но стаи гарпий явно штурмуют город не просто так.

А оборотни… Может быть, скрываться среди северян проще, чем кажется на первый взгляд?

Выскользнув из цепких пальцев Дорокула, я пока не собирался покидать замок. Сир Эзран тоже мог стать интересным собеседником. Однако стража так не считала. В левое крыло я попасть так и не смог. Гвардейцы с приклеенной вежливой улыбкой упорно твердили мне, что поверенному не здоровится, а когда на моих глазах слуги занесли внутрь бочонок медовухи, посоветовали нанести визит господину в другой раз. Решив не тревожить пьянство дворянина, я с удовольствием вышел на воздух.

– Приветствую, господин инквизитор. – послышался знакомый глухой голос позади.

Верд прислонился к стене и терпеливо ждал меня во всём боевом облачении. Привычный шлем с конским хвостом, даже фраза почти та же. Казалось, что передо мной не человек, а оживший доспех.

– Здравствуй, десятник. Я тебе нужен?

– Да. Капитан Дирто хочет оказать вам любую посильную помощь.

Я задумчиво бросил взгляд на ворота, где несли дозор два недоброжелательных стражника. Без помощи можно было обойтись, но я мог решить все вопросы с местными одних махом… Или попытаться решить.

– Хорошие новости. Подготовьте коня. Нам нужно выехать за город.

– Тухлятина и гнилье? И всё в одной повозке?

Даже непроницаемый десятник казался ошарашенным. Наверняка, не так он представлял инквизиторскую охоту.

– И никаких патрулей рядом. Все стаи могут слететься в одно мгновение.

– Я… Хорошо, пусть так, я поговорю с тавернщиками и корчмарями. Но почему здесь?

А были мы на хорошей прогалине, достаточно близко к реке, чтобы не пропустить водопой тварей, и в это же время достаточно далеко, чтобы испортившаяся еда ненароком не попала в воду. Лес отступил далеко, и гарпии не появятся неожиданно. Отличное место для лука.

– Думаю, рядом гнездо. Если увидите птиц или диких зверей, сворачивайте сразу. Гарпии серъëзно проголодались, раз полезли на город, а потому вся живность в округе должна быть истреблена.

– Охотники как раз эти места не любят. Говорят, мёртвая земля.

– Мёртвая земля – земля нежити. А эти хотя бы живые.

Верд внимательно оглядел местность, словно запоминая её. Его конь суетился, недовольно бил копытом о землю. Ему явно здесь не нравилось. А вот Фриди жевал вялую траву со спокойствием удава.

– Вы уверены в плане? Гарпии опасны и…

– Я инквизитор, Верд. Не тебе мне рассказывать о тварях. Если мы не ошиблись местом, к вечеру завтрашнего дня вы уже повезете туши в монастырь.

Десятник тяжело вздохнул. Я слышал в его голосе тревогу и обеспокоенность, что было весьма для него необычно.

– Да пребудет с вами Бог. Возвращаемся?

– Езжай. Я бы хотел осмотреться.

Когда Верд скрылся в тёмно-зеленых зарослях, я уже слез с коня и внимательно стал исследовать землю вокруг. Едва заметные, неуловимые, совсем свежие следы тянулись медленно, но уверенно. Меня учили двигаться и сражаться в лесу, когда мне не исполнилось и десяти, однако следопытом я бы себя не назвал, так как выслеживать тварь и выслеживать человека – слишком разные вещи.

Однако моей внимательности и скудных навыков хватило определить примерное направление. Взяв за поводья Фриди, я отправился вперед, стараясь не потеряться на чужой земле.

Очень быстро я очутился в лесу и потерялся окончательно. След исчез, и найти его снова не удавалось. Меня встречали редкие и тонкие деревья с удивительно разросшейся кроной. Пологий склон опускался к берегу небольшой речушки. Под тихий шелест листьев я опустился к воде и замер.

Одинокая цепочка следов меня сильно тревожила. Мне не нравилось, что за нападением может кто-то стоять. Но я никак не мог понять, как целому клану оборотней удавалось спокойно жить среди местных, почти не привлекая внимания. Понятно, что сейчас их кровь будоражит сила драгоценных камней, но в Дагарте они чувствуют себя.... Как дома.

Их заступником вполне мог быть наместник, но он погиб. Умер ли он случайно, или его устранили люди одной из сторон? А быть может, наоборот, узнал что-то, что лучше не знать? Действительно письмо в Орден было его?

Тихий шелест прерывал скрип деревьев. Странный скрип, неестественный, всё усиливающийся, в безветренную погоду. Я мгновенно подскочил к коню и стал копаться в седельных сумках. Скрип стал жутким скрежетом трущейся коры, и мне пришлось отпустить Фриди и рвануть навстречу внезапно объявившемуся дубовику.

Чтобы сразу остановиться.

Огромная масса развороченных, переплетённых стволов, корней и веток, отдалённо напоминающая дикое животное, с круглым ртом, усеянным щепками-зубами, злыми жёлтыми глазами, почти незаметными на рисунке трещин, и заметно выступающим хребтом. Было видно, что тварь болела, и она в агонии бродила по лесу, снося деревья не своём пути. Его кора стала сухой и темной, казалось, ещё немного, и она начнёт отслаиваться. Громадные передние лапы-столбы передвигались как будто нехотя, а длинные, но тонкие задние волочились следом.

Но самое главное – человеческое тело, насаженное на обломанную ветку чуть дальше. Знакомая мне вампирша мёртвыми зелёными глазами уставилась вдаль. Походное платье было испачкано землёй и аккуратно прошито насквозь, будто гигантской иглой. Рядом валялась дорожная сумка.

Видимо, девушка спешно пыталась покинуть город, но наткнулась на спящего дубовика, прикинувшегося холмом. Медленно гниющий монстр пришёл в бешенство и отшвырнул беглянку в сторону, даже не заметив. А та…

Стараясь не шуметь, что было не так сложно, осторожно прокрался до вампира. Обхватив тело руками, я снял девушку с импровизированного копья и посадил рядом. Сердце задето, кажется, ещё лёгкие… Рёбра точно сломаны, – удар даром не прошел. По сути, передо мной сидел труп.

Но вампиры – твари живучие. Нередко бывало, что после смертельного удара обычным оружием через пару десятков лет они снова вставали из могил. Поэтому их особенно любят сжигать на кострах.

Я достал кинжал и отодвинул рукав. Моя кровь потекла по руке, по лезвию, попала в приоткрытый рот. Я от этого не умру, а для неё это шанс выкарабкаться с того света.

Однако даже через пару минут чуда не произошло. Погибших не вернуть с того света. Кинжал вернулся в ножны, а рану я обмотал тряпицей. Дубовик бесновался в стороне, и пока ко мне не лез. Зелья уже были на поясе, когда до моих ушей дошёл сдавленный хрип.

– Жива…

Глаза закрыты, грудь поднимается еле-еле, но часто. Тряпка полетела на землю, и я приподнял ей голову, позволил девушке инстинктивно впиться в кожу. Она жадно черпала из меня кровь, даже рука начинала неметь. Однако руку я опустил лишь тогда, когда беглянка чуть успокоилась. Хрипы не исчезли, но стали тише. Дыхание уровнялось. Даже начали дрожать ресницы. Я оставил её собираться с силами и отправился к монстру.

Дубовики тщательно охраняют свою территорию. Дубравы, лески, чащи, в которых породы самых разных деревьев приобретают особые свойства – хорошо обработанная древесина жжёт нежить не хуже святой воды. Рассердить их можно только огнём и топорами лесорубов. И в таких случаях дальние родственники энтов становятся страшным противником. Кожу-кору не берёт пламя и сталь, сильное и быстрое тело в мгновение ока сносит любой строй. Обычно уничтожить тварь отправляют два полных крыла подготовленных паладинов.

Но дубовик передо мной значительно ослабел и теперь хорошо горел. Если не подводить его к реке, можно расправиться с бестией издалека. Я встал прямо перед монстром и приготовился к бою.

Тварь заметила меня не сразу. Кажется, он пытался почесать свою огромную морду о ствол клёна, но тот моментально рухнул. Когда маленькие глазки уставились на меня, в его сторону уже летела хрупкая склянка с жидким огнём. Стекло разбилось о загривок, расплескав содержимое, которое тут же взвились яростным белым пламенем, а я побежал подальше от раненой вампирши. Но дубовик как будто не заметил огня и побежал напролом. Сначала медленно переставляя лапы, затем всё быстрее и быстрее, набирая разгон и заваливаясь в сторону при повороте. Расстояние стремительно сокращалось, и даже многочисленная армия древесных препятствий не могла задержать шустрое чудовище. В момент финального рывка я изо всех сил отпрыгнул в сторону, надеясь ускользнуть от пасти и лап монстра и удачно встретить землю… Но гигантские когти сначала пригвоздили меня к земле, а затем не сумевший мгновенно остановиться дубовик разодрал плечо в клочья, не обращая внимания на кольчугу. Тихо зашипев от боли, я встал и достал клинок, и через пару секунд в филигранном рывке разминулся с мордой монстра и под сильным углом вонзил меч ему в глаз. Лезвие вошло с неохотой, но причинило достаточно боли, чтобы тварь с противным скрипом попыталась отвести морду в сторону, лишь удобнее подставляя её. И я сильнее навалился на клинок, проталкивая его глубже. Однако сильный удар опрокинул меня и заставил приземлиться на больное плечо.

Дубовик уже был мёртв, но ещё этого не осознавал. Предсмертная безумная агония длилась ещё несколько минут, и уже ставшее красным и более спокойным пламя перебрасывалось на траву и ветви, пока я уверенно бинтовал плечо поодаль. Страшная рана, но рукой двигать я в состоянии. Когда прогоревшее тело перестало шевелиться и лишь весело трещало костром, я встал и отправился искать Фриди. Как оказалось, девушка уже оправилась от смертельной раны, хоть и опиралась на дерево, но всё же стояла. По её испуганному лицу было понятно, что схватку она застала, но думал я в этот момент о другом. Сколько же время прошло с начала битвы? Как беглянка смогла восстановиться так быстро? Ни у кого из вампиров столь потрясающей регенерации я не видел, и это настораживало.

– Ты… Инкви…зитор? – со страшными хрипами выговорила она.

– Не говори и ложись, – я уверенным шагом направился к ней, срывая свою мантию.

– Заче…ем?

Пользуясь моей поддержкой, вампирша опустилась на землю, но упорно пыталась не потерять мой взгляд. Я подложил ей под голову одежду, и склонился над девушкой.

– Сосредоточься и отвечай на мои вопросы. Лучше всего «да» или «нет». Потом уже я отвечу на твои. Тебе нужна ещё кровь?

– Нет…

– У тебя есть фляжка или другая тара?

– Да…

– В сумке?

– Ага…

– Хорошо. Отдыхай. Мне нужно потушить огонь.

Немало времени ушло на походы к реке. Я вернул Фриди, достал фляги, а затем раз за разом ходил за водой, а когда пламя хоть немного затихало, мне приходилось затаптывать его сапогом. Хорошее снаряжение легко выдержало жар, и лесной пожар удалось предотвратить без последствий.

Топот и лязг отвлекли меня от работы. Повернувшись, я ожидал увидеть Верода со стражниками, но ошибся. Это были посланники одного знатного дворянина, чьи владения были далеко отсюда. Я мгновенно заслонил собой аристократку и уверенно направился вперёд, стараясь провести этот неприятный разговор как можно дальше. Всадники проявили уважение и остановились поодаль.

Главного среди них звали Гираном. С длинной тёмной косой и изящной бородкой, в идеально сидящем камзоле, он напоминал профессионального бретера-педанта, точного и аккуратного. Острый взгляд перебегал с девушки на меня, рука уверенно легла на эфес меча, заострённый подбородок чуть опустился в знак приветствия и снова поднялся. Сзади с лошадей слезла его свита. Один – лысый громила с кровожадной усмешкой и устрашающей секирой в руках. Второй – сухощавый и завёрнутый в плащ силуэт. Шляпа на его голове оставляла лишь цепкие тёмные глаза, и опасался его я больше всего.

– Инквизитор, – начал Гиран. – Мы разыскиваем дочь нашего господина, которая сбежала из дворца. Нам не нужны ни лишняя кровь, ни месть. Позволь нам выполнить наше задание и уйти. Тем более, тебе и так тяжко.

Я свободно повел плечом, показывая, что со мной всё в порядке. Ещё один ответ в копилку. Вопросов в голове стало меньше, и это не могло не радовать.

– То есть… Ты предлагаешь мир? Или перемирие? – ответил я.

– Приказ тебя не касается, и сейчас я говорю от своего имени. Но, конечно, в будущем всё может поменяться.

– Да, предсказуемо. Как и мой ответ.

Вампиры были готовы, но всё равно не успели. Кинжал криво полетел в самого подозрительного. Гиран, в ответ на моё движение, инстинктивно отодвинулся и потянулся к клинку, освободив мне путь. Не знал же он, что нож не был полит святой водой и не причинил бы никакого вреда. Тонкий с трудом уклонился и сразу же принялся чертить в воздухе фигуры. Я набросился на него вслед за кинжалом, разминувшись с Гираном и начисто забыв про амбала, стоящего слишком далеко. Клинок легко разбил строящуюся печать и рассёк бестию от бедра до плеча, моя рука отозвалась знакомой резкой болью, но самый опасный был устранён, но теперь пришлось танцевать с двумя противниками. Посланник после смерти своего товарища сразу же насел на меня. Мне пришлось парировать и отступать назад и в сторону, остерегаясь топора здоровяка. Быстрые вампиры легко загоняли меня в угол, тяжелая, но молниеносная шпага оставила кровавые следы на предплечье и бедре. Запах крови заставлял их атаковать быстрее и яростней. Когда Гиран хотел хитрым ударом лишить меня руки, я выбросил в его сторону склянку с жидким огнём. Тот в азарте боя совершенно забыл о зельях и не смог увернуться. Без вопящего союзника секирщик быстро потерял преимущество. Когда я закрутил его и пронзил его ногу, он бросил бесполезное оружие и схватил меня за плечо. Быстрая реакция твари застала меня врасплох. Чёрные когти на его правой руке значительно выросли и нацелились на моё горло. Я проиграл в силе, в скорости, но опустить маску успел. Когти бессильно заскрежетали о сталь. Второй кинжал в мгновение ока оказался в моей левой руке, нижняя челюсть монстра содрогнулась от сильного удара. Тот несколько секунд держал голову поднятой, затем со звериным оскалом опустил её. На его длинных клыках виднелась кровь, и я был уверен, что она человеческая.

Да, толку от обычной стали не было. Но драгоценные мгновения позволили мне нашарить на поясе ещё одну бутыль. По форме – святая вода, не огонь, но какая разница, когда я выплескиваю эту жидкость врагу в лицо? Здоровяк заорал и отпустил меня, принялся яростно тереть глаза. Я вытащил меч и снёс ему голову.

Стоило расслабиться, как сзади на меня набросились. Я чувствовал, как чужие клыки пытаются добраться до моей шеи, как кольчуга прогибается и ранит кожу, как жар накатывается волной на меня. Но едва ли этого достаточно, чтобы прикончить инквизитора. Приложив всё силы, я схватил бестию и перебросил всё ещё горящего Гирана через себя. Тот рухнул мешком на землю и пытался сориентироваться и вернуться в бой. Я не медлил и через секунду пронзил его сердце. Всё же обычное, пусть и весьма горячее пламя не смогло добить его.

Девушка уже сидела, и напряжённо наблюдала за моими действиями. Пока я доставал бинты и зелья, вампирша начала разговор.

– Зачем? – повторила она, после того, как я закончил обрабатывать раны

– Спас тебя? Или прикончил этих? А не должен был? – ответил я, присев напротив.

– Я вампир, ты не можешь этого не знать. Я твой злейший враг. Как и они.

В её зелёных глазах читалась растерянность, напряжение, страх и какая-то странная отрешённость. Аристократка явно находилась на грани и чуть ли не смирилась со смертью.

– Знаешь, за всю свою жизнь я часто вставал перед нелёгким выбором – сохранить жизнь или отнять её. И каждый раз меня мучили сожаления. Ведь правильного решения нет и не будет, мы не боги, обычные люди. И очень быстро я уяснил: если не делить мир на чёрное и белое, быстро сойдёшь с ума.

– Черное и белое? Что за бред? Я же такая же! Такая же убийца! – в отчаянии закричала девушка.

– Не убийца, – ответил я. – Ты никого не убивала. Питалась кровью своей слуги, которая оберегала тебя и защищала, и, возможно, отдала за тебя жизнь. Ты лишь жертва кого-то по-настоящему страшного. А вот те… Погубили немало душ.

Казалось, она хотела возразить, но так устала, что просто замолчала. Другой концовки этой битвы ждала вампирша. Я понимал, что девушка оказалась в непривычном для себя мире, и сейчас всё вокруг кардинально менялось на глазах.

– Меня зовут Рели. Гиран хотел вернуть меня. А я… Я не хотела

– Тебя никто не ждёт? Ты в бегах? – спросил я.

– Да. – ответила она, прикрыв глаза. – Мой отец занимался не слишком хорошими вещами, и Лира убедила меня сбежать.

– И они пришли по твою душу. Понимаю.

– Ты не убьёшь меня? Я просто не понимаю до сих пор.

Рели значительно успокоилась. Я очистил меч и убрал его в ножны.

– Нет. Что ты теперь будешь делать?

– Не знаю. Сбегу. Найду пристанище. Что-нибудь придумаю

– Тебе всё равно придётся охотиться. И следующий инквизитор может быть не столь любезен.

– Я… Понимаю. Просто так ты меня не отпустишь.

– Есть. Я могу взять тебя с собой.

Сначала Рели удивилась. Затем нахмурилась и подчёркнуто отодвинулась. Она как будто бы перестала быть жертвой на секунду, и в ней проявилось что-то… Несгибаемое.

– Лучше убей. Игрушкой для опытов я быть не намерена

– Почему же? Может быть, существует деревня, в которой мы собираем всех добрых тварей и учим существовать с людьми?

– Я скорее поверю, что эльфы вышли из леса на поклон к людям. Или что гномы раздают свои диковинки бесплатно.

– Хорошо. Тогда, может, станешь инквизитором сама?

Вот теперь девушка опешила по-настоящему. Она схватилась за ствол дерева и как будто бы приготовилась к рывку.

– Что за извращённая шутка? Я вампир!

– Избавь меня от этого, я уже понял с первого раза. Но раз тебе не нравится местная справедливость, почему бы не построить свою?

– Нет, не в этом дело, – задумчиво протянула Рели. – Просто Орден очень жесток. Я видела как вы сжигаете тела подобных мне, как, игнорируя закон, вламываетесь в дома, как убивали тех, кто молил о пощаде…

Вампирша думала долго. Она нервно теребила волосы, вставала, чтобы пройтись, кусала губы. Всё это время я стоял неподвижно и ждал. Ведь и мне, и ей ответ был ясен.

– Выбора у меня нет, – вздохнула Рели. – но такая жизнь мне не слишком по душе. Я никогда никого не убивала.

– Как только я доведу тебя до Золотых Вод, ты будешь вольна делать то, что захочешь. Это я тебе обещаю.

По глазам девушки я понял, что она мне не очень верит.

– Что же, Рели. Отныне ты – ученица Ордена. На тебя распространяется часть прав Инквизиции, вроде неприкосновенности, но и обязанности у тебя есть.

Ещё один тяжкий вздох был мне ответом.

– Выбирай коня, я объясню ситуацию по дороге. Нет, это мой конь, возьми другого…

До конца дня в новой келье я объяснял Рели, как быть инквизитором. Учил обращениям, иерархии, правилам. Девушка быстро всё запоминала. Мантию я взял из своих, лошадь и клинок позаимствовал у Гирана, и когда вампирша привела себя в порядок, из неё получился отличный новобранец.

В монастыре её приняли на удивление спокойно, я даже подумал, что Местир рад гостям. Кажется, они общались о чём-то после мессы, и это явно шло на пользу девушке. Страх Рели ослаб, и она как будто затихла. Однако со мной общалась подчёркнуто холодно. Внимательно слушала, старалась не задавать вопросов и выполняла все мои просьбы слово в слово.

Но иногда было видно, как её терзают сомнения. В такие моменты она начинала ходить по келье туда-сюда и особенно любила теребить прядь волос.

– Стража всё подготовила. Тебе не обязательно идти, – сказал я в конце.

– Нет, – твёрдо ответила она. – Я должна это сделать.

– Тогда вперёд.

Не успела Рели отойти от дубовика, своей близкой смерти, убийства её знакомых, как я начал требовать сжечь их тела. Конечно, ей было не по себе.

У площади собралась толпа. Три горы хвороста, на вершинах которых спали вечным сном охотники на людей, притягивали внимание местных жителей. Огромная туша дубовика, заключённая в железную клетку, источала запахи гнили и разложения. Множество зрителей подходили и подходили, обсуждали тела. Стража окружила будущие могилы и не допускала никого близко.

Я уверенно проложил путь вперёд. Люди расступались, о чём-то шептались. За мной упорно следовала Рели, не отставая ни на шаг и постоянно осматривая толпу. Солдат передал мне факел, и в нём я узнал знакомого дозорного, что меня недолюбливал. Презрение на его лице исчезло, он кивнул мне и освободил путь.

И я не ждал. Хворост загорелся моментально. Толпа загудела, и до моих ушей донеслась тихая песня на неведомом языке. Рели с ужасом смотрела на пламя.

Ещё одна пирамида зажглась от моей руки. Песня усиливалась, я различил грустный, тягучий мотив. Встав перед третьим телом, я протянул факел своей ученице. Она тяжело дышала, быстро хлопала глазами, но факел взяла и направилась к своему старому знакомому. Было видно, что каждый шаг давался ей нелегко.

Но она справилась и бросила факел. Огонь усилился, как и песня местных. Тела утонули в пламени, обращались в пепел, который будут собирать слуги. Люди не кричали и не радовались, но было в их голосе особенная гордость, восхищение победой над страшным врагом.

Это ведь был Север.

Я аккуратно взял Рели и повёл её в сторону. Мы нашли неприметный переулок, где девушка, оперевшись о стену, отдышалась и приняла из моих рук фляжку.

– Тяжело? – спросил я.

– Они… Собирают прах, – прошептала вампирша. – Зачем?

– Отправят в Эрстурм, церковным алхимикам и магам. Рели прикрыла рот рукой.

– То есть… Из нас вы верите зелья?!

– В том числе.

Девушка присела и безмолвно склонила голову. Я физически чувствовал, как ей становилось дурно, но сделать ничего не мог и лишь присел рядом. Через пару минут она встала и направилась в сторону монастыря. Чтобы переварить произошедшее, я решил не трогать её, и отправился в противоположную сторону. Путь Рели найдёт, а у меня было ещё одно важное дело.

Песня, казалось бы, захватила весь город. Может быть, всё люди собрались на площади, так как никого я так и не встретил, зато слышал печальные слова и видел свет костра. Земля скрадывала шаги, я двигался тихо, но не скрывался при этом. Я чувствовал себя очень странно, как будто оказался в истории барда-сказителя, подыгрывающего себе на лютне. Так, под огромным месяцем я оказался у пепелища.

Раньше дом и так стоял поодаль, а сейчас от него несло одиночеством и скорбью. От хижины осталась одна стена, пол и перегородка с дверью. Её облегало бледное сияние, как будто источник слабого света стоял прямо за ней.

Я достал с пояса небольшой сверток. Это был осколок зеркала, который я позаимствовал у Местира. Аккуратно стянув перчатку, грубым краем я провёл по ладони. Капли крови остались на стекле. Пальцем я начал чертить руну.

Узел, стяжка, контур. Повтор. Сердцевина. Повтор. Последний контур. Когда руна Принуждения была закончена, я бросил осколок на землю. Тихий звон удара стекла о камень повис в воздухе. Сияние затрепетало, и из-за перегородки выплыл призрак.

Светлый силуэт женщины с сине-зелёным отливом двигался медленно и размеренно. Простое длинное платье колыхалось в воздухе. Я увидел распахнутые глаза и открытый в беззвучном крике рот. Точно определить возраст я не мог, но лицо весьма молодо. Кажется, рассказ Местира не просто на байках основан.

Я осторожно опустился на колени и демонстративно отложил меч с ножнами. Призрак может напасть, и в этом случае я использую магию крови, чтобы поймать бестелесного монстра. Однако этого исхода можно избежать, если она согласится ответить на мои вопросы.

Девушка игнорировала мои призывы к миру и неотвратимо приближалась. Когда до зеркала осталось совсем немного, призрак остановился и завис.

– Я могу помочь тебе, – сказал я.

Она опустила подбородок, но эмоции прочитать было нелегко.

– Я действительно могу. Но ответь на мои вопросы.

Девушка покачалась из стороны в сторону. Это могло означать сомнение, но на вопросы отвечать она готова.

– Те, кто залез в дом… Они не убили тебя? Изнасиловали?

Призрак заволновался и задергался. Агрессия виднелась невооружённым глазом, и всё стало понятно.

Призраки – души мертвых, которые не могут покинуть мир живых по одной причине – их смерть нарушает божественные законы перерождения. Это мог быть контакт с тёмным артефактом, или, что встречалось чаще всего – самоубийство. Вернуть душу в цикл перерождения можно было насильно, но я искренне хотел сперва успокоить её.

– Что ты хочешь? Мести? Я не смогу их убить, но могу заключить в тюрьму.

На этот раз девушка печально покачала головой и положила руки на грудь. Сначала я не понимал, но она явно хотела на что-то указать…

– Кулон? Ты хочешь вернуть его?

Призрак активно закивал.

– Думаешь, твой суженый всё ещё жив? Но… В мир мёртвых вещи ты не унесешь.

Девушка дернула головой и стала разворачиваться. Разговор на этом был окончен. Сияние всё меркло, и исчезло вовсе. Я выдохнул, вернул клинок и забрал зеркало. Мои мысли пытались выцепить из памяти имена людей, к которым бы я мог обратиться за помощью.