Читать книгу …я живу со своей свекровью - - Страница 5

Сегодня 20 марта. Среда.

Сегодня мою «крышу» прорвало на крик.

Сегодня, отведя маленького тирана в детский сад (тирана, потому что с утра пораньше Тася разбудила соседей снизу своим громким топотом, приговаривая «не хочу идти в сад»), выяснилось, что я сегодня на хозяйстве.

– Так, дети, – крикнула с прихожей тетя Марина, обращаясь к нам с Мишей, – меня сегодня не ждать. У меня сегодня спортзал, потом работа, а потом я иду гулять. Чтобы к моему приходу, а буду я поздно, все были в кровати. А не как в прошлый раз, когда я пришла домой и чуть со с траху не упала, когда ко мне выскочила Тася из темноты.

– Получается, – высунул свою голову Миша из кабинета, – что тебя весь день не будет дома?

– Я забегу домой только переодеться.

– Это значит, что ты заберешь машину?

– Конечно, – аргументировала свекровь. – А на чем я поеду на работу?

«На метле», хотела сказать я, но сдержалась.

– А тебе что, – начала она, – нужна машина сегодня? Если да, то езжай по делам сейчас. У тебя два с половиной часа в запасе. А потом я заберу машину.

– Блин, – ворчит Миша, – надо было третью машину покупать.

– На какие деньги, Миша? – возмутилась я. У нас и так денег в притык, а он еще одну машину хочет.

– Зачем тебе третья машина? – спрашивает тетя Марина, застегивая свои сапоги.

– Как зачем? Чтобы на ней ездить. Или их для красоты покупают? Я уже забыл, – смеется Миша.

– Ты у меня дошутишься, сынок, – погрозила свекровь пальцем.

– Мне неудобно эту машину с тобой делить. Может, ты возьмешь машину Вадика?

– Ага, чтобы он опять мне звонил во время процедур и орал мне в трубку «мама, когда ты вернешься домой, мы с Аленой едем гулять». Нет. У тебя есть время. Решай свои вопросы сейчас.

– Сейчас я работаю, – сетует Миша.

– Отпросись, – рявкнула свекровь. Кажется, она устала спорить с Мишей.

– Ты чего такая злая? – спрашивает Миша, понимая, что своими шутками он уже разозлил родную мать.

– Потому что прекращай ныть. Все, делай что хочешь. Я ушла.

Свекровь хлопнула дверью и закрыла нас на два оборота. Как будто нас собирается кто-то похитить.

– А куда ты собрался? – пытаюсь выведать я у Миши. Вечно мне никто ничего не рассказывает.

– Мне нужно в налоговую, а потом в водоканал. Как я устал от этой бюрократии, ты бы знала.

Чмокнув меня в щеку, Миша закрылся в кабинете (которая раньше была его комнатой). Я же отправилась ликвидировать бардак, который был так любезно устроен всеми членами этой семьи, включая тетю Марину.

Сначала я убрала нашу спальню. Честно скажу, наша спальня, даже при наличии новой мебели и телевизора, страшна как смертный грех. В этой комнате раньше жил Вадик со своей бабушкой Лидой, по папиной линии. Просто потому, что у бабушки Лиды не было своей квартиры.И двое старших сыновей отказались заниматься своей пожилой матерью. Поэтому участь выпала на младшего сына. Тетя Марина жила со своей свекровью (слушая замечания в свой адрес по поводу гнилой картошки, которую купила тетя Марина, ибо другой на рынке из-за дефицита нормальных продуктов не было), а у Вадика не было личного пространства. Своя комната была у Миши, потому что он старше и ему нужна была своя комната, куда бы он мог водить девочек для занятия с ними сексом.

Эта комната страшна тем, что в ней давно не делали ремонт. Эта комната вся коричневая, от чего она кажется мне бесконечно грязной, сколько бы я ни пыталась в ней наводить порядок. Отвратительные желтые обои, два огромных шкафа, которые плохо хранят в себе вещи и часто подвергаются пыли. Две спальные кровати занимают почти все пространство. Как же я хочу сделать в этой комнате ремонт.

Я застелила постели, пропылесосила, убрала мусор и вернула вещи на место. Второй на очереди была прихожая, потому что она была завалена обувью, которую никто не надевал. Мне пришлось мыть две пары кроссовок, которые я не успела поносить из-за внезапно ухудшившейся погоды (а вроде на юге живем). Я убрала мотоциклетные сапоги Миши на балкон, потому что эти сапоги такие громоздкие, что ими можно дыру в полу проделать при желании. Мне пришлось убрать обувь Таси, потому что в выходные от скуки она вытащила из шкафов всю свою обувь как теплую, так и на летний период. Господи, сколько же мусора и бардака мы создаем. Однако, когда я попыталась убрать последнюю пару обуви из под ног, для нее внезапно не хватило места в шкафу. В прихожей два шкафа. И оба шкафа завалены одеждой и обувью, которые никто не носит. 90% этой одежды и обуви принадлежит тете Марине. И после этого она еще смеет заявлять мне, что мне не хватает места для моих вещей. Не квартира, а мусорка. Вместо того чтобы тратить деньги на сумки, которые она не носит, на косметику, которая портится, потому что половиной этой косметики она не пользуется, на таблетки, которые она не пьет, потому что забывает их принимать вовремя, лучше бы она спустила эти деньги на ремонт в этом огромном апартаменте. Потому что мне осточертели эти выцветшие обои, потертый паркет и изжившая себя мебель (которая еще была попорчена зверями, которые тут жили и живут).

– Господи, – я оперлась на столешницу в коридоре, переводя дух, – почему здесь всегда так грязно?

– Потому что здесь давно не делали ремонт, – Миша вышел как раз, когда я произнесла этот риторический вопрос.

– Насколько давно?

– Мне было 18.

– Почему твоя мама не разгребет шкафы в прихожей? – злюсь я, по-прежнему задыхаясь.

– Потому что ей это не нужно. Забей. Какая тебе разница?

– Стоп. В смысле какая? – повысила я голос. – Мы тут живем. Надеюсь, что временно.

– Ну и что, что мы тут живем? Пусть мама сама разбирается со своими вещами. У нее свои загоны насчет порядка и вещей. Это ты у меня молодец. Тратишь деньги разумно.

– Ага, потому что, когда я вычистила нашу квартиру для сдачи ее в аренду, я ужаснулась тому хламу, который был отправлен на мусорку. А нужный хлам ушел в кладовку под завязку. Тогда я поняла, что лучше бы я эти деньги засунула в копилку под проценты на каком-нибудь банковском счете. Вместо того чтобы покупать какую-то дрянь, которой я никогда не воспользуюсь. Или, которая будет собирать пыль.

– Хорошая, мысля приходит опосля, – радостно заявила Миша, поцеловал меня в нос и ушел на кухню.

– Ой, Настя, – раздался с кухни голос мужа.

– Что?

– Надо посуду помыть.

– Так загрузи посудомойку.

– Тут две тарелки и одна сковородка. Помой вручную.

– Так, – занервничала я, придя на кухню, где начал командовать человек, который к уборке даже не притронулся, – ты когда поедешь по своим делам?

– Ой, да завтра съежу, – чешет затылок Миша, – этот вопрос не горит.

– Тогда иди работай и не мешай мне. И не указывай, что делать.

– У-тю-тю, – смеется надо мной Миша. – Какая ты милая, когда злишься.

– Я тебя сейчас укушу, – для угрозы я понизила тон голоса. Угроза не удалась.

– Ага-ага. Примешь свой фирменный прием «у-ку-шу», да? – смеется Миша и крепко меня обнимает. – Ладно, я иду работать дальше. О, а что на обед у нас сегодня будет?

– Я еще не решила, – устало вздохнула я, принимаясь за посуду.

Посуды было действительно не много, чтобы загрузить ее в посудомойку. Однако поставить тарелки в шкаф мне не удалось, потому что на меня тут же полетели пластиковые контейнеры из под творожного сыра. Они летели на меня один за другим. Один, два, три. Четвертый пролетел мимо моего лица. Я вскипела.

– Да чтоб тебя черти драли! – заорала я, швыряя пластиковый контейнер об пол. Я знаю, что ему ничего не будет. Но если есть возможность швырнусь об стену то, что не сломается, то пластик – лучший вариант.

– Ты чего кричишь? – вбежал на кухню Миша.

– Ничего! – снова крикнула я. – Меня бесит этот мусор. На кой черт твоя мама хранит эти пластиковые контейнеры с посудой? Нахрена ей столько контейнеров? Все выпало из шкафа. Ты видишь?

– Ты что, плачешь?

– Нет, – отвернулась я. – Я просто устала от этого бардака. Каждый день одно и тоже. Ты помнишь, как мы привели эту кухню в божеский вид, когда твоя мама была в Голландии? Мы убрали все ненужные вещи. Мы выбросили весь мусор. Ты вычистил холодильник, где было найдено просроченное мясо для Ёсики. Мы вычистили подоконник, который она вечно нагружает всяким хламом. Мы выкинули все просроченные таблетки. Мы привели в порядок коробку со специями, которые она покупает пачками. И что? Твоя мать приехала, увидела и заявила, что теперь из-за нас она не может найти губки для мойки посуды. А через час кухня снова была в пластиковых бутылках и контейнерах, а новые пачки таблеток снова оказались там, где их быть не должно. А фразу «спасибо» мы от нее так и не услышали. Это называется Миша «не делай людям добра – не получишь зла». – Я снова всхлипнула. – А помнишь, как мы с тобой чистили балкон? Сначала ты его почистил, и мама его загрузила всяким хламом за пять минут. А потом за балкон взялась я, и мама загрузила его грязными огромными тяжелыми горшками с цветами. Эти цветы было невозможно полить, потому что на этом балконе тупо закончилось место. И мама потом ругала нас, что половина цветов, до которых просто невозможно было добраться, завяли. Какого черта, Миша?

– Но, ты же понимаешь, что ты ее не поменяешь? Она жила в другом времени. Она привыкла собирать все то, что может пригодиться в хозяйстве. И это еще цветочки. Ты же видела, что творится в квартире бабушки Любы? Там все еще хуже. Помнишь, я рассказывал тебе историю какой-то шкатулки. После клининга она отчитала меня за то, что эти девочки, не спросив ее мнения, выкинули какую-то шкатулку, которая была родом из XIX века. Ну, я сказал ей, вот как она хранила эту вещь, безалаберно, вот так ее и вышвырнули на помойку. Она же пыталась сделать меня виноватым. Не переживай, – обнимает меня Миша, – все будет хорошо. Просто оставь ситуацию. Ладно?

– Ладно, – хлюпнула я носом. – Но ты тоже бесишься от этих ненужных вещей, которые окружают тебя.

– Да, бешусь, – подтвердил Миша. – Но у меня другой характер.

– Гениальный ответ, – возмутилась я, вырываясь из Мишиных объятий. Миша явно не собирался меня отпускать

– Ну, не уходи. Мы же обнимаемся, – шепчет Миша мне на ухо. – Может в спальню пойдем?

– Тебе же надо работать.

– Делов на пять-десять минут. Пойдем.

***

День подходил к своему завершению. У Миши началась учеба в 18.30. Сегодня Тася получила новые башмачки, в которых она будет заниматься в группе. Ее старые шлепки пришли в негодность на столько, что воспитательница группы отдала ей чужие выцветшие сандалии. Тася не могла нарадоваться новым башмачкам и бегала в них по всей квартире, издавая подошвой звуки, напоминающие звуки от каблуков.

– Тася, прекращай шуметь и бегать! – нервничаю я, потому что дочь меня не желает слушать и слышать. – Соседи под нами уже давно легли отдыхать. А ты все еще не успокоишься. Неужели ты в саду не набегалась с детками.

– Нет, не набегалась! – говорит Тася, щеголяя в обновке.

Ближе к девяти вечера, когда учеба Миши подошла к концу, он вознамерился пойти гулять с Вадиком, который решил, провести у нас вечер. И чего ему дома не сидится? А, точно. Алена же в командировке.

– Папа, – голосит Тася, – папа, идем спать.

– Нет, милая, – ласково говорит Миша, – я сейчас иду с дядей Вадиком гулять. И Ёсику заодно выгуляю.

– Нет, папа, – кричит Тася, – мама гуляла с ней.

– А, ну, хорошо. Тогда я выгуляю дядю Вадика. А-то он обкакается.

– Ха-ха, – смеется Тася. – Дядя Вадик какает на улице.

О, Боже, Миша. Твои шутки перешли всякие границы.

– Так мы идем, Миша? – говорит Вадик.

– Да, идем.

– Нет, я хочу с вами. Папа, возьми меня с собой. Я тоже хочу гулять.

– Тогда надо одеться на улицу. Мама, – обращается ко мне с другой комнаты Миша, – оденьте, пожалуйста, нашу дочку на прогулку.

– Какая прогулка, Миша? – завожусь я. – Ты время видел?

– Ну, я целый день сегодня за компьютером. Мне нужно пройтись.

– По тебе дочь скучает, Миша. Пропусти сегодня прогулку. Побудь с дочкой.

Тася, держась за Мишу словно она обезьянка, судорожно всхлипывает:

– Папа, не уходи! Я хочу с тобой!

– Вадик, я, кажется, никуда не иду. Ребенок не отпускает.

– Может, мы ее с собой возьмем? Мы не будем далеко уходить, – предлагает Вадик.

О, емае. Неужели ты не можешь сказать своему младшему брату «нет» и послать его домой? Почему он для тебя важнее нас с дочерью? Нет, я все понимаю. Работа сидячая. Восемь часов за компьютером. И еще учеба после работы. Но работа никуда не денется. А вот терпение твоей семьи не вечно.

В последнее время ужасно то, что Миша не может говорить «нет» своим родственникам: маме, папе, брату и его жене, друзьям. Зато мне и Тасе он может отказывать.

Уделить время ребенку? Нет, я хочу настроить каналы на телевизоре, и мне все равно, что санкции запретили некоторые приложения, я что-нибудь придумаю.

Провести время с тобой и дочкой? Нет, я хочу на мотоцикле кататься, я уже давно на нем не катался.

Вместе с тобой уложить Тасю в кровать и почитать ей книгу? Нет, меня Вадик ждет на прогулку, я целый день просидел на стуле за компьютером, у меня спина болит.

Поэтому я решила не дожидаться, когда Миша примет активное участие в жизни нашей семьи. Когда Тася в саду, в будние дни, если у меня нет задач, я развлекаюсь самостоятельно. В выходные, когда Тася дома, мы идем с ней в парк. В конце концов, это моя жизнь. Я должна нести за нее ответственность. Как и за жизнь своей дочери.

– Настя, помоги Тасе одеться.

Мне приходится вылезать из теплой постели, чтобы одеть дочь. Потому что Миша все еще понятия не имеет, где лежат ее вещи. Он и не знает местоположение своих вещей, потому что бросает их где попало.

В спальню зашел Вадик.

– Ха-ха, – смеется Тася, – а дядя Вадик какает и писает на улице.

Миша начинает смеяться так, что чуть не роняет Тасю, пока одевает ее.

– Ну, спасибо тебе, Миша, – недовольно говорит Вадик.

– Хорошо, что это не слышала Алена, – заметила я, – а то ее пуританские взгляды на некоторые вещи заставили бы ее начать читать тебе лекцию на тему того, что так шутить нельзя, даже если это твой родной брат.

– Да ладно, – оправдывается Миша, – а по-моему смешно. Но я же должен был найти причину, по которой я хочу пойти гулять. Ёсику выгуляли. Значит теперь надо выгулять дядю Вадика.

– Главное, чтобы Тася не произнесла это при Алене.

– Надеюсь этого не произойдет.