Читать книгу Чайная история - - Страница 3

– Куан Сан, ты жульничаешь! – весёлый смех юной принцессы взлетел вверх и затерялся в многочисленных шёлковых тканях, украшающих потолок.

– Простите, Ваше Высочество, – советник, солидный мужчина лет тридцати пяти, статный и крепкий, едва заметно улыбнулся, склоняясь в глубоком поклоне, и убрал руку от доски. – Но обыграть Вас в честной битве почти невозможно.

– Если бы я не знала тебя много лет, Куан Сан, я бы могла решить, что для тебя победа дороже чести, – насмешливо прищурив глаза, парировала принцесса и сморщила носик с милой родинкой на самом его кончике.

Девушка была высокой и стройной, чего не могли скрыть даже свободные одежды, красивыми голубыми волнами спадающие до самого пола. Уложенные в причёску чёрные волосы венчало сложное золотое украшение, вычурное и очень тяжёлое. Из-за него принцессе приходилось постоянно держать спину прямо и сильно ограничивать себя в движениях даже сидя, но в то же время это придавало осанке гордость и величавость.

– И в мыслях такого не допускайте, – делано испугался советник, прижимая обе руки к сердцу и отшатываясь назад. – Иначе мне придётся отправиться в позорное изгнание.

– Тогда верни шашку, Куан Сан! – повысила голос принцесса и даже стукнула кулачком по столику, отчего доска для игры в вэйчи[1] подпрыгнула, а фишки чуть не разлетелись по подиуму, на котором сидели оба игрока.

Всю стену за ними закрывали огромные лепестки золотого лотоса, сверкающие в свете факелов и свечей. В дни приёмов здесь собиралось очень много людей, но сейчас советник и принцесса были вдвоём. Лишь поэтому они позволяли себе столь вольное, почти не ограниченное правилами общение.

– Какую шашку? – вновь схватился за сердце советник, старательно изображая отчаяние от такого неверия. – Я не понимаю, о чём Вы говорите, моя госпожа?

– Руки покажи, – принцесса совсем не сердилась, но дворцовое воспитание научило её изображать любые эмоции.

Поэтому приказ прозвучал бы очень строго и даже пугающе, не пытайся девушка в то самое время справиться с рвущимся наружу смехом.

– Вот, – с невинным видом советник протянул вперёд обе руки и разжал кулаки ладонями вверх. В них ничего не было.

– Так ты ещё и колдун! – возмутилась принцесса, и тут же на её лице проявилось детское выражение любопытства и напряжённого ожидания. – Покажи ещё раз. Покажи. Как ты это сделал, Куан Сан? Покажи, как?

– Ну, хорошо, – мужчина улыбнулся и опять сжал кулаки. Сделав несколько витиеватых движений руками, он вновь протянул их к принцессе. – Подуйте, Ваше Высочество.

Уговаривать девушку не пришлось. Она и без того уже постоянно ёрзала и подпрыгивала на месте от нетерпения, как будто вместо подушек уселась на горячие угли.

– Ффу-у-у.

Лёгкое дыхание принцессы коснулось рук советника, и он развернул их, вновь раскрывая ладони. На одной лежала чёрная фишка от игры.

– Я знала! Я знала! – захлопала в ладоши девушка. – Ты сжульничал!

– Теперь мне придётся покинуть пределы Империи, – покаянно склонил голову Куан Сан, пряча улыбку.

– Не говори глупостей, – махнула ручкой принцесса. – Ты, даже жульничая, не можешь выиграть. Кто ещё доставит мне столько удовольствия?

– Вас восхищает моя глупость, госпожа Шас Тунь Ан, – с притворным огорчением вздохнул советник. – Впору отправиться к нашим соседям и по примеру местных самураев сделать себе харакири.

– Не стоит переигрывать, Куан Сан, – мягко улыбнулась принцесса. – Лучше распорядись, чтобы нам подали напитки…

Договорить Шас Тунь Ан не успела. Раздалось хлопанье быстрых крылышек, и в зал стремительно влетела белоснежная птичка.

– Она вернулась, – с невероятной нежностью произнесла принцесса, протягивая руку и проводя ладошкой по голове почтового голубя, который приземлился прямо на столик для игры в вэйчи.

– Какая милая птица, – заметил советник, поднимаясь с колен, чтобы отправиться выполнять приказ госпожи. – Ваш новый питомец?

– Посланник, – слегка зарумянившись, ответила принцесса. – Я никому не говорила… Куан Сан… Ты ведь мне друг?

– Конечно, принцесса, – несмотря на почтительный поклон, советник явно насторожился, но девушка ничего не заметила.

– Тогда слушай…

Рассказ мог бы занять гораздо меньше времени, если бы не был переполнен восторженными воспеваниями ума, обаяния и изысканности подруги её Высочества по переписке. Девушки общались много лет, с самого детства, и Шас Тунь Ан не уставая превозносила многочисленные достоинства индийской принцессы.

Вежливо слушая этот бесконечный поток восхвалений, советник мрачнел всё больше, поглядывая на белую птицу с таким видом, как будто собирался её съесть.

– Я очень сильно хочу побывать в Индии, Куан Сан, – наконец, грустно вздохнула принцесса, и советник, спохватившись, натянул на лицо соответствующее случаю сочувствующее выражение. – И увидеться с принцессой Нури.

– Увы, но Вам нельзя покидать пределы Китая, моя госпожа, – без всякого сожаления возразил Куан Сан, но девушка упрямо мотнула головой:

– Ничего. У меня есть план. И, если не произойдёт ничего непредвиденного, я смогу попасть в Индию.

– Ваш отец будет очень огорчён, – напомнил советник, но упрямая принцесса осталась при своём:

– Ему пока есть, чем заняться и без меня. Путешествие не займёт много времени. Всего несколько месяцев, а потом я вернусь. За государственными заботами он даже не соскучится.

– Уверен, у Вас всё получится, – советник согнулся в очередном глубоком поклоне. – Прошу прощения, Ваше Высочество, но неотложные дела требуют моего немедленного присутствия.

– Но… – только и успела произнести Шас Тунь Ан, в растерянности проводив взглядом почти мгновенно исчезнувшего из зала мужчину. Она даже предположить не могла, что в следующий раз увидит его очень и очень нескоро.

* * *

– Так вот откуда ноги растут!

– Что?

– Ой, да не прикидывайся дурачком, сам же всё прекрасно понимаешь…

– Ну…

– Или нет? Ты серьёзно? Не понял, что именно тут всё и началось?

– Не тут!

– Тут, тут. Это же так очевидно, что даже говорить смешно.

– Вот и не говори!

– И не буду. Ладно, скажи мне лучше, что это было? Какие ещё неотложные дела?

– Ты сам голосил про пространство и время. Вот тебе и дела.

– Эк тебя этой принцессой зацепило. Даже про чай свой забыл.

– И ничего не забыл!

– То есть, ты продолжаешь утверждать, что это всё только ради того, чтобы чай попал в мир людей?

– Да. Всё дело в чае! И только в чае. Больше меня ничего не зацепляло!

– Ну-ну. Я даже сделаю вид, что тебе поверил. Но предупреждаю, это ненадолго. А вот почему принцессе нельзя было встречаться с подругой?

– Она не должна была покидать Китай и не должна была попасть в Индию.

– Почему нет? Что в этом такого? Ох, темнишь ты что-то.

– Я не мог этого допустить!

– Потому что?..

– Потому что это мешало моим планам. И нечего усмехаться! Да, у меня был план!

– Пока что все твои планы – это полный крах.

– Ты же их не знаешь! А я тебе не расскажу. Специально!

– Вредный ты, Фунь Сё, до невозможности. Ладно, это справедливо. Убедил.

* * *

Лучи полуденного солнца пробивались сквозь тонкую вязь высоких окон, заливая мягким рассеянным светом всё пространство вокруг. Негромкая мелодия витала по комнате. Она шла изнутри дворца, и здесь были слышны лишь её отголоски. Протяжный напев ба́нсури дополнялся звонкими жгучими звуками ви́на[2], и казалось, что поют сами кремового цвета стены.

Отражаясь от высокого купола, музыка то ныряла вниз, то вновь взмывала к потолку, будто птица металась, разыскивая выход из золотой клетки.

Инструменты спорили друг с другом, перетягивая настроение от лирически-романтичного к бодрому танцевальному и обратно, пока пустота комнаты не взорвалась топотом детских ног и заливистым громким смехом. Впрочем, смех почти сразу прервался.

Двери балкона, выходящего в сад, были распахнуты настежь, и через них в комнату проникал свежий утренний воздух, ещё не успевший напитаться тяжёлым летним зноем.

По витым перилам, отделанным слоновой костью, кося в сторону дверей крупным чёрным глазом, прогуливалась белоснежная голубка со смешным тёмным хохолком на голове. На одной из её лапок посверкивала золотая нить, держащая лоскуток шёлковой ткани.

– Прилетела, – восторженный шёпот мальчишки, который только что вбежал в комнату и теперь осторожно крался к балкону, совершенно не испугал птицу. Наоборот, она будто его ждала, гордо подняв голову и расправив пёрышки.

Ребёнку было на вид лет двенадцать. Темноволосый и голубоглазый, он был прекрасно сложён и наряжен в белый, расшитый золотом, костюм. На его голове возвышался украшенный разноцветными драгоценными камнями тяжёлый тюрбан, который мальчишке явно мешал. Снять его он не решался, периодически косясь на следующего за ним по пятам мужчину. Уже того, что маленький принц был бос, сбросив надоевшую обувь ещё в галерее, хватало, чтобы получить нудный выговор. А за скинутый тюрбан и вовсе пришлось бы не меньше часа слушать надоедливые нравоучения. Хорошо, что у мальчика были свои способы давления на нового слугу, поэтому между ними быстро установился своеобразный нейтралитет, и неприятных воспитательных процедур частенько удавалось избежать.

– Смотри, смотри, – маленький принц остановился в дверях, указывая пальцем на голубку. – Принеси её.

Невысокий бритый наголо слуга мрачно вздохнул и с таким недовольным видом, будто его оторвали от невероятно важных дел, направился к перилам. Птица не сопротивлялась, когда мужчина взял её в руки и всё с тем же недовольным лицом поднёс к принцу.

– Давай, давай, – нетерпеливо подпрыгивая, мальчишка потянулся к лапке, на которой темнел свернутый тонкой трубочкой лоскуток шёлковой ткани. Аккуратно размотав золотую нитку, он снял свиток с лапки голубки и, моментально забыв о её существовании, кинулся внутрь комнаты. Устроившись на низкой мягкой банкетке с резными деревянными ножками, маленький принц торопливо развернул письмо. Лежа на животе, он начал болтать ногами, рассматривая сложные переплетения тонких чернильных линий.

– Что Вы там понимаете, мой принц? – сварливо поинтересовался слуга, усаживая голубку на мозаичный столик, стоящий тут же на балконе. – Это же китайский. Язык сложный, непонятный.

– Понятный, – отмахнулся мальчик, продолжая разбираться с иероглифами. – Скажи, Махмуд, когда ожидается караван с шелками из Китая?

– Через два месяца, – подняв со столика кувшин из джайпурской синей керамики, Махмуд наполнил прозрачной водой такое же синее блюдце и придвинул его к посланнице, чтобы дать ей напиться. – Но зачем вам это? Вы же никогда не интересовались тканями.

– Они привезут мне подарок, – пояснил маленький принц, поправляя сползающий на нос тюрбан, и вновь погрузился в чтение.

– Подарок, – забормотал слуга, с неприязнью глядя на пьющую из блюдечка птицу. – Опять какую-нибудь ни на что не годную чушь. Хоть бы раз прислали что-то достойное. Пряности… Драгоценности… Эти китайцы столько лет пытаются проложить торговые пути в Европу в обход Индии, что могли бы хоть в этом проявить уважение.

– Махмуд, – пропустив мимо ушей почти всё, что говорил слуга, принц поднял голову от свитка. – Махмуд, принеси писчие принадлежности, мне нужно написать ответ. Прямо сейчас.

– Нури, да ты с ума сошёл! – всплеснул руками слуга, напугав голубку, которая перепорхнула со стола обратно на перила и, распушив свои перья, осуждающе уставилась на мужчину. – Не пристало юному принцу самому марать пальцы чернилами.

– Казню, – спокойно и твёрдо заявил мальчик, не отрывая взгляда от письма. – Или нажалуюсь отцу. Свои порядки у себя дома будешь устанавливать, а здесь другие законы.

– Простите, мой принц, – склонился в глубоком поклоне слуга. Его бритая голова блестела, будто смазанная маслом, и по комнате даже запрыгали солнечные зайчики, отражаясь от лысины. – Вы, конечно, правы. Я немедленно всё принесу.

Не распрямляясь, он попятился к двери и исчез за ней, только створки стукнули.

– Наконец-то, – с облегчением выдохнул Нури, соскользнул с банкетки и выскочил на широкий балкон. – Иди сюда, птичка.

Протянув руку, мальчишка погладил посланницу по спинке, как-то хитро перебирая пальцами, и та заученно приподняла правое крыло.

– Я так и знал, – улыбнулся маленький принц, и такой лучезарной была его улыбка, что голубка даже закурлыкала, ласкаясь к его руке. На её крыле с внутренней стороны виднелась едва заметная серая печать – два китайских иероглифа…

* * *

– Вкус у тебя, конечно… Что это за странный человек?

– В смысле? Ты посмотри, какой представительный.

– Разве что, если приглядеться…

– Ты ничего не понимаешь. Посмотри как следует. Красавец! Внушительный. Артистичный. А какая причёска!

– Какая причёска? Нет у него причёски, он лысый.

– Сам ты лысый!

– Я не лысый!

– Вот и он не лысый! Это последний писк моды.

– С каких пор ты начал разбираться в моде?

– Всегда!

– Я тебя умоляю.

– Умоляй!

– Сейчас плюну.

– Ладно, ладно, мир. Мир, говорю!

– План твой я пока так и не понял. Чего тебе надо от мальчишки?

– Потом поймёшь. И увидишь, что я сделал всё возможное, чтобы избежать дальнейших событий.

– Слабо верится. Но посмотрим.

* * *

– Принцесса Шас Тунь Ан, – громогласно объявил стражник, появляясь в дверном проёме Императорских покоев и тут же отступая в сторону, чтобы впустить девушку.

Здесь не было высоких подиумов и тяжёлых каменных плит со сверкающими драконами. Лишь небольшое возвышение, накрытое золотистым ковром, светлый деревянный пол, по которому стелились солнечные лучи, льющиеся через многочисленные окна, да пара картин на стенах.

– Дочь, садись, – сделав приглашающий жест рукой, произнёс Император, и принцесса опустилась рядом, аккуратно расправив полы нового розового платья. Взгляд её, направленный на отца, был печален, но одновременно выдавал недоумение.

– Дело в том, что я кое-что изобрёл, – начал Император, слегка покачивая головой. Его длинные чёрные волосы были собраны в аккуратный пучок на затылке и закреплены шпилькой цзань. Корону Император носил только по особым дням, в остальное время предпочитая удобство традициям.

– Вы что-то изобрели? – вежливо повторила Шас Тунь Ан, вопросительно глядя на отца. Она отметила его усталый вид, но при этом безупречно вычищенный и выглаженный халат из красного, расшитого золотом шёлка, и блеск чистых волос, и ухоженную бороду с усами. Это значило, что об Императоре как следует заботятся, и он сам не забывает о своём внешнем виде, несмотря на рассеянность.

– Да, я изобрёл, – продолжая кивать, подтвердил Император, и принцессе стало понятно, что нужно самой завести беседу, чтобы она хоть куда-то продвинулась.

– Что же Вы изобрели, отец? – поинтересовалась девушка, меняя позу на более непринуждённую и вновь расправляя платье.

– Помнишь, ранее мы пили воду? – будто проснувшись, заговорил Император. – Однажды я оставил чашу воды на солнце. Вода стала тёплой. Я подогрел воду ещё сильнее, и она стала горячей…

Он помолчал и торжествующе закончил:

– Теперь мы будем пить горячую воду!

Принцесса вздохнула и ласково улыбнулась. Тем временем Император наполнил горячей водой чашу, стоящую на столе, и протянул её девушке:

– Попробуй, дочь. И, если понравится, будем поить своё войско.

Принцесса послушно приняла чашу и принялась осторожно пить, решив не противоречить отцу. Да и вреда от простой воды всё равно никакого не было.

Тусклая вспышка за окном привлекла её внимание, но принцесса не успела отправить придворного, чтобы узнать, что произошло, потому что в зале почти сразу появился новый персонаж.

– Куан Сан, – заметив вопросительный взгляд принцессы, пояснил Император, и Шас Тунь Ан нахмурилась, удивлённо глядя на чужеземного вельможу, с поклоном приблизившегося к подиуму. Мужчина был обряжен в многослойные одежды жёлто-оранжевого цвета, на первый взгляд, очень неудобные, а на его голове возвышался огромный нелепый тюрбан.

– Кто? – недоверчиво переспросила девушка, всем своим видом старательно изображая вежливое равнодушие и даже не глядя на мужчину.

– Куан Сан, – повторил Император.

– Куан Сан, – наклонила голову принцесса, решив не спорить, но украдкой всё же посмотрев на незнакомца. Он совершенно не был похож на пропавшего из дворца ещё полгода назад советника.

– Меня учили вначале хотя бы чуть-чуть попытаться определить местоположение, – пробормотал неожиданный гость, оглядываясь по сторонам, но при этом даже не делая попыток выпрямиться. – Султан?

Император повернул голову и, нахмурившись, сжал кулаки, уперев их в стол.

– Извините, Император? – правильно расценив реакцию, поправился незнакомец, и правитель кивнул. – Собственно, я за этим и приходил. Там огромная страна и все хотят понимать устройство… Иди, говорят, узнай, он вообще кто?

Принцесса, всё это время в изумлении переводя взгляд с одного собеседника на другого, внезапно нервно улыбнулась. Очень уж нелепо выглядел весь этот разговор.

– Император, Император, – негромко сказала она, делая незаметный знак стоящему у дверей стражнику, чтобы тот был начеку.

– Пей, – самым странным в этой ситуации было то, что Император будто и правда считал незнакомца своим бывшим советником. Наполнив вторую чашу, он протянул её мужчине.

Тот жадно выпил.

– Горячая вода, – сообщил он, возвращая чашу Императору.

– Горячая вода, – подтвердил правитель. – Пойди, передай всем. Теперь мы пьём только горячую воду.

– Это точно хорошая идея? – постепенно приходя в себя, уточнил мужчина, снимая с головы тюрбан и вытирая им лицо. – Пить горячую воду. Просто ваши идеи они чуть-чуть поражают. Сначала Вы говорили, чтобы просто что-то громыхало в небе, безо всяких…

Он взмахнул руками, отбрасывая в сторону тюрбан и пытаясь показать фейерверк.

– Ну, просто говорите, ой, здорово, бу-бух!

Принцесса с широко открытыми глазами и даже слегка приоткрыв рот, уставилась на советника. Теперь у неё не было ни тени сомнения, что это именно он, хоть и в очень странном, совершенно не подобающим его сану виде.

– Но ведь здорово? – тем временем пожал плечами Император.

– Нет! – возразил советник и торопливо согнулся в низком поклоне. На всякий случай, чтобы не вызвать новую вспышку гнева правителя. – Ну… Все боятся! Они смотрят в небо, а в небе ничего… Просто громыхает. Теперь все будут ждать какой-то вкус… А это просто горячая вода.

– Горячая вода, – положив руки на колени, кивнул Император. – У неё другой вкус. Горячий.

– Это да… Но… Может быть… Хотелось бы, чтобы… Может быть, какой-нибудь вкус? – без особой уверенности предложил Куан Сан.

– Обсудим, – согласился правитель, наполняя на этот раз свою чашу.

– Давайте мы как-то будем доделывать изобретения, а потом их презентовать, – не сразу остановившись, закончил советник, и принцесса величественно склонила голову:

– Согласна полностью.

– Дочь! – внезапно вновь рассердился Император. – Ты ведёшь себя, как распутная женщина.

– Почему? – в изумлении и даже с долей возмущения спросила Шас Тунь Ан, нервно оправляя платье.

– Сядь нормально!

– Вот опять… Ведёт себя, как султан! – пробормотал Куан Сан. – Я запутался!

– Кто султан?! – не понял Император, и ещё сильнее нахмурился.

– Вы, отец, – ехидно подлила масла в огонь Шас Тунь Ан.

– Я тебя казню! – взревел правитель, вскакивая на ноги и хватаясь за меч.

– Всё, всё, тёплая вода! – миролюбиво поднял руки советник, пятясь назад и укоризненно поглядывая на принцессу, которая, гордо выпрямившись, вновь не смотрела в его сторону.

– Горячая! – наступая на непокорного придворного, но уже не пытаясь его зарубить, требовательно поправил Император.

– Горячая!! – спорить в такой ситуации стал бы только совсем ненормальный. – Всё, всё, горячая, Ваше Величество, горячая. Кипячёная. Хоть микробов не будет.