Читать книгу Вечность и Луна - - Страница 10

– Аюмовский придурок!

– Не кипятись. – Хвазад посмотрел на мельтешащего Расгарда и откинул на пол насквозь пропитанное кровью полотенце, взял другое, прислоняя его к лицу. Тряпка тут же снова пропиталась кровью.

Расгард шипел, не замечая ползущей по телу чешуи, шипел рассержено и зло, пока ноги наливались свинцовой тяжестью – лечь и отоспаться, – но нельзя. Не сейчас.

– Надо было пришить его вместе с теми безумцами.

Хвазад ничего не ответил. Кровь все никак не хотела останавливаться, как бы сильно он не зажимал нос, бежала из ушей и иногда стекала по губам, вынуждая Хвазада заходиться в лихорадочном кашле.

Вместе с собой Йохан снес половину города.

С тех пор прошло три дня.

Хвазад ощутил новое заклинание первым, вскинулся посреди диалога, замер настороженно и бросился вон, Расгард заметил секундой позже, не сразу определил источник, но ноги сами понесли его за Хвазадом. Они не успели – маленький переулок взлетел в воздух, сдергивая не только пелену, но и саму сущность. Хвазад успел лишь вскинуть руку, выставляя барьер. Расгард подключился следом, защищая и их, и уцелевший к тому моменту город. Хвазад держал магов внутри пустоты, вытягивал их обратно в реальность, Расгард следил, чтобы их самих не снесло безудержной мощью. Приди они чуть раньше, жертв было бы меньше. Половина города не превратилась бы в провал реальности. Но они не пришли.

Расгард лишь успел заметить, как безвольно опускается рука Хвазада, как разжимаются пальцы, как падает на пол красная ткань. Плата за магию светлых была разрушительной. Но без нее они все были бы мертвы.

Расгард едва держал, Хвазаду было не легче. Они стояли плечом к плечу, отчаянно цепляясь друг за друга, пытались выстоять. Но их, даже их, сносило.

Хвазад не стал ничего говорить, Расгард сам почувствовал иной непривычный поток, заметил, как тот одной рукой достает из кармана какой-то артефакт, как тот сияет собранной силой. Нет ничего лучше светлой магии, чтобы погасить темную. Жаль только, светлых под рукой в тот момент у них не оказалось.

«Держи».

Хвазад словно перекинул ему поводья – секунда, и иной мир Расгарда питал не только барьер, но и ведущие к жертвам по ту сторону нити. Расгард стиснул покрепче зубы. Хвазад поднял артефакт. Было тяжело. Расгард видел, как светлая магия прошивает чужое тело насквозь, выворачивает наизнанку органы, дробит кости и рвет вены, видел, как крошится живая сущность, как по темным протокам льется сила и сливается со светлой магией. Воплощение невозможного. Расгард видел все своими собственными глазами, но предпочел бы обо всем забыть. Потому что это рушит законы. Потому что светлые и темные как два полюса – несовместимы. Хвазад их совместил. Погнал светлую магию собственной волей вперед, схлестнул ее с темной мощью, вплел свой иной мир, подстегнул, сперва втаскивая обратно темных магов, а потом медленно, шаг за шагом, ломающимися костями и литрами крови закрывал брешь в мироздании. Его волей утихла буря. Его волей барьер запечатал темную пустоту – потом разберутся. Его волей живы все.

Хвазад рухнул там же, Расгард тогда испугался за него второй раз за жизнь, но сам едва мог пошевелить и пальцем, после такого взрыва иной мир в голове сходил с ума завывал и бился, прорываясь вперед, открыть бездну снова. Расгард почти не справлялся. Если бы не пришедшие на помощь стражи-тени. Он не сопротивлялся, когда они выделили кого-то, чтобы оттащить их обоих в таверну, только бросил, что, если найдут светловолосого парнишку, пусть притащат и его тоже. Остальные тени кивнули, рассеиваясь в пространстве, и память словно выключили, включив обратно только на следующее утро. Хвазад тоже тогда уже очнулся, но нанесенный его телу урон был слишком велик: прошло три дня, а лучше ему не стало, темный мир не хотел излечивать своего хозяина, слишком обиженный иной силой. А еще он не знал компромиссов.

Расгард устало сел на край кровати, протягивая Хвазаду очередное полотенце. Тот даже не кивнул, выглядя хуже, чем за всю историю их знакомства, а повидали они немало. Даже смерть. Расгард тоже чувствовал себя выжатым, как и все маги города – бездна отозвалась в каждом, каждого затронула, не обошла стороной никого. Но хуже всех пришлось побывавшем внутри. И Йохану, устроившему все это.

«У парня слишком широкий проток» – заметил Хвазад после того, как выслушал скудные данные теней на второй день. Расгард это и сам уже осознал. Если они не научат его контролировать иной мир, иной мир поглотит его самого. И реальность заодно. И у него это неплохо выходило.

Они не обсуждали случившееся, не до того было. Но Расгард злился. Злился, что взялся растить нечто неподвластное даже им, что замахнулся выше собственной головы. Злился, что недомерок чуть не убил Хвазада. Этого Расгард простить не мог. И не хотел.

Он чуть придержал чужие плечи, когда Хвазад снова зашелся в кашле, а после обернулся на растворившуюся с легким скрипом дверь. На пороге стоял тень – безликий страж города, – Расгард не видел его лица за плотной пеленой, хоть и увидел бы, если бы захотел, но сейчас было не до того.

– Ваш друг очнулся. – Тень стоял, сложив за спиной руки, ждал. Расгард поднялся молча, как единственный, кто мог сейчас что-либо сделать, объяснить, скрыл собственную боль куда поглубже, кивнул.

– Веди.

Тень развернулся, выходя в коридор, а Расгард бросил у двери взгляд на Хвазада, получая легкое движение головы в качестве заверения. Хвазад умирать не собирался. Хорошо.

София была здесь же, рядом, сидела у изголовья, перебирая когтистыми лапами, если что случиться – она доложит, хоть Расгард и не сильно доверял крылатой твари. Но в вопросах жизни и смерти она еще не подводила. Пока никогда.

Расгард закрыл дверь, скрипя зубами, настолько сильно стиснул ручку, что дерево под пальцами треснуло – случайно вложил силу. Он посмотрел на свою ладонь, сжимая ее в кулак – руки дрожали уже который день, сила плескалась и бурлила, неконтролируемая, дикая, необузданная. Волна взрыва никого не обошла стороной, в городе то и дело происходили срывы – то там, то здесь темные теряли контроль, срывались и умирали от искажений. Тени отслеживали каждый случай, хоронили трупы и оберегали наложенный Хвазадом барьер. Всех вытащенных с той стороны магов держали отдельно, как преступников: даже у темных должны быть законы. За три дня к ним не пустили никого кроме лекарей-магов, слабеньких темных, некогда бывших светлыми служителями, только такие и могли использовать исцеление. Для Расгарда с Хвазадом сделали исключение.

Тень вел Расгарда по улицам затихшего города, то и дело им попадались навстречу тени. Безликие, бесшумные, настоящие стражи. Расгард всматривался в каждого – пытался уловить отголоски срывов и не находил, словно у теней не было иного мира. Словно они были обычными людьми. Тень довел его до большой башни в центре, свернул в проулок рядом, скользнул во тьму, без слов приказывая Расгарду следовать за ним – тот решил простить приказ, внутри кипела всепоглощающая ярость, не готовая размениваться ни на кого, кроме виновника ее появления. Расгард следовал за человеком впереди, проходя сквозь навешенный над проулком барьер, замечая, как того ведет вперед далеко не собственная сила, как любого мага, а нечто чуждое. Заимствованное. Расгард ухмыльнулся, разгадывая секрет поразительного спокойствия. У верных псов есть хозяин. И он на полступеньки ниже его самого.

Завеса вывела их в подземелье, Расгард подозревал, что стоящей рядом башни, пришлось менять мировосприятие, пока человеческие глаза не привыкнут к мраку, выручали змеиные. Тень скользил вперед, не обращая на мрак внимания, и совсем скоро за очередным поворотом забрезжил свет факелов. Проход расширился, образуя небольшую комнатку со столами, несколькими людьми на скамейках, тенями в углах и множеством тюремных дверей, безлико одинаковых, за одной из которых Расгард почувствовал слабо пульсирующую силу Йохана. Ярость тут же взметнулась против воли хозяина, а вместе с ней поднялась и привычная сила, Расгард едва сумел ее удержать.

Один из сидевших за столом встал, откинул капюшон, кивнул отошедшей в сторону тени. Расгард с любопытством разглядывал не его, а сидевшего рядом в безмолвии старика, скользил по чужим сухим рукам, отмечая про себя сотни и сотни порезов. Эти руки пролили немало и своей и вражьей крови. Наверняка старик мог застать еще и великую войну, если верить тому как отзывался внутри на чужое присутствие иной мир. Однако старик не говорил, не обращал ни на что внимания, хотя Расгард был уверен, что серые ясные глаза следили за всем происходящим, его встречал другой, маг помоложе, послабее, но тоже не тот, чье существование можно просто стереть.

– Вы Расгард?

Он кивнул.

– Йохан отказался говорить о произошедшем, пока мы не приведем вас.

Расгард едва смог удержать расползающиеся в оскале губы. Парень оказался не настолько туп. Маг продолжил.

– Мы ведем расследования, и, хотя благодарны вам за помощь с барьером и спасением пострадавших, надеюсь вы проявите понимание.

– Не очень похоже на просьбу.

Мага передернуло, а Расгард, игнорируя его, направился прямиком к камере.

– Открывай.

Маг бросил взгляд на сидевшего все так же безразлично старика и, видимо получив подтверждение, стал медленно шариться по карманам. Наконец найдя бренчавшую связку, он все также нарочито медленно стал пробовать каждый ключ, пока не дошел до нужного, и замок не щелкнул, отпираясь.

– Прошу.

Расгард едва не с ноги открыл дверь, замечая, как щурится от света Йохан, а потом с силой захлопнул ее прямо перед носом не успевшего и шага на порог ступить мага, тут же наложил силу. Снаружи успел взметнутся недовольный вопль, но он вскоре погас в пространстве барьера, отделяя два мира: камеры и комнаты. Внутри тут же стало темно, но Расгарда это не смущало, он видел все, что было нужно: кровать, сидевшего на ней Йохана, его отбивающее живой ритм сердце.

– Провакеас. – Уже собиравшийся было подняться навстречу Йохан рухнул на колени. – Анхо.

Расгард опустился перед ним, с упоением слушая, как не могут раскрыться сдавленные его силой легкие, наслаждался чужими хрипами, судорожным кашлем, который душил Хвазада третий день. Он схватил Йохана за волосы, вздергивая вверх.

– Катафиос. – Сила схлынула, позволяя Йохану снова дышать, судорожно хватать ртом воздух. В темноте глаза Расгарда отливали красным. Йохан вцепился в чужую руку. – Это ведь был ты, да?

Расгард не спрашивал, он знал, озвучивал факт, который так жаждали услышать за дверью, но не смогут услышать – он не настолько глуп.

– Почему? – Йохан вздрагивает, когда Расгард тянет его вверх, все еще обрывисто дышит. Расгард встряхивает его как псину. – Почему?

– И…– Йохан запинается. – Иной мир. Я не смог…

Расгард ожидал чего-то подобного, хотя ранее не смог бы и предположить, разложить вероятность на составляющие, да и сейчас не особо верил в произошедшее. Если бы не кровь Хвазада в очередной раз размазанная по его рукам.

– Вы меня не учили… – Йохан пытается встать прямо, уверенно. – Как усмирять его.

Он прав, но Расгарду плевать, он впечатывает чужую голову в пол, поднимает снова, и снова бьет. От злости. Просто так. Вздергивает вверх и шипит, почти наплевав на членораздельность.

– Это не академия светлых, щенок, тут никто тебе ничего не обязан объяснять. Не удержал? Тогда пожинай чужую ярость. – Он расплылся в оскале. – В данном случае мою.

Он отбрасывает Йохана в сторону, отчего тот повисает на кровати, больно ударяясь о нее спиной, и поднимается, призывая силу. Она скребется, раздирает грудь изнутри, царапает ребра, проситься вон, и Расгард отпускает ее свернутой в тугой хлыст, бьет наотмашь, не сделав и взмаха. Ему и не нужно: сила летит сама, следуя за слепой яростью, обвивает змеей, жалит скорпионами, тысячами ядовитых трав и острых шипов. Йохан вопит, сворачивается клубком и пытается защититься, пока Расгард смотрит на него как на будущего мертвеца. Кожа вспыхивает видимыми даже ему красными полосами, расползается, когда удары приходятся на одни и те же места, вздувается и пузырится из-за яда злобы. Расгард наносит последний безжалостный удар, и Йохан хрипит, дрожа на холодном полу камеры. Расгард делает шаг вперед, опускается на колено, вбивает слова железными гвоздями в чужой разум.

– За все в этом мире надо платить. За боль – болью. За страх – ужасом. За смерть – еще куда более ужасными страданиями. Сильные всегда взимают плату со слабых, даже если они ни при чем. Запомни это, грязная псина. И я сильнее. – Расгард замолчал, отпуская чужие волосы. – Не ты устроил тот взрыв. А местные маги. Они же проводили эксперименты, да?

Йохан судорожно кивает, не совсем понимая смысл – его тело горит огнем, и это все, о чем он может в этот момент думать. Расгард усмехается.

– Ты лишь зритель, Йохан, случайная жертва. Потому и очнулся первее, ведь был ближе к выходу, собирался уходить. Понял?

Йохан снова кивает, и Расгард поднимается, прислушивается к иному миру.

– Считай это уроком. – Он переводит взгляд на сжавшееся тело у своих ног. – Трапфеа.

Раны затягиваются почти тут же, яд вытекает полностью, даже рубцы исчезают – никаких следов недавней пытки. Йохан осторожно поднимает голову, вскакивает почти тут же, хохрится. Расгард снимает барьер – в комнату врывается маг, а за ним безликие тени. Расгард встречает их улыбкой.

– Что вы?!

Вопрос повисает без ответа – Расгард выходит, и Йохан следом за ним.

– Вы же все слышали? – Он встает напротив старика и улыбается. Тот впервые отрывает от поверхности стола взгляд – глаза у него и правда серые.

– Я слышал все, что вы позволили мне услышать. – Старик поднялся и снял с головы капюшон. Выскочившие из камеры маг и тени, казалось, застыли в глупом непонимании. – Раз так решили вы, великий, то пусть так оно и будет. Мальчишка невиновен.

Расгард расплылся в еще большей улыбке.

– Но ведь ничего не бывает просто так? Говорите.

Старик кивнул, снова усаживаясь за стол. Расгард опустился напротив, а Йохан остался стоять.

– Полагаю, ваш спутник тоже великий?

– Вы правы. – Расгард не видел смысла скрывать очевидное, они с Хвазадом давно знали, чем все закончится.

Старик нахмурился.

– Тогда я должен попросить вас покинуть город. Здесь не место великим.

Расгард чуть склонил голову, прищурился, словно раздумывал над условиями сделки.

– Хорошо. Но не сейчас. Когда мой спутник восстановится.

– Конечно. – Глаза старика блеснули. – А еще вы должны оставить парня. Я воспитаю из него великого мага.

Расгард зашипел, но старика угроза не остановила.

– Вы, великие, не способны взращивать таланты. Считаете юнцов обузой. Это неплохая сделка.

– Но это повышает цену.

– Чего ты хочешь?

Расгард прищурился, вглядываясь в чужие протоки, а потом резко откинулся назад, расплылся в улыбке.

– Ты же должен знать, чего всегда хотят темные, старик. Мы жаждем силы.

– Я дам тебе теней.

Маг около тюремной двери заметно вздрогнул. Расгард удовлетворенно кивнул.

– Пойдет. Заключим сделку? Йохан, руку.

Йохан протянул вперед ладонь, и Расгард крепко схватил ее, пригвождая к столу. Достал из-под повязки кинжал.

– Да будут нам луна и тени свидетели, старик.

– Да будут тьма и звезды нашими вечными гонителями.

Расгард без раздумий вогнал кинжал в чужую ладонь.

– Клятва на крови…

– Никогда не нарушится.

– Отдавая втрое…

– Всегда забирай вчетверо.

– Именем вечности и покоя…

– Именем луны и тайны…

– Звезд и моря…

– Лесом и полями…

– Клянусь.

– Клянусь.

Расгард вынул кинжал, и Йохан тут же отдернул руку, вызвав у обоих высших магов смешок. На столе расползалось кровавое пятно, пока рана на руке сама собой затягивалась. Расгард передал кинжал старику, тот без раздумий надрезал ладонь, провел от красной лужи кровавую полосу. Расгард сделал то же. Два длинных луча темной нитью связали силы, объединив их клятвой крови. Два мага заключили договор.

Расгард поднялся, пряча кинжал обратно в пояс. Улыбнулся старому магу.

– Где же ты был во время великой войны, старик.

– В первых рядах, Расгард.

Они ушли той же тропой, что Расгард и явился сюда: через мрачный полог наружу, вверх, по улицам города обратно в таверну, по лестнице на второй этаж. Расгард ничего не сказал Йохану, тот тоже не задавал вопросов по пути, но наверняка понимал, что его продали. Пусть и не предполагал, каким боком это для него обернется.