Читать книгу Чайная история - - Страница 4

В зале Золотого лотоса на подиуме под лепестками сидела принцесса Шас Тунь Ан. Держа спину идеально ровной, а голову гордо приподнятой, девушка неспешно передвигала по доске фишки игры вэйчи. Её потенциальный партнёр, советник Куан Сан, стоял внизу, в полупоклоне вытянув обе руки перед собой.

– Принцесса, – наконец, решился прервать затянувшееся молчание мужчина. У него порядком затекла спина, а Шас Тунь Ан, похоже, и не собиралась обращать на него внимание.

– Ты исчез на полгода, Куан Сан, – холодно произнесла принцесса, даже не повернув головы. – Ровно в тот момент, когда я открыла тебе душу.

– Полгода? – еле слышно повторил Куан Сан и едва заметно дёрнул плечом. – Ну, могло быть и хуже.

– И теперь ты чего-то хочешь? – не расслышав его слов, продолжала Шас Тунь Ан. Она была в гневе, но держалась достойно, как и полагалось будущей Императрице. – Зачем ты вернулся, Куан Сан?

– Простите, моя госпожа, – покаянно склонил голову советник. – Обстоятельства сложились таким образом, что мне пришлось срочно покинуть дворец. Ваш трогательный рассказ не имел к моему исчезновению никакого отношения, так сложились обстоятельства.

– Не имел? – впервые за время разговора принцесса повернула голову, чтобы кинуть короткий взгляд на советника. – Хватит кланяться, Куан Сан. Сядь.

Шас Тунь Ан указала на место напротив, и мужчина, с облегчением распрямившись, поднялся к ней.

– Так где ты был? И что заставило тебя исчезнуть так внезапно? – гораздо мягче, чем до этого, поинтересовалась девушка.

– Прошу прощения, Ваше Высочество, но я не могу об этом говорить, – усаживаясь на подушку, вздохнул советник. – Мне пришлось отправиться в странствие. Когда-нибудь я обязательно всё расскажу.

– Да будет так, – принцесса прекрасно знала, что такое государственные тайны. – Тогда скажи, что делать с очередной придумкой моего отца? Горячая вода – это слишком просто, чтобы заменить ею привычные напитки. Но нарушить волю Императора недопустимо.

– Вы так грустны, моя госпожа, – заметил советник, пристально вглядываясь в лицо принцессы. – Что-то ещё случилось…

– Посланники, – опустила красивые глаза Шас Тунь Ан. – За эти полгода они не появлялись ни разу.

– Это очень печально, – сочувственно покачал головой Куан Сан. – Но позвольте дать Вам совет? Жизнь сейчас настолько непредсказуема, что даже близкий друг в любой момент может стать врагом… Не стоит из-за этого расстраиваться. На Ваших плечах целая Империя.

– Ты прав, Куан Сан, – решительно согласилась девушка и указала на доску. Правильно расценив её молчаливый приказ, советник принялся собирать фишки, чтобы начать новую партию. – Главное, чтобы с ней ничего не случилось…

– С Вашей подругой всё будет прекрасно, моя госпожа, – успокоил принцессу мужчина. – А что касается горячей воды… Вы знаете, Ваше Высочество, как-то на привале во время моего путешествия, я решил сварить себе уху. Но, пока закипала чистая вода, в неё упало несколько сухих листочков с нависающего над котлом дерева ча. Вода позеленела, и от неё пошёл чудесный аромат. Я решился попробовать этот напиток, и он очень освежил меня и взбодрил.

– Листочки дерева ча? – взволнованно уточнила принцесса. – Это удивительно. Куан Сан! Я хочу попробовать этот напиток!

– Конечно, Ваше высочество, – потянувшись к шёлковому поясу под одеждами, Куан Сан снял с него небольшой тканевый мешочек. – Я засушил эти листья, чтобы заваривать, когда потребуются силы. Прикажите подать нам горячей воды, и я смогу исполнить Ваше желание.

Уговоры не потребовались. Подчиняясь воле Шас Тунь Ан, слуги немедленно занялись приготовлениями к новой церемонии. Вопрос о длительном отсутствии советника был окончательно забыт.

* * *

– Подготовь всё необходимое, Махмуд, – красивый молодой человек, высокий, темноволосый и голубоглазый, сидел на балконе в удобном плетёном кресле за мозаичным столом и пил чай, пристально вглядываясь в почти безоблачное рассветное небо. Всё те же распахнутые настежь резные двери, перила из слоновой кости, даже набор джайпурской керамической посуды, всё осталось прежним, словно этих десяти лет и не проходило.

– Вы давно не получали писем из Китая, мой принц? – бритоголовый слуга, облачённый в светлый длинный шёлковый халат, стоял посреди комнаты перед большим раскрытым сундуком, и с нескрываемым отвращением смотрел внутрь. Он совершенно не изменился, и даже настроение осталось прежним – недовольным и сварливым.

– Неважно, – раздражённо отмахнулся юноша, рукавом белого платья мазнув по столу и только чудом не окунув его в чашку. – Мы отправляемся в долгую дорогу. Это единственное, что сейчас должно тебя волновать.

– Ага, конечно, – почти неслышно пробормотал Махмуд и добавил, уже гораздо громче:

– Как Вам чай? Новый сорт, только сегодня сняли первую пробу.

– Недурно, недурно, – одобрительно произнёс принц, изящным движением поднимая синюю с белым чашку и делая аккуратный глоток. – Насыщенный аромат, интенсивный вкус. Пожалуй, слегка перебор с крепостью. Имеется терпкое послевкусие.

Скорчив рожу, Махмуд пантомимой передразнил молодого человека (к счастью, тот его не видел), а потом со слащавой улыбкой, которая чётко слышалась в его голосе, произнёс:

– Так и было задумано, Ваше Высочество. Это особенность этого сорта.

– Да? – набрав в рот ещё немного чая, принц покатал его на языке, сглотнул и заглянул в чашку, рассматривая оттенки цвета. – Хм… В этом действительно что-то есть. Одобряю.

Подняв глаза и руки вверх, бритоголовый Махмуд тяжело вздохнул. Рукава его халата сползли к локтям, обнажив запястья, обмотанные тонкими золотыми верёвочками-браслетами. Махмуд вздрогнул и поспешно опустил руки, прикрывая странные украшения.

– Принц Нури, – задумчиво произнёс юноша, вновь приподнимая чашку и легонько покачивая ею в воздухе. – Красивое название, как думаешь, Махмуд?

– Прекра-а-асное, – скорчив очередную рожу и забрасывая в сундук валяющуюся повсюду одежду, протянул слуга и, внезапно, будто что-то придумав, обернулся в сторону балкона и ехидно ухмыльнулся. – Великолепное, Ваше Высочество.

Пока слуга возился с вещами, принц продолжал пить чай. Он не торопился. Отправляться в путешествие нужно было следующим ранним утром, чтобы преодолеть как можно больший кусок пути и оказаться в пустыне Тар ближе к вечеру. Далее дорога была расписана буквально по шагам, от оазиса к оазису.

Молодой принц готовился к этому походу долго и тщательно. С помощью верного Махмуда, который, как ему казалось, полностью разделял стремления господина, он в течение многих дней расспрашивал опытных купцов и путешественников. Они сверяли карты, рисовали и высчитывали наиболее короткий и безопасный путь, прикидывали нужное количество припасов, и вот теперь пришло время проверить все эти расчёты на практике.

– О чём говорят при дворе? – сидеть и молча смотреть в небо юноша мог бесконечно, но сейчас ему хотелось пообщаться.

– Никто не понимает, куда Вы собрались, мой принц, – с готовностью ответил Махмуд, продолжая с кислой физиономией складывать вещи в сундук. – Кстати, и мне Вы об этом не сказали.

– Сказал, – возразил Нури, поднимая лицо к солнцу и жмуря глаза. – Ты же сам мне помогал прокладывать маршрут.

– Я знаю, куда мы направляемся, но не знаю, зачем, – в задумчивости крутя в руках большой кусок шелковой ткани и пытаясь понять, что это за предмет одежды, пояснил слуга. – Вы сообщите мне об этом?

– Не сейчас, – молодой принц поднялся из-за стола, поставил чашку, и, бросив ещё один внимательный взгляд в небо, решительно отвернулся. – Мне необходимо поговорить с родителями, а ты заканчивай сборы и приведи тут всё в порядок.

Принц пересёк пространство комнаты и остановился у выхода, недовольно поджав губы:

– Ужасный хаос.

– Ужасный хаос, – раздражённо передразнил Махмуд, когда шаги принца затихли в конце галереи и презрительно выплюнул:

– Сын Шармы[3]…

Он ещё долго ворчал, рассыпая странные то ли ругательства, то ли проклятия и неспешно собирая вещи, но его уже никто не слышал.

* * *

– Полгода? Ничего себе, провал во времени.

– Это было всего однажды. Чистая случайность, больше я таких ошибок не допускал.

– Теперь я понимаю, что ты имел в виду, когда говорил про «не первый раз»…

– Ничего себе у тебя память. Ты все мои слова так же запоминаешь?

– Не все, но многие. Кстати, имей это в виду на будущее. И долго будут продолжаться эти прыжки?

– Долго.

– Не похоже, чтобы они доставляли удовольствие.

– Какое уж тут удовольствие. Память отшибает, дезориентация в пространстве, прежде чем в себя придти, как безумный дервиш несколько минут шатаешься…

– Опасно.

– Неприятно.

– Хорошо, ты меня убедил. Чай в твоей истории фигурирует. Но в чём был план? Столкнуть их лбами? Зачем?

– Терпение. Я же обещал, что ты всё поймёшь со временем.

– Я подожду. Хотя бы ради того, чтобы понять, когда всё пошло наперекосяк.

– Но ты же помнишь? Тебе нельзя вмешиваться!

– О, можешь в этом не сомневаться. Вмешиваться я ни во что не собираюсь.

* * *

Бескрайнее море жёлтого песка казалось абсолютно безжизненным. Лишь изредка по поверхности барханов пробегали слабые волны пыли, поднимаясь от едва заметного ветерка, да пролетали небольшие засохшие шары перекати-поля. Непривычная для городских жителей тишина вечерней пустыни Тар давила на уши, ослабляя волю и лишая сил.

– Махмуд, – позвал молодой принц, чтобы хоть как-то разнообразить это напрягающее безмолвие. – Махмуд!

– Да, – ворчливо отозвался шагающий рядом с его верблюдом слуга. Несмотря на то, что мужчине приходилось идти пешком, он совсем не выглядел утомлённым или измученным. Скорее, отвлечённым и погружённым в свои размышления. Неспешно двигаясь в том же ритме, что и единственный оставшийся у них в наличии корабль пустыни, Махмуд плавно поводил руками перед собой, размахивая снятыми с запястий золотыми верёвочками. Как будто тоже ехал на верблюде.

– Мы идём уже тридцать дней, – произнёс принц, снисходительно поглядывая на слугу. – Я думаю, ты устал. Давай поменяемся.

Дёрнув поводья, Нури заставил своё животное опуститься на колени и ловко спрыгнул с него, уступая место Махмуду.

– Садись на моего верблюда. А я понесу твои верёвочки.

Спорить Махмуд не стал. Вручив принцу украшения, он устроился между горбами, и путешественники вновь двинулись в путь.

Некоторое время они ехали молча. Песок шуршал под ногами верблюда и шагами принца, становилось всё темнее, и на безоблачном небе одна за другой начали зажигаться звёзды.

– Ты знаешь, Махмуд, мы будем вознаграждены за этот поход, – снова заговорил Нури, глядя в небо на две призрачные белые луны. Одна из них, Старшая сестра, медленно поднималась из-за горизонта, чтобы занять своё привычное место справа. Вторая же, Младшая, уже вовсю мерцала слева. Хоть и была она в два раза меньше первой луны, но её белый свет здесь в пустыне оказался гораздо ярче и приятнее. – Потому что есть Великий шёлковый путь, Великий пряный путь, а это будет Великий чайный путь.

Принц опять замолчал. Ноги всё глубже погружались в песок, идти становилось всё тяжелее, но юноша мужественно терпел, давая слуге отдохнуть.

Второго верблюда они потеряли почти неделю назад. Бедняга угодил ногой в нору песчанки, и его пришлось оставить в ближайшем оазисе. С тех пор Махмуд шёл пешком.

– Мы познакомим всю Европу с чаем, – внезапно произнёс принц, и слуга просветлел лицом, наконец-то поняв, какова цель их бессмысленного, как ему изначально казалось, похода. – Пройдут годы, и про чай узнают все. Все будут пить чай.

– Да, – кивнул слуга, – а знаешь, как вот…

– Охо-хо-хо, Махмуд! – покачал головой принц, останавливая верблюда за поводья.

– Что? – не понял слуга, и будущий правитель Индии вздохнул:

– Мы с тобой проходили это много раз. Как только ты обращаешься ко мне на «ты», мы снова меняемся.

– Вы, Вы, – так же вздохнув, Махмуд неуклюже сполз с верблюда. – Нури, послушайте. Я обожаю, как Вы вот…

– Махмуд, не отставай! – забравшись обратно на спину животного, принц явно почувствовал себя увереннее.

– Иду я, иду, – раздражённо пробормотал Махмуд, забирая из рук Нури свои странные украшения. – Обожаю, как Вы говорите, говорите, и только в самом конце суть… Я уж думал, что Вы говорите? А потом в конце: «Мы везём чай в Европу»…

Осознав, что его тон излишне саркастичен, слуга спохватился и мрачно закончил:

– Пойдёмте.

– Не потеряй верёвочки, – ехидно посоветовал принц. Нури настолько привык к постоянному брюзжанию Махмуда, что уже не обращал на него внимания, а иногда сознательно провоцировал слугу на негодование и возмущение, которое тому приходилось сдерживать. Будущего правителя Индии это весьма веселило.

* * *

– Ага… Вот теперь мне становится понятнее, в чём был твой план. Этот принц просто одержим чаем.

– Я знал, что ты в итоге оценишь мою гениальность.

– Но я всё ещё не понимаю… Сначала ты сам попёрся нести чай людям, а потом сам же переложил на них свою миссию. Ещё и такие сложные манипуляции. В чём смысл?

– Мне хотелось сделать всё красиво. Чтобы было натуралистично и нескучно.

– Очень долгий и спорный способ попасть в легенды, тебе не кажется? А говоришь, что не тщеславен.

– Да ну, какие там легенды… Даже не думал об этом.

– Пока я не сказал? Видел бы ты свою морду, Фунь Сё. На ней же всё написано! На мой взгляд, ты пририсовываешь змее ноги[4]. Попомни мои слова, добром это не кончится.

– Вот к чему ты это сейчас? Только нагнетаешь.

– К тому, что когда-нибудь твоё стремление к театральным эффектам тебя погубит.

– «Когда-нибудь» – это ещё очень нескоро. А пока…

– Но этот человек – это, конечно…

– Признай, что мой выбор был хорош.

– Ты же не отстанешь?

– Не отстану.

– Ладно. Пойдёт. Для дела в самый раз. Неприметный. Незапоминающийся.

– Всё-таки ничего ты не понимаешь в мужской красоте. В мужчине важна харизма!

– Вот харизмы у него, хоть отбавляй, даже спорить не стану.

– И это главное!