Читать книгу Пошел ты, Снежный! - - Страница 6

Я больно ударилась лицом о руль, но осталась в сознании. Подушка безопасности, видимо, предположила, что столб для этого автомобиля – слишком мягкое препятствие, и потому не сработала. Хорошо, что перед ударом я втопила тормоз до упора и машину немного занесло в сторону, так что столкновение пришлось по касательной, а не лоб в лоб.

Медленно подняв глаза, я глянула через лобовое стекло на пар, тонкой струйкой поднимающийся из-под смятого капота.

– Охренеть, – почти шепотом произнесла я и на автомате стукнула два раза по приборной панели, давая понять, что со мной все хорошо.

Словно реагируя на стук, перед моим лицом проснулась система безопасности, зачем-то встроенная в это корыто хаоса. С громким щелчком в мое лицо вздулась подушка и тут же обмякла, издав протяжный писк.

В повисшей тишине вдруг раздался громкий смех Макса. Я осторожно повернула голову и увидела, как он ржет, не спуская глаз с трещины на лобовом стекле. Снежный утер слезы в уголках глаз и перевел на меня взгляд.

– Ты угробила мою машину, – отсмеявшись, констатировал он и, глядя в упор на меня, два раза постучал костяшками пальцев по пластику двери, – Но я в порядке, если вдруг тебе интересно.

– Ты сам виноват, я просила не кричать мне под руку, – пробурчала я, испытывая острую необходимость выбраться наружу.

Я с силой дернула ручку и оттолкнула дверь, но та не поддалась. В груди зашипела паника, и я стала, как сумасшедшая, долбиться в заклинившую дверь. В пылу борьбы за выживание я не заметила, как Макс спокойно вышел из машины и открыл мою дверь снаружи.

Вывалившись из автомобиля сгустком спутанных нервов, я уперлась коленями в мелкую щебенку и глубоко вдохнула прохладный воздух. Успокоение пришло не сразу, но, клянусь поджаренным хлебушком, оно посетило бы меня куда раньше, если бы не скептическое цоканье языком, то и дело звучащее со стороны поднятого капота.

– Можешь позвонить Пете и сказать, что мы задержимся, – без тени сожаления посоветовал Макс, всматриваясь в помятые внутренности Опеля.

Я недоверчиво глянула на его профиль, темнеющий под крышкой капота. Опель парализован по моей вине, а Снежный даже не обещает меня прибить? Может, головой стукнулся?

– Заодно скажи Королеву, что с него новая тачка, – донеслось из-под капота.

Так вот в чем дело! Отличный способ сменить автомобиль без кредитов. Не удивлюсь, если он специально усадил меня за руль!

Я поднялась с колен и отошла в сторону, потирая ушиб на лбу. Петя ответил на мой звонок не сразу, хотя было еще не так уж поздно.

– Да, – часто дыша, отозвался мой будущий муж.

– Ты что, опять бегаешь? – усмехнулась я, – Не переживай, ты влезешь в свадебный костюм.

– Ах, моя ты острячка, – немного растерянно ответил он, – Что-то случилось? У тебя встревоженный голос.

– У нас небольшая проблема, – загадочно протянула я, нутром ощущая, как Петя напрягся. Проблемам нет места в его идеальном расписании. – Мы врезались в столб, и машина Макса, кажется, сдохла.

– Всего-то? – Петя облегченно выдохнул, – Вы целы?

– Да, порядок, – отозвалась я, наблюдая за тем, как Макс ковыряется в машине. Словно ощущая на себе мой взгляд, полярник вынырнул из-под капота и показал средний палец.

– Хочу ауди, так ему и скажи, – проворчал он, и я закатила глаза.

– Пошел ты! – кинула я Максу, забыв, что все еще на связи с Петей.

– Полли?

– Поля! Зови меня просто Поля. Или Полина, – вспылила я, даже не надеясь, что Петя изменит своей привычке, – Я просто ругаюсь с Максом. Он невыносим!

– Он пытается отговорить тебя от свадьбы? – поинтересовался Петя, и лишь убедилась в своей правоте – эта игра не нова. Макс прокручивал эту схему до меня.

– Что за дела у вас Максом? – устало спросила я, надеясь услышать от жениха не столько правду, сколько то, что он во всем этом никак не замешан. – Почему Снежный избавляется от твоих девушек? И почему тебе так важно, чтобы он одобрил твой выбор?

Петя на том конце телефонной связи нервно выдохнул. Разговор перетек в неудобное для него русло.

– Полли, понимаешь, когда я влюбляюсь, я не вижу ничего дальше своего носа, – начал он извиняющимся тоном, – А Макс… Он чувствует людей на раз-два. И помогает мне избежать ошибки.

– Ты хочешь, чтобы он проверил, не являюсь ли я твоей ошибкой? – в лоб спросила я, прикрыв глаза в ожидании ответа, который возможно прямо сейчас вычеркнет свадьбу из моего плотного графика.

Но Королев в ответ тихо рассмеялся и произнес таким игривым голоском, будто убеждал ребенка, что делать укол совсем не больно.

– Полли, глупышка моя, я вообще не хотел, чтобы Снежный видел тебя до свадьбы. Потому и настаивал на том, чтобы ты летела на самолете. Макс был крайним вариантом, и ты сама его выбрала. В конце концов, вам все равно пришлось бы познакомиться.

– Ты хотел спрятать меня от него? – не поняла я.

– Да. Я знал, он сразу поймет, что ты самая лучшая, и станет мне завидовать. А мне так не хочется, чтобы он разбил свое ледяное сердце, – Петя хихикнул, и я немного отпустила вожжи своих натянутых нервов.

– Что-то пошло не по твоему плану, – пробурчала я, пиная ногой камни на обочине, – Твой друг меня ненавидит. И явно сделает все, чтобы мы с тобой не поженились.

– Я с ним поговорю, – заверил меня жених, а я активно замотала головой.

– Не нужно. Не хочу, чтобы он думал, что я жалуюсь тебе на него, – попросила я.

– Полли, ты моя любимая женщина. Ты ближе, чем лучший друг, и имеешь полное право жаловаться на кого угодно, – уверенно произнес Петя, и я ощутила, как откуда-то издалека на мои плечи легло плотное одеяло безопасности. Вот за это я и влюбилась в Королева. – Если Макс перейдет границы, я разобью его физиономию при встрече. Так ему и скажи.

– Даже не знаю, можно ли считать это пересечением границ. Он пытался убедить меня, что ты меня не любишь, – честно призналась я, желая услышать обратное, но Королев снова лишь рассмеялся.

– Потом он постарается убедить тебя, что это ты не любишь меня, – ответил Петя, – А если ты не сломаешься, он вдруг станет пай-мальчиком и будет охмурять тебя. С одной из моих девушек он переспал, чтобы доказать, что она меня не любит, – весело рассказал Петя, а меня передернуло от услышанного.

– С Аней Челябинск? – уточнила я, поморщившись.

Услышав имя своей бывшей, Петя вздохнул, и я даже распознала в этом протяжном выдохе толику раздражения.

– Вы и это успели обсудить, – констатировал он, – Слушай, малыш, я не думаю, что ворошить прошлые отношения – это то, что нам действительно нужно перед свадьбой.

–Я хочу знать, как Макс от нее избавился, – заупрямилась я.

Немного помолчав, жених все же ответил:

– Он сказал, что Энни меркантильная стерва, которой нужны мои деньги, а не я, – сдался он, – Но я был очарован и, конечно, не поверил ни единому слову. И мы… Мы поспорили.

– Поспорили? – в моем голосе прозвучало столько удивления, что Петя заговорил еще нежнее, лишь бы сбавить градус напряжения.

– Мы были моложе и глупее, малышка. Ничего страшного не случилось. Я пригласил друзей на вечеринку, одел Макса в дорогой костюм и представил его как своего партнера, у которого во владении своя нефтяная вышка, – Петя самодовольно фыркнул, видимо, вспомнив шалости былых дней.

– И что сделала Аня Челябинск?

– Весь вечер крутилась около Снежного, восхищаясь его мужественностью и ролексами*с бриллиантами, – веселым тоном ответил Петя. – Моими ролексами, вообще-то.

Я перевела глаза на полярника, тряхнувшего головой, чтобы откинуть волосы от лица, перепачканного мазутом.

– И она поверила, что Макс – нефтяной магнат? – уточнила я, огибая глазами напряженные мышцы предплечья Снежного. Он ковырялся под капотом, проводя реанимацию своего ржавого дружка.

– Макс был великолепен, я и сам бы поверил.

– Похоже, он хороший актер, – заключила я, отводя глаза от парня, пока он не заметил моего пристального внимания. – И где сейчас Аня? Вернулась в Челябинск?

– Полли, зачем ты забиваешь голову этой ерундой? – Петя попытался сменить тему, но я не позволила.

– Ответь.

– Насколько я знаю, Энни сейчас замужем за одним из моих хороших знакомых. Он запал на нее, когда мы еще встречались. – Петя замолчал, ожидая моей реакции, и, услышав в ответ лишь раздраженный вздох, примирительно добавил: Понимаю, это звучит не очень. Но мы все от этого только выиграли. Включая Макса, с которым в кои-то веки флиртовала красивая женщина.

Королев в очередной раз тихо хихикнул, подкалывая друга, который даже не подозревал, что мы его обсуждаем.

– Почему ты вообще с ним дружишь? – я вскинула руку, отмахивая от себя назойливого комара, – Вы такие разные!

– Не знаю. Наверное, мы дополняем друг друга. Ты же знаешь, я бываю импульсивным, а Максу удается сохранять холодный взгляд абсолютно на все. Так что, если бы его не было, я женился бы на той шлюхе и не встретил бы тебя, – резонно заметил он, – Возможно, ему кажется, что ты одна из тех, кто охотится за моим состоянием, и он хочет уберечь меня от ошибки. Но мы-то знаем, какая ты на самом деле. И Снежный узнает. Я уверен, он еще позавидует мне, когда я буду надевать обручальное кольцо на твой изящный пальчик.

Ласковый голос Пети мысленно перенес меня в его теплые объятия, и я наконец-то успокоилась. Раздражение отпустило, и мне захотелось улыбаться от уха до уха. Вот, что Королев делает с людьми – заставляет радоваться и ощущать легкость даже тогда, когда ты плотно зажат между булок жизненной передрягой.

Наверное, Снежный при всей своей непохожести на Петю – тоже всего лишь мотылек, спешащий прочь от тьмы, чтобы погреться у благодатного очага широкой и светлой души Королева.

– Все будет хорошо, да? – на всякий случай уточнила я, крепко сжимая в руке телефон.

– Обязательно, малышка. Ни в чем не сомневайся, как бы Снежный ни старался тебя очаровать, – по-доброму смеясь, ответил Петя.

– Не переживай, я не сломаюсь. Очарование – вообще не его стиль. К тому же, засранцы не в моем вкусе, – я глянула на Макса, захлопнувшего капот, и сбросила вызов, пока мы снова не пришли к тому моменту, когда Петя говорит, что любит меня, а я несу в ответ что угодно, только не слова любви.

Снежный присел на помятое «лицо» Опеля и, скрестив руки, уставился на меня, а я так и осталась стоять метрах в пятидесяти от него. Был ли он действительно не в моем вкусе? Спорный вопрос. Я никогда не смотрела на мужчин с точки зрения физической симпатии. У меня не было понимания вкуса к мужской красоте.

Я вообще никогда не искала мужчину.

Я искала… нет, я жаждала чувства защищенности. Я хотела быть нужной. Любимой. И, вероятно, даже толстый карлик мог бы стать моим партнером, если бы дал мне все это.

И сейчас, глядя на Макса, такого усталого и растрепанного, холодного, как Арктика, и внезапно кричащего от переполняющих чувств, я задумалась –что, если он мне правда нравится?

Почему я никогда не смотрела на Петю так пристально, что взгляд просто приклеивался к какой-то детали вроде шрама на руке? Я даже не могу описать Петин запах. Он просто пахнет дорого, но этот аромат не будит внутри чувств, не водит по закоулкам воспоминаний.

Петя потрясающий, ведь он дает мне все то, чего я ищу. Макс прав – Петю легко любить, но деньги тут совсем не при чем. Я верю, что наши чувства искренни друг к другу, и я точно всегда буду нужна ему и любима им. Но достаточно ли этого для счастья? И будет ли Пете достаточно того, что могу ему дать я?

Я могла бы долго размышлять на эту тему, скатываясь в пучину самобичевания из-за того, что я все еще не дотягиваю до Петиного уровня, стараясь не замечать, что мои глаза то и дело возвращаются к изучению лица Снежного, но тот, к счастью, сам все испортил.

– Хватит пялиться так, будто решила натурой возместить ущерб, – с кривой ухмылкой на губах прикрикнул Макс, а я закатила глаза так глубоко, что стало больно. И как я могла решить, что этот отвратительный клоун мог бы мне понравиться?

– Пошел ты! – крикнула я в ответ.

– Садись в машину, дальше веду я, – он сделал приглашающий жест, и я вернулась к раненому Опелю.

– Она на ходу? – удивилась я.

– Вот и проверим, – полярник пожал плечами, – Доехать бы до родителей, а утром в сервис. Осталось меньше часа езды.

Мы сели в автомобиль, который с кряхтением завелся. Я подтянула колени к лицу и снова уставилась на Макса, уверенно сжимающего руль. В полумраке его профиль выглядел даже немного опасно. Темная щетина, давно уже не трехдневная, острый нос, губы плотно сжаты и взгляд – ледяной и суровый.

– Я чувствую, как ты на меня смотришь, – не отрываясь от дороги, сказал парень, и я вздрогнула, поняв, что действительно пялюсь, изучая его черты. И постоянно борюсь с желанием сделать хоть один малюсенький набросок этого фактурного лица.

– Что ты там говорил перед тем, как мы врезались? – вдруг вспомнила я, – Что-то про чувства.

Лицо Макса приобрело какой-то хмуро-серый оттенок не то от дорожного освещения, не то от вопроса, которого он хотел бы избежать.

– Не бери в голову, – коротко кинул он, желая от меня избавиться.

И мне действительно хотелось бы не думать об этом, но я не могла перестать прокручивать в голове сказанные им слова. Что, если в тот самый момент он начал реализовывать новый этап своего плана по избавлению от меня. Макс понимает, что Петя сам не откажется от Полины Сочи. Значит, нужно быть хитрее и как-то отвадить саму Полину. Знаешь, что, Снежный? Тебе это не удастся.

– Мы едем в деревню? – я сменила тему и отвернулась от Макса. Тот коротко угукнул в ответ.

– Так ты тоже провинциал, который присосался к Пете? – усмехнулась я.

– Я москвич, – возразил парень, – По крайней мере, по прописке.

– Ну-ну, так я тебе и поверила, деревенщина, – передразнила я.

– Открой бардачок, – скомандовал полярник, и я повиновалась, – Там сверху мой паспорт.

С трудом сдерживаясь, чтобы не выдать своего любопытства, я взяла паспорт и равнодушно покачала его в руке. Из-за уголка кожаной обложки на мои колени выпал старый металлический кулон в форме сердца.

Грубоватая и потертая безделушка на вид. Я перевернула сердце и увидела выгравированное имя – Джульетта. Какая-то непонятная ревность кольнула внутри, и я поспешила вернуть бляшку на место, пока парень не заметил моего смятения.

– Открывай-открывай. Смотри место рождения и прописку, – напомнил Максим.

– Судя по характеру, родился ты где-то в адском пекле, – пробубнила я, раскрывая паспорт.

Так-так-так. Снежный Максим Леонидович.

– Серьезно?!Снежный? – удивилась я, – Это реально твоя фамилия? Я думала, Снежный – это просто глупая кличка.

– Это всего лишь моя глупая фамилия, – сыронизировал парень.

– Тебя на Север из-за фамилии сослали? – я хихикнула, рассматривая фото двадцатилетнего Максима. Юным он был очень милым, а сейчас оброс харизмой, стал по-мужски красивым. Если бы только не эта жуткая вредность!

– Твое чувство юмора вызывает у меня изжогу, – проворчал он.

– Изжогу у тебя вызывает блевотина, а юмор у меня нормальный, – я показала ему язык и вернулась к изучению паспорта, – Оооо, ты Скорпион! Ну теперь понятно, почему ты такой мерзкий!

Пете в феврале исполнился тридцать один год, и Макс догонит его в ноябре. Подумать только, полярник младше, но ведет себя так, будто он Пете в отцы годится.

– А ты, наверное, гадюка по гороскопу, – предположил парень, но мне пришлось его огорчить.

– Нет такого знака зодиака. Я Рыбы. Нежная и романтичная особа, чтоб ты знал, – я оттянула торчащую прядь волос и накрутила ее на палец.

– Для рыбы ты слишком много болтаешь.

Не обращая внимания на остроты своего попутчика, я вернулась к изучению паспорта. Полярник не соврал – он действительно родился и прописан в Москве. Даже не в области!

– Ладно, пусть ты и со столичной пропиской, но тачка у тебя такая, что и в захолустье днем с огнем не сыщешь, – ляпнула я и тут же ощутила чувство вины перед Опелем.

– Меня не привлекает роскошь, – честно признался Макс, совершенно не обидевшись на мои слова.

Помедлив, я понимающе кивнула. Богатство не просто не привлекало меня. Оно вызывало страх. Будто те, кому дано владеть деньгами, по закону баланса обязательно должны быть лишены чего-то другого. Чего-то очень важного.

– Почему твои родители в деревне где-то под Казанью?

– Мамина семья отсюда. Отец из Москвы. Родители познакомились в институте, поженились, потом появился я. Мы жили в Москве, пока баба Таня, мамина мама, не заболела, – Макс притих, будто окунулся в воспоминания, – Мне было лет десять, когда мы переехали в деревню. Потом армия и универ, так что я вернулся в Москву в старую квартиру, если тебе это интересно.

– А потом какая-то красотка разбила твое сердце, и ты уехал на Север? – предположила я, живо представляя, как печальный Максим врывается на вокзал и кричит «мне билет на ближайший рейс туда, где мне не будет так больно!». Пальцем я ковыряла металлический кулон с именем Джульетта, запрятанный за обложку паспорта, и отчаянно боролась с желанием спросить у Макса, кем для него была эта загадочная незнакомка.

– В тебе булькает романтичная рыба, – парень рассмеялся, – Никто мое сердце не разбивал. А Север у меня в генах, можно сказать. Мой прадед, геодезист, был задействован в освоении крайнего Севера. Он долго жил в Арктике, но уехал, когда…, – Макс на миг замолчал, и его взгляд сделался глубоко-печальным, – Он влюбился в студентку, когда в институте читал лекцию молодым географам. Это было уже в Москве.

– Выходит, любовь к женщине вытеснила Север из его сердца? – восхищенно пробормотала я, прижимая ладони к лицу.

– Да, что-то вроде того, – вместо того, чтобы упрекнуть меня в излишней романтичности, Снежный согласно кивнул.

– Ну надо же, – задумчиво протянула я, представляя себе далекого предка Макса.

В голове живо нарисовался образ высокого статного мужчины с длинной темной бородой. Он входит в аудиторию, громко постукивая тростью по деревянному полу. Отчего-то прадед Снежного представился мне хромым. Как знать, может, ему однажды пришлось бежать, спасаясь от белого медведя. Возможно, он споткнулся о корягу, торчащую из мерзлой почвы, распластался на земле и уже готов был встретить смерть, когда огромная косматая морда зависла над его лицом. Суровый хищник повел носом, вдыхая аромат двуного чужака, и вдруг, мигнув понимающим взглядом, отстранился. Полярный медведь почуял этот знакомый холодный запах Снежного и принял его за своего. За того, чья душа отмечена льдистым поцелуем Арктики.

– Эй! – позвал Макс, и я вздрогнула, вернувшись в реальность.

– Я задумалась.

– Я вижу. Что-то романтичное сочиняла? – усмехнулся парень, и я не смогла сдержать улыбки, вспоминая образ белого хищника.

– Может, совсем чуть-чуть, – отмахнулась я и перевела тему: Так ты, значит, предан одному только Северу? А как же любовь? Ты еще не встретил ту, что спасет тебя от белого плена?

Вместо ответа Макс перевел на меня взгляд, ясно говорящий, что я и моя рыбья романтичность перешли все границы.

Какая все-таки чудовищная выходит сказка по мотивам «Снежной королевы». Холодная тундра сковала льдом сердце глупого юного Максимки, и ни одна женщина не смогла его растопить.

– Ничего, в Сочи найдешь горячую южанку, которая отогреет тебя, – я подмигнула, но Макс покачал головой, и тогда я решила пошутить, – Ты даже можешь отравить ее чурчхелой. Это так сближает!

Но парень и не подумал смеяться. Он мельком глянул на меня и на полном серьезе спросил:

– Думаешь, мы сблизились?

Мне стало неловко от того, как интимно прозвучали эти слова в тишине автомобиля.

– Пете еще не приходилось наблюдать за тем, как меня выворачивает в унитаз, – смущенно протянула я, признавая, что в чем-то Макс был для меня первым, какой бы глупой ни была ситуация.

– Я не наблюдал за этим, – парень усмехнулся, – Я хотел помочь. В конце концов, это я накормил тебя той шаурмой.

– Мы квиты. Ты тоже поплатился сполна, – я кивнула на деформированный капот. – И вообще, в следующий раз угощаю я.

– Правда? – оживился Макс, – Чем можешь удивить?

Чем я могу удивить? Да хотя бы тем, что я люблю готовить и у меня неплохо получается. Снежный явно не может представить меня за плитой. Впрочем, сейчас этого и не случается. В Петин дом еду доставляют по щелчку пальцев – и это всегда нечто изысканное и преисполненное благородства.

– Яблочный пирог, – уверенно ответила я, вспоминая рецепт своей мамы, который та подсматривала в бабушкиной тетради.

– Ненавижу яблочный пирог, – Макс явно пытался не улыбаться, но я-то видела, как тянутся вверх уголки его губ.

Я цокнула языком и снова уткнулась в паспорт, с любопытством листая до страницы с семейным положением. Что, если за спиной этого нахала пара-тройка неудачных браков, а я тут шучу про сердце, пораженное ледяным копьем?

Но страница оказалась пуста.

– Конечно, кто ж за такого психопата выйдет, – вслух протянула я, а Макс промолчал, прекрасно понимая, что я имею в виду. Неужели обиделся?

Я сунула паспорт в бардачок и уставилась во тьму, царящую за границей фонарных столбов.

Через полчаса езды по колдобинам мы въехали на возвышенность, за которой начиналась деревня Снежных. Поверить не могу, что это его настоящая фамилия.

Минуя череду уютных домиков с желтыми окошками, Опель со скрипом притормозил у синих металлических ворот. За воротами стоял добротный деревенский дом из белого кирпича с современными пластиковыми окнами.

И я почувствовала, как потеют от волнения ладошки, ведь в этом доме живет семья. Живая семья.