Читать книгу Магический УПС, или Как обучить молодую Ягу - - Страница 2

Ульяна

Угрюмый, как я успела обозвать второго мужчину, достал откуда-то из-под стола белый ромбовидный камень. Надеясь, что мне просто не видно, что там есть полки, упрямо сопела, вглядываясь в лица и отчаянно злилась.

Ну, не из широких же штанин он артефакт вытащил? Они у угрюмого в облипочку, почти что лосины.

– Прежде чем приступим, – возвестил всех дружелюбный длинноволосый эльф-тире-ректор, – давайте представимся. – Он прижал руку к себе. – Я веду занятия под названием «Теория и практика проведения допросов».

Не зря он так ухмылялся. За пять минут нас облапошил и в свою веру увел. Дмитрий Игоревич явно свой предмет знает.

– А это, – он продолжил и указал на хмурого и противного мужчину. – Вячеслав Алексеевич Бойцов, профессор по криминологии. Декан факультета криминологии и устранения магических преступлений.

На что-то подобное я и хотела поступать в МГУ, но там-то подобных скорбных рож не водилось. На лицо Вячеслава и по совместительству декана я старалась не смотреть. Отчего-то мы друг другу сразу не понравились. Вполне возможно, что у Бойцова аллергия на вопящих ведьм. И здесь я, как никогда, его понимала, но ничего поделать не могла. Его бы так с утра удивили и на мкад в наш мир запихали. Я бы посмотрела на его реакцию.

– Дальше, – словно не замечая мрачных взглядов, вещал глава Университета, – расположились профессор по боевой магии и заклинаниям Михаил Матвеевич Контузов.

На нас взирал маг с повязкой на одном глазу. С криком «Тысяча чертей и дохлая кошка», это он меня и Злату тысячью демонами обозвал, ну и несчастного Бориса приплел. Потом мужчина выхватил меч, водрузил его на стол и проговорил, удивляя своей резкой переменой в жестах.

– Всегда рады новым студентам, девочки.

Я, вот, что-то наоборот, не очень.

– А это, – ректор показывал дальше. – Наш гений и светило – Александр Сергеевич Птушкин. Преподаватель по судебному красноречию и руководитель дуэльного клуба.

Профессор нам кивнул, подтянул белые перчатки на ладошках и отстраненно уставился в окно, натирая длинные бакенбарды. Что-то мне подсказывало, что перчатки не просто так, не для виду. Они были белоснежными, не единого пятнышка, совершенно новыми. Подозреваю, он предыдущими в чье-то лицо бросил.

– Прошу любить и жаловать, – Дмитрий Игоревич не останавливался, – последний член приемной комиссии – Елизавета Алексеевна Дармшаткая, ведет международные отношения.

Нам поклонилась дама в стародавнем платье и с высокой старинной прической. В отличие от всех, не считая ректора, она действительно излучала доброту и дружелюбие.

– А как вас зовут, милые барышни? – она поправила миллион юбок под собой и взмахнула перьями на голове.

– Ульяна Бабкина, – немного застопорилась, но нашла в себе силы на ответ.

А Злата же продолжала пялиться на мужчин, а точнее, на одного конкретного. В чем-то я ее понимала. Александр Сергеевич жутко походил на другого очень известного Александра Сергеевича.

– Мы родственники, – хмыкнул преподаватель, поймав ее потерянный взгляд.– Тоже стихи пишу, но они популярностью не пользуются.

– Злата… – она почти прошептала. – Волкова.

– Вот и отлично, – потер руки ректор Иванов. – Познакомились. Мы о вас, конечно, наслышаны, а вы о нас нет.

– Именно, – я гордо вздернула подбородок. – А хоть какой-то экскурс есть?

– Есть, – он кивнул, – вам куратор все расскажет, но после измерения сил.

– А как это работает? – подошла менее уверенная в себе Волкова. – В смысле, как поступить?

Она всерьез их воспринимает?

– Подходите по очереди, – стал объяснять глава приемной комиссии, – а артефакт сам решит, куда вас стоит направить. Заодно и куратора назначит.

Его слова меня несколько насторожили. Я, конечно, мечтала поступить на юридический. И мечта почти сбывалась с некоторыми оговорками, но все же…

Твою мать, это не испытание, это что-то несусветное.

– Без тестов, без егэ, без экзаменов? – посмотрела на ректора.

Что за высшее заведение без правил? Легче только в тюрьму. Два ножевых, и ты на бюджете.

– Вы попробуйте, – он ободряюще подозвал меня к белому камню. – Вложите ладонь в выемку и ждите.

Следуя его заверениям, я так и поступила. Сначала мне казалось, что это какой-то фарс, а потом…

Потом меня будто током пронзило. За мгновения пронеслась вся жизнь, включая недостающие кусочки. Вот, пара в старинных одеждах кладет меня в корзину. После они в своих странных одеяниях оказываются на пороге моего детдома. Через секунду женщина рыдает, а непонятный мужчина успокаивает и хлопает дергающемуся по плечу.

От камня раздался хрипучий и громкий голос.

– Сила – девять. Раса – ведьма, Баба- Яга, факультет криминологии.

Ничего не понимая, я отошла на шаг и воззрилась на Дмитрия Игоревича.

– Поздравляю, – он не выказал никаких эмоций. – У вас очень сильный дар, идете на факультет к Вячеславу Алексеевичу.

И я поймала взгляд угрюмого. Он-то мне совсем не обрадовался. И словно подтверждая все мои опасения, ректор произнес:

– Он будет вашим куратор и введет в курс дела.

Ежик мохнатый, кот лысый, дерево живое, что-то я энтузиазма длинноволосого не разделяю.

– За дверью подождите, студентка, – вспыхнул Вячеслав Алексеевич и повернулся к коллеге.

Чую, оспорить хочет мое назначение. А зря он меня отправил, в два голоса бы верещали. Но все же, повинуясь приказу, вышла. Не к лицу красной девице со змеищем лясы точить… Тьфу ты, бабка проклятая, духом прониклась, не к лицу мне на глазах у других преподавателей возмущаться.

– Ты довольна? – неожиданно спросил Борис, ластившийся возле ног. – Как заселимся… – непушистый друг мечтательно откинул мордочку.

И я прямо представила, как втюхиваюсь в комнату к соседке с животным и деревом наперевес. Если я примерно представляла, куда деть скелет (говорят, они отлично хранятся в шкафах), то о месте расположения разумного растения могла только предполагать.

– Не очень, – обернулась на шелестящего листвой Луку. – Советы будут?

Что-то подсказывало, что дуб все понял и горячо приветствовал меня, удобно устроившись в клумбе университета, махал ветками, сбрасывал желтые листочки, а на коре, ей-богу, смайлик образовался.

– Да не дрейфь, – прочитал мысли котище. – Еще спасибо нам скажешь.

– За что? – абсолютно не понимала его приподнятого настроения.

– Ну, как же, – кот не унывал. – Ты студентка, красавица, парни косяками ходить будут.

– И? – выгнула бровь, продолжая недоумевать.

– А то,  – Борис прижал лапу к белоснежному черепу. – Досталась мне на голову дура несмышленая. Как на свидания сбегать будешь? Тут не забалуешь, в университете комендантский час есть. По дереву скользнешь, и все.

– Что все-то? – тоже мне истина.

Как говорили в детском доме, было бы желание, а возможности всегда найдутся. Если мне очень надо будет покинуть комнату, я и по трубе спущусь.

– Лука тебя спустит, глупая. И избранника твоего еще проверит. Он много чего может, не думай, что дерево безголовое.

Так, я и не думала. Наоборот, прикидывала, чем пригодится пестрое знакомство. Да мне бы предыдущую информацию переварить, как минимум о предках с избой, костяной ногой и прочим. К счастью, из дверей выпорхнула счастливая и сияющая Злата. Я сразу поймала подругу и встала спиной к входу приемной комиссии.

– Что? – спросила ее и подметила, как скелет тоже заинтересовался. – Ты тоже поступила?

– Конечно, Уль, – она отмахнулась. – Почти куда и хотела. На факультет медицинской магической экспертизы по волшебным преступлениям. Я, Борис не обманул, оборотень.

Мне бы порадоваться за Волкову, но под ложечкой неожиданно засосало.

– А кто у тебя куратор? – потрясла ее за плечи, пытаясь вернуть Злате здравый смысл. – Тоже угрюмый?

– Ой, нет, – она пискнула и прижала голову к плечам.

Пока я разбиралась с ее внезапной реакцией, в затылок злостно прошептали.

– Нет, угрюмый только ваш куратор. – Голос не предвещал ничего хорошего. – Вы же на мой факультет поступили.

Теперь и у меня из восклицаний осталось одно-единственное.

– Ой, – прижала ладошку ко рту.

Что-то этот мир меня удачей не балует.

– Идемте, студентки, – сквозь зубы процедил новоявленный куратор и, одновременно преподаватель по криминологии. – Провожу вас до общежития и объясню пока, что к чему.

Переглянувшись с подругой и обретенным зверьем, я удрученно вздохнула. Судя по шепоту Златы, ей повезло больше. У нее в кураторах какая-то там княгиня Мария Федоровна Соболевская, завтра она с ней познакомится. Ректор рассыпался в восхвалениях к женщине и успел сообщить, что Мария Федоровна бесконечно мила, благородна и до безумия любит иномирянок.

Мне, вот, фортуны не хватило. Достался вредный и явно злопамятный дровосек с пристрастием к пыткам. Он не обращал внимания на любопытные лица молодежи, не останавливался и упрямо вел нас к громадному терему.

– Здесь живут девушки вашего курса. Правила есть в методичке.

– А она где? – спросила его осторожно.

– В спальне, – отозвался Вячеслав Алексеевич и продолжил. – Комендантский час с одиннадцати вечера. Все комнаты закрываются, а если не успели, придется ночевать на улице. За ваше обнаружение – штраф, но все узнаете из методички.

– Хорошо, – я и Волкова синхронно кивнули.

– Живете по трое, вам подселят еще одну девушку. Если не находите язык, то молчите. За драку штраф, но все узнаете…

– Из методички, – хором закончили за него.

Угрюмый хмыкнул.

– Расписание найдете там же. Вещи вам предоставят, а вы… – он повернулся ко мне.

– Все узнаю из методички? – решилась продолжить, но этого как раз делать и не стоило.

– Студенты моего факультета начинают занятия с восьми утра. Вам следует прибыть раньше, чтобы я успел вас подготовить, – мрачно проговорил профессор. – Жду вас к семи. На пять минут опоздаете, и будет штраф.

– Про который сказано в методичке? – ехидно добавила Злата.

Предчувствую, что возможное хорошее отношение к ученицам мы убили в первые пять минут общения с преподавателем.

– Именно, – подтвердил Вячеслав Алексеевич и ретировался.

Запомнив время, я поморщилась. Ранние подъемы – это не мое, но позже решу, стоит ли противостоять узурпатору. Дмитрий Игоревич что от меня просил? Продержаться один год? Справляются же как-то парни, когда их в армию забирают, значит, и я смогу.

В общежитии встретила низкорослая старушка. При виде Луки ее глаза убежали наверх, но она быстро обозначила место дислокации разумному дереву.

– Вот туточки, здесь расти, – не обращала она на нас внимания, подхватила яркую салатовую лейку и щедро поливала бесконечные корни Луки. – Под окнами самыми будешь.

– Простите, мы не представлены, – заметила я, когда бабуля оторвалась от огородных дел.

– Да что так официально. Агафьей меня кличут. Комендантша я ваша, а как вашего фаргота величати?

– Кого? – в первые услышала слово.

– Фаргота? – Бабуля погладила кору. – Дерево разумное.

– Да, Лукой назвали, – сообщила задумчиво.

– Хорошее имя, древнехонькое, – старушка и листочки тоже погладила. – Эх, ладно, девицы, пойдемте, провожу вас. Когда бы я еще фаргота пожамкала?

А он редкость, что ли? У меня, наоборот, сложилось впечатление, что все студенты обзаводятся лихим набором необычных питомцев. С другой стороны, Злату, вот, ни один жук не преследовал. И где здесь справедливость?

Агафья проводила нас на третий этаж. Сам терем напоминал искусство древних зодчих. В Университете правосудия как-то одновременно странно сочетались народная культура, серебряный век и век абсолютизма. Нет-нет, но тебе навстречу выйдет девушка в громоздком платье с высокой и замудренной прической, запудренная и с мушкой возле рта, а за ней, семенящими шагами, бежит такая же барышня, но в алом сарафане и кокошнике.

– Мы же так одеваться не будем? – шепнула мне на ухо испуганная Злата.

Феминистки свой хлеб ели не зря, мы за промышленность и китайский ширпотреб. Вот еще, да я любимые голубые и потертые джинсы и шорты на длинные подолы ни за что не променяю.

– А че не так с одеждой? Че не нраица? – развернулась комендантша и мотнула головой. – Прилично все, прикрыто, это не ваш срам показывать. Поселю вас с Милкой, будете знать.

Судя по тому, как она разозлилась, Милка еще та оторва.

Бабуля отворила перед нами скромную деревянную дверь. Хоть где-то судьба-злодейка мне улыбнулась. Комната не напоминала стародавний интерьер, вполне себе походила на обиталище общажных студентов, была свободная, большая и для каждой жительницы находилось место. В дальнем уголке уже явно кто-то поселился и обжился. Развесил весьма фривольного вида вещи на узком шкафу, очень даже для моего мира подходящие, накрыл голубым пледом постель и водрузил на ученический стол огромного размера аквариум, в котором плавала… щука.

– Вы туточки пока располагайтесь, а я пойду, – шамкнула своей челюстью старушка, абсолютна не удивленная рыбиной. – Кот чтобы не гадил.

– Позвольте, но я мертвый, – возмутился Борис, гипнотизируя будущий улов.

Только еще непонятно чей. Вполне возможно, что той самой щуки.

– Вы все так говорите, – махнула рукой Агафья, – а вскрытие покажет.

По мне,  можно и без вскрытия обойтись. Вон, через ребра кусок ковра вижу.

– Чур, я в серединке, – Злата завалилась на постель около окна.

Она с удовольствием улеглась и вперилась в потолок. Ее в целом вся ситуация устраивала. Божечки-кошечки, да почти каждый был бы рад оказаться в волшебном мире. Мне же ничего не оставалось делать, как подойти к кровати, находившейся около двери. Жаловаться не буду, удобно. Всегда знаешь, кто именно пришел в гости.

Пока Волкова мечтательно расписывала в своей голове, как расставит наши вещи, которых у нас, кстати, не было, Лука и скелет кота не в счет, я отыскала в тумбочке злополучную методичку.

Преподаватели основательно готовились к приему иномирян. Если верить написанному, то, оказывается, за нами еще и следили, так что за барахло переживать не было смысла. Его доставят через пару часов, а собственные квартиры, пока мы с подругой в другом мире, сдадут. Радовало, что все деньги нам продолжат перечислять, конвертируя в местную валюту. Часть положат на счета на Земле, часть мы можем тратить. Так как я была более рациональной, написанное меня устроило. Да и не для мусорки я подделки на Садоводе** скупала. Приятно одеть свое, а не выданную казенную форму.

Пока я изучала строчки, в комнату зашел еще один посетитель. Девушка с длинными жемчужными волосами. Очень красивая, тонкая, высокая с приличными формами наперевес. И как только спина не ломается? Она лихо отбросила шевелюру и капризно спросила:

– Эй, вы кто? Что делаете в моей комнате?

Из-за противного голоса и по пухлым, будто сделанным губам, поняла – не подружимся.

– Соседки твои. Я Ульяна, а там Злата разлеглась.

– Мила, – она буркнула и себе же под нос добавила, но так, чтобы мы расслышали. – Понаберут плебеек из ниоткуда, а мне теперь живи, смиряйся.

В отличие от многих молодых людей, у меня и у Волковой был незаменимый опыт за плечами. Детдом не для слабых. Если надо, мы и темную устроим, и выражение на лице блондинки в сторону радостного восклицания поменяем.

– Что ты сказала? – нахмурилась я и угрожающе поправила уже пыльную футболочку. – Чем-то недовольна?

– Тем, что ко мне каких-то дур подселили? – нас она нисколько не боялась. – Чему мне быть довольной?

– Ну, знаешь ли, – Злата тоже не осталась безучастной и скинула ноги с кровати. – Нам тебя проще выселить, чем комнату менять.

– Только попробуйте, – откликнулась Мила и щелкнула пальцами. Из аквариума волной брызнула вода, порядочно обдав подругу брызгами. – Меня бестолковые ведьмы и псовые не напугают. Я и сама не без сюрпризов.

– Русалка она, – подал голос Борис. – Дочка морского царя. Мила Моревна. Вы с ней поаккуратнее, что ли.

– Вот-вот, – подтвердила нахалка и, вздернув носом, уверенно пошла вперед, пока не запнулась о выставленную ногу Волковой.

– Так, мы подружимся, – Злата прихватила девушку за шею и обернулась на кота. – Несколько раз поругаемся, но потом обязательно подружимся.

Молодец, пушистая. Чую, обучение будет интересным.

– Остановить вакханалию, – прокричала я, вспомнив предупреждение угрюмого. – Не хотелось бы преждевре… Злата, отпусти ее.

Моя дорогая подруга мрачно оглянулась на меня, но послушалась. Знала, что я всегда читаю мелкий шрифт, а его в труде волшебников было достаточно.

– Дорогая Мила, – я хмыкнула и подошла поближе, с удовольствием наблюдая, как барышня покорилась хватке Волковой. Злата и до нее была сильной, а в Тридевятом царстве в настоящего качка преобразилась. Даром молочную кашу уминала, что ли. – Пока наша перепалка не переросла в поножовщину, может, ты все-таки изобразишь радость? А за стенами комнаты, хоть трава не расти, пытай нас, как умеешь.

В методичке было ясно сказано, драться в общежитии нельзя, а про остальные помещения ни слова. Вполне возможно, что блондинка нас раскатает, мы-то с магией только в этот день познакомились. Но… у меня есть один весомый аргумент. Он как раз за окном качается. Попрошу Луку усмирить пыл морской принцессы, а судя по его возмущенным тянущимся веточкам, он меня искренне поддерживал.

– Сама предложила, – русалка на меня не обернулась. – Будешь молить, чтобы тебя отсюда выперли.

– Святая наивность, – усмехнулась я, – если известен способ до экзаменов, то мои благодарные уши все воспримут. У меня, знаешь ли, совсем другие планы были.

– Вот и посмотрим, – она дернула рукой и прошлась вперед, постучавшись в аквариум. – Прости, Ефросинья. Не хотела, чтобы ты увидела.

Щука, к моему изумлению, всплыла и нависла над аквариумом.

– Мила Валерьевна, так одно желание…

– Вот еще, – она фыркнула, – тратить на них. Сама разберусь. Ты пока отдыхай, отпуском наслаждайся, а я и без тебя тараканов вытравлю.

Это она про меня и Злату? Да и черт с ней. Мать твою, рыба разговаривает! С другой стороны, меня преследовали разумное дерево и скелетообразный кот. Боюсь задумываться, какие дальше приключения возникнут.

– Фу, – Злата обратно улеглась и заложила руки. – Дихлофос меньше воняет, чем рыба протухшая.

– Давай сравним. – без раздумий откликнулась Моревна.

– Сравнивать в карцере будете, – процитировала строку, явно написанную Вячеславом Алексеевичем. – Мила, ты на каком факультете? – и добавила прискорбно. – Сделай морду попроще, не тайну тайную вызнаю.

– Теория и практика поддержания дознавательского надзора. – откликнулась блондинка и непонятно для чего поправила грудь. – Тебе-то зачем?

– Расписание сравниваю. У первокурсников боевка в одно время, там и кулаки почешем и в остроумии сравнимся. Спорим, Злату ты не победишь?

В силе волчицы не сомневалась. Подруга с малолетства удивляла всех парней в интернате не слабой волей и ударом справа, да и слева тоже.

– С собаками не воюю, – заворчала Мила. – Давай между собой разберемся? Она – что? Меня в физической силе победит, а с тобой хоть на равных.

– Не соглашайся, – зашептал Борис. – Она – сирена. Они коварные. Придется комнату освобождать, а Лука основательно врос.

– А как же, на лопату усади, в печь положись? – вспомнила что-то из сказок, намекая на лукавство ведьм.

– Так, это иностранки, они за толерантность. А русские что? Яги добрые, умоют, накормят, облюбят. Сама сожалеть будешь.

– Да ты меня совсем не знаешь, – сообщила коту и крикнула Моревне. – Идет. Если я выигрываю, то ты…

Я задумалась. В чем-то Борис прав. Выгонять из апартаментов девушку я не собиралась. Надо, сама уйдет, не надо, будет терпеть мои насмешки.

– Буду твоей прислужницей на год, – отозвалась Мила, – А если ты, то обе покидаете комнату, а ты лично будешь моей служанкой до окончания обучения.

– Давай уж на равных, – предложила ей. – Год.

– Я не иномирянка, не обычная студентка, а царевна, – проговорила русалка. – Не сравнивай меня с собою.

–А я тоже не из обычных, – не моргнув глазом соврала ей. – Гений, ниндзя, плейгерл и просто красавица.

– Пофиг, – она взметнулась с кровати и подошла, чтобы пожать руку. – На первой же боевке, какие бы правила нам ни обозначили.

– Ага, – усиленно закивала, – на первой же.

Дальше все пошло куда спокойней. Нам действительно доставили личные вещи. Те самые, которые мы вместе со Златой складировали в огромном шкафу. Даже безделушки сохранили. И договоры на найм квартир приложили. Можно было не бояться за свое благополучие.

В университете были свои порядки. Утром, днем и вечером работала бесплатная столовая, для студентов. Где-то на территории находилась прачечная и баня. В самой комнате был собственный душ.

Каждые выходные при хороших оценках, мы могли покидать территорию и прогуливаться до города под названием Светлогорье. Правил над всеми царь Кощей. Точнее, Кощей Бессмертный. У него, кстати, был сын – Андрей, учившийся, вы не поверите, в Магическом УПСе. А бывшую супругу звали Василиса Премудрая, мама Андрея. Женщина была статная, умудренная, естественно, умная, в разводе. Она правила соседней страной – Тридесятым царством. А оба государства воевали. Расставание бывших супругов было наполнено взаимными претензиями.

 Устав от чтения, я прикрыла устав Университета. Время было еще раннее, так что сон на глаза не шел. Что Мила, что Злата больше покидать комнату не собирались. Фыркали друг на друга, шептали проклятия, но это больше было похоже на чисто женский взаимообмен колкостями. Пусть с пожеланиями в скорой смерти, но обычное девичье неудовольствие. Глядишь, моя подруга русалку ночью подушкой придушит. Но в счастье не особенно верилось. Отчего-то вспомнились жабры человека-амфибии. У Милы, кстати, была длинная белоснежная шея, на которой никаких шрамов даже отдаленно не водилось. Красавица она и стерва редкостная, хоть в кунсткамере показывай.

– Я пойду, прогуляюсь, – оповестила новоявленную оборотницу и прошмыгнула за дверь.

Меня никто не остановил. Борис, основательно почесавший косточки о тумбочку, устроился в изножье кровати и засопел. Я за ним наблюдала и втайне возрадовалась, что нас не будет мучить его шерсть. Полезный так-то питомец. Лука, как все и предполагали, врос и поутих, а Злата стучала смартфоном о деревянную мебель в надежде поймать сигнал связи.

Наивная душа. А вот про ее шерсть я старалась не думать. Кто его знает, как линяют оборотни.

Удивлялась, что в общежитии всего лишь восемь вечера, а уже звенящая тишина. В нашем интернате до полуночи стоял шум и гам, хотя отбой подразумевался около десяти.

Я надеялась повстречать других соседок, но за дверьми не раздавалось никаких звуков. Скорее всего, магия, иначе я бы уже невзлюбила всех окружавших меня людей, но они явно не спят, а я не хотела прослыть навязчивой дурой. Уже завтра меня ждет первое занятие, успеем познакомиться.

Время в Тридевятом царстве бежало совсем по-другому. Пока в Москве легким ветерком и теплой погодой рассыпалось лето, поскрипывая хрустящими сухими травинками, трещинами на теплом асфальте и редким дождем под солнечными теплыми лучами, здесь студенты усердно начинали учиться.

Спустившись на первый этаж, думала, что застану бабулю Агафью, но ее и след простыл, зато на ее месте восседала еще одна древняя старушка с хитрым выражением на лице и с вязанием в руках. Она была подревнее, в темном сарафане и с закрытым платком, скрывавшем волосы. Рубашка, напротив, была белой и свежей, с накрахмаленными рукавами.

– Деточка, ты никак их другого мира? – она подняла взгляд и быстро догадалась, оглядев мою одежду.

– Верно, – кивнула. – Скучно стало, да и первый день.

– Ты мне чем-то знакома, – чудаковатая старушка прикрыла один глаз, не отрываясь от клубка. – На ведьму одну похожа, из рода Бабкиных.

Вот это удача. Вполне возможно, что сидящее ископаемое в молодости беседовала с моей мамой.

– Вы правы, – одухотворенно закивала. – Меня Ульяной зовут, а фамилия Бабкина.

– Баба-Яга, значится, – она свернула моток шерсти. – А я Майа Вольфовна, завхоз, стало быть.

– А Агафья кто? – я немного опешила.

В советской иерахии не особенно разбиралась. У нас как заведено? Все менеджеры, в том числе и по уборке. Старший, младший, средний. Позже становится понятно, кому претензию направлять.

– Она комендант, – закатила глаза Майа Вольфовна. – А я начальник ее. Ты не бойся, – она пальчиком стала подзывать. – У меня для тебя дар есть.

С детства привыкнув, что от незнакомцев ничего хорошего ждать не следует, а конфет тем более, я попятилась.

– Да тьфу ты, – разругалась Майа, ни разу на меня не посмотревшая, – нормальная я, адекватная, с бабкой твоей дружила, пусть земля ей будет пухом. Она меня и попросила тебе дар оставить.

– Это какой? – выглянула из укрытия, а точнее, из-за поворота терема.

Где-то вдалеке послышался гул от смеха парней. Интересно. А с нами, что, мальчики живут?

– Книгу сказочную, дневник. – Завхоз стала шебуршать в ящиках, приговаривая, – Да где, проклятый? Куда спрятался?

Все-таки подавив в себе страх и прикинув, что вряд ли мне что-то грозит в первый же день: там и угрюмый не дремлет, и блондину было бы незачем нам тащить в другой мир, я подошла. Ну не убьет же, ей-богу. С этим мог справиться и Лука, у того ветки наметанные, кого он на них только не держал, и кота, и рыбину гигантскую.

– Вот, – она вытащила потрепанный блокнот и сунула мне под нос. – Мама твоя составляла. Не благодари.

Боюсь ее расстроить, но ведь и не собиралась.

– А можно побольше подробностей? – попросила, но подарок приняла.

Древний, облезлый дневник с записями и заметками. Обложка слезла, а часть страничек потеряли достойный и читабельный вид.

И… опять ко мне вернулись непонятные ощущения, как тогда, когда провалилась в чужой мир. Меня захватило, сильно забилось сердце, а в ушах раздался колокольный перезвон.

– Да какие уж там подробности, – отмахнулась от меня Майа, не заметив помутнения. – Никто его прочитать не может, вся надежда на тебя.

– А почему она вам его оставила? – взглянула на старушку, отпущенная странными чувствами.

– Дык, заговорила для дочери. – Пожала плечами завхоз. – Наследие ей хотела передать.

Я любовно погладила толстенькую книжку. Отчего-то при Майе Вольфовне открывать его не хотелось.  Уже навострила все части тела, чтобы сбежать в выделенную комнату.

– Спасибо, – пролепетала еле слышно, – спасибо большое.

 ** – обширный рынок в Москве, который славится своими китайскими подделками на многие известные бренды.